Глава 7
Королевская таверна

Юноша прошел с десяток саженей или, как сказали бы англичане, семьдесят футов и стал оглядываться в поисках коляски. Сумерки сгущались. Кирилл Карлович сторонился встречных и поперечных прохожих. Они выглядели неопасными, но доверия не вызывали.

Неожиданно отворилась дверь сколоченного из сосны дома, и князь оказался в полосе желтого света. Внутри располагалось питейное заведение. Стоял гул, доносилась английская речь, несколько столов пустовали. Князь приметил вывеску: «Royal Tavern» и, движимый любопытством, зашел внутрь.

Упитанный субъект из-за буфетной стойки бросил на вошедшего цепкий взгляд. Князь ответил легким кивком. Трактирщик отвел глаза, словно ему не было дела до гостя. Кирилл Карлович сел за свободный стол и стал ждать полового. Прошло минут пять, и князь начал сердиться. Можно было подумать, что в таверне и впрямь никому нет дела до гостей. Но подавальщики сновали туда-сюда, обслуживая других посетителей и не замечая князя.

Кирилл Карлович хотел было кулаком попробовать крепость стола, но вдруг к нему обратился изысканно одетый господин в круглой шляпе и с щегольской тростью.

– Прекрасная погода сегодня, не правда ли?

Из уроков мистера Поттера князь помнил, что настоящие англичане непременно говорят о погоде.

– Хороший денек, это уж точно, – сдерживая раздражение, ответил князь.

– Вы позволите угостить вас элем или стаканчиком виски? – предложил англичанин.

Не дожидаясь ответа, он снял шляпу и положил ее на край стола.

– Извольте, – согласился Кирилл Карлович. – Пожалуй, я бы отведал виски. А потом я угощу вас.

Незнакомец учтиво кивнул и отошел к буфетной стойке. Англичанин отличался от прочих завсегдатаев таверны осанкой и манерами. Бог весть как его занесло сюда. Заведение называлось «Королевской таверной», да только все благородство вывеской и ограничивалось.

Англичанин поставил на стол два стакана с янтарной жидкостью и уселся напротив. Князь почувствовал легкий запах дыма.

Англичанин полюбовался на виски, словно видел его впервые. Он поднял стакан и провозгласил:

– За знакомство!

Он слегка пригубил, покатал виски во рту, словно леденец, и, наконец, проглотил.

– За знакомство, – повторил князь и осушил стакан залпом.

Жаркое, ячменное солнце ухнуло и растеклось обжигающей лавой.

– Хорошо! – с чувством произнес юноша.

– О, это вы еще не распробовали виски, – с укором ответил англичанин.

– Допивайте, и мы повторим! Теперь я угощу вас, – с воодушевлением сказал юноша.

Незнакомец вновь едва пригубил, покатал во рту виски, словно шарик, и только тогда сделал глоток.

«Нужно научить его пить», – подумал князь Кирилл Карлович. Он хотел тут же исполнить свое намерение.

К их столу подошли пятеро мрачных субъектов и встали полукругом напротив англичанина.

– Черт подери, мистер! – воскликнул детина, рыжеволосый, как Билл Уотерстоун. – Вы сорвали наше пари! Бог-свидетель, вы за это ответите!

– В чем дело? – удивился князь Карачев. – Что этим господам нужно?

– Они хотят драться, – ответил незнакомец.

Кирилл Карлович поразился спокойствию англичанина. Он не ожидал, что с иголочки одетый господин сохранит хладнокровие, когда пятеро молодцев надумают меряться силой.

– Вот еще! – воскликнул юноша. – Им придется иметь дело со мной!

– Стоит ли вам вмешиваться? – возразил незнакомец. – Дело не касается вас…

– Вы меня обижаете, – ответил князь.

А один из задир закричал:

– Как это не касается?! Еще как касается! Мы проучим этого щенка!

– Джентльмены, – вступился новый товарищ князя, – это наш гость. Он впервые в Лондоне…

– Вот мы его и научим хорошим манерам! – обрадовались задиры.

– Довольно! – князь встал из-за стола и обратился к тому, кто имел наглость назвать его щенком: – Вы, мистер, оскорбили меня! Советую извиниться!

– Он советует извиниться! – захохотали задиры. – Черт подери! Сейчас извинимся! На всю жизнь будет урок!

– Эй! – раздался окрик из-за буфетной стойки. – А ну, хватит буянить! Валите на улицу!

– Идем! Идем! На улицу! – горлопанили задиры.

Один из них с удовольствием потер руки и выкрикнул:

– Делайте ставки, господа! Будем биться на кулаках!

– Вы уверены, что вам нужно ввязываться в эту свару? – спросил князя его новый товарищ.

– Уверен ли я?! – возмутился юноша. – Если вы и впредь будете сомневаться, мне придется вызвать вас на дуэль!

– Ну, как знаете, – вздохнул англичанин и надел шляпу.

Шумная толпа вывалилась из таверны и двинулась вокруг здания. Они оказались на заднем дворе. Половину пространства занимали веревки с бельем. Посетители таверны вышли поглазеть на драку. Некоторые прихватили факелы.

Образовался круг, в центр вышел рыжий заводила.

– Будем биться один на один! – закричал он. – Проиграет тот, кто первым свалится!

Князь нашел взглядом того, кто назвал его щенком. Обидчик злорадно ухмылялся и потирал руки.

Решено было, что первыми будут драться рыжий заводила и новый товарищ князя. Затем юноше предстояло биться с тем, кто назвал его щенком.

– Делайте ставки, господа! – выкрикнул кто-то.

Два юрких господина сновали между зеваками, собирая деньги. Большинство ставили против юноши и его щеголеватого знакомого.

Рыжий задира сбросил сюртук и рубаху и расхаживал по кругу, ударяя кулачищами в волосатую грудь.

– Эй! – выкрикнул один из зрителей. – Если тебя побьют, я сегодня разбогатею!

– Не сегодня! Черт подери! Не сегодня! – прокричал в ответ рыжий задира.

Щеголеватый англичанин снял сюртук, развязал платок и все это вместе со шляпой доверил одному из зрителей. Он засучил рукава белой рубашки и вышел на середину.

Рыжий сжал кулаки, согнул руки и стал обходить соперника по кругу, подзадоривая того ругательствами и примериваясь. Новый товарищ князя тоже согнул руки, стал напирать на противника. Они начали тыкать друг друга кулаками.

«Если мой обидчик будет драться таким манером, так я уложу его одним ударом», – подумал князь. Он нашел взглядом соперника. Тот злорадно ухмыльнулся, и юноше стало жалко его.

Драка продолжалась. Впрочем, князь не назвал бы это дракой, так – баловство. Противники приплясывали друг против друга, согнув руки в локтях, и время от времени обменивались короткими тычками.

Толпа ревела от восторга. Если кто-то и поддерживал нового товарища князя, то голоса их тонули в реве тех, кто радел за рыжего задиру.

Но завершился бой неожиданно. Товарищу князя просто повезло. Он изловчился ударить противника в челюсть, да так удачно, что рыжий зачинщик рухнул на землю.

Толпа застонала от досады. И только один зевака радостно кричал:

– Вот так-так! Все же сегодня! По полпинте эля каждому за мой счет!

Сноровистые дельцы шныряли в толпе. Опять делали ставки. Теперь держали пари по поводу драки юноши и его соперника.

Двое потащили побитого рыжего в таверну. Щеголеватый англичанин неспешно расправил рукава и надел сюртук.

– Поздравляю вас! Ловко вы его! – польстил князь новому товарищу.

Тот вместо слов благодарности стал поучать юношу.

– Будьте внимательны, – сказал он. – Держите кулаки на уровне глаз. Так вы сможете прикрыться от ударов.

«От каких ударов?!» – едва не сорвалось с уст Кирилла Карловича. Но он промолчал, решив, что сейчас покажет всем, как нужно биться.

Князь отстегнул шпагу, снял сюртук, шляпу, но доверил вещи своему новому товарищу. Засучив рукава рубахи, под улюлюканье толпы он вышел в круг. Его соперник, голый по пояс, злорадно ухмылялся и потрясал кулаками.

«Пришел конец пустой забаве – биться стенку на стенку», – с улыбкой припомнил князь слова матушки.

– Начали! – скомандовал кто-то.

Противник согнул руки в локтях и двинулся на князя. «Видать, и ему посоветовал кто-то прикрывать кулаками голову, – подумал юноша. – Да напрасно все, не поможет. Чего уж теперь церемониться? Решу одним ударом».

Князь размахнулся и двинул сопернику в ухо.

Он был уверен, что свалит противника. Но тот как карась поднырнул под руку Кирилла Карловича. Не пойми откуда князь получил удар под ложечку. Он охнул от боли, едва не задохнувшись, в голове помутилось. Еще один удар едва не своротил скулу юноше. Он покачнулся, перед глазами поплыли круги. Сквозь пелену блестели осклабленные от радости рожи. Счастливая физиономия обидчика то удалялась, то наплывала. Кирилл Карлович различил в толпе нового товарища и подивился выражению его лица. Тот, казалось, был доволен уроком.

Петюня любил заниматься в одиночестве. Обстоятельства способствовали его прихоти. В русской церкви на Грейт-Портленд Стрит прихожан было немного. Петюня проводил поздние вечерние часы под невысокими сводами.

Лики с икон смотрели на него одного и смущали чрезмерной суровостью, словно серчали на то, что учеба подвигалась медленно.

Он ставил три свечи – Христу-спасителю, Божьей матери и Николаю Угоднику. Плоские лики святых становились мягче, и Петюня углублялся в книги.

Дядя Густав говорил, что однажды двери самых богатых дворцов распахнутся перед ним, а его братья и сестры обретут свободу, благодаря его учености. Так хотелось верить в эти пророчества.

Петюня все силы отдавал учебе. Однако одна докука отвлекала от занятий. Хотелось, чтобы его насущный хлеб стал послаще и посытнее. Помощи от дяди Густава хватало на то, чтобы не околеть с голода. И на том, конечно же, безмерное спасибо. Да только сомневался Петюня, что протянет до профессорской кафедры в Оксфорде или Кембридже, как пророчил дядя Густав.

Он думал наняться на работу к кому-нибудь из русских. Дядя Густав эту идею не поддерживал. Опасался, что на занятия времени не останется. Но тут дядя Густав был не прав. Была у русских хорошая пословица, правда, неправильная: сытый голодного не разумеет. Очень она нравилась Петюне. Хотя он считал, что все наоборот: голодный сытого не разумеет. Голодный вообще ничего не разумеет. Потому, как, если бы разумел, так не сидел бы голодным.

Петюня знал наверняка: на сытый желудок учеба пойдет быстрей.

Русских в Лондоне было много. Но удобный случай никак не подворачивался. Он и к настоятелю церкви обращался. Тот, кстати, тоже помогал Петюне. И все время наставлял богу молиться. Господь, говорил, услышит твою молитву и все у тебя сложится.

Петюня отодвинул в сторону «Историю Российскую, описанную покойным тайным советником и астраханским губернатором Василием Никитичем Татищевым» и зашевелил губами, а затем и перекрестился.

Он прочитал молитву дважды, собрался и в третий раз, но помешали.

Послышался скрип, приоткрылась дверь. Тяжело ступая, в проем протиснулась бесформенная, огромных размеров фигура. Приглядевшись, Петюня понял, что людей было двое. Один едва держался на ногах. Второй протащил товарища внутрь и опустил на лавку. Убедившись, что приятель не свалится, тот, который держался на ногах твердо, кивнул Петюне и вышел из церкви. Тот, что лежал на лавке, бормотал нечленораздельно.

Петюня взял свечу и подошел. На скамье лежал молодой человек, одетый в русский мундир. Очевидно, что происхождения он был самого благородного. Молочные, нежные щеки свидетельствовали об отменном здоровье и хорошем питании. Крепкий винный дух раскрывал тайну его недомогания. Отпрыску знатной фамилии требовалась помощь.

«Благодарствую, Господи, – прошептал Петюня, воздев очи горе, и размашисто перекрестился. – Услышал мои молитвы».