Глава 2

В кабинете Малинина, несмотря на распахнутые окна, висела душная, тягучая тишина. Ранний весенний рассвет уже укладывал причудливые пазлы теней на соседних крышах, птицы деловито занимались будничными делами, а ветер сгонял дремоту с полупустых улиц.

– Малинин, ты обалдел в такую рань будить? – Дверь распахнулась и внутрь шумно ввалил Медикамент.

Он так и застыл на пороге, потому что не ожидал увидеть внутри почти полный состав следственной группы во главе с Малининым. Не хватало только Унге и Вари Мечиной. Егор сидел за своим столом и смотрел в одну точку, Софья стояла чуть поодаль и листала одну из папок с материалами дела, Нерей пересматривал бланки с описанием событий с сегодняшнего места происшествия, Береговой лишь мрачно протыкал листки бумаги, громко клацая дыроколом, а Лашников уже в сотый раз пытался дозвониться до Вари, у которой после ночного звонка был выключен телефон.

– Доброе утро! – Откашлялся Денис. – Что-то случилось?

Малинин кивком показал на стол, где лежала увеличенная и распечатанная фотография Олеси Бо́ндаревой, пропавшей несколько часов назад. Медикамент глянул на снимок, пожал плечами и проговорил:

– Ну я как-то с ребусами не дружу. Но общий смысл уловил. – Он задумчиво взглянул на лицо девушки с фотографии. – Хотя я среди жертв её не помню.

– Эта девушка пропала сегодня ночью! – Тяжело сказал Егор, поднялся и подошёл к окну. – А снимок она делала на днях.

Денис опустился на стул и тоже погрузился в странное молчаливое состояние, когда вроде есть что сказать, и ситуация требует немедленных и решительных действий, а ты похож на кисель! Каждый в этой комнате сейчас вернулся к событиям полугодовой давности и казалось, что не было этой краткой передышки после бешеной гонки, в которой они всё время отставали. И теперь, когда люди ещё сами не знали, что скоро поедут в Карельск, чтобы постараться закончить дело, им преподносят новый трагичный сюрприз.

Снова отворилась дверь и вошла Варя. Она несла в руках большой пакет с сэндвичами, а во второй руке держала картонный держатель, наполненный кофейными стаканчиками. Обычные рыжие кудряшки были гладко зачёсаны назад. Несмотря на намечающуюся жару Варвара была в чёрном бадлоне с высоким воротом и тёмных с жёлтой прострочкой джинсах.

– Здравствуйте! – Буднично произнесла она, словно вчера просто отправилась домой после окончания рабочего дня.

– Варя! – Лашников подался к ней. – Варя зачем? Зачем ты пришла?

У молодого человека вспухла возле виска венка, стала пульсировать и набирать синий цвет. По его метаниям и пролёгшей возле рта горькой складке было понятно, что Игорь Лашников в тот далёкий ноябрьский день, когда он впервые увидел Варю, просто пропал. Потому что теперь он словно растворился в девушке, всё время боялся за неё и не мог себя простить за то, что не уберёг и всё что ему оставалось – это гиперопека. Это чувство душило из обоих, не давало дышать, жить и любить.

Девушка взглядом остановила все пререкания, молча передала Игорю съестное, достала из тумбочки тарелки и стала пирамидкой выкладывать из пакета завёрнутые в бумагу бутерброды. К ней подошла Софья,

– Всё подписано! Где рыба, где мясо, где просто овощи. – Вздохнула она с лёгкой улыбкой. – Вы ж голодные, наверное.

– Здравствуй, Варя. – Проговорила Софья. – Рада видеть тебя.

И почему-то именно эти простые действия привели пространство в движение. Закрутилась, завертелась жизнь, зашуршала обёртка и по кабинету поплыли ароматы раннего завтрака.

– Жрёте? А дочь моя где? – Взвился вдруг яростный крик за спинами людей. – Я вас всех пересажаю! Суки, вы у меня под суд отправитесь!

В прорехе проёма стоял всклокоченный депутат Бондарев, его глаза горели, кожа на лице синела фиолетовыми пятнами, а рот, выплёвывая ругательства, кривился в гримасе ярости. Мужчина бессильно сжимал кулаки, пытался ещё что-то сказать, но лёгкая рябь судороги перекрыла кислород и не дала этого сделать, он подавился вдохом и кульком повалился вперёд на пол. Береговой с Лашниковым едва успели подхватить его у самой поверхности, тело безжизненно повисло, и через двадцать минут по лестницам следственного комитета наверх летели врачи. Но уже было слишком поздно, сердце мужчины перестало биться.

***

Утреннее безмолвие перетекло в кабинет начальника управления. Он долго сидел с телефоном в руках, после оглушающей новости мозг, казалось, заполз поглубже в твердь черепной коробки и не хотел показываться, чтобы не осознавать масштаб проблемы, с которой пришлось столкнуться. Дочь депутата была похищена, а может быть её уже и убили, сам депутат почил на пороге следователя, который занимается делом Олеси. Ситуация – хуже не придумаешь!

– Андрей! – Начальник следствия набрал номер Касаткина. – Я жду тебе через полчаса и насрать где ты! Хоть на Луне.

Малинину сегодня казалось, что он дал какой-то странный обет молчания. Потому что он снова сидел и просто водил глазами в пространстве, не представляя что делать в следующую минуту. Его вместе с Касаткиным вызвали в кабинет высокого руководства и сейчас Андрей Михайлович чётко рапортовал о производимых действиях, а Егор сидел, разглядывал огромную площадь кабинета и в голову лезли дурацкие мысли, что здесь можно было бы соорудить несколько комнат для малоимущих граждан или сделать класс для детей-инвалидов. Он потряс головой вытряхнул оттуда вязкий перебор умозаключений не относящихся к делу и попробовал вникнуть в скучную статистику отчёта, которую сейчас зачитывал сухонький и лысоватый мужичок. Егор даже не заметил, как сменился оратор, и что Касаткин уже давно просто сидит рядом и смотрит в блестящую поверхность столешницы.

«А я то здесь зачем?» – Нацарапал в углу блокнота Егор и чуть подвинул листок к Касаткину.

– А вы, Егор Николаевич, не стесняйтесь! Смелее! – Прогремел начальник управления. – Ведь смогли же вы депутата Бондарева до сердечного приступа довести. На это вам хватило ума и смекалки. Теперь вот любовные записки Касаткину пишите! Так может вы поделитесь с нами, как вы умудряетесь так прогрессивно работать?!

– Сам удивляюсь! – Глухо сказал Малинин, и эта фраза буквально сдетонировала пространство!

Даже вечером, выдвигаясь домой, Малинин всё ещё слышал отголоски грозного рокота нелестных эпитетов, на которые не поскупился начальник в квадрате, как называли его ребята из отдела.

Попытки объяснить, что к поискам привлекли даже тех специалистов, кто вдоль и поперёк истоптал этот парк не только по земле, но и под землёй, то есть знает все доступные проходы под дворцами не дали никаких результатов. Хотя Малинин, увидев посох, уже был уверен в том, что они не ищут охотников до лёгких развлечений или очередного морального урода, вышедшего в поисках жертвы в ночную пору. Таких совпадений не бывает!

Егор припарковал машину возле дома, привычно бросил взгляд в окна своей квартиры, увидел, что они привычно зияют темнотой и подумал, что уже даже не помнит, когда последний раз его суженная возвращалась раньше него. Но чувствуя себя безмерно виноватым из-за Софьи, даже сейчас, когда семейный ржавый баркас Малининых бодро шёл ко дну, Егор никогда не задавал вопросы. Он просто жил в том мире, где жена ему говорила, что просто ищет себя. И разве было важно, в какое время суток она это делает.

Нагретая за день квартира встретила душным теплом, в кухне роился отвратительный запах тухлятины, и Малинин, обнюхав все возможные места, нашёл чадящий ароматами гнили пакетик с овощами, забытый на подоконнике. Он поднял капающий мутноватой водичкой целлофан, кинул его в помойное ведро и вернулся с тряпкой, чтобы затереть некрасивое жёлтое пятно, въедающееся в дешёвый пластик подоконника. Мужчина задумчиво тёр поверхность, когда внизу остановилось такси, оттуда каким-то козлиным гоголем выпрыгнул мужчина, открыл заднюю дверцу, и на улице показалась женщина. Егор даже замер на месте, когда увидел, что люди целуются. Не то чтобы он никогда не видел поцелуи, просто он точно никогда со стороны не видел, как целуется его жена. Он долго и не отрываясь смотрел на шарившее по спине когда-то любимой женщины чужие руки, на то, как она заливисто смеётся и машет на прощание цветами и счастливая заходит в подъезд.

Сначала Егор хотел, как и всегда, побыстрее юркнуть в постель, чтобы избежать излишних скандалов, но потом почему-то решил остаться. Сейчас ему страстно хотелось, чтобы хоть в одной части его жизни был порядок и определённость. Он даже не стал отходить от окна, чтобы Ольга поняла, какое ему сейчас открылось зрелище.

– Ты не спишь? – Весело спросила женщина, появляясь на кухне.

Она намеренно водрузила букет в вазу подаренную им на свадьбу и сумевшую пережить двадцать лет их семейной жизни.

– Знакомый? – Он кивнул себе за спину в сторону окна.

– Жених! – Отозвалась она, наливая себе воды в высокий стакан.

– Я как представитель закона могу тебе с уверенностью сказать, что у нас иметь несколько мужей одновременно не предусмотрено семейным кодексом.

– Ну что мне с тобой запиской разводиться?! – Женщина пожала плечами. – Застать тебя невозможно. Тебя то дома нет, то спишь как сурок.

– То есть мы разводимся?

– Малинин, как ты до важняка дослужился? Я просто поражаюсь. – Она вздохнула. – Ты думаешь, я не видела, что ты на кухне стоишь? Я тебе наглядно всё продемонстрировала, чтобы даже через твою твердолобость пролезла мысль о том, что наш семейный союз в полной такой заднице.

– Ты уверена? – Машинально спросил Егор, хотя ему показалось, что внутри у него вдруг начинается рассыпаться в прах тот самый камень, который уже много лет тянул душу.

– Егор себе не ври. Ты этого хочешь не меньше чем я. – Она усмехнулась. – Я тебе больше скажу! Я даже съеду отсюда. У Макса вполне приличная квартира. Так что я делаю широкий жест и оставляю тебя в покое.

Эти слова ещё долго преследовали Егора, он лёг с ними спать, утром завтракал в одиночестве, ехал на работу, а вокруг него всё бродил этот непривычный статус «холост». И как верно сказала Ольга, он должен был признаться сам себе, что так будет и проще, и легче.

– Как у нас дела? – Необычно бодрый с самого раннего утра Малинин залетел в кабинет и обнаружил, что Варвара уже на месте.

Ещё вчера он провёл с ней беседу, они долго вспоминали последние события и вроде пришли к общему мнению, что Варя Мечина идёт домой и лечится от прошлых потрясений, и сейчас Егор просто застыл, когда её увидел.

– Не понял! – Развёл он руками.

– Я передумала. – Коротко пожала плечами девушка. – Вчера я впервые за долгое время почувствовала себя спокойно. Я пришла домой и началось всё заново, а приехала сюда и отпустило.

– Варя, я бы на твоём месте… – Начал Малинин.

– Вы на моём месте не были! – Твёрдо сказала девушка. – Либо вы меня официально отстраняете, либо я работаю.

Дверь привычно заходила ходуном, начали появляться и уходить сотрудники, Малинин компоновал дела и готовил их для перевоза обратно в Карельск и вскоре на пороге кабинета появился Медикамент.

– Мне не нравятся анализы Бондарева.

– Ну они вряд ли могут быть хорошими, учитывая его нынешнее состояние. – Проговорил Егор.

– Ты ещё и шутишь?! – Выпучил глаза Денис. – Нашёл время. Короче, я буду заказывать дополнительные исследования и в Карельск приеду позже.

– Ну ты мне прямо сейчас там не нужен, поэтому делай, что считаешь необходимым. – Вздохнул Егор. – Мы завтра утром поедем.

Дверь снова открылась, и на пороге показался дежурный.

– Малинин, там Касаткин дозвониться не может. Просит срочно к нему зайти.

Егор поднялся из-за стола, сложил очередную стопку документов в коробку и, опечатав её, передал дежурному.

– Тогда поделим ответственность поровну! Я общаюсь с начальством, а ты пока выполняешь особо важную роль, то есть носишь коробки в микрик. Сейчас придут Береговой и Лашников и тебе помогут.

– Офигеть я зашёл. – Расстроенно сказал мужчина.

– Ну, можешь вместо меня к Касаткину сходить, а потом в Карельск смотаться. – Проговорил Егор.

Малинин широким шагом мерил коридор, дошёл до дверей генерала-майора и помедлив взялся за ручку.

– Да, Андрей Михайлович. Вызывали? – Спросил он, подойдя к столу руководителя.

– Присядь. – С тяжёлым вздохом сказал Касаткин. – Егор, ты же знаешь, что в твою работу, как мудрый руководитель, я стараюсь не лезть. – Он выдержал паузу. – Но разве сейчас разумно всё бросать и ехать в Карельск? Тем более что ты уверен, что пропавшую Бондареву могли забрать те же люди.

– Если мне не изменяет память, то был прямой приказ, срочно выезжать в Карельск! – Проговорил Егор.

– Обстоятельства изменились. И сейчас необходимо заняться поисками Олеси. – Развёл руками Касаткин.

– Вы же мудрый руководитель! – Сказал Малинин.

– Не дерзи. Ты уже вчера достаточно наговорился.

– Андрей Михайлович! Я более чем уверен, что таких странных стечений обстоятельств не бывает! Олеся Бондарева фотографируется рядом с посохом похожим на фигурирующий в деле и после этого пропадает. Тем более её одноклассница говорила, что всё-таки видела очертания фигуры человека в лесу. Это тоже нельзя просто сбрасывать со счетов.

– Ага! Ты ещё скажи, что они знали, что вчера мы собрали экстренное заседание по делу Карельска и специально всё подгадали!

– Не исключено. – Тихо ответил Малинин.

– Ты, Егорушка, когда что-то говоришь, ты не только языку работу давай. Ещё стоит голову включать. – Постучал себя по лбу указательным пальцем генерал-майор.

– Обязательно воспользуюсь вашим советом.

– Достал ты меня Малинин. Я тебе Карельск выбил, даже с девушкой хорошей тебя работать отправляю. А ты дерзишь. – Проговорил Касаткин.

– А это здесь причём. И вообще, мы просто люди, которые в силу обстоятельств вместе общались. – Вспылил Малинин.

– Не отрицаю. – Покачал головой Касаткин. – Только вот с вами едет несколько девушек, а ты сразу понял о ком речь. – Улыбнулся Андрей Михайлович. – Ладно, Малинин. Кто будет делом Олеси Бондаревой заниматься. Я же полагаю, вы не рванёте все вместе?

– Унге Алас остаётся, опросит свидетелей, проведёт необходимые следственные действия. А потом присоединится к нам в Карельске. – Отрапортовал Малинин.

– Понятно. Ладно Егор Николаевич, – Касаткин встал из-за стола, – вы завтра утром выдвигаетесь?

– Так точно!

– Всё, хватит комедию ломать. Чего ты мне орёшь как на плацу. – Касаткин поправил покосившуюся стопку папок на столе. – Про тебя и так уже легенды в управлении ходят. Говорят, только Малинин во время расследования может тигра допрашивать. – Усмехнулся Касаткин. – Ладно Егор, шутки в сторону! – Жёстко сказал начальник. – У тебя впереди много работы, нужно сосредоточиться и сделать её. Нужно завершить расследование в кратчайшие сроки. Удачи.

Малинин встал, пожал руку Касаткину, дошёл до двери, но задержался. Он вздохнул, глянул на Андрея Михайловича и тихо произнёс:

– Я с женой развожусь.

– А это правильно! Вот редко такое говорю, но в вашем случае уже лучше завершить этот фарс и не мучить себя. Всё! Погружайся в работу, ты лучше думаешь, когда вокруг тебя цейтнот. – Касаткин хлопнул по столу. – А! Забыл сказать. Во-первых, к вам присоединили криминалиста Мамыкина, а во-вторых, вы на этот раз будете заниматься расследование из шикарного офиса в самом центре города. Это уже Софья твоя изыскала средства. И заселитесь в какой-то неплохой хостел.

– Да почему она моя-то! – Вспылил Егор.

– Потому что просто обидно, что ты считаешь своих коллег и друзей людьми без какого-либо следственного опыта. Малинин, вот не идиоты вокруг тебя собрались. А пропустишь такую девушку в своей жизни, считай ты полный дурак. Всё! Иди!

***

В весеннем одеянии Карельск смотрелся уютно, зелено и чем-то даже напоминал южные городки, с их неповторимым очарованием, ломаными архитектурными линиями, узкими, бегущими в разные стороны переулками, малоэтажной застройкой. Малинин вёл машину по вроде бы знакомым улицам, но почти ничего не узнавал. Некоторые районы Карельска за полгода просто вытащили из руин, отстроили и привели в более или менее приличный вид, но там, где были старые и нежилые постройки, до сих пор лежали разорванные взрывами ошмётки асфальта, ломанная арматура, обгорелые доски.