Борис Петрович грезил стройкой, но его жена, Надежда Михайловна, в девичестве Амбросимова, продажу сельскохозяйственных угодий в Подмосковье не одобряла, постройку торгово-развлекательного центра почитала разорением, а воодушевление и азарт мужа ослиным. Надежда Михайловна воспитывалась в семье академика и кичилась происхождением. Она очень боялась за новорожденного сына Анатолия и его наследство: квартиру отца академика на второй улице Тверская Ямская. Она подписала с мужем у нотариуса отказ от совместно нажитого имущества. Сельскохозяйственные угодья Борис Петрович продал невозмутимо. Продав землю, он приобрел торговую постройку на улице Большая Полянка. Выглядела постройка одноэтажным каменным магазинчиком в шестьдесят пять метров. Для реализации стройки Торгово- развлекательного центра Борис Петрович дополнил список видов экономической деятельности ООО «Воробей», советовался с братом по части выбора подрядчика для строительства, а брат перенаправил его на консультацию в столичный Департамент городского имущества. Идею Бориса Петровича выслушали и дали возможность на аукционе приобрести право заключения договора аренды московского земельного участка.

Стройка не началась, а на Бориса Петровича навалились судебные иски: родственник

оспаривал действительность сделки купли-продажи сельскохозяйственных угодий, а Московские власти обязывали снести магазин на Большой Полянке. Подросший сын Бориса Петровича Анатолий, выучившийся на юриста, незаинтересованный в склоках с городской властью, остерегался участвовать и представлять дядю в суде: препираться с родственниками и позориться перед властью. Авдотья Михайловна крестилась, охала и поминала соглашение о разделе общего имущества. Их причитания, неверие в него, Бориса Петровича удручали, злили и огорчали. Свободных денег у дяди не было, а племянник, студент факультета государственного и муниципального управления в Президентской академии Роман подрабатывал написанием рефератов. Из родственных чувств и стремления помочь он поддался на авантюру дяди. За свой счет Роман нанял друга-студента Ваньку по арбитражным делам. Они поднатужились и отсудили у родственника землю, а Департаменту Москвы суд в иске отказал, изучив предоставленные доказательства. Они выгрызли победу Борису Петровичу. В благодарность дядя переписал постройку на улице Большая Полянка на Романа.

Образованностью брата, кандидата экономических наук, Борис Петрович восхищался. Торгово-развлекательным Центром нужно было управлять. Для этого, получивший корочку бакалавра, Роман от общества «Воробей» прошел трехмесячный интенсив по управлению торговой недвижимостью и торгово-развлекательным центром как мини-городом. Знания в дальнейшем ему очень пригодились.

В начале двухтысячных, Борис Петрович баснословно зарабатывал на контрабанде брендовой одежды для перекупщиков и потребителей с Рублевки. К достоинству швей своего «брендового» цеха относился по-отечески. На санитарные условия и документы плевал, но никого ни к чему не принуждал и криминалу не способствовал, относя себя к серой зоне. Он обладал предпринимательской «чуйкой» и знакомствами с «уважаемыми людьми» на Черкизовском рынке. Слушал разговоры, мотал на ус, кланялся и помалкивал. Однажды на аукционе по продаже недвижимости у Садового Кольца он выкупил участок из расчета тридцати ставок земельного налога, потратив накопления. В марте две тысячи девятого года он свернул свое предприятие «Воробей», а двадцать девятого июня Черкизовский рынок закрылся.

Надежду Михайловну защищал нотариальный документ о разделе совместно нажитого имущества «щитом» и мужа она больше не допекала.

Строил Торгово-развлекательный Центр с разрешения мэрии отобранный Борисом Петровичем подрядчик «Ключ к ТЦ», истребовавший градостроительный план участка в МФЦ, разработавший проект строительства торгового центра современного формата с подземной парковкой с две тысячи девятого по две тысячи десятый год.

Александр Петрович наставлял брата контролировать каждый винтик, потому что его предшественника на должности посадили в тюрьму за мошенничество, не стыдится перед Департаментом городского имущества и Департаментом земельных ресурсов, а заодно Департаментом строительства.

Соответствие закону и требованиям властей Борис Петрович выверял скрупулёзно. Его прошлое было незаконным, но деньги на постройку были заработаны и легализованы в банке. Ему не хотелось доставлять проблемы брату, дослужившегося до руководителя территориального управления Федерального агентства по управлению госимуществом по Москве.

ООО «Воробей» получило в безвозмездное пользование на пять лет сто тысяч квадратных метров земли у Садового кольца, и построило Торгово-развлекательный центр «Воробей». Поименовал торгово-развлекательный центр Борис Петрович «Воробей», очень ему нравилась непритязательная коричневая птичка. Как управляющий Торгово-развлекательного центра «Воробей» Роман сдавал в аренду помещения по фиксированной ставке, собирал у арендаторов эксплуатационные платежи и выручку от размещения рекламных площадок. Он запустил в свою одностороннюю постройку на Большой Якиманке дизайнера, организовывающего выставки и встречи по всему миру. Жил Роман на доход от его арендной платы: скромно снимал жилье и питался. Когда пять лет подошли, Борис Петрович взял землю под Торгово-развлекательным центром Борис Петрович в аренду на пятьдесят лет.

За десять лет Торгово-развлекательный центр «Воробей» окупился и за шагнул в топ торговых комплексов Москвы, а он набил шишек. Борис Петрович устроил внушительный праздник для родни и персонала. Отец тет-а-тет поговорил с, заодно празднующим тридцать первый день рождения, Романом о перспективах места работы. Он намекнул сыну: от качества его работы зависело право собственности на торгово-развлекательный центр. Главное, чтобы он не разочаровал дядю. С тридцать одного года до тридцати восьми Роман в три раза увеличил свою зарплату в месяц, найдя солидных арендаторов для фуд-корта и подписав долгосрочные рекламные контракты. Придумал поставить, для развлечения посетителей, аквариумы с морскими жителями. На работе он жил сутками. Борис Петрович стал миллиардером.

Торгово-развлекательный центр «Воробей», принадлежавший ООО «Воробей», находился в транспортной доступности от станций метро и автобусной и трамвайной остановок, обеспечивающих приток посетителей. Здание с семидесяти пятью квадратных метров торговой площади, тремя этажами, тремя лифтами, эскалаторами, четырьмя выходами и подземной парковкой на пятьсот мест и ста наземными, кинотеатром, банкоматом, кафе, игровой комнатой матери и ребенка, ресторанами, фитнес-центром, супермаркетом, складскими помещениями, автомойкой, фуд-кортом, салоном красоты, семнадцатью работниками выручкой в один миллиард двести миллионов рублей. В шестьдесят пять лет Борис Петрович переписал ООО «Воробей» на племянника. Роману летом исполнялось тридцать восемь, а через неделю Борис Петрович умер.

Два года как, тетка, Авдотья Михайловна, и ее сын Шереметев Анатолий Борисович завидовали. Втихомолку шептались о краже Романом Торгового-развлекательного центра «Воробей». Родители Шереметевы разводили руками: в их Романе проснулась предпринимательская жилка. Предок Романа, Николай Петрович Шереметев был богатейшим представителем аристократического рода Шереметевых. В апартаментах Бориса Петровича существовала доля Александра Петровича – этот довод был весок и неукоснителен. Авдотья Михайловна и ее сын не участвовали в затее по собственному разумению. Анатолий Борисович не болел, работал адвокатом, и по мнению Александра Петровича и его жены Марии Федоровны в помощи не нуждался.

Договор аренды земли под Торгово-развлекательным центром Роман перезаключил на новый срок для себя.

Дома тетя Даша управлялась по хозяйству с новой прической каштановых волос до плеч. По полу ездил робот-пылесос, а домработница готовила ему ужин.

– Какое счастье, Роман Александрович! Мне Михаил Александрович сказал, вас прооперировали и вылечили!

– Надо следить дабы опухоль не повторилась, тетя Даша. Лекарства прописали и лечебную зарядку. Над передвижением придется поработать, – Домработница, с момента его болезни, в отличие от Лизы, искренне за него переживала.

– Вы молодец, Роман Александрович. Не сдались и победили. Я знала, что выздоровеете!

– Тетя Даша, вы на этой неделе будете обыкновенно, во вторник и субботу?

– Да, без изменений.

– Двадцать девятого апреля, в субботу я уезжаю в Санкт-Петербург. Гранд Экспресс уходит в девять вечера. В понедельник четырнадцатого мая буду назад, но следующие два месяца поживу в отеле. Поподробнее скажу позже.

– Принято, Роман Александрович.

– Не знаете где Лиза?

– Елизавета Николаевна упорхнула на работу два часа назад. Я вам ужин готовлю: гречку с гуляшом.

– Завтра придет. Спасибо тетя Даша.

Роман поужинал в одиночестве. Мише он сказал правду: сопереживающая Калинова ему нравилась, а эмпатии в отношениях с Прокофьей ему не хватило. Он давал ей защищенность, вдоволь денег на салоны и побрякушки, и хотел малейшего сочувствия. Да, она его не бросила. Да, ее отец его лечил. Он не хотел размышлять об итоге. Ему не понравилось отношение к нему, и он с ней расставался. Слава богу ему не отказали ноги. Если подумать, то Лиза сдавала квартиру на Ленинском проспекте. Он попрощался с тетей Дашей и списался с инструктором ЛФК из центра реабилитации. На венчании брата Роман не хотел ковылять на цыпочках. Ночь Роман проспал как убитый.

На завтрак вторника ему доставили овсяную кашу с ягодами, круассаны с миндальным кремом, и кофе из кафе «Бриошь» и курс рецептурных лекарств. Лизе не нравилось готовить. Она пришла и легла спать. Разговор передвинулся на вечер. Пообедав, он поупражнялся с реабилитологом по скайпу. Под вечер проснулась Лиза. Они ужинали бифштексом с картофелем и маринованными огурцами.

– Привет, Рома.

– Привет, Лиза. Я хочу с тобой поговорить.

– Давай поедим для начала. Я рада, что тебя вылечили.

– Спасибо. Но меня не вылечили, а прооперировали. Я буду заниматься с реабилитологом, ходить на МРТ периодически.

– Поедим и закончишь.

– Мы расстаемся, Лиз. Я закончил. Детали обсудим, поужинав.

– Рома… Почему ты хочешь расстаться? Я мало тебе помогаю?

– Если бы мне была нужна сиделка, я бы ее нанял. Терзаемые болезнью люди никому не нравятся. Ты меня в больнице не повидала. Мы не спали, но мы прекратили и личное общение. Ни объятий, не поцелуев, минимум соприкосновений. Мне не понравились последние полгода моей жизни.

– Тебя прооперировали, и мы бы могли возобновить наши отношения как положено.

– Не хочу никого ни к чему принуждать. Себя в том числе. Твою дополнительную дебетовую карту к моему счету я заблокирую.

– Рома…

– Я жил с девушкой, которая меня стыдилась. Твоя квартира занята. Поэтому…

– Миша до сих пор не пригласил нас на свадьбу.

– Это бы все усложнило. Я еду один. Две недели я буду в Питере. На дворе двадцать четвертое апреля. За май и июнь твои жильцы съедут, а ты переедешь домой. Первого июля я приеду к себе домой.

– Рома, я не могла тебе помочь. Я боялась все усугубить.

– Ты встретишь того, кто поймет тебя больше.

Лиза ушла к себе.

В среду из дома он курировал и.о. управляющего Торгового центра «Воробей», менеджера по аренде помещений Крутицкого Андрея Вячеславовича. На его должности он работал еще при Борисе Петровиче, в принципе показал себя умным дельцом, и два года назад Роман принял решение о его должности временного исполняющего обязанности управляющего.

В четверг тетя Даша вечером принимала продукты. Лиза читала электронную книгу. Он покупал себе билет на сайте АО ТК «Гранд Сервис Экспресс».

– Тетя Даша…

– Слушаю, Роман Александрович.

– Я подумал тетя Даша. Я уезжаю двадцать девятого апреля, приезжаю четырнадцатого мая. С четырнадцатого мая до первого июля я живу не дома. Вы приходите как обычно: два раза в неделю. Елизавета Николаевна съезжает, тетя Даша.

– Совсем, Роман Александрович?

– Совсем, Тетя Даша.

– Мне помочь ей с вещами и заказать генеральную уборку?

– Да зачем же… – Лизе старания ее выгнать не приветствовала, помрачнела.

– Закажите.

– Я вам помогу, чтобы вы ничего забыли. Знаете как бывает, что-нибудь куда-нибудь завалится… – Тетя Даша изгнать нерадивую модель была рада.

В пятницу утром Роман позвонил в банк и аннулировал банковскую карту Прокофьевой Елизаветы Николаевны. Он отзанимался с тренером и купил себе купе в поезде в субботу, двадцать девятого.

С удаления опухоли и занятий с реабилитологом, он ходил уверенней. Единственное в составе поезда купе в мягком вагоне типа люкс продавалось целиком одному человеку. Гранд Экспресс Сингл означал поездку с удобствами: кондиционером, биотуалетом, питанием, санитарно-гигиеническим набором, прессой, постельным бельем, вай-фай, душевой и умывальником в купе, тапочками, телевизором с мультимедийным порталом, розетками, индивидуальным трансфером до снятого братом загородного отеля на первой линии Финского залива. Выехал из дома Роман до тети Даши и ужинал в поезде. Проспал ночь на массажной кровати на первом этаже до восьми, а завтракал в ресторане Сестрорецка с видом на Финский залив, заселившись в отель «Отель для Максима». Ел с родителями, братом и его будущей женой Бузинковой Розой Кирилловной. Стройная кареглазая шатенка напоминала койота.

– Роман, спасибо за помощь с венчанием. Анин бывший муж угробил бы наше с Мишей венчание.

– Был рад помочь.

– Вы нашли общий язык. Мы с Мишей вас просим взять над ней шефство.

– Например?

– Вытащите ее в обычную жизнь без катаклизмов МЧС. Помяните мое слово, на все Анька будет смотреть с открытыми глазами. Благо платья мы согласовали.

– Роза, вы согласовываете одежду на венчание?

– Пожелание и представления батюшки. Свидетельство о венчании Мише он утвердил с третьего раза. То шрифт слишком ажурный, то бумага тонковата. У вас с Мишкой костюм-двойка с пиджаком. Девочкам с открытыми плечами и декольте нельзя. На голову шифоновый шарф. На банкет переоденемся.

– Мам, пап, Миша, Роза, я хочу поставить вас в известность, что с Прокофьевой Елизаветой я расстался. Свадьбы не будет.

Мария Федоровна переглянулась с мужем. Александр Петрович покряхтел и подытожил:

– Сынок жить тебе.

– Я думаю Лиза поговорит с отцом. Он будет на банкете. Я говорю об этом, чтобы вы были в курсе.

– Мы учтем. Омлет здесь вкусный. Приятного всем аппетита, – Прервал тему Михаил. За столом зазвенели приборами о тарелки.

С лежаками до двух часов отдыхали на пляже, любуясь на море. Мария Федоровна объясняла сыновьям, мужу и невестке то, как важно вдыхать морской воздух полной грудью. Отобедав, Роман с братом на велосипедах осмотрели достопримечательности и местный парк «Дубки», посаженный Петром первым. Роман понял, велосипед ему подчинялся и равновесие он удерживал. По пути братья фотографировали окрестности.

В отеле первой их заприметила расстроенная Роза:

– Миша, вы не знаете, когда приедет Анна?

– С ней Рома договаривался.

– Роза, ваша подруга обещала мне прислать билет. Рано паниковать. Давайте подождем. Я не думаю, чтобы она отказалась, – Роман улыбнулся.

– Странно. Она ведет прием с восьми до двух и до сих не написала. У нее нет вечернего платья. Ей надо его купить. Пойдемте ужинать. Миша, я ее встречу. Я же с ней договаривался.

Роману пришло письмо от Анны в десятом часу ночи с билетом на самый ранний поезд, который приезжал в Санкт-Петербург в одиннадцатом часу утра тридцатого. Он переадресовал письмо брату.

Белый, с сине-красной окантовкой, алюминиевый поезд «Сапсан» прибыл вовремя.

Калинова спала на четвертом месте базового вагона, подложив руки под щеку на столике. Оделась она через чур официально, хотя и красиво: в травяной атласный костюм с кружевной желтой вставкой на юбке, блузке и пиджаке, в зеленых «лодочках» на танкетке.

– Анечка, Анечка, – Она была для него Анечкой. Роман не мог ничего с собой поделать.

– Мы в Санкт-Петербурге? – Пробормотала она сонно.

– Да, душа моя, где твой чемодан? – Обращение к ней, само сорвалось с губ. Роман не хотел его менять. Он же ее похитил.

– На багажной полке, – С сомкнутыми веками она указала пальцем вверх с опрятным ногтем.

– Серо-синий?

– Да. Он умный.

– Это что значит?

– Следует на автопилоте, подстраивается под темп, определяет препятствия, не падает с лестниц, – Она оторвала руки от глаз, с трудом, ошалевши глядя на Романа.

– Тихо-тихо. Все отлично. До Исаакиевского собора ехать час. У нас два часа. Пойдемте пить кофе и завтракать. Я на машине. Расскажете, что вас задержало? – Он взял ее за руку.

– ЧП. Я хочу в кондитерскую от француза, переехавшего жить в Санкт-Петербург, есть сладкие гренки на Невском проспекте.

– Пойдемте.

– Французская кухня. Вам Крок-мадам, он с глазуньей на верхнем хлебе, а мне Крок-месье. Больше с гренками в яблоках в нас не влезет.

– Внутри бутерброда что?

– Сыр с ветчиной. Могут быть разные ингредиенты.

– Согласен.

– Какое вы предпочитаете кофе?

– Американо.

В небольшом уютном кафе Калинова заговорила по-французски с официанткой. Роман понял приветствие «бонжур», кофе американо и слово чоколат. Они присели за столик.

– Vingt minutes, Madame.

– Вы умеете говорить на французском языке?

– Да. Кофе, французские бутерброды и гренки с яблоками.

У Романа зазвонил телефон.

– Мне Миша звонит. Верно, Роза с ним, – Он прислонил телефон к рекламной подставке в середина столика.

– Привет, Миша и Роза. Я в северной столице. По твоим пожеланиям, юбка и рукав три четверти. С вечерним нарядом заминка, ибо дурдом. Я до двух ночи оперировала.

– Тебе нечего надеть?

– Есть, из шкафа, маникюр ночью красила. Давай мы вас обвенчаем, я высплюсь, и потом расскажу все, что захочешь.

– Хорошо.

Они немного поговорили, сытно позавтракали, и Роман отвез их в Исаакиевский собор.

Венчание в грандиозном, величественном соборе посетили малочисленные, самые близкие родственники. Родители братьев Шереметьевых, мать и бабушка Розы, Бузинкова Клавдия Тихомировна и Бузинкова Светлана Артуровна. Свидетели сопроводили молодых во время таинства. От исторического собрания монументальной живописи прошлого века у присутствующих захватывало дух. Михаил сиял как начищенный медяк от вида Розы в белом платье и фате. Их исповедовали и причастили. Роман успел заметить, что их свидетельница подустала. По росту она совпадала с Розой, но венцы им приходилось держать на вытянутых руках. Молодые обвенчались, семья сфотографировалась, и Роман проводил Анну в свой черный мерседес. Когда он сел за руль позже, она дремала.

– Анечка, мы едем в отель для Максима. Я помогу вам с чемоданом.

– Спасибо. Аплодисменты, – Роман улыбнулся на ее сарказм.

В отеле они соседствовали на втором этаже. С Анной Роман позавтракал, и обед откладывал до банкета. Обсуждать с Николаем Валентиновичем свое расставание с его дочерью или свое лечение Роман не планировал. Должны были съезжаться гости. Полчаса он побродил в новостной ленте в интернете. Когда стрелка на часах сдвинулась к пяти часам, принял душ. Непредвиденно в дверь забарабанили:

– Подождите пожалуйста. Минуту, – Роман надел брюки и накинул рубашку, застегнув несколько пуговиц.

На пороге трясло Анну, завернувшуюся в отельный серый халат. Ее глаза, увеличившиеся до размеров плошек, пронзали его насквозь. В руках она держала красную коробку.

– Роман, отдайте, будите добры, молодоженам. В ней бокалы из природного горного хрусталя. Будет очень жалко, если разобьются. С ними надо быть деликатным.

– А вы?

– Что я? Возьмите… – Роман видел, его хирург была не в себе и запросто могла наделать глупостей.

– Входите, пожалуйста, – Он улыбнулся, под руку завел ее в комнату и провернул ключ в замке.

– Зачем? – Ей его действие не понравилось. Анна забеспокоилась.

– Анна, вдох и выдох. Вы в безопасности, – Он положил на тумбочку подарок. Уверил:

– Никуда бежать не надо. Ничего плохого я вам не сделаю.

– Почему все от меня что-то хотят? Я не буду жить со…

– Вдох и выдох, пожалуйста. Все будет хорошо, – Роман к ней не прикасался. Минуты они стояли друг напротив друга. Его спокойствие подействовало на нее умиротворяюще. Она вздохнула.

– Расскажете мне, что у вас произошло?

– У меня в номере серпентарий, а другой номер они не могут предоставить. Я поеду домой.

– Мы выкупили все одноместные номера. Правда. Откуда у вас в номере змеи?

– Не знаю и высматривать не хочу. До сих пор треск в ушах. Если желаете, можете спать в кровати с ужом, хоть с ямчатой гадюкой. Я ни змеелов, и ни герпетолог, от пресмыкающихся жди беды – кубарем летела с кровати. Ядовитые или вовсе сожрут. Я боюсь любых змей до смерти, вы можете спать где угодно, хоть на коврике. Захлебнетесь собственным бесстрашием. Администратор вызванивает МЧС.

– Анна, вы разбираетесь в змеях?