2

Виртуального открытого пространства Люба не боялась. В любой момент можно было поставить между ним и собой невидимую, но прочную стену, щелкнув мышкой на крестик. Щелк – и закрылось окошко. Два щелчка – и открылось другое. Не нравится тема – смени. Не нравится сайт – не посещай. Мир, в котором можно придумать себя. Умной, сильной, красивой. Сделать коллаж – ноги от одной, лицо от другой, грудь от третьей. Немного поработать – и вот тебе женщина, которой и не было никогда, а кто-то думает, что есть. Хотите фотографию? Пожалуйста!

Люба не замечала, что просиживает в Интернете целыми днями, время просто летело: едва взошло солнце – и вот он, закат! Как здорово! Возможности виртуального мира были безграничны. Там велась бурная торговля всем, начиная от пачки сигарет и кончая сексуальными услугами, люди знакомились друг с другом, прячась под никами, занимались виртуальной любовью, вели активную переписку или пустой треп, зарабатывали деньги, тратили их либо просто убивали время. Кому что.

Люба пока убивала время. Она еще не задумывалась о своем будущем. Да, когда-нибудь ей понадобятся деньги, потому что накопления закончатся. Но есть квартира Олега. Через какое-то время ее продадут, и деньги вновь появятся. Правда, есть еще один наследник. Но и с этим как-нибудь разберутся. Прежде чем пойти работать, Любе надо справиться с головной болью, светобоязнью, со своими страхами, а времени на это может уйти много.

Ее никто не беспокоил, кроме посыльных из магазина, по-прежнему доставляющих продуктовые заказы. Аккуратно укладывая в чашку очередное треснувшее яйцо, Люба утешала себя тем, что это когда-нибудь пройдет. И страх, и бесцельное, пустое существование. И она сможет наконец выйти на улицу, купить свежеиспеченного хлеба, ароматного, с хрустящей корочкой и сочные спелые персики. Не деревянные, как ей приносят по заказу.

Когда позвонили в дверь, она подумала, что это очередной курьер из магазина. Потом спохватилась: «Я ничего сегодня не заказывала». Она подошла, прислушалась к звукам за дверью, потом долго разглядывала в глазок мужчину, переминающегося с ноги на ногу на лестничной клетке. Лицо его было Любе знакомо, но от страха она никак не могла сообразить, кто бы это мог быть? Не посыльный. Не из ЖЭКа. Но кто тогда?

Потеряв терпение, он позвонил еще раз. Люба вздрогнула и пролепетала:

– Кто там?

– Вы дома, Любовь Александровна? Черт, конечно же, дома, раз стоите за дверью! Откройте же мне!

Она испугалась и отпрянула от двери. Он снова позвонил, на этот раз зло, нетерпеливо.

– Кто там? – глупо повторила она.

– Это я.

«Он!» Сердце екнуло. На лбу выступили капельки пота, дыхание участилось. Люба вновь попыталась вспомнить лицо человека за рулем большой черной машины, которая летела прямо на нее. Ведь она его видела! И такое ощущение, что не в первый раз!

– Любовь Александровна, откройте!

Еще раз заглянув в глазок, она увидела раскрытое удостоверение: уголовный розыск. Замерла, раздумывая, открывать или не стоит? И вдруг с той стороны к стеклышку прижался человеческий глаз. Зародыш чудовища. Нечто отвратительное и безобразное. Так ей показалось. Глаз моргнул. Она вскрикнула.

– Это капитан Самохвалов, – послышалось из-за двери. – Откройте, наконец!

Она попыталась справиться с замком. Руки тряслись. Наконец Люба открыла, цепочка тут же натянулась. Самохвалов нетерпеливо потряс входную дверь, раздался металлический звон. Отцепляя дрожащими руками цепочку, Люба жалобно сказала:

– Вы меня напугали.

– Чем?

– Глаз.

– Что?

– Ваш глаз. Которым вы прижались к двери. К глазку. Нарочно, да?

– Нервы у вас ни к черту, Любовь… э-э-э… Александровна. Говорил же: не торопитесь выписываться из больницы. – Он спрятал в карман удостоверение и шагнул в прихожую. – И почему телефон все время занят? Дозвониться до вас невозможно!

– Я целыми днями сижу в Интернете.

– …?

– Интернет. Это…

– Да знаю, – махнул рукой капитан Самохвалов. – А почему мобильник отключен?

– Мне этого не нужно.

– С ума сойти! Прячетесь, значит? А от кого?

– В комнату проходите, – не ответила она. – Можно не разуваться.

Капитан Самохвалов прошел в комнату и уселся на стул, который под ним жалобно скрипнул. Мебель в Любиной квартире была старой, советских еще времен.

– Да, тесновато, – вздохнул Самохвалов. – А квартиру мужа, значит, продаете. Похоже, вместе с мебелью? А зачем? Там ведь мебель поновее будет. Или я не прав?

– Как ваши успехи в расследовании? – Она лихорадочно вспоминала, что имеется в наличии, кофе или чай? Или ему минералки предложить?

– Это у вас такая привычка: отвечать не на вопросы, а на свои мысли? – ухмыльнулся он.

– Извините.

– Ничего. Давайте поговорим об убийстве вашего мужа, я не против. Да с самого начала было понятно, что «глухарь»! – в сердцах сказал капитан. – У меня работы хватает. Закроем за неустановлением, и дело с концом. Мне, конечно, по шапке дадут, да и черт с ним. Одним выговорешником больше, одним меньше…

– Зачем же тогда пришли?

– Вот вы говорите, что ваш муж перед смертью отдал все свои долги…

– Кофе, чай?

– А что есть?

– Кажется, кофе.

– Давайте.

– Нет, чай.

– Все равно.

– Минералка есть точно.

– Да давайте уже что-нибудь! Любовь Александровна, вы меня все время прерываете! Похоже, вы вообще не слышите, о чем я говорю!

– Я слышу, – тихо сказала она. – Просто я вас боюсь.

Он уставился на нее с откровенным удивлением.

– Меня-то за что?

– Вы хотели сказать, почему?

– Как же с вами сложно! Ну, хорошо, несите чай. Просто воды. Идите на кухню, подышите. А я подожду.

– Не хотите пока заглянуть на какой-нибудь сайт?

– Куда?

– Автомобилями не увлекаетесь?

– Я, между прочим, на службе.

– Но скучно же просто сидеть и ждать. Или вы не разбираетесь в компьютерах?

– Вы уж совсем за дурака меня держите, – разозлился он. – Кто в них сейчас не разбирается? Но машины я смотреть не буду. Я вас тоже боюсь.

Теперь она посмотрела на него с огромным удивлением:

– А почему?

– Вы же психолог. Я тачки начну смотреть, а вы мне диагноз рисовать. Определять по типу кузова автомобиля мой характер. К примеру, мне нравятся длинные…

Люба до ушей залилась краской, а он испуганно замолчал. Потом почесал затылок:

– Да, ляпнул. Извините. Вы ничего такого не подумайте.

Она подошла к компьютеру, пощелкала мышкой, закрыв все окна, потом открыла свою любимую игру «Лайнс».

– Смотрите: это шарики. Семь цветов. Надо выстроить в линию шарики одного цвета. По пять. Тогда они исчезнут, а у вас появятся очки. Можно выстраивать их и по прямой линии, и по диагонали. Мышкой щелкнуть на шарик, потом на пустую клетку, в которую вы хотите его переместить… Понятно?

– Не тупой, – буркнул он, садясь за компьютер. – Чего тут хитрого? – Он с энтузиазмом защелкал мышкой.

– А я пойду поставлю чайник.

Ей и в самом деле нужна была пауза. В квартире чужой. Люба налила в чайник воды и подошла к окну, ожидая, пока он закипит.

В пакетиках оказался все-таки кофе. Люба, не торопясь, сделала несколько бутербродов с черствым хлебом и наполовину засохшим сыром, высыпала в вазочку остатки печенья и несколько конфет. Когда чайник закипел, заварила кипятком растворимый кофе, расставила все на подносе и понесла в комнату. Капитан с увлечением клацал мышью, воюя с разноцветными шариками.

– Вот зараза! И почему это они выскакивают всегда там, где не надо?

Она вдруг заметила, что уши у него торчат. А на макушке вихор. Волосы светлые и, кажется, очень мягкие. Мальчишка. Улыбнулась невольно:

– Сколько вам лет, капитан?

– Тридцать. Почти.

Он обернулся и вдруг смутился. Какое-то время они смотрели друг на друга, словно знакомились. Будто это была их первая встреча. Люба первой отвела взгляд на поле, заполненное разноцветными шариками:

– Все уже. Зажали. Конец игре.

– А что это здесь за цифра под надписью «Люба»?

– Мой рекорд.

– Полторы тысячи?!

– Это не очень много.

– Да я и сотни не набрал! У меня на работе тоже есть игрушки. Но не такие.

– Стрелялки-догонялки? – улыбнулась она. – Пять уровней, восемь жизней. Сколько у вас осталось, капитан?

– Э-э-э… – он явно хотел соврать, чтобы покрасоваться.

– А у меня ни одной, – отрезала она. – Вот кофе. Что вы там хотели у меня спросить?

Он сразу же сделался серьезнее и старше. Даже уши как будто прижались и не казались теперь оттопыренными, а мальчишеский вихор на макушке перестал бросаться в глаза. Мужчина.

– Насчет денег. Вы вообще в курсе, на какие средства Олег Анатольевич купил, например, свою двухкомнатную квартиру?

– Получил от государства, наверное, – пожала она плечами.

– А вот и ничего подобного! Ту, которую он получил от государства, оттяпала при разводе его первая жена. Олег Анатольевич не стал с ней судиться, ушел, собрав чемодан, как благородный человек. Или понял, что ничего не обломится. И с тех самых пор менял место жительства очень часто. Скитался по частным квартирам. Занимался мелким предпринимательством, но ему не очень везло. А квартиру он купил не так уж и давно. Два года назад. Не знаете, при каких обстоятельствах?

– Нет.

– Как же так?

– А вот так. Квартирный вопрос мы не обсуждали, – отрезала она.

– А знаете, где ваш муж до этого работал?

– До чего?

– До того, как открыл собственный магазинчик бытовой техники?

– Где?

– В интернет-кафе. Был его совладельцем.

– Ну и что? Это криминал?

– Нет, не криминал. Криминал был, когда в один столичный коммерческий банк, не буду его называть в целях неразглашения конфиденциальной информации, влез хакер. Не в сам банк, разумеется, а в базу данных. Так это, кажется, называется?

– Я не специалист в компьютерной терминологии.

– А я тем более. Я просто мент. В ГУВД есть специальный отдел по борьбе с преступлениями в области высоких технологий. Отдел «Р». Так вот его сотрудники проводили расследование, и следы привели в интернет-кафе, совладельцем которого какое-то время являлся ваш супруг. Хакер, взломавший банк, «работал» оттуда. По телефонному номеру вычислили. Только народу в то кафе каждый вечер приходило много. Поди догадайся, кто именно это был? Со счета в банке исчезла кругленькая сумма, убытки списали на хакера. А ваш муж после этого забрал свою долю из интернет-кафе, завязал с виртуальными делами и купил себе неплохую двухкомнатную квартиру. Потом открыл магазин бытовой техники.

– Олег – хакер?! – Она чуть не рассмеялась. – Да, он хорошо разбирался в компьютерах, но не настолько, чтобы взломать какой-нибудь сервер. Олег был просто продвинутый пользователь. Он ничего не смыслил в программировании.

– Поэтому ему никаких обвинений и не предъявили. Все в один голос утверждали, что он этого сделать не мог. Тут нужен определенного рода талант, а у Петрова Олега Анатольевича его не было. Все это знали. Значит, не он взломал банк. И, представьте себе, Петрова отпустили с миром. Куда делись деньги, никто так и не узнал, но история темная. И ваш муж к ней имеет непосредственное отношение. Я в этом уверен.

– Какое же?

– Это я еще выясню, – самодовольно сказал парень, десять минут назад безуспешно сражающийся с разноцветными шариками. Люба снова подумала, что он еще мальчишка. К тому же хвастливый и не очень умный.

– Как тебя зовут? – спросила она.

– Станислав Вла… А чего это мы на «ты» уже перешли?

– Если ты собираешься регулярно сюда ходить и расспрашивать про моего мужа, то давай друг к другу привыкать. А я вижу, что ты именно это намерен сделать. Поймать хакера, абсолютно не разбираясь в компьютерах.

– Вы смелая женщина, да? И опытная, – ухмыльнулся он.

– Не очень смелая и совсем не опытная. Но разница в возрасте в мою пользу. Я старше.

– Скажите пожалуйста!

– И умнее.

– С чего бы это?

– А шариковый рейтинг? – Она встала и подошла к столу, за которым он сидел.

– Ну это мы еще посмотрим! Я ж в первый раз. К тому же вы какого-то Ромео боитесь, дверь никому не открываете, а я этих Гамлетов знаете сколько уже задержал?

– Сколько?

– Достаточно. – Он самодовольно задрал подбородок и посмотрел на нее снизу вверх. Глаза у него были наглые, синие. И все равно – мальчишка.

– И оружие у тебя есть? – невольно улыбнулась Люба.

– Как положено.

– С собой?

Капитан Самохвалов выразительно похлопал по карману полинявшей джинсовой куртки, которую так и не снял, зайдя в квартиру.

– О комплексах не хочешь поговорить?

– О каких еще комплексах?

– Разве ты не знаешь, что я психолог? Допустим, Ромео ты не боишься, а зачем тогда пистолет? Для самоутверждения?

– Если будем хамить, я вас в отделение милиции вызову.

– А я не приду.

– Тогда повестку. Потом принудительный привод.

– Раньше я, как и всякая хорошая девочка, боялась милиции, – задумчиво сказала Люба. – А теперь… Можете принудительно, мне все равно… Потому что я знаю, чего на самом деле надо бояться. Извини, но не тебя. Я ничего не знаю о делах Олега, – твердо сказала она. – И про его работу в интернет-кафе слышу сегодня впервые. У него не было врагов, не было долгов, не было замужних любовниц, за связь с которыми могли бы убить ревнивые мужья.

– А незамужних?

– Послушайте, Станислав…

– Вы хорошо знали мужа?

«А вот вы плохо знаете собственного му-жа…» – вспомнила вдруг Люба. Видимо, есть человек, который знал его гораздо лучше, чем она, но встретиться с ним – значит подвергнуть свою жизнь опасности. А Олега теперь все равно не вернешь.

– У него не было любовницы, – спокойно ответила она. – И если его убили выстрелом из пистолета, да еще с глушителем, то я понятия не имею, кто бы это мог сделать. И за что. Враг у Олега был только один – Ромео. Но в его существование вы не верите.

– Мы что, опять на «вы»? – прищурился Самохвалов.

– Вы – это ты и моя подруга.

– Эта прибабахнутая? С которой я в больнице столкнулся?

– Почему прибабахнутая? – удивилась она.

– Озабоченная. И жутко одетая. Я уж не говорю о ее волосах! Хотя, если она тоже не верит в вашего интернет-любовника, значит, не такая уж и дура. Как он, говорите, с вами общался, этот Ромео?

– Присылал сообщения на мой электронный адрес. Последние были с угрозами.

– Виртуальный маньяк – это что-то новенькое! Мужики меня засмеют. Письма с угрозами, значит… И где они?

Самохвалов посмотрел на экран монитора:

– Покажите.

– К сожалению, я их не сохранила. Удалила, когда переехала сюда. Не хотела вспоминать о прошлом.

– Тогда как доказать, что вашему мужу кто-то угрожал? И потом: сами себе вы можете послать письмо по электронной почте?

– Могу. Теоретически. Но… зачем?

– Главное, что вы это можете. Поэтому преследования, как вы говорите…? Ромео? Вполне могут оказаться выдумкой. Пустышкой, как и весь этот ваш виртуальный мир. Сплошные придумки. И как нам ловить этих ваших виртуальных маньяков, если они и в самом деле существуют?

– Учитесь. Ловите за виртуальную руку. А на кнопку не надо так сильно давить, Стас.

Люба взяла его руку, положила ее на мышку и накрыла своей ладонью. Мизинец на мизинце, указательный палец на указательном, большой на большом. Чуть-чуть надавила на кончик указательного пальца Стаса, клацнула кнопка, открылась игра.

– Это не курок «макарова», – с улыбкой сказала она. – Нежно.

Снова щелкнула кнопка. Его рука сделалась горячей и влажной. Люба снова слегка надавила на ноготь мужского пальца подушечкой своего:

– А теперь два раза. Очень быстро. Щелк-щелк. Расслабь кисть. Что она у тебя как деревянная?

Ее шею что-то приятно щекотало. Волосы, мягкие светлые волосы. Торчащий вихор на макушке у Стаса был аккурат под Любиным подбородком. Она почувствовала запах детского мыла, хотя кто сейчас моет им голову, когда полно всяких шампуней? Это галлюцинация, запретный запах из самых глубин ее памяти. Тот самый, замыкающий цепочку ассоциаций: мужчина, муж, поцелуи в темноте, сначала торопливые, потом глубокие, до обморока, и пьянящее ощущение счастья, яркий свет по утрам не режет глаза, а вызывает желание петь. А в ванной комнате пахнет детским мылом. Врач в женской консультации отрывает взгляд от монитора и смотрит на Любу с улыбкой. В животе бьется еще один пульс…

Щелк-щелк…

– Я, пожалуй, пойду, – Стас кашлянул, пытаясь вернуть прежний тембр внезапно севшему голосу.

– Да-да, – Люба отстранилась и убрала свою руку.

Он по-прежнему сидел, словно приклеенный, перед монитором. Рука так и лежала на мышке.

– Идите, капитан Самохвалов, – официально сказала она.

Он торопливо поднялся. Она не успела отойти и невольно оказалась в его объятиях. Какое-то время они стояли, словно оглушенные, потом он опустил руки, отошел на шаг и пробормотал:

– Извините.

– Ничего, – смутилась она.

– Так я могу продолжать свое расследование?

– Да, конечно. И вы меня тоже извините. Я немного не в себе после смерти мужа.

– Понимаю. До свидания.

Наваждение прошло. Детским мылом больше не пахло.

Захлопнув за ним дверь, Люба вернулась в комнату, села за компьютер и, вспомнив «урок компьютерной грамотности», громко рассмеялась. Впервые за последние полтора месяца. Вспомнила, как прижалась к молодому, привлекательному (Апельсинчик была права) мужчине, манипулировала его рукой, предлагая расслабиться. Люська бы подругой гордилась! Пожалуй, никому еще не приходило в голову соблазнить мужчину при помощи компьютера!

«Ничего подобного не было! – рассердилась на себя Люба. – Я просто помогаю капитану Самохвалову в его расследовании».