3

Визит Стаса вывел Любу из оцепенения. И он, и Апельсинчик были такие деятельные, земные. Все время от нее чего-то хотели. Ее виртуальной жизни они не понимали, и оба твердили, что покойный Олег Петров что-то скрывал от своей жены.

Люба упорно не хотела в это верить. У них с Олегом была любовь, он влюбился в нее с первого взгляда, просто не умел красиво об этом говорить, характер такой. А теперь Олег умер. А ей надо жить дальше, надо что-то делать. Работа спасает ото всего. Мучая себя воспоминаниями, ничего не изменишь. Люба сама не раз пыталась объяснить это своим пациентам, приходившим с похожими проблемами. Иногда это получалось сразу, и люди уходили успокоенными, иногда Любе требовалось поговорить с ними еще раз и еще.

И она попыталась собраться. Это ведь важно: ее пациенты! Те, с которыми она начала работать, да так и не закончила. Может, стоит к этому вернуться? Съездить на прежнее место работы, попроситься обратно. Ее поймут, если рассказать все, как есть. Люди не звери, и работодатели тоже. Надо попробовать…

Пришлось выйти на улицу. Первые несколько шагов дались Любе относительно легко. Головная боль в последние дни утихла, но солнечный свет по-прежнему резал глаза. Пришлось надеть солнцезащитные очки. Раньше она их не носила. Не нравилось. Но к ним, как и ко всем новым реалиям ее жизни придется привыкать.

Выйдя из подъезда, Люба неуверенно огляделась. В маленьком, уютном дворике росло много деревьев, ветра сегодня не было, и живая зеленая стена создавала иллюзию замкнутого пространства, такого же, как и квартира, дом. Потолок – небо – был присыпан известкой облаков. Люба невольно разволновалась. Она так давно не видела неба! Старушка-соседка, копающаяся в хозяйственной сумке, подняла голову, услышав вежливое «здравствуйте»:

– Доброго здоровья и тебе, девонька. Никак, Любаша, соседка моя? Что же ты, опять сюда переехала? В мамину квартиру?

– Да. Пришлось.

– А Макаровна говорила, ты замуж вышла. Мужик, что ли, дурной попался?

– Он умер. – Люба прислушалась к себе. Как спокойно она это сказала! Похоже, отболело. Олег умер, что тут такого? В жизни всякое бывает. Он умер, а она переехала обратно в мамину квартиру.

Но старушка разохалась, всплеснула руками и все говорила, говорила… Люба не вникала в смысл ее слов, молча кивала: «Да-да, все так» – и оглядывалась по сторонам. Привыкала к улице. В компании это было сделать проще.

– Марья Гавриловна, а вы чужих в нашем дворе последнее время не замечали?

– Чужих? Кого это чужих?

– Может, мужчина незнакомый обо мне расспрашивал?

– Был такой, девонька. Видный парень.

– Видный? – Она снова испугалась. Неужели Ромео ее нашел?

– Синеглазый, волосы светлые. Молодой совсем паренек. И тоже: «Не интересовался ли кто вашей соседкой?» Тобой то есть, девонька.

«Самохвалов, – догадалась она. – Значит, проверяет».

– Этот парень из милиции. А вы ему что сказали?

– Сказала, как есть. Был тут еще один. Ни о ком не спрашивал, стоял вон возле тех деревьев, в окна смотрел. День стоял, два стоял. Какой из себя, не припомню. В очках темных. Вроде молодой. Высокий. Не полный.

«Молодыми» для семидесятилетней старушки были и мужчины слегка за пятьдесят. А вот что высокий и «не полный»… Это, пожалуй, приметы. Люба вздохнула:

– Вы в магазин, Марья Гавриловна?

– На рынок, девонька.

– И я туда же.

Они пошли рядом. Старушка передвигалась медленно, опираясь о Любину руку, и все время что-то говорила. О ценах на рынке, о погоде, которая наконец-то установилась теплая после долгих апрельских холодов, о маленькой пенсии, о постоянно повышающейся квартплате. Люба подумала, что неплохо было бы зайти в банк, снять деньги со счета, посмотреть заодно, сколько их там осталось. Продукты и в самом деле подорожали, а квартплата повысилась. Житейские проблемы отвлекали ее от мыслей о маньяке.

Машина с тонированными стеклами медленно проехала мимо. Светлые «Жигули» девятой модели. Когда Люба обернулась, она увидела, как метров через сто машина стала разворачиваться, потом так же медленно поехала обратно. С Марьей Гавриловной они расстались у мясных рядов. Второй раз Люба заметила «Жигули» возле рынка. Пока ходила между рядов, выбирая овощи и фрукты, машина стояла на обочине, и из нее никто не выходил. Но когда Люба двинулась в сторону Сбербанка, «Жигули» вдруг тронулись и поехали в том же направлении.

Она шарахнулась обратно, к входу на рынок. Хотела затеряться в толпе. Задела женщину, которая начала громко ругаться, уронила один из пакетов. Тот разорвался. Пока Люба собирала его содержимое, по сторонам не смотрела, а когда подняла голову, бежевые «Жигули»-«девятка» стояли рядом. Разглядеть лицо человека за тонированными стеклами было невозможно. Люба не выдержала, подошла и постучала в черное стекло:

– Послушайте, что вам надо?

Было такое ощущение, что там, в салоне, никого нет. Ни движения, ни звука. Она постучала еще раз:

– Эй!

И вновь никакого ответа. Да есть там кто-нибудь? Люба даже за ручку дверцы подергала. Заперто изнутри.

Она оглянулась по сторонам: милицию, что ли, позвать? Водитель явно не хочет общаться. Но дожидаться, пока она позовет кого-нибудь на помощь, он станет вряд ли. Хотя… Разве ей угрожают?

Люба пошла по тротуару в сторону дома, стараясь вновь не уронить пакеты. Руки у нее слегка дрожали. «Жигули» тоже тронулись с места. Пока они просто ехали, очень медленно в шаге от Любы, но ей почему-то казалось, что в любой момент машина может свернуть на тротуар и резко прибавить скорость. И сбить. Может, он просто пугает?

Она не выдержала и пошла быстрее. Почти побежала. Свернула на маленькую улочку, чтобы пройти к своему дому проходными дворами. «Жигули» проехали мимо. Люба немного успокоилась. Но когда она подошла к дому, машина с тонированными стеклами уже стояла там. Из «Жигулей» по-прежнему никто не выходил. Люба побежала в подъезд, взлетела на третий этаж так быстро, как только могла, едва справилась с замком и успокоилась, только захлопнув за собой дверь. Все. А если он поднимется и позвонит? Нет, он не хочет общаться. Почему, непонятно, но не хочет. Похоже, специально загоняет ее обратно в квартиру. Зачем-то ему это надо.

Когда Люба успокоилась, она поняла, что с работой ничего не получится. Чутье подсказывало, что, как только она выйдет из дома, ее преследователь снова появится. Будет провожать ее и на работу, и с работы. Кто знает, до каких пор это останется мирным конвоем и на какие каверзы он еще способен? Его угрозы – это не пустое. Столкновение на шоссе доказывает, что этот человек способен и на решительные действия. Странный маньяк. Похоже, загоняя ее в квартиру, он одновременно загоняет ее в Интернет. В виртуальный мир. Он хочет общаться там. Хочет полностью владеть ситуацией и Любиным временем. Он не хочет ею ни с кем делиться.

Ну уж нет! В угол ее не так-то просто загнать! Она хочет работать и будет работать!

Где-то в записной книжке были телефоны ее пациентов. Она будет звонить им весь день, пока не добьется своего. У нее будет работа, будут пациенты. Будет общение. Если по Интернету можно получить даже благословение папы римского, почему нельзя получить помощь дипломированного психолога? Есть предложение, значит, остается найти спрос.

… – Добрый день. Аллу Сергеевну…

– Она здесь больше не живет.

– А где?

– Нигде.

Гудки.

… – Добрый день. Бориса Андреевича…

– Одну минуту…

– Слушаю вас.

– Это Любовь Александровна Петрова. Психолог. Вы были у меня на приеме. Я какое-то время была больна и не занималась частной практикой. Сейчас все в порядке. Не хотите продолжить наши беседы?

– Благодарю, я бизнесом больше не занимаюсь.

– И проблем больше нет?

– Нет. Ни проблем, ни денег. И знаете что? Я наконец-то успокоился.

– Что ж, извините…

… – Добрый день. Павла Петровича…

– Да, слушаю.

– Это Любовь Александровна Пе…

– Господи, куда же вы пропали?! Мне все время твердят, что на вашем месте работает другой человек, но я к нему не хочу! Слышите? Не хочу! Не желаю я все объяснять кому-то заново. Не так-то просто признаваться в своих тайных пороках. Я такой человек, что решиться на это могу только один раз. Я такой человек, такой человек…

– Я не могу вести прием в прежнем месте.

– А где?

– Если хотите, мы можем общаться через Интернет. Может, вам проще будет все высказать, не видя лица собеседника? В режиме онлайн. Сможете?

Пауза.

– Это что, новые веяния в психотерапии?

– Да. Эксперимент.

– Хорошо, я согласен. Когда первый сеанс?

– Запишите адрес электронной почты. Начнете вы. Хорошо?

– Устраивает. Я тяжело привыкаю к новым людям. Я такой человек…

… – Добрый день. Раису Михайловну. Это психолог, у которого…

– Все вы шарлатаны! Сволочи! Вам бы только денег! Ненавижу!

Рыдания.

– Не вздумайте прекращать лечение…

… – Добрый день.

– Голос такой знакомый…

– Алексей Сергеевич?

– Можно просто Алексей. Выздоровели?

– С чего вы взяли, что я болела?

– Я звонил вам на работу. Когда возобновляем сеансы?

– Видите ли, я предлагаю сделать это через Интернет.

– Интересно. Люблю все новое. Давайте адрес. А форма оплаты тогда какая? Безналичная? По перечислению? И сколько?

– Это будет зависеть от того, насколько удастся наш эксперимент.

– Хорошо, договоримся. Я на связи. Как только будет время, я вам напишу.

… – Добрый день. Петрова Любовь Александровна. А вы Марина Борисовна?

– Марина. Да. Я вас помню. Можно прийти к вам еще раз? Мы с мужем опять поругались. Вчера поругались, сегодня поругались. Он говорит, что я нервная.

– Я хочу возобновить сеансы, но только через Интернет.

– Через что? Через Интернет? Как мило! Это, должно быть, модно.

– У вас есть компьютер?

– У мужа ноутбук. Но он этот ноутбук все время с собой таскает. Что там могут быть за секреты, которые он от меня прячет? Говорит – бизнес. И куда он, интересно, его в машине втыкает, чтобы работало?

– Вы пользовались когда-нибудь компьютером?

– А зачем? Меня это не интересует!

– Жаль. Тогда ничего не получится.

– Почему это не получится? Психолог через Интернет – прелесть какая! Подруги просто от зависти умрут! Так стильно! Я сегодня категорически заявлю своему: или компьютер, или он перестанет задерживаться на работе до полуночи. И все эти его шлюхи-секретарши…

– Добрый день. Сергея…

– Я. Слушаю.

– Как ваши дела?

– А вы кто?

– Психолог. Любовь Александровна…

– Да-да. Вспомнил. Вас-то мне и не хватало.

– По-прежнему проблемы?

– А кому сейчас легко?

– Избитая фраза.

– Что поделать, новых не придумали. Зато сразу все понятно. Хотелось бы с вами опять поговорить. По душам.

– Взаимно.

– Так когда?

– Сеансы через Интернет вас устроили бы?

– В ногу со временем, да?

– Допустим.

– А почему тогда не по телефону?

– Вам надо собраться с мыслями и подробно описать свои проблемы. Это требует времени и сосредоточенности. Это уже облегчает мою задачу. Вы все напишете и поймете, что это не так страшно.

– А как насчет конфиденциальности?

– Гарантирую.

– А мои письма? Я имею в виду электронные.

– Я их уничтожу.

– А если распечатаете? И дадите кому-нибудь прочитать? Или используете для своей диссертации?

– Понятно: это и есть ваша проблема. Мнительность.

– Вы хотели сказать, паранойя.

– Я не тороплюсь ставить диагноз.

– Могу порекомендовать вас своим знакомым. От клиентуры отбою не будет.

– Спасибо. А сами как поступите?

– Пожалуй, соглашусь. Мой имидж от этого только выиграет. Главное нынче – прослыть продвинутым человеком в области компьютерных технологий. И тогда начальство будет тебя ценить, а друзья активно использовать.

– Но проблемы у вас не в области компьютерных технологий, насколько я помню.

– Да. Женщины. Тема древняя как мир. Мало было Господу Адама. Зачем он только создал Еву?

– Чтобы мы с вами сейчас разговаривали по телефону.

– Ха-ха!

– Изложите мне ваши соображения по этому поводу.

– У меня есть адрес вашей электронной почты на визитке.

– Он изменился. Запишите новый…

– Добрый день…

Уже за полночь она со вздохом облегчения отклеилась от телефонной трубки. Кажется все. Список подошел к концу. Похоже, что три верных клиента у нее есть. Кого-то не было дома, кто-то не хочет откровенничать вслепую. Что ж, если получится с тремя, можно потом дать объявление в Интернете. Виртуальный кабинет психологической помощи. Остается только дождаться утра и просмотреть почту. Может быть, кто-то из троих уже пришлет первое сообщение? А вечером будет на связи.

…Утро оказалось пасмурным, но теплым. Город был плотно укутан пуховым одеялом облаков и, задыхаясь, ждал дождя. Люба постояла немного на балконе, разглядывая редких прохожих. Потом вошла в комнату, включила компьютер.

Он был умнее, быстрее и всегда на шаг впереди. Как будто заранее знал, что рано или поздно Люба так поступит: будет продолжать работу с пациентами через Интернет. Потому что первое сообщение было от него.

«Добрый день. Теперь нам никто не мешает. Я холост, вы теперь вдова, но это частности, а в целом между нашим семейным положением можно поставить знак равенства. Одиночество со знаком минус, помноженное на одиночество со знаком минус, дает один огромный плюс. Мы можем объединить их в одно огромное одиночество. Величиною с виртуальный мир. И хотя я уже начинаю забывать, какого цвета у вас глаза, не огорчайтесь. Пришлите фотографию. Только, пожалуйста, цветную. И… свою. Знаю я ваши женские штучки!

Тот, который когда-то пытался изображать Ромео».

«Чтоб ты провалился!» – в сердцах подумала Люба. Как же быстро он ее вычислил! Если бы она лучше разбиралась в компьютерах, то догадалась бы, как он это сделал. Да, он умнее. Еще и издевается: «Добрый день…»

И тут она сообразила. Сколько раз за вчерашний день она сказала эту фразу? Все гораздо проще. Она же сама дала всем желающим новый адрес своей электронной почты. Желающих оказалось трое. Ну как она раньше этого не поняла! Конечно! Он был одним из ее пациентов. Вернее, маскировался под пациента. Сам же упомянул как-то, что Люба знает про него все. Он приходил к ней на прием, возможно, не один раз.

Но который из трех? Для того чтобы это понять, надо работать. Рано или поздно он себя выдаст. Одна из историй вымышленная. Он сочинил себе проблему, а на самом деле замышляет убийство. Поиграет с ней как кошка с мышью, а потом… Люба невольно передернулась, вспомнив огромную черную машину, летящую прямо на нее. Удар и темнота. А потом боль.

Почему именно она?! Но другого способа избавиться от Ромео не существует. Только сделать вид, что условия игры приняты. Пусть не знает, что она догадалась.