– Да, она меня спасла. Я выздоровел. Мне нравится ее дерзкая красота. Ты говоришь, характер у нее немягкий, но как бы то ни было она вышла замуж. Я с Лизой девятый год играл в любовь в одни ворота без штампа в паспорте. Я думал узаконить наши отношения, но заболел. Она окатила меня холодным безразличием. Раз надеяться на нее в критической ситуации нельзя, жить с ней больше не хочу. С Лизой к тебе на венчание я не поеду.

– Я очень хочу, чтобы в Исаакиевском соборе все прошло гладко. С Розой мы в браке с института, пять лет. Я раньше думал нельзя жить с женой без регистрации, Роза привела меня к богу. Батюшка подготовил нас к венчанию, чтобы жить не во грехе и непорядочности. Для моей жены венчание очень важно. С Калиновой она в больнице в двадцатом году познакомилась, когда она в ординатуре училась. Новорожденного помогала спасти. Дерзкая красота говоришь, люди поминают рыжие волосы да зеленые глаза ведьмовским пороком.

– На церемонии женщины будут в платках.

– Она единственная, кто тебя вылечил. Ты сомневаешься? Мой напарник бы гаркнул без пяти минут знакомства «ведьма».

– Не говори. Я сероглазый, – Улыбнулся Роман. – Что свидетели делают на венчании. Я не знаю, и Анна может не знать.

– Вы подаете венчающимся кольца, а перед этим расстилаете большой платок, на который встает пара. До сорока минут держите над головами жениха и невесты венцы. В некоторых церквях принято, чтобы свидетели связывали руки жениха и невесты рушниками – полотенцами, олицетворяющими, счастливую дорогу в семейную жизнь молодых.

Утром в воскресенье Роману пришло на ум выяснить, сколько ему можно на самом деле спать. На завтрак раздавали омлет с бутербродами с колбасой и какао. В ординаторской в кресле обитал один курносый врач-ординатор:

– Перед праздниками всегда занятость накапливается. Сегодня у нас ночная смена. Мы с заведующим отделением сосудистой хирургии Кириллом Андреевичем консультировали пациента в инвалидном кресле. Грубиян в очень сложном положении отказывался от дополнительных исследований. Ноги на ампутацию. Мать и его жена рыдали. Противопоказания и риски. Заведующий ей позвонил, не справляемся же. Капрал нарвался на тайфун. Сталь в голосе Анны Матвеевны до оторопи пробрала трех мужчин. Она выписала капралу терминов об ампутации ног за неповиновение старшему офицеру. Мы с Колькой даж сами сникли, атаз парню. Он примолк. Анна Матвеевна говорит: слушай меня. У тебя язвы на стопах и дифицит кислорода в тканях, аорта в брюшином отделе, питающая ноги закрыта тромбами. Хочешь ходить на своих ногах аорту меняем на протез. Делай дополнительные обследования, обнуляй противопоказания. Он ее спрашивает, Анна Матвеевна а, как же, Кирилл Андреевич сказал рисково оперировать. Она улыбается с ямочками: я тебе расскажу о рисково: когда нацисты ведут огонь из всего, что есть под руками, включая сто двадцати миллиметровые миноменты. Выдвигаешься к ребятам, осматриваешь их под пулями: кости, сосуды, сухожилия, все цело, а осколки увязли в мягких тканях. В безопасном месте замечаешь свою собственную ногу в крови. Оперируешь их, а потом достаешь кусочки металла из себя. Тебя мои бравые хирурги законсервировали. Нервы не утратили проводимость. В тебя кто-то стреляет? На нас кто-то нападает, капрал?

– Нет.

– Вольно.

– Анна Матвеевна, вы сделаете мне операцию?

– Не будет противопоказаний, повоюем. Они в Донбассе работают, не покладая рук, наверное, чтоб мы с заведующим Ёршовым выпили шампанского, а не баклуши били. У нее с Ершовым и парочкой других врачей будет консилиум. Она придет в вашей истории болезни писать, Роман можете у нее спросить. ЭЭГ с депривацией проводится, чтобы отследить эпилепсию. Спать можно часов пять, не больше. Лучше спросить у Анны Матвеевны.

– Я подойду.

В шесть врачей вызвали к пациенту. В девять вечера в кабинете пребывала одна Калинова. На столе перед ней в две стопки лежали медицинские карты, – Роман пересчитал. – В меньшей две, а в большей пять.

– Анна, добрый вечер.

– Минуточку, – Она дописывала предложение до точки. Обдумала назначение: – Сядем на диету, – Она переложила карту к меньшей стопке. У пятой медицинской карты проверила инициалы пациента:

– Вы у меня Шереметев.

– Да. Шереметев Роман.

– Слушаю.

– Ваш коллега…

– Ординатор Малахольцев Игорь Давидович. Что он вам насоветовал?

– Поспать четыре-пять часов. Прийти к вам.

– Истинно малахольный ординатор.

– Он не знал моих показаний.

– За то он прекрасно вас видел. Здоровенного… – Оно побарабанила ноготками по столу:

– Простите, вы же не младенец, а бугай с удаленной опухолью. Когда-нибудь делали ЭЭГ с депривацией?

– Нет, – Он улыбнулся на ее эскападу. Его доход автоматически подразумевал отличное отношение. Из рекомендации ординатора, да и слов брата, Калинову деньги не волновали.

– На исследовании оценим есть ли у вас эпилепсии и других когнитивных нарушений. Сон мощный активатор эпилептической активности. Одна минута исследования во сне дает больше информации чем час записи в состоянии бодрствования. В любом варианте, вы в стационаре. Наслаждайтесь. Зато за выходные сможете узнать если у вас симптоматическая эпилепсия. Согласно данным Всемирной организации здравоохранения, эпилепсия диагностируется примерно у каждого четвертого человека из тысячи, она считается распространенной неврологической патологией. Но при вашем варианте ремиссия у семидесяти процентов. Ходите, вижу, лучше, но отслеживайте ноги, судороги и потерю сознанию. Таблеточки пять лет попьете. Наименьшая из бед.

– Мне нельзя спать ночью?

– Если вам проще услышать это от меня, Роман: нельзя. Симптоматическая эпилепсия развивается вследствие нарушения баланса между возбуждающими и тормозными системами в головном мозге. В результате появляются аномальные и избыточные разряды нейронов. У вас структурное повреждение лобной доли головного мозга проявилось апатией. По мере прогрессирования опухоли лобной доли повышался бы уровень тревоги. Аффективная симптоматика может проявляться манией, депрессией, раздражительностью, апатией и эйфорией. Часто регистрируется психомоторная заторможенность с нарушениями речи и движения. Наденете пижаму, и поспите в шлеме с датчиками под расслабляющую музыку для своей электроэнцефалограммы. От того как заснете зависит длительность процедуры. Два часа за вами последят врачи. При этом оценят ваш неврологический статус, риск приступа, который может быть спровоцирован депривацией сна. На следующие сутки рекомендуется щадящий режим. Перед процедурой не есть, не пить. Как вы? Симптомы не возобновляются?

– Ноги норовят встать на носок по привычке.

– Скованности в движениях не надо бояться. Пройдет при должном ЛФК. Ваш реабилитационный период по операции, а не эпилептическому синдрому, два-три месяца. Постельный режим вам не нужен, но спите и отдыхайте вдоволь. Здоровый образ жизни и правильное питание. Позанимайтесь лечебной физкультурой. К психологу пойдете?

– Воздержусь.

– Анна, вы можете сказать, у меня рак?

– В целом, хирургическая резекция пилойдной астроцитомы считается излечивающей, при этом рецидивы опухоли или злокачественная трансформация встречаются относительно редко. Однако было проведено очень мало исследований, посвященных прогнозу для взрослых пациентов. За четыре года вы сделаете восемь МРТ. Тем не менее, рак для доброкачественной редкой светло-розовой пилойдной астроцитомы громкое слово. Вам очень повезло она очень медленно увеличивалась. Химию вам не назначаю по протоколу лечения, но количество отмеренных вам лет жизни напрямую зависят от контроля МРТ. Шесть процентов среди количества всех глиальных новообразований при заболеваемости ноль целых, тридцать семь процента на сто тысяч населения в год. У вас она появилась в период двадцати лет и поразила бы зрительные нервы. Нос по анатомическому строению очень близко располагается к глазам, чтоб вы знали, Роман. Сдадите завтра ЭЭГ с депривацией, выслушаете прогноз. Вы у нас с пятнадцатого. С четверга по четверг неделя. Пятница, суббота, воскресенье. В понедельник исследование, могу выписать в понедельник вечером, если за вами приедет брат. Одного не выспавшегося освобождаю во вторник. Документы заберете в этом кабинете после праздников. Вам нужен больничный?

– Давайте сделаем больничный. За мной придет брат в понедельник.

– Запишите мне название вашего работодателя. Если в понедельник напишите заявление об уходе на посту и подпишитесь за число возврата за документами. Возьмите листок из бокса.

– Общество с ограниченной ответственностью «Воробей», – записал Роман.

– Я хочу с вами поговорить о приглашении на свадьбу от Розы и моего брата.

– Подъедите за результатом ЭЭГ спустя неделю и выпиской, – Она выдвинула полку тумбочки с белым конвертом для Романа.

– Что это?

– Не смогу посетить мероприятие. Передайте молодоженам с наилучшими пожеланиями.

– Никто толком не работает на майские праздники. Вы доделаете карты, я посмотрю пару-трешку фильмов, а часа в четыре ночи мы об этом поговорим. Спать вы мне запретили.

– О чем? – Я ангажирую вас на ваш отпуск. На венчании я свидетель, как и вы. Я вас похищаю двадцать девятого апреля и увожу в северную столицу до двенадцатого. Тринадцатое и четырнадцатое выходные.

– За похищение полагается ответственность по уголовному кодексу. Не боитесь?

– Вас нет, – Он улыбнулся ей и направился в палату.

По подписке на сайте он просмотрел парочку современных боевиков, а в четыре ночи подошел к Калиновой. Приглашение на венчание у неё Роман не взял, но ее настроение «забаррикадироваться» Роману не нравилось. Коробку конфет он взял с собой. В ординаторской Калинова, сделавшая двадцать медкарт, рисовала на листе окошко в домике.

– Анна, мой брат и Роза очень хотят видеть вас свидетельницей на их венчании. Это вам. Спасибо большое, – Он выложил перед ней конфеты.

– Бросьте и не действуйте мне на нервы. Со своей подруги я денег не возьму. Будь вы английским графом.

– Анна, к чему вы вредничаете? – На его вопросе телефон разразился оглушительной трелью, – Она взялась за трубку.

– Малохольцев, я тебя слушаю, – Ординатор зачастил.

Она елейно ответила:

– Ах, Петренко с мамой. Проткнул себе руку вилкой, как и ожидалось. Ну, какой молодец. Хотел в таракана, а удалось в себя. Как я ему и предсказывала. Малохольцев, скажи мне, пожалуйста, кто ты по профессии? Какое у нас отделение? – Она переключила на телефоне громкую связь.

– Анна Матвеевна, я ординатор-нейрохирург. Вы нейрохирург. Мы работаем в нейрохирургическом отделении.

– Расшорю тебе глаза, Малохольцев: неотложная помощь – медицинская помощь, оказываемая на дому без явных признаков угрозы жизни, но при наличии опасности для здоровья человека. Для этого в системе флагманского центра Боткинской больницы есть отделение неотложной помощи. Может они оценят и положат его в травматологию. Далее, если им потребуется консультация нейрохирурга, тебе об этом скажет заведующий Демидов. С его позволения, иначе ты вылетишь с работы быстрее чем я об этом заикнусь. Ты ординатор-нейрохирург, а не обычный хирург. Есть другие пациенты?

– Одни они. Анна Матвеевна, они говорят, Вы его жена и хирург.

– Игорь Давидович, какая у меня фамилия?

– Калинова. Я и думаю что-то не то.

– От этого и отталкивайся, Малохольцев. В ординаторской я нейрохирург, в МЧС я военно-полевой хирург. Моя цель спасти жизнь, а не сохранять чьи-то руки.

– Анна Матвеевна…

– Спасибо тебе за помощь. Подскажи им верное отделение. Впредь запомни: если пироги начнет печь сапожник, а сапоги тачать пирожник, будет разруха.

Пару минут она думала над опущенной трубкой:

– Вздор какой. Нечего кормить тараканами гекконов, руки будут целы. Защемит лучевой, срединный и локтевой нервы, три одновременно, ему поможет Демидов. Или кто-нибудь. Без меня. Я уезжаю. Захочу, на край света.

– Анна, вам без разницы куда ехать. Почему не на венчание к Розе и Михаилу? – До этого не вмешивающийся Роман не дал ей уйти с места.

– Я развожусь. Святым отцам не по нраву разведенные свидетели.

– Анна, я не женат. Брак не препятствие для статуса свидетеля. На венчании свидетели не расписываются в метрической книге. Не подскажите, я слышал ваш разговор. Гекконы – это, по-моему, ящерицы?

– Да. Ночные яйцекладущие хищники, не питающиеся растительной пищей, с шипами на хвосте. В ярких пятнах. Едят тропических тараканов, – Он заглядывался и «тонул» в ее серо-зеленых глазах.

– Даже если развод не преграда, я не знаю обязанностей свидетеля.

– Перед таинством мы причастимся и исповедуемся. Мы сопровождаем жениха и невесту во время таинства. Связываем им руки полотенцами в знак счастливой семейной жизни, расстилаем платок, куда венчающиеся встают, подаем им кольца, держим над головами венцы полчаса. Исаакиевский собор очень величественен и красив. Вы не заберете шоколадные конфеты? Они из шоколадного бутика ручного изготовления с фруктовой начинкой. Большое вам спасибо.

– Не за что. Следите за здоровьем и проживите долго и счастливо, – До конфет она не дотрагивалась.

– Вам больше нравится молочный, а не темный шоколад? Я их пробовал. Конфеты вкусные, – Ее губы заметно изогнулись в усмешке.

– Ну, давайте. Подарю родителям.

– Я хочу сделать приятно вам, а не вашим родителям. Не подскажите мне в чем дело?

– Служу в МЧС, никто не трогает. На гражданке поголовно в каждую смену замышляют меня убить. Я не пункт перепродажи, – Она спрятала коробку в полку тумбочки.

– Анна, вы думаете можно умереть от шоколада?

– Можно Роман, от анафилаксии – острой аллергической реакции. Молоко я пью, какао есть не могу. Самая веская причина не быть вашей свидетельницей. Роза хотела испечь швардцвальский торт. Я прочла рецепт в интернете. Он шоколадно-миндальный. Не надо себя ограничивать по моей вине. Ее венчание, следовательно, ее торт. Я не иду.

– Вы едете со мной, – Роман улыбнулся. – Я решу казус с тортом. Не переживайте. Роза хочет, чтобы вы, а не теща или мама были ее свидетельницей. Я могу называть вас Анечкой? Вам очень подходит.

– Я тридцать два года не она.

– Почему вы не она?

– Потому что человека, который меня звал Анечкой, больше нет. Есть до кучи всяких Ань, Анют, Анюток, Нюр, Нюрочек, Нюшечек, Нюшенек и Аннушек на выбор. Вымойте голову, а то вас не примут на ЭЭГ.

– Мне нравится Анечка. Вы красавица. Я буду за вами ухаживать.

– Ступайте, Шереметев. Покуда Малохольцев возится с рукой Петренко, я ложусь спать.

– Я уйду, когда вы согласитесь составить мне компанию. С двадцать девятого апреля у вас отпуск для торжества. Я не дам вас мужу в обиду. Смелей. Мне нужно ваше согласие на покупку билетов на гранд-экспресс на двадцать девятое число.

– Я работаю двадцать девятого апреля. Билет мне не покупайте. Я не соберу чемодан.

– Хорошо. Когда вы приедете?

– Ладно, уговорили. Скиньте мне на почту свой телефон. Венчание в час, да? Не обессудьте встретить меня на Московском вокзале. В Санкт-Петербурге я училась, но знаю района два, а не весь город. А то я приеду ради пары кофе и поеду назад.

– Анечка, я вас встречу вовремя, – Роман вспомнил ее маленький кулачок и улыбнулся. Калинова неуверенно заморгала и рассердилась:

– Роман, идите в палату.

В палате Роман вымылся в душе и оповестил брата об удавшемся разговоре и аллергии его свидетельницы. Мишка согласился его довезти и заменить торт с кучей эмодзи и фотографией ананасового торта с воздушным пломбиром с прослойкой из фруктов и марципана. С утра Роман отследил календарь – до венчания оставалась неделя. Его исследование длилось четыре часа, но результат ЭЭГ его порадовал: эпилептиформную активность клинический нейрофизиолог Небезин Степан Аркадьевич не выявил. С удалением опухоли его эпилептические припадки пропали, но в реабилитационный период специалист внушал наблюдать самочувствие и пить стабилизирующие лекарство по рецепту, которое по мере улучшения снималось врачом.

После обеда двадцать четвертого апреля, брат отвез его домой. Шереметев жил в двадцати одноэтажном доме, построенного на берегу Воробьевского пруда по индивидуальному проекту в трехкомнатной квартире на ста пятидесяти метрах.

Жилье он купил два года назад по давней мечте путем скопления средств. Покупка квартиры в уникальном доме была давней мечтой Романа, но почивший дядя советовал ему доучиться и поработать, поснимать жилплощадь, для того чтобы в дальнейшем не разбазарить имущество и купить что-нибудь «нормальное». Он послушался, и любовался из окна Московским государственным университетом, прудом и зелеными кронами деревьев. Проблем в деньгах он не испытывал. Один раз в месяц у него убиралась клининговая компания, а два раза в неделю приходящая домработница пятидесяти пятилетняя Вяземская Дарья Глебовна, а по-простому: тетя Даша, обитавшая где-то поблизости. Лиза пробовала им командовать, но их сотрудничество не наладилось до сих пор. Тетя Даша давала ему мудрые советы. Он не фамильярничал, но к ней привык и приравнивал к членам семьи: дальше родителей и брата, но ближе тетки.

Окончившему бакалавриат Российской академии народного хозяйства факультет государственного управления и правового регулирования с углубленным изучением испанского и английского и правовых дисциплин, Роману была уготована судьба чиновника в Федеральном агентстве по управлению государственным имуществом. Мишка воспротивился отцу первым, и в противовес поступлению в вуз в две тысячи четырнадцатом году призвался на Украину добровольцем. Семья поволновалась, но Мишка за пять лет контракта дослужился до прапорщика, в Москве поступил в Московский университет МВД на факультет подготовки сотрудников для оперативных подразделений полиции по льготе. Михаилу присвоили офицерское звание, полагалась квартира по военной ипотеке за труды. Отец, Александр Петрович, с ним поругался, настоял, добавил накоплений и поселил сына в Москве.

Вся история текущего успеха Романа сложилась благодаря дяде Шереметьеву Борису Петровичу и собственному бесстрашию. Отец Романа был старше брата на два года и оба с умершим отцом они трудились в колхозе Подмосковья. По распределению им троим выделили тридцать шесть гектаров земли. Когда спрашивали каким образом, Борис Петрович посмеивался и просил учитывать, что во всем колхозе земли предполагалось сто гектар, а они с отцом работали по совести, но оба брата Шереметева предпочли другой вид деятельности.

Александр Петрович, выучившийся на чиновника и защитивший кандидатскую, женился на Ястребовой Марии Федоровне, дочери президента группы крупнейшей золотодобывающей компании России и депутата Московской городской Думы из списка Forbs. Он переписал долю земли сельскохозяйственных угодий на брата и пошел работать в Федеральное агентство по управлению государственным имуществом, а Борис Петрович, в ПТУ, обучавшийся на кровельщика, по специальности не проработал ни дня, а занялся видеопрокатом, пошивом и продажей одежды на Черкизовском рынке с идеей построить Торгово-развлекательный центр. Меньшой Шереметев вознамерился продать сельскохозяйственную землю.