– Вот и решили. Ты пока будешь красить, я листья еще дорисую, а Вера в понедельник вырежет. Наши деревья знаний должны быть с богатой пышной прической. – Машка вытянула руки вверх ото лба над головой и провела ими, растопырив пальцы, «по» и «против» траектории часовой стрелки вниз, показав тем самым воображаемый лиственный наряд.

– Все будет сделано в лучшем виде. Вере в понедельник придет на помощь Иван, не сможет бросить ее опухшие пальцы наедине с ножницами. Да, Вер. – Сказал Царев и посмотрел на меня, стягивая спортивную футболку, через голову. На секунду его глаза скрылись за синтетической тканью, а мои опустились на его пресс, который был как в учебниках по анатомии. Я перевела взгляд на Машку, которая уже захлебнулась слюной от зрелища красивого мужского торса.– Завтра же сможете к нам присоединиться? – вывел нас из оцепенения его голос и внимательный взгляд.

– Не буду обещать, постараюсь, – ответила только за себя я, закинула школьную сумку на плечо и пошла в сторону выхода. – Маш, я позвоню. Всем пока.

– А как же поговорить? – догнал меня Кирилл у двери. Я повернулась, почти уткнувшись ему в грудь носом.

– У тебя есть целых три лестничных пролета, пошли. – Промямлила я. Кирилл попрощался с Машей, и мы вышли в коридор третьего этажа.

Глава 4.

Сейчас мне меньше всего хотелось с кем-то разговаривать. Я винила себя за свой длинный язык, за то, что сама отправила Исаева на свидание, а теперь жутко из-за этого страдала. Так еще этот Царев прилепился как банный лист со своими разговорами. Видеть никого не хочу. Одно лишь желание: попасть поскорее домой и закрыться в своей комнате. Желательно еще просквозить мимо мамы и Инессы незамеченной, не вызвав большого количества вопросов от бабушки по поводу настроения, а от мамы очередных упреков по поводу летнего бунта со стрижкой. Это она еще про пупок не в курсе, подумала я, и мысленно вздрогнула. «Вот крику то было бы» – мама не горюй.

– Да куда же ты так устремилась? – догонял меня Кирилл, перепрыгивая через ступеньку, надевая сверху рубашки форменный пиджак. – До чего же неудобная форма в вашей школе.

– В нашей школе. – Поправила я его.

– Что? – Не понял Царев.

– В нашей школе. – Повторила я. – Или ты забыл, что и ты здесь учишься уже целую неделю.

– Пожалуй, забудешь. – Многозначительно ответил Царев.

– Тебя и твою подружку с птичьей фамилией здесь никто не держит, можете возвращаться обратно в свой лицей. – Зло посмотрела я на парня, который поравнялся со мной. – Говори уже, что хотел?

– Ты злишься на меня, хотя я не виноват в том, что твой лучший друг, а по совместительству и парень твоей мечты сейчас гуляет со Скворцовой. Да и хочу тебе напомнить, что это именно ты сегодня с утра дала ему зеленый свет.

– Помню я. – Промямлила в ответ и вновь опустила глаза, смотря под ноги.

– Я хочу предложить тебе взаимовыгодный контракт.

– Уже интересно! Чем же ты можешь быть мне полезен? Проведешь со мной урок физкультуры, научишь плавать или поможешь поступить в университет? – остановилась я возле школьной раздевалки и уставилась на Царева. – А может быть все и сразу? А, еще, совсем забыла. Свалите вдвоем со Скворцовой восвояси и больше здесь не появитесь? И дуатлон бежать мне не придется, кстати, тогда. Ну, так что, Царев, выполнишь все мои желания? – развернулась я и пошла за своей курткой, не выслушав ответа.

Он ждал меня на крыльце. Мне показалось, что я свалила на него всю свою боль и теперь он выглядит как побитая собака. Широкие красивые плечи плавца опущены, голова склонена на бок, руки в карманах брюк и только взгляд выдавал в нем решимость. Он не сдался после моего негатива, выпрямился и подошел ко мне вновь.

– Не хочу показаться чрезмерно назойливым, Вера, но, я, правда, хочу тебе помочь.

– Хорошо, извини, ты ни в чем не виноват, а я сделала тебя крайним. – Побрела я по ступенькам.

– Прогуляемся?

– Я думала, ты предложишь прокатиться с ветерком. – Попыталась разрядить обстановку я, чувствуя свою вину перед парнем.

– Сегодня не получится. Я пешком.

– Тогда пошли через сквер, у нас есть около часа, потом стемнеет.

– И ты превратишься в тыкву? – вспомнил Кирилл сказку о Золушке.

– Ну почему же в тыкву? Я же не карета! – Засмеялась я. – Нет у меня феи крестной, поэтому я останусь собой. Обещала маме вернуться раньше, она переживает, если я без Вани прихожу поздно. – Только я вспомнила о друге, внутри опять проснулась ревность и обида,

– И принц гуляет с другой, – добавил масла в огонь Царев. И он был прав. – Давай я тебя провожу.

– Не стоит. Пошли просто через сквер, так длиннее до дома. А ты же теперь вроде бы наш сосед. Переехали уже?

– Нет, в квартире ремонт полным ходом. Отец с дизайнером сделали перепланировку и из четырех комнатной квартиры получилась трехкомнатная с большой кухней – гостиной. Представляешь, разгром, какого масштаба там!? – задал мне вопрос парень и тут же продолжил. – Наш перевалочный пункт в командировочном жилье.

– Даже представить страшно. Ненавижу ремонт. Но тебе не приходится жить в этом разгроме, а это большой плюс, – отметила я. – Когда мы с мамой и бабушкой решаем обновить обстановку, то поочередно переезжаем из комнаты в комнату. А жить с моими родительницами в одной комнате – это сущий ад. Одна постоянно учит иностранному языку, вставляя в разговор фразы на английском, а другая рассказывает о преступниках, которые ждут именно меня за каждым углом. – Закатила глаза я, а Кирилл легко ударил себя по лбу ладонью в знак сожаления и солидарности со мной, что ремонт – это зло.

Мы вдвоем вышли на тротуар, ведущий в парк. Каштановая аллея раскидала по дороге колючие зеленые колобки, некоторые из которых разбились об асфальт, обнажив свои семена. Я толкнула один колобок носом своего ботинка, давая пас Цареву, тот ответил, завязался нешуточный бой. Резвясь словно нам снова по десять лет, мы вдоволь посмеявшись и раскрасневшись от бега за каштановыми детьми, сели на лавку передохнуть и отдышаться. В кармане куртки завибрировал телефон, сообщение было от Ивановой:

« А он – красавчик. Завтра буду строить глазки. Даже не смей заявляться с Исаевым в школу» – дальше шли картинки в виде сложенных рук в молящем жесте, а в конце один желтый кругляш, посылающий мне поцелуй с заранее подготовленной благодарностью.

Я ответила коротко:

«Ок!» – и послала улыбочку в виде закрытой скобки. Убрала телефон.

– Можешь начинать, – обратилась я к сидящему рядом Цареву. – Хватит держать интригу.

– Да я все обдумываю те условия, которые ты мне предъявила. Вспоминаю, что там было, – задумчиво посмотрел на меня Кир. – Урок физкультуры – я и сам хотел попроситься на замену именно его. По поводу плавания – вообще без проблем. Если ты будешь такой же хорошей ученицей, как и в беге, то у меня наконец – то появится напарник на тренировках. Обойти ты меня естественно, исходя их природы противоположности нашей половой принадлежности, не сможешь. – Я стукнула его в плечо кулаком. – Ай, не дерись. Но среди девчонок тебе не будет равных с таким учителем. – Гордо выпрямил спину и задрал подбородок Царев.

– Корона не мешает? Я не люблю воду, меня этим не заманишь.

– Лишь мотивирует, – ответил он, подмигнул мне и продолжил. – Что касается поступления в универ, то здесь ты справишься и без меня, а вот вернуться обратно в лицей, ты уж извини, но я не смогу. Отца перевели в ваш город на более высокую должность. Одного я его не брошу здесь. Тогда он вообще не будет приходить домой с работы, он у меня трудоголик.

– Как и моя мама, – задумалась я. – А где твоя мама?

– Это долгая и не очень веселая история. Расскажу в другой раз, – отмахнулся он от моего вопроса. – Она жива и здорова – это главное. Давай лучше поговорим о нас. Как я ранее говорил, хочу предложить тебе взаимовыгодные отношения.

– Отношения? – удивлённо переспросила я.

– Да, именно их, – сказал Царев, поднявшись с лавки, встал передо мной, держа одной рукой за лямку рюкзак на плече. Он и правда был красавчиком, мысленно согласилась я с Машкой. Его спортивная прическа ему очень шла, мне так и хотелось провести по его затылку против роста волос. Очень редко, когда так коротко стригся Ванька, я не могла оторвать от его затылка рук, как – будто гладишь ежика. – Как бы ты не хотела скрыть своих чувств к Исаеву, у тебя это не получается. Я не могу понять, он либо не хочет их замечать, либо реально не замечает. Но это нужно быть настоящим идиотом.

– О чем ты вообще говоришь, Кирилл? – тоже поднялась я. Начало смеркаться, стоило уже идти в сторону дома. – Ваня – мой друг детства. Да, я люблю его как брата и всего лишь. – Спрятала я глаза. Не хотелось признавать правду. – Да и вообще, какое твое дело? – Резкая смена настроения уже не удивила парня.

– Пошли потихоньку, «колючка», – шутливо обозвал меня Царь, и мы побрели по аллее. – Мне совершенно все равно, что ты там к нему испытываешь. Я лишь преследую свои цели, которые могут быть полезны и тебе. Предлагаю стать фиктивной парой. Скворцова поймет, что ей со мной ничего не светит, к тебе она точно не подступится, испугается твоего отпора, а Исаев раскроет, наконец-то глаза и до него дойдет, что рядом с ним красивая девушка, а не просто подруга детства. – Заключил Царев и обступил меня спереди. – Согласна?

– А чем тебе не угодила Рита? Все парни школы уже готовы броситься к ее ногам, чтобы только она их заметила. – Обошла я его и продолжила путь.

– Мне это не интересно!

– Тебя не интересуют девушки? – вопросительно – иронично подколола я Кирилла, вскинув брови.

– Ха – ха – ха, да ты шутница, Романова. – Наклонился ко мне парень. И продолжил чуть тише. – Нет, девушки меня интересуют, но мои планы на будущее не предполагают в ближайшее десятилетие серьезных отношений.

– А если ты влюбишься? – повисла тишина.

Царев на секунду задумался, а потом еле заметно мотнул головой, как будто прогоняя ненужные мысли, ответил:

– Как ты в Исаева? – усмехнулся Кир и опять получил толчок в плечо. Рассмеялся и добавил. – Ладно тебе, не злись. Я же не осуждаю. Каждому – свое. Для меня – любовь и все эти чувства с душой на распашку – не мое. Может даже и на ближайшие лет пятьдесят. – Показал мне одну раскрытую ладонь, а пальцы другой сложил в зеро Царев.

Дорожка в сквере заканчивалась, на небо набежали тучи, начал накрапывать мелкий дождик, темнело стремительнее.

– Даже не знаю, что тебе сказать. Мне тебя очень жаль. Я совсем даже не специалист в отношениях. Из меня плохой союзник.

– Я же не предлагаю тебе серьезных отношений. Это будет всего лишь игра.

– Но играть тоже нужно правдоподобно, – подметила я. – Если ни ты, ни я, не имеем в этом опыта, то вряд ли нам поверят.

– В чем-то опыт я имею, очень даже не плохой, – наиграно задумчиво произнес Царев, и подмигнул мне, а я покраснела. – Но уверен – это тебе будет не интересно, ты, наверное, толком и не целовалась, все ждешь своего суженного соседа по парте?

– Дурак! – ответила я и, ускорив шаг, перешла через дорогу в сторону дома, Царев повернул к метро. На прощанье, крикнув мне:

– Романова! – я обернулась. – Не переживай, приставать не буду. Подумай над моим предложением, у тебя есть целых два выходных дня.

А ведь он был прав, все слова Кирилла вертелись у меня в голове. Я как зомби, видела перед собой один объект в виде Исаева и следовала за ним с вытянутыми руками, не замечая никого вокруг. В то время как Ванька уже давно вырос из наших соседских игр и дружбы. Я просто не хотела себе в этом признаваться, закрывала глаза. Нужно выходить на новый уровень. Делать первые шаги, в неизведанный мне мир флирта и взрослых разговоров по душам. В кармане опять завибрировал телефон. На экране высветилась смешная гримаса моего лучшего друга. Я хотела объявить ему бойкот, но не смогла, провела по сенсору вправо, поднесла к уху телефон, но не успела сказать и слова.

– Ты где? – раздалось из трубки. Ванька был явно взволнован или зол.

– А что, волнуешься? Тебя моя мама с Инессой покусали? – вышло насмешливо из моих уст.

– Я поднимался домой час назад, навстречу попалась Инесса, и на меня посыпались миллионы вопросов о твоем местонахождении.

– Что ты ей ответил?

– Сказал, что у меня заболела голова, и я ушел раньше из школы, а ты еще осталась готовиться к празднику. Почти, правда! – настрой парня смягчился. Я представила, как улыбнулся на том конце нашего телефонного диалога Исаев.

– Уже подхожу к подъезду. Как твое свидание? – постаралась вымолвить спокойным тоном, без язвительности.

– Да перестань, Вер. Мы просто погуляли по набережной. Рита рассказала мне о себе, я о себе. Даже, нет, я рассказал о нас с тобой, – сердце замерло. – Любое воспоминание связано с тобой. Мы как сиамские близнецы, Романова, ты этого не замечала? – опять забилось в безнадежном ритме.

Сделав вид, что связь потеряна, сбросила наш разговор, нажав на красный. Больше не хотелось слушать ничего. И зачем я только спросила. Перезванивает. Вдох. Выдох. Беру.

– Что – то со связью. – Слышу я вновь родной голос. – А ты где так долго была?

– В школе. Мы делали арку для фото зоны.

– Вдвоем с Машкой? Крутили болты? Зачем? Я бы пришел и все сделал, помог. – Удивленно и с досадой посыпались вопросы.

– Царев вызвался в помощь. Он все сделал, – Неохотно сообщила я, поднимаясь по ступенькам в подъезде. – Вань, я захожу домой. Устала очень. Давай завтра созвонимся. – Повисла тишина. Видимо переваривает сказанное мною. И у меня появляется надежда, что предложение Кирилла может сыграть в мою пользу.

– Пока! – ровный тон парня заставляет меня убедиться в верности моего предположения. – Вер! – ожил он. – Забыл предупредить. У меня отменяется завтрашняя тренировка. Поеду с родителями к бабушке, нужно подготовиться к зимнему сезону. Одна она не справится. Пиши мне, я буду по возможности отвечать.

– Хорошо! Договорились! Пока! – Вновь сбросила я вызов первая, открыла дверь и зашла в квартиру. Из кухни вкусный запах бабушкиного борща разносился по всей квартире. Я дома.

Разувшись и сняв одежду в гардеробной, я отметила, что маминых вещей и обуви нет. Сегодня пятница и суды работали по сокращенному дню, она должна была уже быть дома. Последнее время она, несвойственно долго задерживалась на работе, стала рассеянной и витающей в облаках. Раньше такого я за ней не замечала. В силу своей профессии концентрация была для нее на первом месте. В голову полезли мысли:

– «А не влюбилась ли наша Оксана Петровна?»

– «Да нет, не может быть»!– ответила я сама себе.

Мама всегда очень требовательно относилась к противоположному полу. Да, у нее были коллеги по работе, делающие знаки внимания, дарящие букеты красивых цветов, один даже предлагал ей выйти за него замуж, но получил незамедлительный отказ. Как мы с Инессой не уговаривали маму открыть свое сердце любви и найти спутника жизни, она отвечала коротко:

– Еще не время! – на этом диалог исчерпывал себя, и нам оставалось только ждать и надеяться на то, что наша Оксана обретет вновь женское счастье.

– Верочка, это ты, моя хорошая? – послышались шаги бабушки.

– Да, бабуль. Пришлось немного задержаться в школе, через неделю праздник – «День учителя», наш класс – ответственный за подготовку и проведение мероприятия.

– Ванечка мне уже сообщил. Я его встретила в подъезде. Весь такой веселый, а потом выяснилось, что у него голова болит и он ушел раньше со школы без тебя.

– Бабуль, а мама еще не вернулась? – сменила я русло нашей беседы на безболезненное для меня. Не хотелось слушать о том, с каким настроением возвращался Ванька с прогулки с Ритой.

– Нет, написала мне сообщение, что задержится. Я, надеюсь, что задерживается она не за офисным столом в кабинете, а в компании интересного мужчины в ресторане.

– Пока не будем ее пытать, дождёмся, когда сама расскажет или проговорится, что вряд ли. Фильтровать свою речь наша Оксана Петровна умеет отлично. – Отметила я иронично, и мы с бабушкой, обнявшись, пошли на кухню, отведать самый вкусный борщ, который готовился только в этой квартире.

Мама вернулась поздно. Мои расспросы по поводу того, где она была, искусно были проигнорированы, а разговоры переведены на другие темы. Мама не переставала меня убеждать, что она сопровождает уголовное дело с несколькими эпизодами и подозреваемыми и никак не может доверить все своим коллегам, потому что все адвокаты заняты в деле, ее участие является обязательным. Талант убеждения у мамы колоссальный, актерская игра тоже на уровне, поэтому я поверила всему сказанному и, покинув ее спальню, ушла к себе.

Из головы никак не уходили мысли об Исаеве и Скворцовой. О том, куда могут привести их вот эти прогулки, хотя, нет, пока что одна только прогулка. Будем надеяться, что дальше нее не зайдет. Я не хотела делить своего Ваньку ни с кем и никогда, но и о чувствах своих мне сложно ему сказать. И почему он не замечает их? Может быть Царев прав, и Ивану стоит просто открыть глаза, на то, что я тоже девушка, которая уже не просто друг, и я тоже заслуживаю внимания. С этими мыслями я и уснула.

Тревога не покидала и во сне. Мне снились отрывки нашей с Ванькой жизни, вот мы катаемся на качелях во дворе, делая полный оборот «солнышко», потом крутимся на карусели, до рвотного рефлекса, а тут едем на новом скутере друга по нашему двору, хохоча и пугая местную живность, которая так и хочет угодить нам под колеса. И мне так хорошо и весело на душе, я вновь рука об руку бегу на всех парах за моим Ванькой в школу на летнюю трудовую практику и, пробегая мимо витрины магазина, поворачиваю голову, чтобы увидеть наше отражение, но вижу не себя, а Скворцову, держащую за руку моего лучшего друга. Улыбка искажается в траурную гримасу. Я просыпаюсь. За окном дождь барабанит по карнизу балкона, а по моим щекам струятся слезы, словно капли по окнам. Больше уснуть не получается. Воспоминания подкидывают картинку из нежеланного сна, и я снова вытаскиваю себя из предрассветной дремоты и раз за разом четко понимаю, что я должна как – то повлиять на осознание Иваном того, что я для него значу гораздо больше, чем просто подруга детства. Мне нужно открыть его глаза. Успокаивает одно, что он уедет на выходные, и не будет видеться со Скворцовой, а у меня будет время подумать, что делать дальше.

Утро субботы я провела на пробежке под дождем. Бег – мое средство для снятия стресса. Мозги как будто очищаются и перезагружаются для дальнейшей плодотворной работы. В школу, конечно же, я не пошла, но видела, как туда заходит Царев, обещавший помочь Машке с покраской арки. Она дала знать о себе с утра, напомнив по смс, что меня на помощь не ждет. Дома же, после утренней тренировки меня ждали мои любимые родительницы, горячий чай с травами из нашего горного леса и душевные разговоры. Выходные позволили мне выкинуть из головы нежеланные мысли. Вечером в воскресенье мне позвонила Мария.

– Верусик, привет! – Машка придумывала моему имени разные уменьшительно-ласкательные производные. – Хотела вчера тебе позвонить, но ходила на свидание. Что у нас по плану на неделю? Нужно все сделать заранее, чтобы не оставлять на последний день.

Мне нестерпимо захотелось узнать, о каком свидании, а главное с кем, она говорит. Может Царев и ей предложил авантюру с искусственно созданными отношениями? – завертелся в моей голове интерес.

– Что за свидание? Неужели Царев уже попал под твои чары? – не отвечая на ее вопросы, задала я свои, более меня интересующие.

– Ой, Вер, да ты что? С бывшим встречалась. Он решил начать все сначала, но все безрезультатно, – с грустью отметила Иванова. – А этот твой Царев – истинный сухарь. Ему все два часа, пока мы были в актовом зале, названивала наша Барби. Хотела, чтобы он ее отвез в соседний город, где они раньше жили, вещи какие – то надо было ей забрать.

– А он что?