Как только лот-глашатай закончил объявление, на арену вышли пять актеров в одинаковых костюмах и масках.
Северин повернулся к Поду и вернувшимся детям и пояснил:
– Прежде чем начнутся состязания всадников, труппа бродячих актеров из министерии Хорти представит небольшую интермедию. Надеюсь, нам не покажут ничего предосудительного, – добавил мастер с нервным смешком. – Труппа из министерии Эльгарда задержалась в пути, и пришлось договариваться с теми, кто был. Патрон заверил меня, что комедианты будут петь дифирамбы пяти министрам.
Театральные представления являлись большой редкостью в Карраке, хотя иногда на Рыночной площади выступали бродячие труппы. Лика знала, что старший актер называется патроном. Именно патроны обращались к ее дяде за официальным разрешением выступать в крупных городах.
На свеженасыпанном песке расстелили пять больших кусков материи. На каждом из них крупными буквами было выведено название одной из пяти министерий – перед зрителями лежала карта Атрии. Актеры, копируя министров, замерли в комичных позах – каждый на месте своей столицы. Интермедия началась.
С помощью пантомимы публике представили путешествие правителей для участия в Великом Совете. Комедианты изображали, как двое плывут на кораблях, и двое скачут верхом, причем один сначала по ошибке отправился не в ту министерию, вызвав волну смеха, прокатившуюся по верхним рядам амфитеатра. После заседания Совета в Липпии, где «министры» забавно толкались и махали руками, они вернулись в свои министерии, но было очевидно, что актеры поменялись местами. Затем они разыграли путешествие в Гарду, где снова перемешались, ибо отличить одного «министра» от другого не представлялось возможным. Публика безудержно хохотала.
Поочередно «правители» посетили каждую из столиц, забавляя зрителей комичными телодвижениями. Однако в министерии Карра их толкотня переросла в драку: один из актеров, схватив дубинку, начал понарошку лупить остальных.
– Надоело из года в год мотаться по стране! – прокричал разбушевавшийся «министр». – Нет времени даже наследников делать!
Амфитеатр снова взорвался хохотом, хотя на некоторых лицах в первом ярусе отобразилось недоумение. Фрея почувствовала, как напрягся сидевший рядом отец.
– Вольные люди, каково вам кормить пять ртов? В один-то куда меньше влезает! – продолжал «министр» с дубинкой. – Лично я устал от этих лицедеев: они бочонок эля уговорить не могут, где уж им говорить от лица народа Атрии?
Зрители вдруг притихли, никто больше не смеялся над шутками актера. Остальные «министры» неподвижно лежали на смятой материи с надписью «Министерия Карра».
– Долой министра закона, для которого закон не писан! – провозгласил комедиант, его голос зазвучал на пол-октавы выше. – Долой министра казны, запустившего в нее свою лапу! Кому нужен министр зрелищ, который только и умеет, что лицезреть прелести моей подружки из дома утех?
Публика начала роптать, с третьего яруса раздались возмущенные возгласы и свист.
– А министр войны всю жизнь воевал лишь на своем брачном ложе, да и то все битвы проиграл! Долой министра культа космоса…
В актера полетели камни, кто-то крикнул:
– Гоните его в шею!
– … который при виде падающей звезды рискует обмочиться от страха! Атрии нужен единовластный верховный министр!
Арон Северин и Фабиан Серак одновременно вскочили со своих мест и выбежали из министерской ложи. Лика заметила, что Май Делип тоже поднялся и делает знаки стражам порядка. Негодующие зрители продолжали свистеть и швырять в актеров камни. Одному из них булыжник угодил в голову, но его спасла маска. Подхватив свой реквизит, «министры» поспешили убраться с арены.
– Негодяи! Это же государственная измена! – кипятился Сентурион, наблюдая, как вооруженные люди Делипа встречают актеров у южных ворот.
Фрея в недоумении взглянула на отца. Почему он не побежал вместе с верховным командующим Сераком задерживать негодяев, которые чуть не сорвали турнир? Вместо этого Под продолжал сидеть на своем месте и смотрел даже не на арену, а на скамьи первого яруса, где министры и мастера обсуждали увиденное.
Труба возвестила переход к следующему этапу турнира. Через северные ворота выехали пять всадников. Лоты торопливо насыпали дорожки из толченого кирпича в противоположных концах арены, обозначая таким образом линии старта и финиша.
Серак и Северин вернулись в ложу.
– Актеров задержали, – объявил верховный командующий армией. – Мастер Делип лично допросит их после турнира.
– Кассий, сегодня вечером жду тебя и Мая с отчетом в Кабинете Совета, – сухо сказал Карр. – Арон, ты тоже зайди.
– Клянусь, у меня не было оснований заподозрить актеров в измене, – удрученно пробормотал Северин, опускаясь на свое место. – Эта труппа много лет давала представления по всей Атрии, – он взглянул на арену и сразу повеселел. – О! Сейчас начнется забег. Я половину состояния поставил на гнедого жеребца из министерии Липпа.
Бланка с сожалением посмотрела на дядю.
– Но ведь фаворит – конь всадника из министерии Хорти, – сказала она. – Говорят, у той рыжей лошадки из министерии Эльгарда тоже неплохие шансы на победу. Тебе следовало поставить на кого-то из них.
– Я верю в свою счастливую звезду, – заявил Северин, азартно потирая руки.
– Отец, а ты на кого поставил? – поинтересовался Джад.
– На лошадь из министерии Нила. Твоя мать и твой дядя меня уговорили.
– Я тоже сделал на нее ставку, – деловито сказал Сентурион. – У нас самые быстрые лошади, правда, Кит? Я уверен: на последнем круге она обойдет фаворита.
Лот-судья с флажком в руке встал у линии старта. Всадники приготовились к забегу. Им нужно было проскакать пять полных кругов и еще полкруга до финишной линии. По сигналу судьи лошади рванули с места. Публика снова зашумела. Неприятный инцидент с актерами, казалось, был забыт. Люди исступленно выкрикивали названия столиц министерий, на которые сделали ставки.
Северин, вскочив на ноги, скандировал:
– Лип-пи-я! Лип-пи-я!
– Сентурия! – закричал маленький Джад, зараженный всеобщим азартом.
Когда всадники зашли на четвертый круг, Трис наклонился к уху Лики, стараясь перекричать рев амфитеатра:
– У гнедого жеребца великолепные породные данные. Мне кажется, что всадник его сдерживает.
Девочка внимательнее присмотрелась к жеребцу. Вскоре стало ясно, что Трис прав: на последнем круге всадник из министерии Липпа вырвался вперед и пересек финишную линию с большим отрывом от фаворита. Лошадь из министерии Сентуриона пришла третьей.
Бланка захлопала в ладоши и обняла дядю. Карр с немым укором посмотрел на друга, а Сентурион лишь пожал плечами.
Лот-глашатай объявил перерыв, во время которого зрители могли перекусить принесенными с собой припасами.
– Пойду заберу свой выигрыш, – вставая, сказал Северин.
Тея раздала детям хлеб и сыр. Наклоняясь к Лике, она заметила ледяным тоном:
– Не думай, что твоя выходка останется безнаказанной. Мы к этому еще вернемся.
– Что я сделала? – возмутилась Лика.
– Мало того, что ты научилась стрелять из лука, что само по себе уже является недостойным занятием для девочки, так ты еще и продемонстрировала свою невоспитанность в присутствии гостей твоего отца. Я непременно сделаю выговор наставнику Табии.
– Мама, у Лики не было дурного умысла, – попытался вмешаться Трис.
– Закрой рот! – рявкнула на него Тея и снова обратилась к падчерице. – Ты тоже помалкивай. И чтобы до конца турнира никаких сумасбродных выходок!
Лика насупилась, но спорить не стала.
В северной части арены лоты устанавливали мишени для состязания лучников. Воины разминались у парапета. Зрители в амфитеатре оживились, предвкушая финальную часть Большого турнира.
Звук трубы возвестил о начале состязаний. В поединках использовали специальные копья с наконечниками в виде короны с четырьмя зубчиками. Во время подготовки к турниру длину копий измеряли, чтобы ни у кого не оказалось преимущества перед соперником. Арон Северин контролировал это лично.
Участники состязаний выехали на арену. На щитах, покрытых латунью, поблескивали родовые гербы, а рисунки на кожаных попонах лошадей сообщали о принадлежности всадника к той или иной министерии. Пока лот-глашатай зачитывал правила турнира, Лика отыскала глазами Фабиана Серака, Тита Липпа и Друэлла Хорти, гарцующих в отполированных доспехах.
Если воины заранее не бросили кому-то вызов, их разбивали на пары согласно жребию.
После первой серии поединков на арене осталось восемь участников. К досаде Лики, Фреи и Триса, наследник Липпа оказался искусным противником. В следующей серии атак ему выпало сразиться с молодым Хорти.
Лика всем сердцем болела за Друэлла. Она находила его очень милым, особенно после танца на ужине в честь начала Великого Совета. Поединок Друэлла и Тита стал последним в серии.
После первой сшибки оба соперника удержались в седле. Во время второй атаки Тит сбил шлем с головы Друэлла. По правилам турнира, атаковать всадника без шлема запрещалось, однако Тит не дал лоту возможности подать Друэллу шлем и вновь понесся на противника. От неожиданности министр казны не успел отвести удар и вылетел из седла.
– О, звезды! – невольно вскричала Тея.
– Скользкий гаденыш! Он нарушил правила! – возмутился Сентурион.
Лика и Трис переглянулись. Друэлл ударился головой о настил арены, из министерской ложи было видно, как его лицо залила кровь. Лоты помогли министру встать и поддерживая повели к воротам. Судья жестикулировал, показывая Титу, что за несоблюдение правил он отстраняется от дальнейшего участия в турнире, а наследник Липпа отказывался подчиниться. В спор вмешался верховный командующий армией, и Тит в конце концов покинул арену.
В следующих поединках Серак по очереди сразился с двумя противниками и стал победителем Большого турнира в копейном состязании всадников.
Затем начались групповые битвы на мечах, рукопашный бой и состязания лучников.
Под, ставший особенно задумчивым после нападения Тита на Друэлла, заметил, что Северин собирается покинуть ложу, не дожидаясь окончания турнира. Внутреннее чутье подсказало ему, что на это у мастера арены есть особая причина. Выждав несколько секунд, он встал и тоже вышел.
В сводчатом коридоре первого яруса мастер арены огляделся по сторонам, проверяя, нет ли за ним слежки. Под успел спрятаться за выступом, оставшись незамеченным. Северин отпер железную решетку, спустился и ускорил шаг. Мастер секретных дел шел следом, соблюдая дистанцию.
Возле опустевших клеток страусов стоял человек в плаще с капюшоном, натянутым на самые глаза. Под притаился за столбом в трех шагах от ближайшей клетки, стараясь не пропустить ни единого слова.
– Вот оставшаяся часть, – сказал Северин, передавая увесистый кошелек человеку в капюшоне. – Рад, что ты меня не подвел.
– Всегда к вашим услугам, мастер.
– Надеюсь, этого хватит, чтобы ты держал язык за зубами.
Снова оглядевшись, Северин зашагал обратно, а мужчина задержался, чтобы привязать к поясу мешочек с монетами. Затем, запахнув плащ, он направился к другому выходу из подземелий. Под последовал за ним.
Когда незнакомец в капюшоне начал подниматься по лестнице, ведущей в первый ярус, мастер секретных дел догнал его и прижал к стене. Сильные пальцы сомкнулись на горле мужчины. Капюшон съехал назад, и Под, у которого была великолепная память на лица, узнал всадника из министерии Липпа, чей гнедой жеребец пришел первым вопреки ожиданиям зрителей.
– Какую услугу ты оказал мастеру арены? Говори! – Под тряхнул всадника, уступавшего ему по габаритам, уже догадываясь о том, каким будет ответ.
– Я… я должен был придерживать коня на тренировочных забегах, – прохрипел всадник, когда мастер слегка ослабил хватку, – чтобы никто не заподозрил, что у меня есть шансы победить в состязании… Мастер Северин хорошо мне заплатил… У меня пятеро детей, а я небогат. Всё, что имел, я потратил на жеребца…
Под разжал пальцы и отступил на шаг. Всадник, отчаянно кашляя, с трудом удержался на ногах. Мастер смотрел на него со смешанным чувством презрения и досады. Единственная зацепка, похоже, привела в тупик.
– Вы арестуете меня? – слабым голосом спросил всадник.
– Убирайся, – буркнул Под, потирая переносицу. – Мой человек будет следить за тобой, и если я узнаю, что ты снова взял деньги…
– Клянусь, я больше никогда! Клянусь! – мужчина пятясь поднялся на несколько ступеней, затем развернулся и бросился к железной решетке, словно боялся, что Под передумает.
О проекте
О подписке