Глава двенадцатая. Покушение

Из банка Любовь Игоревна вышла, задумавшись. Насколько она понимала, даже то, что оставила бабушка Дора в том сундучке, – это много по меркам семьи Вильены. Но в письме написано, что это только десятая часть наследства.

Откуда такие деньги и почему о них не знала семья? Может, бабушка Дора, зная родственников, постаралась все скрыть? Воля покойной тут, конечно, священна и магически подтверждена, но как знать, на что пойдут люди, узнав о таком богатстве?

– Тиана, а тут есть такая магия, чтобы страницы книги мгновенно истлели? – невпопад спросила Люба. – Чтобы бумага рассыпалась в прах?

– Вильена, о чем ты думаешь?! Какая бумага? – возмутилась дочка ректора. – Зачем тебе это?

Она как раз щебетала о том, что из одежды лучше заказать сначала, а что потом.

– Стало интересно… – на ходу выдумывала Люба. – Чисто теоретически может такое быть?

– Не знаю. Никогда не слышала о таком, – недовольно ответила Тиа, – но если и есть подобное заклинание, то относится оно к некромантии. Тебе лучше спросить отца.

«Нет уж, с Вальдемаром я говорить не буду. Он мужик умный, сразу начнет выяснять, почему я интересуюсь, – подумала Люба. – Раз бабушка Дора попросила не сообщать никому о письме, не буду! В конце концов, уважу старушку, раз заняла место ее внучки».

– Неужели про рассыпающиеся в прах бумажки слушать интереснее, чем про платья? – недоверчиво спросила Тиана. Люба кивнула, а дочка ректора продолжила: – Зря я тебя отговорила от поступления на факультет теоретической магии. Судя по странным интересам, ты бы прижилась в группе зануд.

– Почему только прижилась? Я бы эту группу возглавила, – гордо выпятила грудь Люба.

– И получила бы студенческий титул: Принцесса Занудства, – улыбнулась Тиана.

– Что?! – показательно нахмурилась Любовь Игоревна. – Почему только принцесса? Бери выше: Королева!

Она задрала подбородок и состроила на лице надменное выражение. Тиана не выдержала и расхохоталась. Чуть позже к ней присоединилась и Люба.

Так, весело переговариваясь, подруги дошли до салона мод. Салон леди Темизы одевал только аристократов. К девушкам сразу вышла приветливая дама среднего возраста. Сударыня⁵ Моав – а именно так звали женщину – быстро разобралась, что нравится Любе, и сразу стала предлагать сравнительно недорогие и качественные модели.

Больше двух часов ушло на то, чтобы все обсудить, примерить и заказать. Салон леди Темизы занимался не только одеждой, но и обувью. Также тут можно было подобрать сумочки, шляпки, перчатки, кошельки и прочие аксессуары. Люба настояла на том, что платить будет сама, поскольку теперь деньги у нее были. Тиана явно удивилась такому желанию, но ничего не сказала.

Когда девушки покинули салон, Любовь Игоревна заинтересовалась его названием и выяснила интересные подробности. Фактически управляла салоном сударыня Моав, но часть денег уходила леди Темизе, потому что именно эта женщина дала начальный капитал и свое имя.

Оказалось, что аристократкам тут работать неуместно. Максимум, что могла сделать леди – спонсировать дело или мероприятие и заниматься благотворительностью, хозяйством или детьми.

– Погоди, – вспомнила Люба, – но ведь лорд Вальдемар говорил мне, что если я не буду учиться, то он отправит меня работать.

– Говорил такое? – удивилась Тиана. – Наверное, он просто решил тебя попугать, чтобы ты лучше училась. Отец сказал, что ты происходишь из известного знатного рода.

Люба даже споткнулась.

– Но откуда он это узнал?!

В свое время ей приходилось скрывать свое дворянское происхождение. Конечно, кому надо, могли раскопать, но многие люди из ее окружения ничего о дворянской крови не подозревали, а тут какой-то в прямом смысле залетный ректор узнает обо всем за несколько минут. Хотя неизвестно, сколько времени лорд Вальдемар провел на Земле.

– У отца свои способы, – пожала плечами Тиана, – но он сказал, что ты аристократка, поэтому лучше сможешь изобразить Вильену. Я опасалась, что ты начнешь вести себя со мной, как со служанкой, потому что у меня нет сотни поколений знатных предков.

– Зато у тебя есть обалденный папа! – улыбнулась Люба. – Совершил подвиг, получил дворянство. Это почетно. Ведь по сути, что сделали те аристократы, что зазнаются? Ничего! Им просто повезло родиться в дворянской семье. Везение, и больше ничего. Гордиться нужно не родом, а тем, чего ты достиг.

– Жаль, что я родилась женщиной и вряд ли смогу чего-то значимого достигнуть, – опечалилась Тиана.

– Почему же? Возможности есть всегда! В своем мире я уже на пенсии добилась открытия приюта для детей, организовала благотворительный фонд, помогала многим людям, – начала вспоминать Люба, – не поверишь, сам мэр города меня боялся и вся городская дума, особенно депутат Косякин. Такая сволочь, прости господи!

– Депутат? – не поняла Тиана. – Это титул какой-то?

– Нет, это должность такая. – Любовь Игоревна поняла, что если сейчас начнет объяснять, кто такой депутат, то времени это займет много.

– А почему он боялся?

– Я грозилась наслать на некоторые объекты, которые он курировал, проверку, а он там знатно проворовался. Мне надо было выбить помощь для молодой вдовы с детьми и матери-одиночки с двумя младенцами. Так этот жирный скунс меня назвал феминисткой! А я ему: «Да, феминистка, сейчас еще и баб на вас нашлю. Они быстро оторвут ваши… хм… демократические ценности во имя равенства!» Косякин скосил глаза на свои демократические ценности, побледнел слегка и помощь обеспечил. – Люба поняла, что увлеклась, увидев пораженное лицо Тианы.

– А что такое демократические ценности? – заинтересовано спросила дочка ректора. – Почему этот лорд так испугался?

– Ну… – замялась Любовь Игоревна, не зная, как объяснить то, что сказала.

Она передернула плечами и тут же поняла, что ощущает чей-то злой взгляд. Еще при жизни на Земле Люба чувствовала неприязненные взгляды. Они «свербели» на коже, как свежие ожоги. Покрутив головой, сразу заметила тетку с желчным, неприятным лицом. Увидев, что ее обнаружили, та соорудила на лице еще более отталкивающее выражение, хотя казалось, что дальше уже некуда.

Играть в гляделки с непонятной теткой Любе не хотелось, поэтому она отвернулась и пошла с Тианой дальше. То, что произошло после, стало для девушек неожиданностью. Буквально через минуту тетка выскочила перед ними, как чертик из табакерки.

– Вильена, – выплюнула баба противным голосом, – ты совсем забыла свое место, нахалка?! Как ты смеешь так себя вести?! Почему не приветствуешь меня, как следует? А я сразу говорила брату, чтобы не женился на твоей матери. Мало того, что нищая, так еще и ребенка не могла воспитать в строгости и боязни! Никакого уважения к старшим!

– А вы чем-то заслужили мое уважение? – ледяным тоном осведомилась Любовь Игоревна.

Тетка опешила от такого отпора, а Люба продолжила:

– Нет! Не заслужили. Скандалами и умением плеваться ядом можно заслужить только презрение и страх, но не уважение. Вы как брехливая бешеная собака, которая бегает и кусает всех, кого может. С какой стати мне вас приветствовать? До свидания, надеюсь больше никогда с вами не встретиться.

Она обошла вредную бабу и как ни в чем ни бывало пошла дальше, потянув за собой застывшую Тиану.

– Ах ты! Ах ты! – Тетка от возмущения ловила ртом воздух, потом, наконец, разморозилась и заорала: – Да как ты смеешь, недоросль ублюдочная! Думаешь, раз поступила, то все можно?! Я все отпишу своему брату, он тебя проучит! Ты на всю жизнь запомнишь!

На склочную тетку начали оборачиваться прохожие, поэтому она затихла, но Люба еще долго чувствовала спиной ее злобный взгляд. Она знала характер таких дам. Теперь эта тетка не отвяжется, точно напишет отчиму, показав ситуацию в самом неприглядном свете.

Возможно, надо было опустить глаза и покорно сносить все придирки скандалистки, но Люба не терпела таких баб и притворяться беззубой овцой никогда не умела. Даже если бы опустила глаза, тетка почувствовала бы строптивость и читала нотации гораздо дольше, стараясь вывести на эмоции. В конце концов, Люба бы вспылила и высказала все склочной бабе гораздо жестче, чем получилось сейчас.

– Это что? Сестра твоего отчима? – нарушила молчание Тиана.

– Судя по всему, так и есть, – задумчиво ответила Люба, – в дневнике об этой гадюке ничего не говорилось. Теперь она точно напишет отчиму. Как знать, к чему это приведет.

– Официально отчим твой опекун до замужества, – осторожно заметила Тиана, – но раз бабушка закрепила магией свою посмертную волю, то, пока ты в академии, он ничего сделать не сможет.

– Это хорошо. Не хотела бы я таких родственничков.

Девушки быстро дошли до лавки ювелира. Любопытно, что прежде чем войти в небольшое помещение, где располагался магазинчик, нужно было миновать узкий коридор. Как потом объяснила Тиана, в стены коридора вмонтированы различные артефакты, определяющие одержимых, наличие морока и много чего еще.

В лавке ювелира было на что посмотреть. Молодой парень бойко предлагал свой товар, расписывая достоинства, особенности огранки, увлекательно и к месту рассказывая о добыче камней. Люба неожиданно для себя купила простые, но изящные заколки, инструктированные небольшими зелеными камушками, и обруч для волос. Тиана же выбрала колечко, браслетик и подвеску. Посоветовавшись, подруги купили еще и пуговиц на рубашку для лорда Вальдемара: Тиана хотела сделать подарок отцу.

Когда девушки вышли от ювелира, инцидент со скандалисткой забылся. Вновь вернулось хорошее настроение. Вильена – пора было привыкать к новому имени – с любопытством осматривала улицы столицы, необычные здания и людей. Здесь не ходили оборванцы, не просили милостыню нищие, торговцы навязчиво не зазывали в свои лавки: средневековый город оказался не таким уж средневековым. Возможно, таковым был только центр столицы, но тем не менее впечатления о городе сложились положительные.

Кроме лавки салона мод и лавки ювелира подруги обошли несколько магазинчиков. В одном приобрели писчие принадлежности, тетрадки и альбомы, в другом – всякие женские мелочи, зашли к травнице, купили различных кремов и мыло, побывали у мастера по ароматам. Да, так тут назывался тот, кто делал духи. Причем ароматы подбирали и делали только на заказ. Стоило это удовольствие недешево, но «назвался груздем, полезай в короб», то есть раз Вильена – аристократка, то эти траты необходимы.

Приближалось время обеда, и девушки решили перекусить в кондитерской. По пути они вышли на площадь.

– Ух, ты! – Вильена осматривала большую статую в центре площади. – Кто это?

– Эта Тхавор Прант, придворный маг, убийца королевы-ведьмы, – ответила Тиана, – а это и есть Площадь Тхавора Пранта.

– Королевы-ведьмы? И кто из ваших королей женился на ведьме? – спросила Вильена, зачарованно осматривая скульптуру.

Статуя из белого, серого и коричневого камня поражала детальностью проработки. Маг будто бы шел против ветра, одной рукой опираясь на посох, а вторую вытянув вперед. Развевались каменные волосы и длинный плащ. Лицо статуи застыло в напряженном выражении: нахмуренные брови, сжатые губы, прищуренные глаза. Множество мелких деталей создавало впечатление реальности мага. Казалось, Тхавор сейчас сойдет с постамента, чтобы сражаться с врагами.

– Силариэн женился, – ответила Тиана.

– Погоди, – удивилась Вильена, – это что, тот синеглазый эльф? Точнее, полуэльф?

– Пойдем в кондитерскую, я тебе все расскажу.

Кондитерская, которая находилась в двух шагах от площади Тхавора, оказалась большой, но уютной. Просторное помещение разделялось на несколько зон с помощью декоративных витых заборчиков, густо оплетенных плетями винограда или еще какого-то вьющегося растения. Таким образом создавалось множество уютных уголков.

Тиана явно не первый раз была здесь, поэтому сразу направилась к любимому столику. Девушки заказали чаю и пирожных, и Тиана вернулась к рассказу.

– Война с демонами длилась почти десять лет. За это время принц женился на эльфийской аристократке, и у них родился сын – Силариэн. Несколько раз после войны демоны пытались начать новое противостояние, но объединенные силы людей, эльфов и ведьм не давали им это сделать. Чтобы защитить венценосную семью от одержимых, рядом постоянно находились телохранители-маги, эльфийские воины и ведьмы.

– Извини, перебью, – вмешалась Вильена, – а что делали ведьмы?

– Ведьмы способны увеличить силу мага. Одержимые всегда сильные маги, противостоять им сложно, поэтому привлекли ведьм. Так вот, на балу в честь девятнадцатилетия наследного принца мать Силариэна убили. Погибло еще множество гостей и часть телохранителей. После этого охранять семью монарха поручили самой сильной ведьме. Ее звали Геллария. Она мгновенно очаровала молодого принца так, что он женился на ней, разорвав помолвку с принцессой Сараса! – Глаза у Тианы горели, будто она сама была свидетельницей того, о чем рассказывала. – Спустя несколько лет король скончался. Говорят, что не пережил смерти своей возлюбленной, но, скорее всего, вмешалась Геллария. Много лет она крутила королем, как хотела, опаивала его разными зельями и практически правила страной. Лорд Прант, придворный маг, раскопал доказательства преступлений королевы и хотел судить мерзавку. Поняв, что ей не скрыться, Геллария убила короля и хотела уничтожить наследников; лорд Тхавор защитил детей, но сам погиб.

– Погоди, – нахмурилась Вильена, – получается, Геллария хотела убить наследников, то есть своих детей?

– Да, она сошла с ума, когда поняла, что потеряла власть.

– Ужас какой! Не представляю, насколько надо сойти с ума, чтобы покушаться на жизнь своих детей.

Чай и пирожные Вильене понравились настолько, что она заказала несколько штук с собой, чтобы съесть потом дома. Пока готовился заказ, девушка удалилась в дамскую комнату. Тут тоже все сияло чистотой, как и в академии. Отдельные кабинки и комната с большой раковиной, двумя зеркалами и удобными стульчиками, чтобы подправить макияж. Вильена мыла руки, когда в туалет зашла молодая женщина.

Ви только подняла голову, как напоролась на враждебный взгляд желтых глаз. Не говоря ни слова, незнакомка взмахнула руками, и между ее ладонями мгновенно сформировалась гирлянда разноцветных шариков. Но веяло от этих шариков не праздничным весельем, а реальной угрозой.

Время будто замедлилось, пальцы сами сложили нужные знаки. Вильена знала только один единственный щит. Его она и старалась создать за доли секунды. Незнакомка с желтыми глазами толкнула воздух перед собой. Шарики полетели в сторону Вильены, на ходу превращаясь в призрачные кинжалы.

Она чувствовала, что не успевает, но отчаянно желала, чтобы кинжалы замедлились и дали закончить плетение. Люба сомневалась в том, что если хоть один снаряд попадет в цель, то она погибнет.

«Не хочу умирать!» – единственное желание, которое пульсировало в ее сознании. Все естество, вся воля были направлены только на защиту. «Ну же, не подведи!» – молила она неизвестно кого, но смерть неотвратимо приближалась…