По долгу службы

Весь остаток дня Лика думала о человеке, которого пытали в подземельях амфитеатра Луциана. Голос Кассия Пода всё еще звучал в ее ушах. Она знала отца Фреи столько, сколько знала саму Фрею, – можно сказать, всю жизнь. И в то же время она совсем его не знала. Пусть тот человек – преступник, но зачем было поступать с ним так жестоко? Зачем заставлять его так мучиться?

Лика медленно раскачивалась на качели, привязанной веревками к толстой ветке пинии, что росла у самой воды. Старые корни торчали из песка, напоминая извивающихся змей. За спиной девочки раздавались шорохи вечернего сада, а впереди раскинулось бесконечное Восточное Море, которое, как губка, впитало в себя пурпур закатного неба. В вышине уже мерцали первые звезды.

Северин знал, что найдет племянницу на любимой качели. Их вечерние прогулки стали неотъемлемой частью его визитов в Каррак. Мастер арены не был близок ни с министром, ни с его окружением. Приезжая по долгу службы, свободное время он предпочитал проводить в обществе Лики. Чем старше она становилась, тем сильнее напоминала Северину его покойную сестру Арию – единственного человека, который его понимал.

Во время прогулок по саду Лика рассказывала дяде о своих друзьях, любимых книгах и скучных «девичьих посиделках» у мачехи. А он предавался воспоминаниям о своем детстве в министерии Эльгарда, о совместных играх с Арией и о несбывшихся мечтах.

Мастер арены не любил Триса и считал, что мальчишка оказывает на Лику слишком большое влияние. А сегодня гаденыш посмел унизить его в присутствии племянниц. Северин размышлял об этом, приближаясь к старой пинии.

Лика услышала его шаги и обернулась. Она показалась Северину странно задумчивой. Мастер прислонился спиной к шершавому стволу, девочка перестала раскачиваться. Некоторое время оба молчали, а потом заговорили почти одновременно:

– Как прошел день?

– Дядя, не сердись на Триса!

– Так вот о чем ты думала? – грустно усмехнулся Северин. – Не волнуйся, я не стану мстить мальчишке. Всё равно меньше чем через две недели его уже здесь не будет, и вряд ли он когда-нибудь вернется.

– Почему? – искренне удивилась Лика. Ей даже в голову не приходило, что Трис может уехать навсегда.

Мастер с некоторой досадой пожал плечами:

– Школа целителей неслучайно находится на острове. Многие остаются там и продолжают совершенствовать свое мастерство на протяжении всей жизни. Ну а другие – вроде вашего Цепиона – поступают на службу к знатным атрийцам, чтобы исцелять их недуги. В любом случае я сегодня слишком устал, чтобы строить догадки о судьбе твоего сводного братца. Лучше расскажи, зачем вы спрятались от меня в подземельях.

– Дядя, это вышло не нарочно, правда! – горячо воскликнула Лика. – Мы пошли искать Пия, а он услышал крики из-под земли, и мы подумали, что человеку нужна помощь.

– Какому человеку? – нахмурился Северин.

Лика колебалась. Ей хотелось поделиться увиденным, но она боялась за подругу: каково будет Фрее, если люди узнают, что ее отец – жестокий злодей?

– Лика, мой долг контролировать всё, что происходит в амфитеатре Луциана до и во время Большого турнира. Если что-то случилось без моего ведома, любая мелочь, которая может помешать проведению турнира, я должен об этом узнать!

– Мы нашли люк, – медленно заговорила Лика, сжав веревки качели так крепко, что у нее побелели костяшки пальцев. – Оттуда раздавались ужасные крики, и мы спустились, чтобы посмотреть… Я раньше никогда не видела, как пытают людей… Он висел, а другой человек жег его каленым железом…

Девочка замолчала, опустив голову. Северин оттолкнулся от ствола пинии и подошел к ней.

– Тот человек, которого пытали, что-то говорил?

Лика отрицательно покачала головой. Ей почудилось напряжение в голосе дяди.

– Там был кто-то еще?

Девочка молчала.

– Это был мастер Под, не так ли?

Лика быстро подняла голову и удивленно взглянула в лицо Северина. Иногда его почти бесцветные глаза ее пугали.

– Как ты узнал?

– Догадаться было нетрудно. Знаешь, как его называют в народе? «Мастер ищеек». Он и его агенты всюду суют свой нос, вынюхивают и выведывают, потому что им нужна информация, и они готовы получить ее любой ценой.

Лика невольно поежилась.

– Он ведь отец Фреи. Я думала, он хороший человек…

– Давай пройдемся. Я тебе кое-что расскажу.

Лика спрыгнула с качели. В сгущающихся сумерках они зашагали по берегу в сторону виллы Делипа. Мастер заговорил не сразу.

– Фрея не рассказывала тебе про свою мать? Отчего она умерла? Нет? Думаю, девочке не открыли правду. Тильда сошла с ума и покончила с собой.

– Не может быть, – пробормотала Лика.

– Мало кто об этом знает. Под не любил свою жену, и после рождения Фреи стал запирать ее на вилле. Он поил ее отваром из листьев астериона, и со временем у Тильды начались приступы неуправляемого хохота, а затем резкие смены настроения и беспричинные страхи. Она бросилась с галереи второго этажа и разбилась насмерть. Но честно говоря, я не исключаю, что Под помог ей спрыгнуть.

– Помог? – переспросила Лика, цепенея от ужаса.

– Столкнул, – пояснил дядя, наклонился, поднял камешек и зашвырнул далеко в озеро. – Он страшный человек, Лика. Остерегайся его.

Они остановились в двух шагах от галереи, отделявшей виллу Карра от виллы Делипа. Аркада заканчивалась почти у самой воды, однако по узкой кромке песка можно было пройти в соседский сад, что дети обычно и делали, когда бегали в гости друг к другу.

– Уже поздно. Идём, – произнес Северин, поворачивая к дому. – Скажи-ка мне вот что: вы все четверо видели, как пытали того человека?

– Нет, только я, Трис и Фрея. Пий не стал спускаться, а потом Фрея велела нам молчать об этом.

– Это правильно, – Лике показалось, что дядя вздохнул с облегчением. – О таких вещах не надо говорить и даже думать, чтобы не притягивать к себе плохое.

– Ты рассуждаешь, как последователь культа космоса, – заметила девочка, не сдержав улыбки. Она знала, что на юге, в министерии Эльгарда, многие не верили в силу мысли и удивительные возможности, открывающиеся перед целителями.

После окончания ужина Зал Обедов освещался лишь несколькими ночными факелами. На галереях царил полумрак.

– Я забыл отдать одно распоряжение, – вдруг спохватился мастер арены. – Видимо, старею.

– Это не может подождать до утра?

– Боюсь, что нет. Доброй ночи, моя любимая девочка, – Северин нежно поцеловал Лику в лоб и задержался у подножия лестницы, провожая племянницу задумчивым взглядом. Потом он резко развернулся на каблуках и зашагал через зал к противоположному выходу.

Нил Табия стоял у последней колонны в галерее, которая граничила с садом виллы Пода, и рассеянно наблюдал, как неторопливое светило поднимается из-за Восточного Моря. Тонкие синие облака прочертили небо, словно копья, выпущенные невидимым воином.

Стареющий наставник зябко кутался в шерстяной плащ. Он ждал уже довольно давно, комкая в руке листы бумаги, исписанные детским почерком.

– Принесли?

Табия вздрогнул, услышав бархатистый голос Кассия Пода, появившегося столь бесшумно, что можно было подумать, будто он материализовался из воздуха.

– Это всего лишь детские эссе, – пробормотал Табия, избегая смотреть в глаза мастеру секретных дел. – Вы же не думаете, что в них может содержаться угроза для государства?

– Не думаю, – охотно согласился Под. – Но это сочинения детей, которые принадлежат к одним из самых влиятельных семей Атрии. По долгу службы я должен знать их образ мыслей.

– Среди них ваша дочь, – напомнил наставник.

– Которая может стать женой будущего мастера или министра, – невозмутимо парировал Под, протягивая руку. – Вы уже здесь, Табия, и принесли эссе. Просто отдайте их мне. Не вынуждайте меня напоминать, как вы оказались в Карраке, и что случится, если министру станут известны некоторые неофициальные страницы вашей биографии.

По круглому лицу наставника пробежала тень. Дрожащей рукой он протянул Поду листки. Мастер секретных дел быстро просмотрел их, задержав взгляд на последних двух.

– Оба эссе подписаны Ликой, – заметил он, слегка нахмурившись.

– Уверен, вы разберетесь, какое из них принадлежит перу вашей дочери. Полагаю, это всё?

– Да, это всё. Спасибо, наставник.

Табия повернулся и с неожиданной для него прытью засеменил по галерее.

Счастливый брак

Фрея отказалась встретиться с друзьями, поэтому Лика, Бланка, Трис и Пий отправились на прогулку без нее. Джад, незаметно ускользнувший от наставника Ворвика, увязался за сестрами и братом.

На вилле Карра с утра царила суматоха: министр готовился к приему гостей, слуги суетились на втором этаже, проветривая комнаты и застилая постели. На кухне уже начались приготовления к праздничному ужину.

Министр Хорти и мастер торговли Вар Лоций добирались в Каррак верхом с небольшой охраной. Их прибытия ожидали к обеду. Верховный командующий Серак выехал с отрядом всадников на Близкий холм, возвышавшийся в двух лигах к югу от столицы, чтобы встретить министра Эльгарда.

Брэтт Эльгард с женой Стэллой и сыновями Артом и Джемаем, а также их охрана и слуги летели из Гарды на воздушном корабле. У Рамонда Карра тоже было такое судно для путешествий в дальние министерии. Всякий раз, когда предстоял полет, ребятня из Каррака бежала к подножию Думарских гор, чтобы, забравшись повыше, поглазеть на диковинную летающую машину.

Дети Карра, разумеется, не являлись исключением. Они пересекли площадь Луциана и выбрали одну из узких улочек, убегавших от центра на юго-запад. Справа осталась Рыночная площадь – вторая по величине и значимости в Карраке, куда ежедневно стекались вольные люди со всей министерии торговать зерном, мясом и сыром, вином и элем, специями, шерстью и льном, и другими товарами.

Город амфитеатром располагался у подножия Думарских гор. По мере удаления от центра улочки становились грязнее, а дома беднее и неказистее. На окраине громоздились заброшенные лачуги, где ночевали нищие, которые днем просили милостыню на Рыночной площади.

Оставив позади последние строения, ребята начали подниматься на горный хребет, испещренный множеством пещер и причудливых скальных ворот. Среди камней росли пинии и кусты остролиста. Прогулки по этому живописному склону входили в число излюбленных занятий Лики.

Сейчас она шла впереди, держа за руку Джада. Трис задумчиво шагал за ними. В последнее время он часто уходил в себя, размышляя о предстоящих в его жизни переменах. Он знал, что больше всего на свете будет скучать по друзьям. Бланка и Пий отстали, то и дело оборачиваясь, чтобы не пропустить появление воздушного корабля Эльгарда.

– А правда, что где-то здесь есть пещера, откуда начинается тайный подземный ход в Кабинет Совещаний мастера Пода? – спросил Лику слегка запыхавшийся Джад.

Девочка нахмурилась, вспомнив рассказ дяди о судьбе матери Фреи. Крепче сжав руку брата, она ответила:

– Да, только никто точно не знает, где эта пещера. Кроме агентов мастера, разумеется. Говорят, они никогда не приходят к нему через главный вход, и никто никогда не видел, как они выглядят.

– Почему? – удивился Джад.

– Ну, они ведь занимаются секретными делами. А кто, зная ищейку в лицо, станет делиться своими секретами?

Последние слова Лики вывели Триса из задумчивости, и он заметил с легким упреком в голосе:

– Я знал, что агентов называют ищейками, но не ожидал услышать это слово от тебя. Они ведь служат государству.

– Конечно, как и мастер Под, – язвительно заметила Лика. – Вчера мы видели, как это происходит… – она осеклась, вспомнив, что обещала дяде больше не говорить о случившемся.

Трис покачал головой, но спорить не стал. А Лика задумалась, не был ли тоннель под ареной связан с подземным ходом, соединявшим виллу Пода с пещерой у подножия Думарских гор.

– Пришли! – воскликнул Джад, выпуская руку сестры, и выбежал на каменный выступ, с которого открывался отличный вид на Близкий холм.

– Джад, не подходи к самому краю! – закричала Бланка, останавливаясь рядом с Ликой и Трисом.

– Как думаете, Кит с отцом успеют к праздничному ужину? – спросил Пий, оглядывая горизонт.

– Они могли приехать раньше, но ждали министра Липпа, – сообщила Бланка. – Наставник Табия сказал, что министр обычно плывет на своем корабле вниз по Кае, потом по Великому морю до Большой бухты в Сентурии, а оттуда они вместе с дядей Нилом путешествуют в ванах. В этот раз министр Липп везет и младшего сына, чтобы после Большого турнира отправить его на обучение к целителям.

– Похоже, ты будешь не один, – сказал Пий Трису.

– Не очень-то радуйся, – усмехнулась Бланка, тоже взглянув на сводного брата. – Если Гаюс такой же мерзкий, как Тит, я тебе не завидую.

Тит Липп, старший сын министра закона, присутствовал на заседаниях Великого Совета уже седьмой год. В отличие от Друэлла Хорти, который всегда был вежлив с детьми Карра, общаясь с ними на равных, как с взрослыми, Тит делал вид, что просто не замечает их. Впрочем, это была его обычная манера общения – почему-то он считал себя выше всех остальных, даже выше министров.

Кит, который бывал вместе с отцом в Липпии, рассказывал, что Гаюс – угрюмый неразговорчивый мальчик, и что у братьев Липпов есть еще сестра Мара – фанатичная последовательница культа космоса.

– Скоро они прилетят? – спросил Джад, напряженно всматриваясь в густые облака, подкравшиеся с озера Льога, которое лежало по другую сторону горного хребта.

– Да, уже скоро, – ответила Лика, встав позади брата и положив руки ему на плечи.

– Я всё думаю о вчерашних словах дяди Арона, – неожиданно проговорила Бланка, – о том, что люди женятся не по любви. Какой глупый закон!

– А ты знаешь, что министр Сентурион чуть его не нарушил? – спросил Пий. – Из-за любви.

– О чем ты говоришь? – встрепенулась Бланка.

– Кит как-то рассказал нам с Трисом про свою мать Титанию. Она была дочерью наставника Нила. Родители устроили их брак, когда Титании исполнилось пятнадцать, а Нилу двадцать три. Он был безумно влюблен. По словам Кита, природа наделила его мать невероятной красотой и очень хрупким здоровьем.

– Ты сказал, что дядя Нил чуть не нарушил закон о браке, – напомнила Бланка.

– Да, – кивнул Пий. – Он тогда еще не был министром. У них с Титанией много лет не получалось зачать ребенка, и его отец…

– Мой дедушка, – вклинился маленький Джад, за что получил от Лики легкий подзатыльник.

– … его отец уже собрался писать второму мастеру закона прошение о расторжении брака своего наследника из-за того, что его жена бездетна.

– Но дядя уговорил деда еще подождать, – сказал Трис. – И только на десятый год брака Титания родила сына. А после она начала быстро угасать.

– Несмотря на старания верховного целителя Ангуса Плутона, Титания умерла, когда Киту было два года, – закончил историю Пий. – Став министром, Нил Сентурион отстранил Плутона от должности и пригласил на его место черного человека из Тарфа.

– Значит, у родителей Кита был счастливый брак? – мечтательно протянула Бланка. В задумчивости она сделала несколько шагов назад и прислонилась спиной к огромному валуну.

– Смотрите, воздушный корабль! – закричал Джад, указывая пальцем на облако, из которого показался сначала первый из двух шаров, а затем и нос деревянной ладьи с резной фигурой, изображавшей министра зрелищ.

Ребята восхищенно наблюдали, как корабль проплывает мимо, плавно снижая скорость. Нагретый газ содержался в двух огромных шарообразных оболочках из промасленной ткани. Шары крепились тросами к бортам ладьи и к мачте, расположенной в центре палубы, а специальное устройство на корме служило для того, чтобы поворачивать судно. В целом путешествие на воздушном корабле, включая остановки, занимало от четырех до восьми дней.

Ладья Эльгарда опустилась на плоскую вершину Близкого холма. Люди Серака, четко выполняя команды, закрепили канаты и помогли путешественникам сойти с корабля. Лика ясно различала фигуру верховного командующего в бордовом плаще. Он приветствовал министра, его жену и мальчиков.