Амфитеатр Луциана

Заглянув на кухню и прихватив с противня только что испеченные булочки, ребята вместе с Ароном Северином пересекли мощеную камнем улицу и остановились у одного из входов в амфитеатр Луциана. Входы располагались по всему периметру здания, но лишь четыре из них вели в нижний ярус, предназначенный для министра, мастеров, знатных горожан и привилегированных гостей из других министерий. Стража здесь дежурила круглосуточно, а в день турнира число охранников удваивали, чтобы никто не проник внутрь, не заплатив за вход.

Охранники подчинялись непосредственно мастеру порядка Маю Делипу. Его люди также патрулировали улицы Каррака. Между Большими турнирами в амфитеатре обучали новобранцев, их тренировал Фабиан Серак и командиры частей, расположенных в столице. Готовые к службе воины пополняли отряды во всех министериях Атрии.

Нижний ярус зрительских мест представлял собой три ряда каменных скамей, отделенных от арены высоким парапетом. У семьи министра Карра была отдельная ложа. Второй и третий ярусы на турнирах предназначались для воинов, ремесленников и торговцев.

Мастер арены провел детей в первый ряд, и они дружно выстроились у каменного парапета. Фрея и Пий перегнулись через бортик. Тренировка перед турниром была в самом разгаре: в центре арены упражнялись лучники, тут же воины бились на мечах, а пять всадников скакали по кругу, соревнуясь, кто быстрее достигнет финишной линии.

– Ставлю на того гнедого жеребца, – сказал Северин, прикрывая ладонью глаза от слепящего солнца. – На турнире он точно придет первым.

Лика с сомнением посмотрела на жеребца, который на три корпуса отставал от лидирующей тройки.

– Да он еле плетется, дядя, – рассмеялась Бланка. – Даже не думай на него ставить: ты проиграешь.

– А охота на диких зверей будет? – спросила Фрея.

– Разумеется, – кивнул Северин. – Я лично контролировал доставку двух тигров и четырех львов из Тарфа, а также трех вепрей и медведицы из Регора.

– Разве в Атрии нет животных? – удивился Пий.

– Львы и тигры здесь не водятся, разве что на юге, в министерии Эльгарда. Но там их почти всех уже выловили. Вы ведь знаете, у меня на родине часто проводятся малые турниры. А вепрей мы бережем для охоты министров, которая скрашивает их путешествия между Великими Советами.

– Животных держат в клетках под ареной? – нетерпеливо спросила Бланка. – Мы их увидим?

– Мы ведь за этим и пришли, не так ли? – улыбнулся Северин и направился к лестнице.

Ребята поспешили за ним.

– Мне не нравится, что зверей убивают, – тихо сказала Лика Трису.

– Мне тоже, – вздохнул он.

Мастер арены прошел по коридору и остановился возле запертой решетки, за которой виднелась уходящая вниз лестница. Отперев решетку своим ключом, Северин вытащил из стены факел, протянул его Трису и велел спускаться первым. Пий и девочки последовали за ним. Мастер поднял над головой второй факел и плотно прикрыл решетчатую дверь.

Ребята ждали его у подножия лестницы. Вместе они пересекли коридор и оказались в следующем – одном из множества сводчатых коридоров, расходившихся радиальными лучами из центра арены. Массивные кирпичные столбы отбрасывали длинные тени в неверном свете закрепленных на них факелов.

– Как здесь жутко, – поежилась Бланка.

В этот момент спертый воздух прорезало глухое рычание, и дети невольно вздрогнули.

– Это тарфские львы, – усмехнулся Северин. – Идёмте, они совсем близко.

Очевидно, мастер хорошо ориентировался в подземном помещении. Очень скоро они вышли к клеткам, возле которых суетились слуги.

– Во время турнира специальная платформа опускается, на нее загоняют зверя, и четыре человека, вращая лебедку, поднимают его на арену, – пояснил Северин.

Львы, запертые в подземелье, метались по клеткам и сердито рычали. На дощатом полу валялись обглоданные кости.

– За два дня до турнира их перестанут кормить, – продолжал мастер, одновременно наблюдая, как слуги выполняют свою работу: готовятся поить животных и чистить клетки. – За время, прошедшее с последнего Большого турнира в министерии Карра, трех преступников осудили на смерть, они ожидают казни в камерах под ареной. Их выпустят первыми, а затем начнется охота. Идёмте дальше, я покажу вам тигров, вепрей и лисиц.

У Лики возникло ощущение, что пространство под ареной – настоящий лабиринт из служебных помещений, клеток с животными, подъемных механизмов и платформ. Заблудиться здесь ничего не стоило. По мере продвижения к центру один коридор незаметно переходил в другой.

Посмотрев на тигров и лисиц, дети подошли к кирпичной стене, в которой чернели дверные проемы с железными решетками. Лика почувствовала, как у нее по спине побежали мурашки: она стояла перед тюремными камерами. Преступников привозили в столицу со всех уголков министерии, и в подземельях амфитеатра Луциана они ждали решения мастера верховного суда. В основном это были воры, а за воровство по законам Атрии отрубали правую руку. Воры долго не задерживались в камерах под ареной: когда из министерии Липпа приходил приговор, его незамедлительно приводили в исполнение на Рыночной площади. Затем осужденного изгоняли из Каррака.

– Вы знаете, какие преступления в Атрии караются смертью? – спросил Северин у притихших детей.

– Убийство, – пробормотал Пий.

– Государственная измена, – добавила Фрея.

– О да, – протянул Северин, пристально посмотрев на девочку. – Тебе ли об этом не знать? Ведь ты дочь мастера секретных дел. А теперь взгляните сюда, – он сделал шаг к одной из камер и поднес факел к железной решетке. Свет выхватил из темноты каменную койку, на которой ссутулившись сидел человек.

Любопытство пересилило страх, и Фрея, Лика и Пий подошли ближе. Лика ожидала увидеть злодея с безумным, перекошенным от ярости лицом, каким ей представлялись все осужденные на смерть преступники, но мужчина, поднявший голову и смотревший на них со своей жесткой койки, был совсем не таким. Он казался… обычным человеком, только очень усталым.

– Третье преступление, караемое смертью – мужеложство, – торжественно объявил Северин. – Сто лет назад, когда жители Атрии стали умирать быстрее, чем рождаться, Великий Совет постановил пресечь связи, не приносящие потомства. Смертная казнь на арене оказалась очень действенным аргументом в пользу отношений с противоположным полом. Тогда же были внесены поправки в закон о браке, и брачные союзы с тех пор устраиваются родителями, дабы получать наиболее здоровое и продуктивное потомство.

– А как же любовь? – вырвалось у Бланки.

– Любовь иногда тоже имеет место, – пожал плечами Северин.

Лике всегда казалось, что отец любил ее мать. А вот мачеха никогда не вспоминала своего первого мужа и к Трису испытывала совсем не такие чувства, как к маленькому Джаду. О каком продолжении рода может идти речь, если родители не любят детей? Впрочем, вслух Лика этого не сказала.

– А ты любишь тетю Силию? – тихо спросила Бланка, надеясь разглядеть в глазах дяди хотя бы мимолетный проблеск нежности. Но в них играло бездушное отражение пылающего факела.

– Мне с ней очень повезло, – уклончиво сказал Северин и свернул в другой коридор. – А теперь посмотрим на медведицу.

Бланка поспешила за ним. Лика, Фрея и Трис переглянулись и двинулись следом, а Пий задержался возле решетки, завороженно глядя на молчаливого узника.

Коридор со сводчатыми арками полукругом поворачивал вправо. Лика вдруг остановилась, оглянувшись назад.

– Стойте, – сказала она Трису и Фрее. – А где Пий?

Третий человек

Ребята обернулись и прислушались: по коридорам разносилось лишь эхо удаляющихся голосов Северина и Бланки. Не сговариваясь, троица устремилась в обратном направлении.

– Вдруг тот мужеложец выбрался из камеры и схватил его? – на ходу предположила Фрея.

– Не говори ерунды, – фыркнул Трис.

В этот момент Лика чуть не врезалась в Пия, выскочившего из-за столба. От неожиданности оба вскрикнули, а Фрея напустилась на приятеля:

– Где ты был? Если бы мы за тобой не вернулись, ты бы навечно остался в этом подземелье!

– Я… Мне показалось, я слышал крики из-под земли, – виновато пробормотал Пий.

– Из-под земли? Какой вздор! Нужно скорее догнать мастера Северина.

– Постойте! – воскликнул Трис. – Я сейчас тоже что-то слышал.

Он поднял свой факел повыше, но вокруг были только кирпичные столбы и арки, а под ногами – утоптанная земля. И в этот момент все четверо услышали звук, похожий на человеческий вопль, действительно донесшийся откуда-то снизу.

Друзья переглянулись и бросились в соседний коридор. Там между двумя столбами они заметили люк. Трис передал свой факел Пию, присел и приподнял дощатую крышку. Она поддалась, выпустив из недр подземелья очередной душераздирающий крик.

Опустив крышку, Трис вопросительно посмотрел на побледневших друзей.

– Няня говорила, что в Думарских горах живет огнедышащий монстр, который бродит под землей в надежде утолить свой вечный голод, – прошептала Фрея, дрожа всем телом. – Что, если он добрался до Каррака и кого-то поймал?

– Может, нам лучше уйти? – так же шепотом предложил Пий.

– Неужели вы верите в огнедышащего монстра? Это всего лишь сказки старой няни, – резонно заметила Лика. – Но человеку внизу явно нужна помощь.

– Думаю, надо позвать мастера Северина, – пробормотал Пий, у которого от страха вспотели ладони.

Из люка снова раздался отчаянный вопль, и Трис решительно откинул крышку.

– Нет времени, – прошептал он и начал спускаться по крутым деревянным ступеням.

У Лики дрожали колени, однако мысль о том, что Трис окажется один на один с неведомым врагом, заставила ее отправиться следом. Лестница привела их в узкий тоннель, где воздух был затхлым, как залежавшийся сыр. Свет одинокого факела, воткнутого в стену, выхватывал из темноты проем, ведущий в другое помещение. От лестницы его отделяло не больше десяти шагов, и ребята сразу поняли, что там кто-то есть.

Сверху раздалось пыхтение, а затем рядом с ними возникла Фрея. Трис прижал палец к губам и бесшумно подобрался к проему. Девочки тоже приблизились, осторожно заглянув внутрь.

Из-за внушительной толщины стены ребята могли видеть только то, что происходило прямо перед проемом. Человек в разорванной окровавленной рубашке был подвешен за руки в кандалах к железному крюку, вделанному в потолок. Он громко стонал. Другой человек стоял рядом, держа в замотанной тряпкой руке раскаленный железный прут. В следующую секунду он быстрым движением прижал конец прута к животу подвешенного человека. Тот дернулся и снова завопил. Лика зажала рот рукой, в нос ударил тошнотворный запах паленой плоти.

Стало ясно, что ребята ничем не смогут помочь несчастному. Они уже собирались вернуться к лестнице, как вдруг услышали голос третьего человека, до сих пор не попадавшего в поле их зрения. От звука этого голоса Фрея вздрогнула, а Лика и Трис невольно посмотрели на нее.

– Назови имя, – спокойно произнес невидимый мучитель.

– Фрея, – едва слышно выдохнула Лика, – это твой отец.

Дети взлетели вверх по лестнице, захлопнули крышку люка и со всех ног бросились прочь. Пий, перепуганный их видом еще больше, чем жуткими воплями, помчался следом.

Они бежали, пока не достигли последнего коридора, и лишь тогда остановились, чтобы перевести дух.

– Что там было? – спросил Пий, сгорая от любопытства.

Лика и Трис переглянулись и вопросительно посмотрели на Фрею. Она была мрачнее тучи.

– Не смейте никогда – слышите? – никогда об этом говорить! – приказала девочка тоном, не терпящим возражений, и, не дожидаясь ответа, зашагала по коридору.

Пий удивленно поднял брови, а Лика и Трис только пожали плечами.

Они молча шли за Фреей, пока не оказались у проема в стене, откуда вверх уходила лестница. Трис взял у Пия факел, поднялся по ступеням, но быстро вернулся, качая головой.

– Решетка заперта, – сказал он. – Это не та дверь.

– А если кто-то ее запер? – поежившись, предположил Пий. – Как мы выйдем?

– Вряд ли дверь всего одна, – ответил Трис. – Пойдем дальше.

Друзья снова двинулись вдоль коридора и, дойдя до следующей лестницы, не сговариваясь отправили вперед Триса. На этот раз он возвратился не так быстро.

– Нам сюда, – пробормотал он, бросив отчаянный взгляд на Лику, словно пытаясь предупредить ее о чем-то.

Девочка нахмурилась и взбежала вверх по ступеням. У распахнутой решетки стоял Арон Северин с непроницаемым лицом. Встретившись взглядом с его бледно-голубыми глазами, казавшимися почти бесцветными, Лика поняла смысл безмолвного предупреждения Триса. Снисходительная улыбка Бланки, маячившей за спиной дяди, только подкрепила ее худшие опасения. Северин молча дождался, пока все дети с виноватым видом выстроились в коридоре, затем запер решетку и повернулся к ним.

– Я считал вас достаточно взрослыми, когда брал на эту прогулку, – заговорил мастер тихим голосом, не предвещавшим ничего хорошего. – Очевидно, я ошибся. Взрослые тоже любят играть в игры, но они всегда знают, где и когда это совершенно неуместно. Полагаю, вы догадываетесь, что будет, когда о вашем поступке узнает министр Карр?

– Но дядя, – пролепетала Лика. – Мы заблудились. Мы не виноваты.

– Нет? – нахмурился Северин. – Имей смелость признать вину и не унижаться до оправданий.

– Вы не расскажете об этом министру, – неожиданно проговорил Трис.

– Что, прости? – мастер арены поднял бровь, искренне удивившись наглости мальчишки.

– Это была ваша идея отвести нас в амфитеатр. Вы за нас отвечали. Если министр узнает, что мы чуть не потерялись, он не на шутку рассердится на вас. Так что не в ваших интересах ставить его в известность.