Глава 6

Утро сегодня не задалось. Уже двадцать минут профессор пытался понять что-то про нашу связь с Томом. Но ни я, ни саблезуб участия почти не принимали. Иногда мне говорили подойти или отойти, положить руку на холку. Дважды попросили выпить непонятные пузырьки, которые я с легкостью фокусника глотала, надеясь, что там будет пусть не самогон, но настойка на спирту – тщетно. Нервы вибрировали во всем теле. Надо бы полистать гримуар, там должно быть что-то от этого. Какое-нибудь зелье, чтоб выпил – и тебе еще полгода хорошо.

– Это очень интересно. – Астер вдруг приблизился и уставился в район моего солнечного сплетения, поводил рукой, не прикасаясь, пожевал губами в бороде и сел за стол. – Пожалуйста, не шевелитесь, вам ничего не угрожает, но я хотел бы кое-что проверить.

В его руке под еле слышный шепот за секунду разросся огненный шар. А мне даже легче стало, пусть лучше прибьет, тогда и переживать из-за зелья не буду. Но шар, набрав скорость, резко замер передо мной, а из-за ворота платья вылетела крошечная стеклянная колибри.

– Сенмо. – Я быстро схватила ее, и она беспрекословно сложила крылышки, но продолжала хлопать глазками.

– Очень интересная подвеска. – Астер встал. – Позволите взглянуть?

– Я не могу ее снять. Ее делал мой отец очень давно, в ней почти не осталось магии созидания. Если я сниму, она окончательно сложит крылья и уже не оживет. Отца нет в живых, и зарядить ее он не сможет.

Профессор с пониманием кивнул, осторожно взял не натягивая цепочку, и моя птичка спокойно закрыла глаза.

– Каково ее назначение?

– Она нужна для контроля силы, – было неловко признаваться, особенно после того, как я всех убедила, что все в порядке. – Но она мне почти не помогает, я, правда, освоила медитацию. И вообще, у меня все хорошо.

– Понятно. Теперь кое-что ясно насчет связи с Томом. И моя надежда, что это можно использовать и в других условиях, не оправдалась. Вот из-за этой вещицы. – Он указал на колибри. – При смеси вашей ведьминской силы и вашего магического таланта к связи с хозяином, то есть со мной, прилипла привязанность. Так же как эту птичку, которую привязали к вашей ауре, Тома привязало к вам. Это очень странно и непонятно, потому что это два неживых существа. Да и в целом привязка к ауре очень недолговечна и распадается от любого неправильного чиха. Ее применяют только при создании определенных амулетов в лабораторных условиях, чтобы связь можно было укрепить. Так создают амулеты кровной или родовой защиты – трудоемко и требует очень серьезных навыков.

Он замолчал и еще покрутил мою птичку.

– Вы можете показать подвеску профессору Лоурену. Он ведет основной предмет у созидателей. Возможно, он поможет с подпиткой и объяснит, как через нее к вам привязался Том. Разобраться было бы нелишним, чтобы избежать подобного в дальнейшем.

Астер задумчиво посмотрел на Тома, на птичку и только потом на меня.

– Как и многие вещи созидателей, ваша подвеска уникальна, но, боюсь, вам придется, ее снять. Вам уже восемнадцать, и от стороннего контроля силы лучше отказаться. Это актуально в двенадцать, но никак не на первом курсе в Высшей школе. Тем более, как выяснилось, в подвеске есть какие-то зачатки разума, раз она смогла привязать саблезуба. Вопрос только – зачем?

– Мне не хотелось бы ее снимать. Она как память.

– Понимаю и могу только еще раз предложить обратиться к профессору Лоурену. Хотя думаю, он захочет забрать подвеску для проверки и, как любой созидатель, скорее всего, не откажется оставить ее у себя для глубокого изучения. Зато, возможно, ответит на вопросы.

Мы немного помолчали, а потом Астер попытался разорвать связь с саблезубом. Даже снял пиджак и закатал рукава, показывая руки чрезмерной волосатости, никак не вязавшиеся с таким уважительным словом, как «профессор». Волнение немного отпустило, я все меньше думала о зелье, которое не рискнула оставить в комнате и принесла в своей сумке.

Было жалко колибри. Она теплела, когда я расходовала силы больше, чем нужно… или когда было грустно. Но последний год то и дело шли сбои. Она просыпалась, когда хотела. Как-то чуть не набросилась на декана ведического факультета. Просто когда та склонилась к моей тетради. И традиционное «сенмо», чтобы она успокоилась и заснула, не помогло. Она еще минуту жужжала у уха. А теперь еще и Том.

Измотанный профессор тяжело вздохнул и отпустил меня на занятия. Связь не разорвалась. При этом Том слушался Астера, выборочно, но слушался. Меня он особенно не слушал, скорее, делал все по-своему.

Профессора Лоурена я искать не собиралась, вместо этого постаралась найти Салганта или графа, они-то не отнимут мою подвеску. Но не нашла. И чуть не опоздала к нашей ведьме. Сегодня мы проходили одно из простейших зелий для сращивания плоти. Все эти названия вызывали у Лил волну мурашек, и она всегда старалась встать в пару со мной или Ильимом. Чтобы мы порезали лягушачьи головы и выдавили яд из загрызей. Но я опоздала.

Ильим, как любимчик, единственный парень и просто умный человек, удостоился отдельного задания. А Лил, совершенно зеленая, стояла в паре с Агнессой, довольно вредной аристократочкой. Я только успела подойти к одиноко стоящей рыженькой Энни, как декан факультета закрыла дверь. Она прошла и резко втянула воздух возле меня. Ее аккуратный носик сморщился, в глазах страшно блеснула зелень.

– Ночью колдовали, – сообщила она мне, потом еще принюхалась. – И что-то пили.

– Да. – Внутри меня начало потряхивать, но я ухватилась за кончик косы и выдавила: – Готовила зелье по заданию профессора Студегорна.

– А зачем вы его пили?

– Проверяла. – Я набрала воздуха и тихо добавила: – Действует. Безотказно.

Ведьма кивнула, но еще раз пристально посмотрела на меня. Дальше все было делом техники. Простое зелье, легкий заговор, три листика крапивы в качестве закрепителя. Руки дрожали, и, если бы не Энни, я точно что-нибудь взорвала бы. К концу занятия нервы звенели от напряжения. Пытка завершилась без взрывов. Как только мы вышли, Лил перехватил очередной второкурсник, а я подскочила к Ильиму.

– Слушай, а у тебя не осталось вчерашнего зелья?

– Нет, зачем тебе? – Он подозрительно посмотрел, оценил бледный вид и добавил: – Но у боевиков такое точно есть. Можно спросить у Майлза.

– Лучше бы безалкогольное, просто очень сильное успокоительное.

– Я могу сделать, – сообщила, оказывается, идущая с нами Энни. – После него сутки вообще ничего не беспокоит, бабушкин рецепт.

– То что нужно. Приходи сегодня к нам с Лил, заодно сделаем задание для ведьмы.

– Все-таки у боевиков тоже надо узнать, – задумчиво сказал Ильим. – Они иногда готовят свои настойки из очень странных ингредиентов. Интересно было бы на них посмотреть. Говорят, они туда прах добавляют. Любопытно, как он действует и в чем там магическая составляющая.

– Тебе бы только что-нибудь разложить по полочкам и узнать составляющие. – Я нервно улыбнулась Ильиму. – А у меня со вчерашнего вечера сердце не останавливается.

– Рей, не поверишь, но это хороший признак. – Он не удержал серьезную мину и фыркнул.

Ткнула его локтем, он меня тоже. Немного поиграли в догонялки вокруг смеющейся Энни. Потом вместе с Энни, в итоге к нам присоединился взявшийся из воздуха Майлз.

Общая магия прошла быстро, а за ней так же мимолетно история, и наступил вечер. Отпустившее волнение накатило с новой силой. Я бы убежала и скрылась в библиотеке за самым дальним стеллажом, оставленным на откуп паукам, если бы не намертво вцепившийся в меня Ильим. И только благодаря его поддержке я все же пришла в лабораторию Астера.

– Мыши в вашем распоряжении, – только и успел сказать профессор, когда в лабораторию вошли Карл, Лил и эльф. – Салгант, а вот с вами мне нужно кое-что обсудить с глазу на глаз.

Эльф кивнул и, выходя, бросил нам незаметную улыбку. Наверное, хотел сказать, чтобы не переживали. Но мы во все глаза смотрели в спину эльфа, и я дрожала. А если профессор узнал, что там был эльф? А если Салгант проговорится? А если к нему применят пытки?..

Только шаги Астера затихли вдали, как Карл резко склонился надо мной:

– Где оно?

Опасливо покосилась на дверь, но все же вынула наше зелье.

– Оно таким и должно быть? – Карл покрутил переливающуюся всеми цветами радуги бутылочку.

– Почему ты у нас спрашиваешь? Ты доставал рецепт, что там было написано про результат? – Ильим быстро вертел карандаш в руках.

– Ничего там не было. – Боевик хмуро откупорил бутылочку. – Не пахнет.

– Только пить я это точно не буду, даже не намекайте. – Лил, целый день проходившая зеленой, стала отливать синевой.

– А его и не выпьешь. – Ильим деловито перевернул бутылочку. Жидкость нехотя поползла по стенке.

– Так точно не должно быть. Нам же нужна была вода. – Огромные глаза Лил превратились в океаны. – Живительная.

Поочередно мы брали бутылочку и смотрели ее на свет, нюхали, вертели и как-то загрустили. Ильим даже порывался попробовать, но я остановила, и он успокоительно сжал мои пальцы. А потом внимательно посмотрел под стол.

– Рей, у меня идея.

– Хочешь вылить в ту засохшую бегонию? Я за. Если не будет выливаться, я приманю. Сдается мне, эта жидкость живая. Смотри, как прыгает по стенкам.

– Только не приманивай, – пискнула Лил.

– Надо намазать Тома. – Ильим протянул мне зелье. – По консистенции похоже на зелье для заживления. Если это действительно сильная вещь, то должно подействовать даже на него.

– Он оживет и станет обычным? – с надеждой спросила Лил.

– Вряд ли, но что-то точно должно произойти.

– Том, встряхнись, сегодня у тебя невероятный день. Мы вернем тебе прежнюю красоту, – сочувственно погладила я саблезуба, но, видя синий язык и висящие клоки шерсти, поняла, что хуже не будет.

Мои пальцы слиплись и отклеились друг от друга с громким «чвак».

– У вас нет кисточки? – посмотрела внимательнее на руку. – Это не зелье заживления, это точно клей.

– Не может быть, – насупившись, Карл перехватил мою руку и тоже посмотрел ее на свет. – Хотя похоже.

Ильим отнял руку и убрал остатки своим платком. Заговоренный, объяснил он, когда пальцы моментально очистились. Полезная вещь для ведьмы, такой точно понадобится.

Погладив Тома, я взяла что-то похожее на малярную кисть и, нашептывая, что мы подлатаем его дырявую шкурку, осторожно приподняла оторванную шерсть саблезуба. Густо намазала зельем и прилепила на нужное место. Все под аккомпанемент стучащих зубов Лил.

– Как-то криво. Выше подними вот этот кусок. – Карл деловито стоял за плечом, пока Лил где-то за ним пищала.

– Да ты эстет. Если я так подниму, у него шерсть на глаз залезет.

– Саблезубый пират, по-моему, звучит. – Глаза Ильима горели, хотя вцепившаяся в него Лил не давала подойти ближе.

– Говорю тебе, криво.

– Нужна тренировка. Тебе мы там, случаем, ничего не оторвали в прошлый раз, пока изображал деву? Приклею, будешь как новенький, и потренируюсь заодно. – Карл отшатнулся и почему-то прикрыл руками то, что ниже пояса. Видя немного заалевшую Лил, я сама порозовела и подумала, что надо следить за языком, особенно когда ничего не имеешь в виду.

Том погрузился в нирвану. Прикрытые глаза светились рассеянной зеленью, голова расслабленно лежала на лапах, а из его горла иногда пробивалось урчание.

– Разве воскрешенные так себя ведут? – Лил пряталась за парнями, но из любопытства иногда выглядывала.

– Нет, – отчеканил Карл. – Но его хозяин Астер…

– Согласна, этим можно объяснить все, даже рык. – Я осторожно приклеила кусок шерсти на место и взялась за другой бок.

– Будь серьезнее, – буркнул Карл. – Ровнее надо клеить. Иначе, если заметит Астер…

– Думаешь, ему не бросится в глаза обновленный саблезуб? Уходил – шерсть клоками, пришел – остались только швы. – Я покивала. – Скажем, Том зализал. Живительная слюна.

– Ты сегодня злая. – Карл насупился, как ребенок.

– Невыспавшаяся и нервная. Вот вы не боитесь, что нас поймают?

– Нет, – отрезал боевик, хотя Лил за ним усердно кивала. – У тебя прошлая шерсть отвалилась. И вообще, ничего не происходит, зелье не действует. Не за что наказывать.

Том, кажется, отключился и даже не пошевелился, когда я подняла заднюю лапу.

– Может быть, у нас получилось снотворное для воскрешенных? – Лил немного осмелела, когда поняла, что саблезуб не шевелится.

– Или мы его упокоили. – Ильим потыкал пальцем в мохнатый бок, но безрезультатно. Узнать, насколько он жив, было, конечно, проблематично. Такие особи от природы не дышат и вообще-то не спят.