День завершался наилучшим образом в кругу моей небольшой и уютной семьи. Лежа в кровати перед сном мне вспомнились удивление Вани моему наряду на манеже, его теплые веселые объятья, шутки и любимые синие глаза. Тот немаловажный факт его ухаживаний за Скворцовой тоже пришел в голову, но я отбросила его в урну как смятый листок с двойкой за контрольную, о которой лучше не знать маме, и которую нужно срочно исправить. Сквозь воспоминания пробивался задумчивый образ Царева, его внимательный изучающий взгляд и привидевшееся мне нежелание говорить о переезде. Смею предположить, что парень остро переносит разлуку с товарищами по лицею, привыкает к новому месту. А еще я решила потихоньку выяснить, откуда мама вернулась с горящими глазами, уйдя от ответа о своем позднем месте пребывания.

Глава 3

Учебная неделя пролетела по мановению ока. Уроки, тренировки, подготовка ко дню учителя, домашние обязанности. Бабушка каждый день, не исключая и сегодняшнюю пятницу, напоминала нам с мамой, что скоро уедет погостить к своей подруге в столицу:

– Верочка, Оксана, не забывайте завтракать! Девочки мои, морозильник я заполнила домашними пельмешками, кастрюля под мойкой, соль в шкафу, где все специи, вода в кране с фильтром.

Несмотря на то, что бабушка всегда работала, она и домашними делами успевала заниматься, но и график у Инессы всегда был нормирован, в отличие от мамы.

На работе серьезная и требовательная Оксана Петровна была грозой всех следователей. Развалить уголовное дело для нее не составляло особого труда. Но за таким опытом и репутацией стоит очень много часов проведенных на работе, а также десятилетний стаж в органах внутренних дел. Ведь лучший адвокат – это бывший следователь, как всегда она повторяет.

– Инесса, не беспокойтесь, все будет у нас хорошо. Езжайте, отдыхайте, ходите в театры и музеи, разговариваете с Анной Ипполитовной только на английском языке, – улыбнувшись взволнованной бабушке, ответила мама. – Ну, если что, уж Вера в столовой поест, в кафе сходим, доставку еды закажем.

– Все с вами понятно. Уже закормила я вас своими пирожками. Сколько вас не корми, вы все равно в сторону кафе смотрите. – Раздосадована, сделав обиженный вид, Инесса вышла из кухни, где мы с мамой за обе щеки уплетали те самые пирожки на завтрак. Мы весело и тихо рассмеялись. Бабушка была непризнанной актрисой драматического театра.

Я быстро допила какао, поцеловала два поколения родительниц и выбежала на лестничную площадку. Ванька ждал меня у двери.

– О, а ты чего тут? Привет. – Удивленно вскинула я брови.

– Да думал тебя поторопить, а ты и сама выскочила уже, не успел я подняться на этаж. Хотел поболтать.

– О чем ты так хотел поговорить, что лишил меня удовольствия слушать твои серенады этажом ниже, когда ты кричишь мое имя на весь подъезд? – выпалила с улыбкой я, хотя внутри все закипало от нетерпения того, о чем Ваня хочет мне сказать.

– О Скворцовой, – поднял на меня полные дурацких сердечек глаза промямлил друг. – Как думаешь, у них серьезно с Кириллом? Они встречаются?

Я готова была провалиться сквозь все четыре этажа, захватив еще и подвальное помещение.

– Откуда мне знать? – выговорила я монотонно и пошла в сторону лестницы. – Не лучше тебе спросить у нее?

– Она ответила, что у них все сложно и неопределенно. – Догоняя меня, пояснил парень.

– Вань, а ты у нее в следующий раз лучше спроси, не она ли статусы для ВКонтакте, помогала Дурову придумывать?

– Да прекрати ты, что взъелась с утра?

– Не придумывай! Прекращу, если ты не будешь мне задавать вопросы о Скворцовой. Свалилась же она нам на голову. – Возмущенно высказала я.– Давай лучше подумаем, что у нас в планах на день учителя? – Обратилась я всерьез к другу. Мы уже вышли из подъезда и проторенной дорожкой двинулись к зданию школы.

– Все как обычно. Никакого плана!

– Нет, в этом году экспромт не прокатит, мы выпускаемся и должны достойно последний раз поздравить учителей, организовать концерт, распределить замещение уроков между нашими ребятами. – Начала загибать я пальцы на правой руке.

– Так, стоп, стоп, Вера, прекращай, пальцев не хватит и на моих руках тоже. Ты же не собираешься это все на себя взвалить?

– Только на себя – нет, на нас с тобой – да. Вань, ну как не помочь Настюше нашей? – сделала я фирменные глаза КотаизШрека.

– Не смотри на меня так, и не забывай, что у нас еще уроки, тренировки, экзамены впереди, и свободного времени хотелось бы больше.

Мы уже практически дошли до крыльца школы, я резко затормозила, услышав глупое замечание друга о якобы недостаточности свободного времени. Интересно, давно ли ему стало оно необходимо. Мы всегда проводили все время вместе. За исключением летних каникул, когда Ванькины родители уезжали отдохнуть от него на море, а его отправляли к бабушке в деревню, с посылом – сохраннее будет. Только не понятно кто или что: Иван или квартира? Этот месяц был самым ужасным временем для меня, скучным и безрадостным. Мама водила меня на разные культурные мероприятия, а я мечтала просто посидеть теплым летним вечером на нашей дворовой лавке под фонарем и лузгать семечки со своим лучшим другом.

– Свободного времени на что? А, Вань! На то, чтобы Скворцову на свидания звать? Не хочешь мне помогать, так и скажи. Лучше со своей Барби по набережной погуляй. Да, я помню твою голубую, или в данном случае, наверное, розовую мечту. – Толкнула я его кулаком в плечо и сорвалась с места.

– Вер, ну ты чего? – бросился следом Ванька. – Да причем тут Рита? Ты же сама сказала, больше о ней ни слова, и сама вспомнила. – Догнал меня, остановил и развернул к себе, заглянув в самую душу своими большими синими глазами, от которых мышцы в моих ногах превращались в вату.

Мне показалось, что моя душа отражается в его глазах, а сердце лежит на ладони и тихо пищит: «Возьми меня, согрей, мне холодно и одиноко». Я моргнула, еще раз, уняв свою нервную систему и не подпуская подкатывающие слезы.

– Все хорошо, пошли внутрь, я замерзла. – Монотонно пробормотала я.

– Пошли. – Отпустил меня Исаев, открыл дверь, и мы вошли в школу.

Я чувствовала на своей спине чей-то наблюдающий взгляд, но оборачиваться не стала, наверное, показалось. Дверь за нами захлопнулась, никто не зашел следом. Точно показалось.

Повесив куртку и выйдя из раздевалки, я наткнулась на Кирилла. Буквально врезалась в него.

– Все нормально? – спросил парень своим взрослым тембром.

Не удостоив его своим вниманием, я кинула ему впопыхах:

– Да, все хорошо, извини! – проскользнула я мимо него к ждущему меня Ваньке, но резко обернулась. Парень смотрел мне вслед. Эмоциональные качели начали раскачку и я обратилась к Кириллу, смотря ему в глаза:

– Царев, тут Исаев интересуется, а вы с Ритой вместе? – я повернулась в сторону Ваньки, который казалось, будто проглотил лом, стоял молча и неподвижно. – Хочет погулять ее позвать, а ты в ногах путаешься.

– Нет. Пусть приглашает, я не против. – Ничуть не смутившись, ответил Кирилл.

– Отлично, – воскликнула я. – Исаев, путь свободен. Действуй. – Громко продекламировала я Ваньке, развернулась, и пошла к другой лестнице, ведущей в спортивный зал, а на глазах все-таки выступил слезы. Проходя мимо Царева, мне показалось, что он хотел мне что – то добавить, но промолчал и зашел в раздевалку.

Сегодня я половину учебного дня провела в кабинете у Анастасии Владимировны, разбирая с ней сценарий праздника. Педагогический совет поставил ее ответственной за концерт. Против она не была, наш класс всегда выделялся творческой составляющей на фоне всей школы.

Обсудив ход событий праздника, мы решили устроить «День наоборот». Учителя поменяются местами с учениками не только на уроках, но и в повседневной жизни школы. Мы придем на уроки в деловых костюмах, а они в школьной форме. И звать нас будут по имени отчеству, а учителя будут просто Настюшками, Олюшками, Вадиками. Концерт определились провести по такому же сценарию: истории из школьной жизни наших учителей. Так как многие педагоги являлись выходцами из нашей же школы, то не составит труда узнать о них от старого поколения учителей, собрать фотографии в подвале архива из выпускных альбомов для стенгазеты и видео презентации. На разогрев мы подготовим танец с лицами учителей, а на финал трогательную песню.

– Вер, а что у нас по поводу предметов? Кто и что будет замещать? Ты уже подумала? – спросила Анастасия Владимировна, когда я складывала свою канцелярию для записей в рюкзак.

– Да, конечно, набросала примерный план. Посмотрите? – начала я доставать блокнот обратно.

– Нет, беги, а то на математику опоздаешь, Марина Петровна будет недовольна. Я итак тебя забрала с биологии и географии. Там пусть Исаев сидит, он же у нас за них ответственный? Напомню только, что вы замещаете седьмой и восьмой класс. На вас львиная доля концерта. Начальную школу заместят девятиклассники, а у пятого и шестого класса проведут уроки десятиклассники.

Да, он будет вести эти два предмета. – Вспомнила я про Ваньку и опять внутренне сжалась. – А я возьму физкультуру, можно?

– Конечно, Верочка. Нужно. Ты только в помощники возьми себе кого – то из парней, чтобы следили за поведением учеников. А вот и звонок! – над нами пронеслась звонкая трель, ознаменовавшая конец третьего урока. – Мне пора готовиться к уроку.

– Хорошо, и я пойду. До свидания, Анастасия Владимировна, – закинула я на плечо рюзказ и вышла из кабинета. – Если что, я на связи, звоните.

Под предмет физическая культура было выделено все правое крыло здания школы второго этажа. За пластиковой конструкцией белого цвета с матовыми стеклами и дверью находился длинный коридор, справа которого располагались раздевалки и учительский кабинет, а слева спортивный зал, занимавший два этажа по высоте: второй и третий.

Когда я вышла из кабинета классного руководителя, то обратила внимание, что с другой стороны двери спортивного отделения кто – то стоит, облокотившись на окно спиной. Разглядеть человека я не могла, из-за непрозрачности стекол, но силуэт был явно мужской. Во мне теплилась надежда, что это Исаев пришел с повинной. Собрав в тугой пучок свои эмоции, заправила за уши, выбившиеся на лицо непослушные локоны, вышла из коридора спорт блока и, не обращая внимания на стоящего, проследовала дальше к кабинету математики.

– Романова! – остановил меня не совсем ожидаемый голос. – Да постой же ты, куда рванула. – Я обернулась. Оттолкнувшийся спиной от пластиковой стены Царев, подошел ко мне, и продолжил. – Есть разговор.

– Мне сегодня прямо таки везет с собеседниками. Все хотят со мной о чем то поговорить. Я надеюсь, не о Скворцовой? – Царев явно удивился, потом его уголки губ незаметно поползли вверх, взгляд стал озорным.

– Нет, не о ней. Я хочу предложить тебе помощь.

– И что же это за аттракцион неслыханной щедрости, Кирилл? Я разве просила тебя о помощи?

– Нет, не просила, но я решил, что она тебе нужна.

– Быстрее к делу переходи. Мне еще нужно добежать на урок до третьего этажа, – Посмотрела на наручные часы и добавила, – у тебя три минуты.

– Ты справишься, о великий дистанционер Вера Романова. – Как отрезал, Царев. – У тебя сколько сегодня уроков еще осталось? Разговор долгий.

– Еще три, а потом останусь в актовом зале, нужно подумать по поводу декорацией на праздник. – Мимо нас проследовали девчонки из класса Царева, которые начали шептаться и хихикать при виде нас.

– Я забегу, поговорим. Сегодня, как я понял, Скворцову провожает Исаев, роль таксиста отменяется. Увидимся. – Царев повернулся и ушел обратно к спортивному крылу, оставив меня наедине с моим рыдающим навзрыд сердцем.

Три урока прошли как в тумане. Ванька, что то бубнил себе под нос, потом шептал мне на ухо, писал записки, о том, что я наглая и своевольная, но он все равно мне благодарен за то, что помогла ему с Маргаритой. Он и правда пригласил ее прогуляться после уроков и извинялся потом целый шестой урок, когда узнал, что мне придется одной заниматься декорациями и если бы я сказала ему об этом раньше, то он обязательно бы мне помог, на что я просто махнула рукой. Что – то объяснять и доказывать не имело смысла, подумала я.

– Романова, ну не злись, ну пожалуйста! – бежал за мной по коридору Ваня. – Отложи на завтра, и сходим вместе.

– Да, конечно, еще по субботам я в школу не ходила, мне вообще – то тоже нужно личное свободное время, Исаев. – Прожгла я в нем дырку взглядом. – Иди уже, не беси меня, вон Скворцова топчется у зеркала, ждет тебя, губы накрашивает. – Указала я в сторону лестницы, Ванька обернулся.

– Завтра на тренировку зайду за тобой, вместе поедем!– опять обратил ко мне свое внимание парень.

– Созвонимся. – Отчеканила я, и, не попрощавшись, побрела в сторону актового зала. Очень хотела, чтобы мой лучший друг детства махнул рукой на эту никчемную куклу Барби и поплелся за мной разукрашивать стен газету и вырезать фотографии, но его шаги удалялись в другую сторону.

Два лестничных пролета я прошла, не замечая ступенек, просто перешагивала и заставляла себя выкинуть все мысли из головы, касающиеся Ваньки. Никак мне не верилось, что он мог так поступить, говорило мне сердце, на что разум сопротивлялся и утверждал, что ничего не произошло, из-за чего стоит так расстраиваться. Мозгу хотелось доверять больше, но душа выворачивалась наизнанку. Меня как будто душили, слезы накатывали, а я сжимала их где-то в районе горла, не позволяя выйти наружу.

– Верочка! Романова! – позвала меня Алла Сергеевна – наша педагог по музыке и МХК. Она была зрелой женщиной, всегда модно и стильно выглядевшей, с красивым голосом и тонкими пальцами, которые завораживали своей игрой на пианино во время уроков. – Моя хорошая, у тебя что-то случилось? Лица на тебе нет. Не заболела? – протянула руку тыльной стороной к моему лбу учитель.

– Здравствуйте, Алла Сергеевна! Нет, все в порядке, просто много забот разом навалилось, но я справлюсь. Спасибо за беспокойство.

– Вот и отлично, девочка моя. Новая стрижка тебе очень идет, подчеркивает твою молодость и красоту. Ой, заболталась, нужно бежать на урок. Сейчас у меня дополнительные с кружком по пению, готовим песню на день учителя, приходи послушать.

Поблагодарив за комплимент, и пообещав обязательно прийти на репетицию, я проводила взглядом эту наполненную музыкой и красотой женщину, которая торопилась в свой кабинет.

Класс, смежный с актовым залом, который мы обычно именуем гримеркой, был открыт. В нем уже трудилась Маша Иванова из десятого «В» класса. Она всегда была задействована в школьных мероприятиях, потому что была главой редакционной коллегии школы. Маша рисовала плакаты для спортивных соревнований и декорации на праздники, выпускала школьные еженедельные газеты. У нее был талант художницы, которым она умело пользовалась. А еще Иванова была моей школьной подругой, которая даст совет, утешит, поддержит и выслушает. К ее услугам в качестве собственного психолога я обращалась не часто, но временами мне было это необходимо. Последние наши обсуждения всегда касались моей мамы и нашего разногласия в планах на мое будущее. Про свои чувства к Ване я никогда ей не рассказывала, но она явно о них догадывалась.

– А ты чего это одна? – подняла Маша голову от ватмана, расстеленного на парте, и уставилась на меня. – Где твой верный друг и помощник? Еще одна пара рук нам не помешает.

– И тебе привет. – Попыталась я выдавить подобие улыбки.

– Что стряслось?

– Ничего особенного. У Исаева взбунтовались гормоны, и он пошел проветривать их на набережную со Скворцовой.

– А, это та новенькая блондинка в вашем классе? – Увидела подтверждение в моем взгляде Иванова и продолжила. – Наши на нее тоже слюни пускают. – Опустила голову вниз Машка, и начала выводить своим каллиграфическим почерком буквы на бумаге. – Осеннее обострение, наверное, у них?

– Видимо. Вообще – то у котов это обострение обычно весной.– Уточнила я.

– Ты из-за этого такая расстроенная? Вер, ну ты же лучше меня знаешь, что он вернется как миленький и будет сидеть тут рядом с тобой, пыхтеть и кленовые листочки вырезать, а потом клеить их пока весь ПВА не закончится у завхоза.

– Это что же получается, что он только к осеннему балу вернется? – удивленно заметила я, и мы обе засмеялись.

– День учителя тоже осенью. – Сквозь смех отметила подруга. – Давай я столько листьев нарисую, чтобы у него пальцы опухли от ножниц.

– Давай не будем об Исаеве, что у нас с тобой по плану? – спросила я, переводя тему разговора. В этот момент в дверь скромно постучали. Мы обе обернулись в сторону входа в класс. На пороге стоял Кирилл Царев, и мне стало нестерпимо интересно, какая часть диалога коснулась его ушей.

– А вот и помощь подоспела! – уставилась на него Маша. – Привет, я – Мария – местная авторитетная художница.

– А я конечно не долгожданный Исаев Иван, – взглянул на меня Кирилл. – Но помогу с удовольствием.

– Как же твое имя, о, манна, спустившаяся нам с небес? – возвела руки к потолку Машка.

– Да у тебя и актерский талант присутствует. – Улыбнулся парень. – Меня зовут Кирилл.

– А величают – Царь? Наслышана. Красавчик из спортивного лицея, который перевелся к нам в школу вместе с Барби Скворцовой. – Подметила Иванова и подмигнула Киру, который вновь ей улыбнулся. Стеснение и чувство такта были не ведомы для Марии.

– Ага. Государь! И никак иначе, – попытался серьезно произнести Царев.

– Все, заканчивайте свою пьесу знакомства, – раздражилась непонятно почему я. – Кирилл, ты еще хочешь со мной что – то обсудить?

– Давайте сначала я вам помогу с организацией праздника, а после пообщаемся.

– Договорились! – Ответила я и начала собирать волосы в смешной хвост на макушке и закатывать рукава рубашки.

Мы трудились с ребятами около трех часов. Нужно было возвести конструкцию для фото зоны, что быстро организовал Кирилл. Он переоделся в спортивную форму, чтобы не испачкать школьную, затем собрал из длинных толстых реек две арки, скручивая их болтами, одна была больше по размеру, чем другая. С двух сторон зафиксировал их ножки в подставки для елки. Вся установка выглядела внушительно и устойчиво. Планировалось ту, что больше поставить вперед, а ту, что меньше, чуть дальше, чтобы получился объёмное впечатление. Большая арка, по плану Марии, будет осуществлять роль деревьев с осенними листьями, с эффектом их опадания, а маленькую необходимо будет затянуть черной тканью, на которой наша художница нарисует белыми красками название праздника и тематические картинки: указка, книга, ручка, оценки в журнале. Рядом с этой аркой выложим несколько столбиков книг, на них можно будет присесть в задумчивой позе или взять реквизит в руки. Иванова даже свой школьный ранец с начальной школы притащила для фотосессии. Должна была получиться объёмная композиция, мимо которой невозможно будет пройти не сфотографировавшись.

– Держите, господа! Можете приступать к колеровке большой арки.– Вытащила из шкафа банку коричневой краски Маша и поставила на парту передо мной.

– Маш, давай на понедельник отложим? У меня уже, вместо Исаева пальцы болят листья вырезать. – Вытянула я перед подругой правую руку.

– Мы не успеем! – строго проговорила Мария, а ее внутренний педант и перфекционист погрозили мне пальцем. – У нас осталась всего одна неделя. Краска не успеет высохнуть, нужно покрывать в несколько слоев.

– Мария, – вступил в разговор Кирилл. – Я могу завтра прийти после утреннего бассейна и покрасить в первый слой.

– Отлично, Кирюша, я знала, что на тебя можно положиться. Приходи. Во сколько встречаемся у школы? – Резко поменяла фокус своего внимания с меня на парня Машка. И весело заулыбалась.

– Заканчиваю тренировку в десять, потом перекушу в столовке бассейна и выдвинусь в сторону школы. Давай на одиннадцать.