Глава 4

Открыв балконную дверь, я поежилась от прохладного ветра. Если днем солнце еще грело по-летнему, то после заката осень полностью вступила в свои права. В темном небе белела половинка луны, в свете которой по широкому проспекту проносились автомобили. Я часто выходила на балкон вечером, чтобы с высоты седьмого этажа полюбоваться городом. Точно так же, как сейчас это делал Егор.

Он стоял передо мной, расслабленно опираясь на перила и глядя куда-то вдаль. В его руках я заметила баночку энергетика. Еще недавно Егор вместе со всеми смеялся над удачной шуткой Сашки, но теперь от веселья не осталось и следа.

Я застыла на пороге, не решаясь сделать следующий шаг и нарушить уединение парня. Его точеный профиль выделялся на фоне ночных огней. Я могла бы смотреть на него вечно, но подумала, что нужно все-таки быть смелее. Набрав в легкие воздуха, я подошла к Егору. Он бросил на меня быстрый взгляд.

– Классно играешь… – произнесла я с легкой улыбкой. – Ты бы мог собирать стадионы.

– Стадионы… Скажешь тоже. – Он усмехнулся и опустил голову.

– Я серьезно. У тебя настоящий талант.

– Талант был у Джимми Хендрикса^[22] и Фредди Меркьюри^[23].

– Но они тоже не родились знаменитыми! Представь, лет через пять вы дадите концерт в «Олимпийском».

– До этого еще далеко. Мы пока первый альбом дописать не можем, – грустно произнес он и вновь взглянул на проспект.

– Почему?

Егор, Сашка и Кирилл всегда казались такими уверенными в себе. Они дышали и жили музыкой. Я даже не думала, что ребята могут испытывать трудности в любимом деле. Как будто мозг не хотел признавать, что они – просто люди со своими проблемами и тревогами, и что их песни не рождаются по мановению волшебной палочки.

– В последнее время я дико устал… И еще перестал слышать музыку. – Егор сделал глоток энергетика.

– У тебя проблемы с ушами?

Из-за моего вопроса он чуть не подавился.

– Нет, ты не так поняла. Я перестал представлять музыку в голове, – объяснил Егор, когда откашлялся. – Обычно мелодия приходит ко мне сама. Буквально преследует, пока я ее не запишу. Но сейчас я слышу только тишину.

– Творческий кризис?

– Вроде того. Уже несколько месяцев ничего не приходит в голову. Никаких мыслей, идей и эмоций. А еще новый клавишник…

– Но сегодня ты играл потрясающе. Я раньше не слышала эту песню.

Егор взглянул на меня и печально улыбнулся.

– Я написал ее полгода назад. Перед тем, как все началось. Просто не исполнял. Она вызывает слишком много воспоминаний.

Стоя в шаге друг от друга, мы вместе смотрели в ночь. Где-то внизу сиял большой город и шумела автострада. Кажется, я впервые видела Егора таким. Энергичное выражение покинуло его лицо, а глаза казались потухшими. Раньше я всегда замечала в них искры – когда он играл на отчетных концертах в музыкальной школе, когда катался в рампе на самокате с моим братом или играл в компьютерную игру. Эти искры не гасли из-за того, что Егор уставал на тренировках, разбивал колени в кровь и редко попадал на пьедестал на соревнованиях по плаванию. Мой старый друг привык жить азартно, но сейчас я совершенно его не узнавала и, что хуже, ничем не могла помочь.

Несмотря на то что я окончила музыкальную школу по классу фортепиано, сочинение мелодий казалось мне сродни квантовой физике. Я могла играть только чужую музыку, но не создавать свою. Егор же, напротив, с детства был музыкальным вундеркиндом. Он выиграл массу конкурсов и в десять лет написал первую композицию. Но, возможно, ему не требовалась помощь, а просто хотелось выговориться.

– Почему ты решил спеть эту песню сегодня? – спросила я после небольшой паузы.

– Просто подумал: почему бы и нет? Меня уже отпустило то, что мешало исполнять ее раньше. Я оставил прошлое в прошлом и… – мой собеседник осекся. – Не знаю, зачем говорю все это.

Подобное происходило не в первый раз. Люди часто делились со мной наболевшим, в том числе незнакомые. Видимо, я производила впечатление человека, которому можно многое рассказать.

– Извини, что загрузил своими проблемами, – пробормотал Егор.

– Ничего страшного. – Я слегка улыбнулась и обхватила себя руками, безуспешно пытаясь согреться.

Егор заметил мою дрожь. Сам он накинул кожаную куртку, прежде чем выйти на балкон. На мне же было легкое платье, полупрозрачные рукава которого никак не защищали от холода.

– Пойдем внутрь, пока ты совсем не замерзла, – хрипло предложил Егор и дотронулся ладонью до моего плеча.

От его прикосновения по всему телу побежали мурашки. Сквозь тонкую ткань платья я почувствовала, какой неожиданно горячей оказалась его рука. Кожа на длинных пальцах огрубела из-за игры на гитаре. Этот парень как будто обладал иммунитетом к холоду, в отличие от меня. И огонь в его темных глазах загорелся с новой силой.

Я ощущала жаркое дыхание на своей коже и не могла пошевелиться, зачарованная взглядом, который отражал свет далеких звезд. Егор смотрел очень внимательно, словно видел меня впервые в жизни и хотел изучить мельчайшие детали. От сандалового аромата его парфюма кружилась голова, а ноги подкашивались. Я мечтала остановить или хотя бы замедлить время. И прекрасно отдавала себе отчет в том, что шагнула к пропасти. Сопротивляться силе, с которой меня притягивало к Егору, было просто невозможно.

Наверное, именно так чувствуют себя при затяжном прыжке с парашютом. Страшно и волнительно, но в то же время легко и свободно. В моих венах кипел адреналин, а сердце колотилось как сумасшедшее. Я никогда не думала, что можно испытать ощущение полета, находясь на земле.

Мы могли бы стоять здесь вечно, но волшебство разрушил скрип балконной двери. На пороге показались две девушки, которых пригласил на вечеринку Сашка.

– Егор, вот ты где прячешься! – проворковала одна из них. Та самая, с серьгой в носу.

Услышав ее, парень опустил руку.

– Пойдем! Тебя уже все потеряли, – сказала вторая.

Взяв Егора под локти, они увели его обратно в комнату. Причем он даже не пытался сопротивляться. Мне оставалось только смотреть троице вслед, до боли сжимая кулаки. Острые ногти впивались в ладони, и весь мир перед глазами заволокло туманом.

Парашют не раскрылся. Минуту назад моя душа парила среди звезд, искрящихся в иссиня-черном небе. Но теперь она разбилась и упала на холодные голые камни.

Выждав немного, я тоже ушла с балкона. Музыка, доносящаяся из колонок, не мешала гостям играть в «Имаджинариум»^[24] за большим столом. Ее то и дело заглушали взрывы смеха. Помимо карт на столе уже скопилось немалое количество пустых бутылок и пачек от чипсов.

Егор не участвовал в игре, так как пропустил ее начало. Он сидел на диване с теми самыми девушками. Одна из них обнимала его за плечи. Вторая положила ладонь ему на бедро и томным голосом произнесла:

– Ты обещал меня покатать. А обещания надо выполнять.

– Скоро все будет. Только зайдем ко мне за экипировкой, – ответил он, и девушка довольно улыбнулась. Она напоминала кошку, которая до отвала налакалась сметаны.

Я отвернулась, почувствовав, как игла ревности еще раз кольнула сердце и по телу начал разливаться черный яд. Его горький, противный вкус щипал губы, а живот внезапно скрутило. Еще хоть секунда рядом с ними, и меня бы стошнило. Поэтому я сбежала к себе. Закрыла дверь, прислонилась к ней спиной и медленно сползла на пол.

Как Егор мог быть таким милым со мной и через пару минут обжиматься с другими? Еще и с двумя одновременно! Это никак не укладывалось в голове.

Дура! С чего ты вообще решила, будто значишь что-то для него? Он ведет себя так со всеми. Просто хотел казаться джентльменом. Ты же маленькая сестренка его лучшего друга. С тобой нельзя иметь отношений. Ты не можешь дать то, что ему нужно. А те девчонки могут и дадут.

За дверью монотонно грохотали басы. Мой внутренний голос иногда срывался на крик, но у него не получалось их заглушить. Низкие частоты давили на мозг, а стены наступали с четырех сторон. Казалось, маленькая комнатка сжималась, рискуя меня раздавить. Я обхватила голову руками, чувствуя барабанную дробь в висках.

Здесь больше нельзя было оставаться. Мне срочно требовался глоток свежего воздуха!

Не в силах бороться с клаустрофобией, я резко встала. Сняла дурацкое платье и натянула вместо него футболку и джинсы, а потом вышла в коридор. Пришлось основательно потрудиться, чтобы достать свою джинсовую куртку из-под вороха одежды гостей. Я надела ее, запрыгнула в кроссовки и вышла из квартиры. Входная дверь с шумом захлопнулась за мной.

* * *

Не помню, как оказалась в трех кварталах от дома. Просто бездумно брела по проспекту, время от времени пиная камешки. Автомобили проносились мимо и растворялись в красно-белом свете фар. Ночной воздух помог справиться с приступом, и дышать стало легче. Но от предательских слез все равно щипало глаза.

Судьба жестоко подшутила надо мной, заставив влюбиться в Егора. В его лукавую улыбку, теплый взгляд, проникновенный голос и заразительный смех. Он был талантлив, но не хвастался. Умен, хотя часто пропускал лекции. В свои двадцать лет Егор уже подрабатывал и практически не зависел от родителей финансово. Виртуозная игра на гитаре давала еще плюс сто очков к привлекательности.

А еще именно он помог мне, когда в девять лет я случайно заперла себя в старом сарае, играя с ребятами во дворе. Я так хорошо спряталась, что полчаса никто не мог меня найти, а когда попыталась выйти, то выяснила, что дверь открывалась только снаружи. Минут десять я тарабанила по ней, кричала так, что сорвала голос, и уже хотела сдаться, но именно в этот момент увидела силуэт Егора в дверном проеме, из которого лился свет. Он протянул мне руку, помогая выбраться, и его ладонь была такой же горячей, как сегодня. Сашка с друзьями тогда убежал в соседний двор, а Егор вспомнил обо мне, дал свой платок, чтобы я могла вытереть слезы, и угостил мороженым.

Но тот мальчик остался в прошлом. Обаяние нынешнего Егора притягивало девушек, как свет уличного фонаря мотыльков. Прямо у меня над головой они обжигали свои крылья о раскаленное стекло. Отлетали в сторону. Опять устремлялись к плафону и в какой-то момент падали на асфальт, чтобы больше никогда не подняться. Они были обречены. Не хотелось признавать, что я оказалась просто очередным мотыльком, которому суждено закончить вот так.

Чем я заслужила разбитое сердце? На этот вопрос у меня не было ответа. Говорят, первая любовь часто оказывается несчастливой. Видимо, это коснулось и меня.

Пришло время окончательно выбросить из головы мечту о том, что мы с Егором когда-нибудь будем вместе. Нужно просто жить своей жизнью. По-дружески общаться в компании и в университете, но не переходить границы. Поддерживать группу, как простая поклонница, но не желать большего и не смотреть на фото Егора перед сном. Фантазии о счастье с ним только отравляли душу.

Егору нужна была такая же яркая девушка, как он сам. Уверенная в себе, красивая и смелая, а не та, что видела его с усами от какао в двенадцать лет. И не та, которую он тщетно пытался научить кататься на велосипеде. Девушка, с которой его не связывали неловкие воспоминания.

Мои грустные мысли прервал гудок желтого такси, притормозившего рядом. Я обернулась и увидела, что водитель перегнулся через пассажирское сиденье и опустил стекло.

– Эй, красавица! Подвезти? – спросил он.

– Спасибо, не надо.

Мне стало не по себе. Было уже довольно поздно. На улице оставались только редкие прохожие и пьяные компании. Столкнуться с одной из них ни капельки не хотелось. Обычно я вела себя куда более осторожно и только сейчас начала понимать, как опрометчиво поступила. Самое время повернуть к дому.

– Такую красавицу куда хочешь довезу. Исполню любое желание, – не отставал водитель.

– Вы что, волшебник? – спросила я скептически.

– Я джинн! – Он гордо улыбнулся и подмигнул мне, что только укрепило мои сомнения на его счет.

– Как-то не верится.

– Верьте, не верьте, а вам нужно уходить отсюда. Еще в аварию попадете.

– Вы что, будущее видите?

– Странная вы, девушка. Я помочь вам хочу…

Таксист обиделся на мои слова, поднял стекло и уехал. А мне стало не по себе от того, что он сказал.

Глядя вслед удаляющейся желтой машине, я почувствовала вибрацию в кармане куртки. Звонил Сашка. Наконец-то заметил, что меня нет дома. Я решила не заставлять его долго ждать и ответила на звонок.

– Ань, я тебя обыскался! Где ты ходишь? – начал с упрека брат.

– Гуляю, – ответила я спокойно.

– Ты хоть знаешь, сколько сейчас времени?

– Знаю! – соврала я и подошла к пешеходному переходу. – Уже иду домой.

– Я тебя встречу…

Сашка сказал что-то еще, но его голос заглушил пронзительный свист покрышек. Я в ужасе прикрыла рот рукой.

У меня на глазах зеленый автомобиль вылетел на дорогу при выезде со двора. Потом был удар. Бок машины протаранил мотоцикл. Они столкнулись с такой силой, что детали байка разлетелись по всей улице.

От удара мотоциклист и его пассажирка взлетели в воздух. В полете девушка потеряла шлем и с глухим стуком упала на землю. Байкера тоже отбросило. Он покатился по асфальту и, перевернувшись на спину в последний раз, остался лежать без движения.

Все произошло настолько быстро, что я не успела опомниться.

– Аня! Аня! – кричал Сашка прямо мне в ухо, но я практически его не слышала.

Мой взгляд был прикован к ужасающей сцене, разыгравшейся на проспекте. Я бросилась на проезжую часть. Поврежденную машину никто не покинул.

Разбитый вдребезги красный мотоцикл показался мне таким знакомым…

Я упала на колени перед мотоциклистом, распластавшимся на асфальте. Его черная экипировка с красными вставками была местами разодрана. Точно такая же экипировка, как у него. Но сколько гонщиков катают по дорогам в одинаковых куртках и штанах?

Я осторожно приподняла визор на шлеме и остолбенела от того, что увидела. У моих ног умирал Егор. Поднеся ладонь к его носу, я почувствовала слабое дыхание. Счет жизни Егора шел на минуты.

– Только не ты! – почти прокричала я. – Ты не можешь сейчас погибнуть!

Веки раненого дрогнули и слегка приоткрылись.

– Что случилось?.. – еле слышно произнес он.

– Тебе скоро помогут… Слышишь? – сказала я сбивчиво. – Пожалуйста, только держись!

Дрожащими пальцами я набрала на мобильном номер 112 и рассказала диспетчеру, что произошло и где нахожусь. Оказывать первую помощь Егору самостоятельно было слишком опасно, ведь он мог повредить позвоночник.

После звонка из глаз водопадом хлынули слезы. Они текли и текли, а я только размазывала черную тушь по лицу.

Как же так? Почему? За что?!

Егор лежал рядом на асфальте, и я словно умирала вместе с ним. От боли, которая разрывала мою душу, хотелось кричать на весь мир! Даже на целую Вселенную! Но я могла выдавить только сдавленные рыдания.

В реальность меня вернул грубый голос.

– Он жив? – спросил незнакомец.

Я обернулась и сквозь пелену слез увидела таксиста, который предлагал меня подвезти. Наверное, он не успел далеко уехать – как будто действительно ждал, что случится авария.

– Да, – произнесла я. – Скорая и полиция уже едут.

Услышав мой ответ, мужчина поставил рядом с нами аварийный знак и направился к пострадавшей. Ей тоже требовалась помощь, но я просто не могла заставить себя покинуть Егора. Склонившись над ним, я нежно и аккуратно положила руку на его шлем.

– Все будет хорошо. Помощь уже близко, – прошептала я, но Егор больше ни на что не реагировал.

Последнюю фразу заглушил звук заработавшего мотора. Я обернулась и увидела, как покореженный зеленый автомобиль пришел в движение. На глазах у меня и водителя такси он развернулся и рванул прочь.

– Эй! Куда?! – прокричал мужчина ему вслед.

Но тот, кто находился за рулем авто, даже не думал останавливаться. В оранжевом свете фонарей я достала телефон и сделала несколько фото уезжающей машины, прежде чем она скрылась за поворотом.

Минуты до приезда скорой и полиции показались мне вечностью.

Еще час назад мы разговаривали о музыке на балконе. Тогда я в восхищении смотрела, как неоновые огни города отражаются в глубине карих глаз. Сейчас же эти глаза были закрыты, а я боялась больше никогда их не увидеть.

Как все могло измениться за пару часов? И почему жизнь настолько жестока? Здесь, в ночной тишине, которую нарушал только шум редких машин и собачий лай, никто не мог ответить на мои вопросы.

Да, в моем сердце жила обида. Но она растворялась, как запах выхлопных газов и жженой резины в ночном воздухе. Сегодня Егор причинил мне боль, сам того не подозревая. Но он не заслуживал того, что произошло. Я этого не хотела. Я правда никогда не желала ему подобного…

Приехавшие фельдшеры сразу оттеснили меня от раненого. Оставалось только наблюдать, как ему светят в глаза фонариком, оказывают первую помощь и кладут на носилки.

– Девушка?

Я вздрогнула от прикосновения к своему плечу и обернулась. У меня за спиной стоял сотрудник ГИБДД.

– Пройдемте со мной, – сказал он.

Я растерянно кивнула. Инспектор отвел меня от места происшествия и начал о чем-то расспрашивать. Его голос казался далеким, почти неразличимым. Он будто находился на суше, а я – под водой. Сотрудник обращался ко мне, но я смотрела не на него, а вслед мигающей красно-синими огнями машине скорой помощи, которая увозила Егора и его пассажирку.