Цитаты из книги «Зачем, что и как читать на уроке. Методическое пособие для преподавателей русского языка как иностранного»

На наш взгляд, нет необходимости рассказывать об этом на этапе предтекстовой работы, давать комментарии и т. п. Сам текст в ходе грамотно построенной работы подскажет верное направление осмысления, напомнит читателю, какого рода информацию следует привлечь (нужные факты ему, скорее всего, известны).

Как правило, иностранному читателю трудно самостоятельно разобраться в этом[27], но в том случае, если преподаватель обращает его внимание на соответствующие формы, художественный контекст помогает иностранному читателю восстановить подобные (потенциально возможные) соображения говорящего и прийти к тому же выводу, который сделала А. Вежбицкая: «…некое свободно летящее “хорошее чувство” здесь на самом деле выражено и обычно направлено к лицу, о котором идёт речь в предложении» (там же: 53). Нельзя не согласиться с А. Вежбицкой, когда она пишет, что «все эмоции имеют когнитивный базис (т. е. вызваны определёнными мыслями или связаны с ними)» (там же: 38). В связи с этим при чтении русского художественного текста иностранному читателю необходимо реконструировать мысли носителя языка (автора и читателя), чтобы понять вызванные ими чувства.

Так, специфическими средствами передачи эмоциональности в русском языке А. Вежбицкая считает множество «активных» эмоциональных глаголов, большой запас средств для передачи неконтролируемости чувств (безличные синтаксические конструкции), отсутствие «запрета» на использование ласкательных деминутивов имени при обращении к взрослым, а также употребление уменьшительных форм.

Различия в концептуализации требуют объяснения, и одно из возможных объяснений – ссылка на национальный характер» (Падучева 1996

«языки существенно различаются степенью тщательности разработки вполне абстрактных семантических полей, таких как каузация, агентивность, сфера эмоционального и др.

особую трудность для читателя-инофона представляют те случаи, когда сам объект ему известен, т. е. он присутствует в родном языке (культуре), но занимает иное место на аксиологической шкале.

мотивирующим моментом создания словесного образа становится национально-специфичный компонент значения языковой единицы.

Средства словесной образности, подобные описанным, мы называем индивидуально-авторскими словесными образами. Мотивирующими моментами в них являются предмет, событие, явление и др. (а также коннотации к ним), известные читателю, имеющие общечеловеческую природу. Известное читателю автор описывает таким образом, что открывает в нём нечто новое, ранее не замеченное (именно этот приём В. Шкловский и другие русские формалисты называли остранением).

Язык художественной литературы во всей полноте отражает специфику национального наивного образа мира и при восприятии художественного текста читателем-инофоном элементы этой специфики могут ощущаться как трудности, «тёмные места», «лакуны» (термин Ю.А. Сорокина) или «заусеницы» (термин Г. Гачева).

Языковая картина мира носителей современного русского языка сохраняет множество элементов наивной картины мира