Глава 2

Лина

С Марком я познакомилась совершенно случайно, когда только-только началась учеба в институте.

По заведомой традиции в конце первой недели занятий состоялось посвящение в студенты. Мои одногруппницы предложили после торжественной части в ВУЗе продолжить праздник в клубе. Из прошлого немногочисленного опыта я уже знала, что подобное для меня не самое лучшее времяпрепровождение в силу того, что громыхание музыки, подвыпившие люди и мелькание света мы с волчицей переносили с трудом. Поэтому сначала я хотела отказаться, но, поразмыслив, поняла, что это шанс наладить отношение с девушками, завести новые знакомства.

Кое о ком из своей группы я уже разузнала. Вместе со мной училось несколько ведьмочек, родители которых занимали довольно высокие должности в различных фирмах. И я не считала зазорным использовать личные связи для достижения своей мечты. Поэтому приглядывалась, прислушивалась и старалась из всего вынести пользу для себя любимой.

Марк появился в клубе, когда наше торжество было в самом разгаре. Девчонки зажигали на танцполе, смеялись и много пили. Все, как и обычно у молодых и беззаботных. Мне самой пришлось немного подвигать телесами, чтобы не казаться белой вороной. Алкоголь я только пригубила, потому что даже от его запаха меня тошнило.

При выходе из дамской комнаты, куда я сбегала больше от шума, чем по нужде, я и столкнулась с Марком. Это потом, прокручивая события того времени, я поняла, что это не было случайностью. Он заметил меня, как замечает свою добычу хищник. Наблюдал, выжидал и… напал. Комплименты лились из его уст сладкой патокой. Не привыкшая к подобному я таяла от его слов, едва уловимых прикосновений. Я чуяла в нем сильного самца и поддавалась его очарованию. И то, что он тоже оборотень, сыграло немалую роль в нашем сближении. За пару недель, что провела вдали от дома, я успела истосковаться по сородичам. И тут такая встреча!

Марк не напирал, не предлагал непристойные вещи и даже не пытался поцеловать, когда провожал меня до дверей общежития. Он был обходителен, внимателен, галантен. Это после я познала все темные стороны его натуры…

Марк умел кружить голову. Наверное, я влюбилась тогда. Самую капелюшечку, самую-самую малость, но влюбилась. Поэтому, расставаясь с ним, я испытывала некое разочарование, а на утро, вспоминая встречу, загрустила. Но это продлилось недолго, до полудня, когда курьер доставить роскошный букет розовых роз.

Дальше все закружилось в бешеном круговороте. Я старалась не терять голову, но получалось плохо, особенно когда Марк подъезжал к институту по вечерам и забирал меня в какое-нибудь прелестное местечко в городе. Мы ужинали в небольших недорогих ресторанчиках. Возможно, других бы это покоробило, но я была благодарна оборотню за понимание. В роскошных заведениях я бы чувствовала себя неуютно. Это и подтвердилось намного позже… А тогда, сидя за небольшими столиками в приглушенном свете заведения, я была счастлива.

Мы гуляли по городу допоздна. И мне было плевать, что утром рано на учебу, что я не перечитала предыдущую лекцию. Был только Марк, я и ночной город.

Понимала ли, что творю, когда через неделю согласилась поехать к Марку домой? Отчасти. Поцелуями, что раньше кружили мне голову, этот оборотень сумел получить доступ к моему телу. Я была готова к этому. И, как ни странно, раскрыла в себе распутницу. Мне доставляли удовольствие ласки волка. Я была жадна до его тела. Мой первый раз вышел незабываемым. Я не жалела и не жалею до сих пор. Уж точно не об этом. О своей слепоте больше…

На утро мы расстались, не пряча улыбок. Марк отвез меня обратно в общагу, когда я попросила его об этом. Тогда мне не казалось странным или обидным, что он не предложил мне остаться у него. Я считала, что слишком мало времени прошло, чтобы делать такие поспешные шаги.

Наверное, мне стоило забеспокоиться, когда в понедельник, придя в бухгалтерию за квитанцией на оплату учебы, мне сообщили, что уже все оплачено на год вперед. Вопроса, кем это было сделано, не было. Марк. И я чувствовала себя самой счастливой. И целовала его как малолетняя дурочка, когда вечером он приехал повидаться. Благодарила, целовала, но обещала, что верну все до копейки. Марк не спорил, лишь загадочно улыбался.

Впервые о контракте он заговорил спустя месяц нашего знакомства. Тогда у него намечалось посещение важного мероприятия, куда необходимо было явиться со спутницей. Контракт выглядел безобидно… на первый взгляд. Марку нужна была девушка, которая согласилась бы сопровождать его на банкеты, встречи и в поездках. Ничего зазорного или возмутительного. Условия были приемлемы – никаких связей с противоположным полом, пока контракт имеет силу; согласие с решениями мужчины и его желаниями. Нарушение же контракта тянуло за собой выплату неустойки с такой суммой, которую я бы никогда не потянула.

Я заколебалась. Моя волчица уже тогда давала понять, что не рада такому предложению. Но стоило Марку намекнуть, что он может найти и другую кандидатку, как я дала свое согласие – терять перспективного оборотня я не хотела.

Какой же глупой тогда была…

В целом, о Марке я не могла сказать ничего плохого. Я все также таяла в его объятьях, купалась в его внимании, исполняла его желания. Он никогда не переходил черту и ни к чему не принуждал. Он был искусным манипулятором. Это после нескольких месяцев, что я провела в его обществе, с моего носа постепенно стали сползать розовые очки. Для него я была не важней машины или квартиры. Вещью. Стала очередной удобной и полезной вещью. Одно, что примиряло меня с действительностью – это ежемесячные выплаты на счет, а также премии, когда я особо выделялась, блистая на светском мероприятии или отдаваясь Марку в саду в страстном порыве после окончания банкета.

Когда подошел срок нашего первого контракта, я недолго раздумывала, прежде чем подписать новый. К тому моменту я уже боялась Марка. Узнав, какой властью обладает этот волк, я часто спрашивала себя, чем привлекла его внимание. Неискушенностью, наверное.

Жалко, что со временем этот оборотень не потерял ко мне интереса.

Первое его предложение создать с ним пару я не приняла всерьез. Марк тогда привычно ухмыльнулся и отсалютовал мне бокалом. Во второй раз я насторожилась, но скрыла это за шуткой. Третий раз был, когда мы виделись перед моим отъездом. Надеюсь, третий и последний. На душе неспокойно до сих пор. И вроде был контракт должен вот-вот закончиться, но мне тревожно. И еще это его предупреждение, что до сих пор звучит в ушах…

Обо всем этом я и рассказываю маме. Плотину прорвало, и держать все в себе больше не могу.

Родительница воспринимает произошедшее со мной спокойно.

– Все наладится, Лина, – сжимая мою ладошку, улыбается она.

– Ты не осуждаешь? – задаю, наверное, самый главный вопрос. Мне всегда было плевать на мнение других людей, но мнение мамы для меня важно. Потерять ее уважение я не хочу.

– За что, солнышко? Ты у меня сильная, и я тобой горжусь. Осуждать же я могу только себя. За то, что не могла дать тебе всего, что ты заслуживаешь, и тебе пришлось идти на такие жертвы.

– Не говори так, – вытирая слезы со щек, шепчу в ответ. – Ты самая лучшая мама на свете.

– Спасибо, родная, – обнимает меня родительница, прижимая мою голову к своему животу. Она немного раскачивается из стороны в сторону, баюкая и успокаивая. Всегда так делала, когда я была маленькой.

– Мы справимся, – спустя несколько минут уверенно произношу я.

– Конечно, – подбадривает меня мама. – А теперь давай-ка отдыхать. Время уже за полночь, а ты, небось, устала.

***

Моя комнатка ничуть не изменилась за эти годы. Все та же выбеленная мебель из дерева с расписными цветочными узорами, которые я собственноручно рисовала, еще будучи маленькой, пушистый ковер, цветастые ситцевые занавески, яркое лоскутное покрывало и еще куча маленьких и горячо любимых мной вещей и деталей. И запах. Аромат родного дома.

Все последние шесть лет в данный момент кажутся сном.

Я дома! Дома!

– Отдыхай, – целует меня в лоб мама и оставляет наслаждаться долгожданным уютом и теплом.

Я прохожусь по комнате, вспоминая счастливые моменты из моего детства. Вот эту фигурку довольного кота мне подарила Маринка, которая училась со мной в начальных классах. А вот этого яркого петуха мама, когда мы отмечали день весеннего равноденствия. А это… Я замираю на мгновение, рассматривая маленькую резную шкатулку из дерева, которую подарил мне… Илья.

Я как сейчас помню тот день…

С момента смерти отца прошло всего-то полгода. Я все еще не верила, что он ушел от нас навсегда, и раз за разом приходила на наше излюбленное место на реке, где мы с ним обычно ловили рыбу. Я могла часами сидеть там, смотреть на воду и воображать, что отец сейчас вынырнет из ближайших кустов и покажет мне большую щуку, пойманную на жерлицу. Но время утекало сквозь пальцы, как и студеная вода в реке – незаметно глазу.

– Вот ты где, – восклицает не пойми откуда появившийся Илья. Я только и могу, что одарить его равнодушным взглядом и снова вернуться к созерцанию темной воды.

Волк между тем плюхается на лавочку рядом со мной.

Мы молчим. Я погружаюсь в воспоминания, как мы с отцом облагораживали наше рыбное место. Вот и эту лавочку мы делали собственными руками. Помню, папа привез с пилорамы бревно, распиленное на две части, и заявил, что пора готовиться к осенней рыбалке. На самом деле он заботился тогда обо мне, чтобы не застудила себе ничего – ведь обычно с удочкой в руках сидела просто на голой земле.

– Лин, – поворачивается ко мне Илья, а я рукавом свитера зло стираю со щек слезы. Плакать при нем не буду, а то, что увидел мою слабость, так мне не стыдно горевать по любимому отцу.

– Чего тебе? – огрызаюсь в ответ. Мне хотелось бы говорить мягче, ведь Илья, по сути, ни в чем не виноват, но не могу. Злость душит. Злость скалит зубы. Стая стала для меня врагом.

– С днем рождения, солнце, – кашлянув, произносит волк.

– Спасибо, – едва слышно отвечаю Илье, сдуваясь под его теплым взглядом.

Что, правда? Мой день рождения? Значит, уже осень на дворе, а я и не заметила…

И снова перевожу взгляд на реку. Да, я и не уследила, что деревья переоделись в яркие наряды. Вон и листья, будто лодочки плывут по воде. Вот бы и мне уплыть…

– Я подарок тебе сделал, – снова пытается привлечь мое внимание парень.

– Спасибо, – снова шепчу я.

– Вот, – оборотень вкладывает в мои руки деревянную коробочку, которую я послушно беру.

– Спасибо, – еще одна тихая благодарность.

Тогда мне было все равно. Даже протяни Илья мне змею, я бы послушно взяла. Волк ушел тогда молча, так и не дождавшись от меня чего-то большего. А через пару недель он впервые отвесил в мою сторону шутку, тем самым заставив вынырнуть из оцепенения.

Илья…

Раньше я никогда не задумывалась над его поведением в отношении меня. А один единственный подарок на мой день рождения считала лишь проявлением внимания со стороны парня. Ведь больше же ничего не дарил. Хотя, как знать. Ведь следующий день рождения я и справляла уже далеко от дома.

А между тем шкатулка все это время дожидалась моего возвращения. И два волка, в которых легко угадывалась пара, все также задумчиво смотрели на меня с крышки. Красиво. Действительно красиво. Уверена, Илья сам вырезал. Для меня.

От этой мысли в груди становится тепло. Правда, ненадолго, стоит только вспомнить, как мы сегодня расстались. Хотя, чего теперь думать, знаю, в поселке давно ходят слухи о моем житье в городе. Но почему же так не хочется, чтобы Илья смотрел на меня тем прохладным взглядом?

Илья

Утро нового дня начинается для меня с одной единственной мысли – Лина вернулась. И это хоть как-то примиряет меня с тем, что я узнал вчера из ее разговора с незнакомым оборотнем.

С пару минут лежу с закрытыми глазами и воспроизвожу из памяти образ волчицы. Лина изменилась. Это я понял сразу, но глубину этих изменений осознаю только сейчас. От той девочки, что я знал, мало что осталось. Возможно ли, что все это время я ошибался? Возможно ли, что тосковал по созданному мной образу? Скорей всего, да. Я идеализировал волчицу, приписывал ей лучшие черты, а действительность совершенно иная. Нет, Лина не плохая, просто… другая.

Когда началось мое влечение к ней? С детства? Робкая, вечно хмурая девчонка не привлекала моего внимания, но стоило мне однажды увидеть, как она улыбается и задорно смеется, и весь мир перевернулся. Незаметно даже для себя день за днем все больше мои мысли занимала эта маленькая волчица. Волей-неволей я искал ее взглядом среди других, а в школе старался пройти так, чтобы на перемене встретиться с ней. Только вот Лина никогда не обращала внимания на мальчишек, а те, кто рискнули к ней подкатить, неизменно получали отказ. Порой очень жесткий.

Единственный, кого она воспринимала всерьез, был отец, матерый волк, который превращался в большого добродушного парня рядом с ней. И я старался быть похожим на дядю Игната, надеясь, что Лину это привлечет ко мне. Но Лина все так же проходила мимо.

А потом был первый оборот. Я наконец-то почувствовал в себе полную силу своего волка. На эйфории я пошел к отцу Лины и попросил его отдать дочь мне в пару. Помню, как он усмехнулся и потрепал по плечу.

– Я не хочу ничего приказывать Полине, – сказал он тогда. – Она сама сделает свой выбор в нужное время. И если она выберет тебя, то я буду только рад. Ты хороший парень, Илья.

С тех пор прошло уже десять лет.

И в последний раз, когда я виделся с дядей Игнатом, он был чем-то встревожен. Будто чувствовал что-то неладное.

– Илья, – тогда окликнул он меня, – если что-то случится, позаботься о Лине.

Тогда я не придал его словам особого значения. Что может случиться в лесу, который мы знаем вдоль и поперек?

А через сутки его не стало. Наверное, это было самым тяжелым временем для всех. Лина стала похожа на призрака, закрылась в себе и… озлобилась. Мужчины, бывшие вместе с ее отцом на охоте, много раз рассказывали ей, что сделать ничего не могли, но она не верила. Стая стала для нее врагом. Поэтому и уехала в город, поэтому никогда не просила помощи. Даже когда сам альфа лично приезжал к Тамаре Макаровне. И если женщина смирилась с потерей мужа, то Лина до сих пор варится в своей обиде.

Гордая. Гордая маленькая волчица.

Я все эти годы старался не бросать одинокую вдову – заготавливал дрова на зиму, помогал по хозяйству и в огороде, отремонтировал дом. И сколько б раз Тамара Макаровна не пыталась расплатиться со мной, никогда не брал денег.

Лина… Линочка. Заноза в сердце.

Подрываюсь с кровати и иду в душ. Хочу смыть с себя всю тоску, что съедает меня уже не один год. Волк внутри давно смирился с вынужденным расставанием с волчицей, но сейчас, когда Лина поблизости, он снова и снова не дает мне о ней забыть.

Вода омывает тело, но, к сожалению, не может очистить сердце.

Лина. Что же ты делаешь со мной?

Ударяю кулаком по стене и яростно тру лицо. К черту! Будь что будет.

Завтрак проходит как всегда в привычной для большого дома тишине. Строил я логово, думая о том, что приведу сюда любимую волчицу… Лину. Лину и никого другого. А сижу в этих стенах один как сыч.

Аппетита нет. Хочется сесть в машину и поехать на другой край поселения. Поехать и забрать ту, что засела в сердце.

Хмыкаю, только сейчас понимая, что и дом свой ставил на отшибе, вдали от чужих глаз и… ушей. Ну, Линка, только попадись мне, не выпущу!

***

– Чтоб меня! – восклицает в очередной раз Степан и отбрасывает в сторону испорченную деталь. Всегда сдержанный мужчина сегодня выглядит взволнованным настолько, что мало кто из ребят желает к нему приближаться.

– Что опять не так? – усмехаюсь я, подходя к оборотню. Уж мне-то ясна причина, по которой волк с самого утра пугает окружающих.

– Треснула, – ворчит Степан Михайлович и берет в руки очередную болванку.

– Может, отдохнешь сегодня? – предлагаю ему, присаживаясь на стул рядом с его рабочим столом.

– Тогда изведусь совсем.

– А так лишь изведешь материал.

– Чтоб… – он откладывает заготовку в сторону и пристально смотрит на меня.

– Что такое?

– Волнуюсь, как юнец, – вздыхает Степан в итоге. – Тамара позвонила с утра, пригласила на ужин, сказала, что Лина приехала. Ну и все… – разводит он руками. – Я-то не готов. Мы ее только через месяц ждали. Ни гостинцев никаких не купил, ни подарков…

– Так в этом проблема? – хмыкаю я.

– А в чем еще? – деланно настораживается волк. – В своих чувствах к Тамаре я уверен и докажу Лине серьезность своих намерений.

– Вы с Линой найдете общий язык, – успокаиваю мужчину. – Отца ей, конечно, никто не заменит, но ты, Степан, хороший открытый человек. Лина это ценит, поверь мне.

– Хорошо, если так, – подтягивает к себе болванку волк. – Ты меня немного успокоил.

– Работай давай, – хлопаю его по плечу, – а я пока прокачусь до городка и куплю что-нибудь из гостинцев. Линка сластена.

***

– Уф-ф-ф, – вздыхает Степан Михайлович, когда мы выезжаем с мастерской. Я настоял на том, чтобы лично отвезти его до дома Тамары Макаровны. Конечно, я преследовал свою цель – мельком увидеть Лину. Хотя не скрою, что все еще был не готов вступить с ней в диалог. Чертова ревность!

– Что опять? – усмехаюсь, вскользь посмотрев на мужчину. – Гостинцы, цветы я купил. Не с пустыми руками едешь.

– Да знаю я, а все равно будто первый раз сватаюсь, – машет рукой Степан.

– Я и не думал, что Лина так пугать может, – улыбаюсь, а сам понимаю, что может, еще как может.

– Справлюсь, – уверенно произносит Степан. – А сам-то когда свататься будешь?

– Сначала тебя женить нужно, а потом уж к тебе в зятья и пойду. Надеюсь, примешь по доброй памяти, – срывается с языка. Осознаю, что только что ляпнул, и замолкаю.

– Вот оно как, – серьезно произносит Степан. – А Тамара-то знает?

– Догадывается, наверное, – пожимаю плечами.

– А Лина?

– А Лина – ветер в поле, – бросаю устало и не могу скрыть недовольства в голосе. В голове тут же вспыхивает ее вчерашний разговор с чужим волком. Узнать, кстати, нужно, кто он вообще такой.

– То-то я и смотрю, ты сегодня тоже сам не свой.

– Нормальный я, – отмахиваюсь. – Просто неожиданно все.

– Вот и я о том же, – усмехается Степан и тут же приободряется. – А может, и ты на ужин заглянешь. Чего тянуть? Надо, знаешь, как? – он сжимает кулаки. – Сразу быка за рога.

– Хорошая попытка от себя внимание отвлечь, – смеюсь в ответ. – Но нет, спасибо. С Линой такой фокус не пройдет.

– Не кисни, – хлопает меня волк по плечу. – Стану ей отчимом, выдам тебе в пару. И не погляжу, согласна или нет.

– Нет, вот этого не надо, – серьезно отвечаю волку.

– Шучу я, шучу, – понимая мое настроение, говорит волк. – Но все же брать девку нужно, пока другой не увел. Молодых и свободных парней у нас и в поселении хватает. Вдруг кому приглянется.

Уж что-что, а в этом он прав. Лина лакомый кусочек сейчас, и не посмотрят, что своевольная и кусачая. Да и со школьной поры уже шесть лет прошло и, как я мог убедиться, Лина изменилась.

Узнать бы только, что у нее с тем волком, что звонил ей вчера.

Настроение от слов Степана резко падает вниз, поэтому к дому Тамары Макаровны подъезжаю раздраженный и злой.

– Может, зайдешь? – спрашивает меня еще раз волк, но я уверенно качаю головой. Сейчас я точно не в том настроении, чтобы общаться с волчицами. – Тогда до завтра. Удачи мне.

Степан выходит из машины, забирает пакеты с заднего сиденья. Я в это время смотрю в окна дома и замечаю Лину. И хоть и не вижу ее лица, но уверен, она смотрит на меня.

– Удачи, – желаю Степану. Мужчина расплывается в улыбке и подмигивает мне. От неуверенного и встревоженного волка не осталось и следа.