5 глава. Алиса

– Ну и жара! – недовольно восклицаю я, как только мы выходим из такси.

– Вроде нормально. – Пожав плечами, Федя забирает из багажника наши чемоданы и, расплатившись с водителем, подходит ко мне. – Эй, ты что, таешь?

– Как сахарный леденец, – подтверждаю я, смахнув со лба капли пота. – Почему нас не встречают?

– Время обеда. Подождем немного?

– Нет уж, пошли.

Рванув на себя дверь, я захожу внутрь и вкатываю за собой огромный ярко-желтый чемодан. Вообще-то он не предназначен для деловых поездок, коей я считаю наш приезд в Джемете, но не покупать же ради этого новый? Заприметив свободный мягкий диванчик, устраиваюсь поудобнее и, закинув ногу на ногу, беру со стеклянного столика брошюру с перечнем оказываемых в гостинице услуг.

– А ты знал, что в стоимость проживания входит завтрак? – уточняю я у стоящего по струнке под дверью администратора Феди.

– Конечно. Это одна из причин, почему я выбрал именно это место.

– Ты же это не серьезно? – прищуриваюсь я.

– В смысле?

– Я же не завтракаю. Вообще. Никогда.

– То есть как? – удивляется он. – Ты же… ученый. Ты не можешь не знать, насколько важен утренний прием пищи.

– Боже. Я ученый, а не зануда. Какое мне дело до того, что там важно, если я не люблю есть по утрам? Ты хоть представляешь, в каком настроении я пребываю первые полчаса после подъема? Я не то, что есть, я – жить не хочу.

– Э-э-э. – Растерявшись, Федя дотрагивается до мочки своего уха. Того самого, где когда-то был пирсинг. – Я всегда завтракаю, а потом иду на пробежку. Думал, ты присоединишься ко мне, пока мы будем тут.

– Вот умора, – заключаю я и откладываю брошюру в сторону. – Раньше обеда ко мне не подходи, а не то тебе звиздец.

– Добрый день! – Откуда-то из-за моей спины словно лебедь выплывает молодая девушка с впечатляюще синими глазами. – С приездом вас!

– Здравствуйте, спасибо, – благодарит ее Федя. – Уже можно заселяться?

– Да-да, конечно, ваш номер готов. Пройдемте со мной в кабинет, уладим кое-какие формальности.

Подождав пару минут, я поднимаюсь с места и заглядываю в комнату, куда синеглазка увела моего Федю. Пока она сосредоточенно заполняет какие-то бумаги, он стоит в стороне и смотрит в круглое окошко, из которого струится яркий солнечный свет. И все-таки при таком освещении его волосы никуда не годятся. Интересно, он обидится, если я предложу их покрасить?

– Кхм-кхм. – Заявив о своем присутствии каким-то странным кряхтеньем, я делаю пару шагов вперед и спрашиваю: – А нам вернут деньги за второй завтрак?

– Алиса… – Наградив меня укоризненным взглядом, Федя качает головой.

– Что? Ты собираешься есть за двоих?

– Ты будешь ходить на завтрак вместе со мной.

– Ничего, блин, подобного.

– Молодые люди, – обращается к нам администратор, – деньги в любом случае не возвращаются. А приходить на завтрак или нет – дело ваше. Я закончила с оформлением, можете пройти в номер.

– Отлично, спасибо. – Забрав со стола наши паспорта, Федя берет меня за руку и выводит из кабинета.

– Эй, ты зачем меня тащишь? – возмущаюсь я.

– Теперь она подумает, что мы жадные.

– Я не жадная. Я бедная.

– Не такая уж ты и бедная. Смотри, сколько вещей привезла. – Он указывает на мой внушительных размеров чемодан.

– Между прочим, там есть одежда, которую я носила еще в старшей школе.

– Правда? – удивляется он.

– Конечно. Когда у тебя нет лишних денег, ты бережешь каждую вещь, которую тебе покупают. А если бы мне вернули деньги за завтрак, я бы потратила их на обед в какой-нибудь столовой.

– Тебя и правда не волнует, что скажут другие люди, да?

– Волнует ли меня мнение девушки, сидящей вот в этой каморке вдали от моего дома, с которой я, скорее всего, больше никогда не увижусь? Определенно – нет.

– Хм-м-м.

– О чем задумался? – спрашиваю я, когда мы катим чемоданы к лестнице.

– Вот пытаюсь понять, каково это – быть тобой.

– Мной?

– Да. Иногда я завидую твоему отношению ко многим вещам. А иногда думаю, что не так уж это и просто – быть Алисой.

– Обычно после таких разговоров главные герои фильма меняются телами и жизнями. Так что лучше завязывай.

– Неужели не хочешь проснуться полицейским?

– Полицейским, который завтракает и бегает по утрам? Нет, спасибо, – фыркаю я.

– А у тебя наверняка язва в желудке.

– Брехня! Чаще всего причиной образования язвы является инфекция, которую вызывает хеликобактер пилори.

– Хели… что?

– Бактерия такая. Спиралевидная. Грамотрицательная, – рассказываю я, пока мы ползем на третий этаж. – Подхватишь такую и тебя не спасут никакие завтраки.

– Не удивительно, что с такими знаниями тебе неохота жить. Так и с ума сойти недолго.

– Это только по утрам, ближе к обеду я оттаиваю и люблю всех и вся. – Поднявшись, я оглядываюсь. – Напомни, какой у нас номер?

– Триста тринадцатый. Мила сказала, он в самом конце.

– Мила? Как мило.

– Вообще-то Людмила, но она разрешила называть ее так, – объясняет Федя.

– Не успел заселиться, а уже влюбил в себя персонал.

– Перестань. Она просто очень приветливая.

Дойдя до двери с нужной табличкой, Федя открывает номер и, занеся туда чемоданы, возвращается с двумя бутылками воды. Я в это время стою, облокотившись о перила и смотря на снующих по улице туристов.

– Спасибо, – говорю я, взяв бутылку. Сделав несколько глотков, поворачиваюсь к Феде, который устроился в уличном плетеном кресле. – Скажи, что думаешь. Только честно.

– Думаю о чем?

– Обо всем этом. О том, что мы здесь. Обо мне.

– Что бы я там не думал о твоей идее сюда приехать, это не влияет на то, что я думаю о тебе.

– Как-то расплывчато, – замечаю я. – Хочу понять, считаешь ли ты меня сумасшедшей.

– С первого дня знакомства.

– Это из-за того, что я предложила тебе пойти в кулинарное ток-шоу? – улыбаюсь я, чувствуя, как поднявшийся морской ветерок щекочет мне вспотевшую шею.

– Нет, еще раньше, – отвечает Федя. – Когда ты не ушла, как только поняла, что Дина сбежала.

– Ну… это было слишком захватывающе, чтобы уйти так быстро. Словно я попала в пилотную серию, где происходит завязка чего-то очень крутого.

– Ты же понимаешь, как безумно это звучит?

– Ага.

– Вот и я о чем, – кивает он. – Сумасшествие в чистом виде.

– Знаешь, обычно я сразу пресекаю шутки на тему ментального здоровья, но сегодня сделаю тебе поблажку. Понимаю, что ты устал и все такое.

– Ты так ко мне добра.

– Это все потому, что ты приехал сюда со мной. – Подойдя ближе, я кладу ладони ему на плечи и, заглянув в его темные глаза, говорю: – Я и правда твоя должница. Проси о чем хочешь, только не о завтраках и пробежках, идет?

– Что насчет похода на пляж? – предлагает он, и я замечаю, как вздымается его грудь под прилипшей к телу белоснежной футболкой.

– Я не брала купальник, помнишь? Потому что мы приехали сюда не отдыхать. Это не какой-то отпуск, а важная деловая поездка.

Рассмеявшись, Федя дергает меня вперед, и я за доли секунды оказываюсь у него на коленях. Не будь я так уверена в статусе наших отношений, решила бы, что он со мной флиртует.

– Ну а я взял свои плавки и намерен искупаться в море, раз уж мы тут. А ты сама только что сказала, что должна мне желание. Так что никакие отговорки тебе не помогут.

– Может, в другой раз, – говорю я, посерьезнев. – Я должна найти свое платье.

– Займемся этим завтра. Я как раз попросил одного знакомого поискать для меня новую информацию. Но на это нужно время, а пока можем немного отдохнуть.

Сделав глубокий вдох, я поднимаюсь и молча ухожу в номер. Устроившись на холодном полу рядом с чемоданом, задумываюсь о наших реальных шансах что-нибудь найти.

– Эй, – зовет меня появившийся на пороге Федя. Закрыв за собой дверь на ключ, он садится рядом со мной. – Не сиди на холодном кафеле, кондиционер работает.

– Если тебе интересно, каково это – быть мной, так вот – это очень и очень сложно. Я поддаюсь порыву, не задумываясь о последствиях. А когда осознаю, что наделала, чувствую себя невероятно глупо. Что мы вообще тут делаем? Нам ни за что на свете не найти здесь Дину, даже если она и правда остановилась где-то поблизости.

– Еще недавно ты считала, что нам это под силу, – напоминает он.

– Я все время переоцениваю свои возможности. Долбаните меня уже кто-нибудь, пожалуйста.

– Лучше уж переоценить, чем недооценить и ничего не сделать. Мы сделаем все, что сможем. Ты же знаешь нас.

– Я знаю лишь то, что ты взял с собой плавки, хотя мы договорились не брать с собой пляжные принадлежности, чтобы не отвлекаться от поисков.

– Думал, ты шутишь, – признается он, неловко улыбаясь.

– Извечная проблема. Я так много шучу, что люди перестают мне верить.

– Есть такое. Но только самую малость.

– Зашибись, блин.

– Давай купим тебе купальник? – предлагает Федя, по-щенячьи заглядывая мне в глаза.

– Вот только не надо включать обаяшку. Я как скала, меня этим не пронять.

– Тогда что? Пойду спрошу у администратора, где здесь нудистский пляж?

– Офигел? – вспыхиваю я.

– Не просто же так ты не взяла с собой купальник. Ты точно преследовала какую-то цель. – Поигрывая бровями, он точно намеревается довести меня до греха. Уже готовая наброситься на него с кулаками, я все же сохраняю остатки рассудка и, поднявшись с пола, направляюсь в ванную.

– Я в душ, – объявляю я.

– А вещи взять не хочешь? Или по номеру ты тоже голышом будешь ходить?

– Боже мой, – бормочу я, судорожно открывая свой чемодан. Схватив первую попавшуюся пижаму и шампунь с гелем, скрываюсь в ванной комнате. Выдохнув, смотрю на себя в зеркало и замечаю на щеках ярко выраженный румянец. Перегрелась или…?

Быстро сбросив с себя одежду, забираюсь в душевую кабинку и какое-то время стою неподвижно, не решаясь включить воду. Вспоминаю, как встречалась с парнем в свои студенческие годы и как отказала ему в совместной поездке на море. Посчитала, что мы не настолько близки, что было странно, ведь мы регулярно занимались сексом. Но поездка на море казалась мне чем-то глубоко личным. Мои родители, например, никогда не отдыхали по отдельности. Каждый отпуск, на какое бы время года он ни пришелся, они проводили вместе. Наверное, поэтому я решила, что отправлюсь в подобное путешествие только с тем, кого по-настоящему люблю и кому всецело доверяю. Но я приехала сюда вместе с Федей, и это приводит меня в некоторое замешательство. Знаю, что мы здесь по делу. И при других обстоятельствах никогда бы не оказались в одном гостиничном номере в самом центре курортного поселка. Но все же мы тут, и мне нужно это переварить.

– Ты жива? – вдруг спрашивает Федя. Его голос звучит подозрительно близко. Словно он стоит не за дверью, а прямо в комнате. Странно…

– Какого хрена! – восклицаю я, заметив его силуэт через стену душевой. – Ты что здесь забыл? А ну вы выходи!

– Успокойся, я с закрытыми глазами. Хотя душевая сделана из непрозрачного материала, я все равно ничего не увижу, кроме смутных очертаний.

– Я тебе устрою такие очертания, как только выйду отсюда, что ты забудешь, как ходить.

– Это прозвучало очень двусмысленно, знаешь ли.

Услышав его смешок, я прячу лицо в ладонях.

– Федя, я собираюсь тебя убить.

– Ладно.

– Я серьезно.

– Понимаю. Но какой у меня был выбор? Ты зашла сюда двадцать минут назад и до сих пор не включила воду.

– Такой у меня ритуал, – выдумываю я на ходу.

– Какой? Стоять голышом, глядя на кран?

– Тебе не понять. Этот ритуал только для посвященных.

– Посвященных во что?

– В душевую ритуализацию. – С трудом сдерживая смех, я смотрю на пальцы своих ног и понимаю, что замерзла. – Ты впустил сюда холодный воздух, уходи.

– Прости. Но как долго ты собираешься тут торчать? Я тоже хочу в душ.

– Хотеть не вредно. Выметайся.

– Алиса…

– Выйду через пять минут!

– Хорошо.

Включив слегка теплую воду, я расслабляюсь и в деталях прокручиваю в голове произошедший только что диалог. Улыбаясь, понимаю, что если и стоило с кем-то ехать в такую поездку, то именно с Федей.

Сомневаясь, что уложилась в обещанные пять минут, я возвращаюсь в комнату, готовая извиняться, но номер встречает меня тишиной.

– Ты придуриваешься или правда спишь? – спрашиваю я на всякий случай шепотом. Федя на мой вопрос никак не реагирует – продолжает лежать с закрытыми глазами, обнимая подушку. Я проспала большую часть поездки в поезде, но каждый раз, когда я пробуждалась, Федя бодрствовал. Смотрел в окно, читал какую-то книгу со странным названием, общался с соседями по купе, иногда шуршал пакетом, в котором лежала еда. Хотелось бы мне знать, почему он толком не сомкнул глаз, но куда важнее то, что сейчас он наконец-то спит.

Я уже видела его таким – уставшим и спящим – одним холодным ноябрьским вечером. Это был один из тех странных дней, когда ты просыпаешься в дурном настроении, уже чувствуя, какими отстойными будут следующие часы твоей жизни. Все, к чему я прикасалась, отдавало каким-то неприятным душком. Асфальт во дворе моего дома, сидение в машине, дверная ручка кабинета, где меня ждали студенты. Так что, когда во время последней пары аудитория начала наполняться дымом, а из коридора послышались крики, я даже не дрогнула. Схватила огнетушитель, который хранился в кабинете на случай чрезвычайных ситуаций во время химических опытов, и выбежала за дверь. О том, что я рисковала жизнью и вела себя не слишком обдуманно, сказал мне Федя, который приехал ко мне тем же вечером.

– Почему ты тут? – спросила я, выбравшись из машины.

– Из-за пожара. – Он разглядывал меня с таким чрезмерным усердием, что мне стало не по себе.

– Я цела.

– Да, вижу, – пробормотал он, продолжая меня рассматривать.

– Ищешь следы копоти?

– А они есть?

– Кто знает. – Честно говоря, я все еще пребывала в скверном расположении духа и не хотела обсуждать произошедшее, но Федя выглядел таким обеспокоенным, что у меня сжалось сердце. – Я в порядке, не о чем переживать.

– Мне сказали, что очаг возгорания был в кабинете химии.

– Да, но не в моем, а в соседнем.

– Получается, ты была в самом эпицентре пожара? – еще сильнее встревожился он. – А дымом не надышалась?

– Могла бы. – Я не исключала такой вариант, потому что на полном серьезе намеревалась ворваться в помещение, из которого клубами валил дым. – Но нет.

– Хорошо. – Заметно выдохнув, Федя спросил: – Видела интервью, которое дал ваш охранник?

– Тот, что забрал у меня огнетушитель? – нахмурилась я. – Он теперь звезда или что?

– Не звезда, но власти города выразили ему признательность за быстрое реагирование. Подожди, что значит: забрал у тебя огнетушитель?

– А то, что это был мой огнетушитель, которым я собиралась устранить пожар.

– Что-что ты собиралась сделать?

– Ты слышал – что. А этот мужлан вырвал огнетушитель из моих рук и скрылся за дверью, напоследок еще и рявкнув на меня.

– Ты что, совсем не испугалась? – Я думала, что уже ничем не способна его удивить, но нет – он стоял, как громом пораженный. – Огня и дыма. И того, что с тобой может случиться. Совсем ничего?

– Я как-то не успела об этом подумать. Просто на автомате сделала то, что должна.

– Хорошо, что охранник тебя образумил.

– Он похитил мою славу. За что ты его хвалишь? – возмутилась я не всерьез. – Может, это был мой единственный шанс обрести известность.

– Уверен, с таким рвением ты еще не раз себя проявишь, – сказал Федя, улыбнувшись.

– Теперь жалею, что не треснула его со всей дури этим огнетушителем и не сделала все сама. – Я изобразила удар. – Могла бы сейчас давать интервью всем местным новостным каналам, а не думать, что съесть на ужин.

– Устала, наверное?

– Меня с самого утра бесит этот день. Поскорее бы он уже закончился.

– Хочешь я что-нибудь приготовлю, пока ты отдохнешь?

– Напрашиваешься в гости? – уточнила я и, не дожидаясь ответа, сказала: – Пойдем. Но готовить ничего не будем, я же вижу, что ты сам выжатый, как лимон. Закажем пиццу, идет?

– Изменяешь восточноазиатской кухне?

– В дерьмовые дни нужно есть пиццу. Таков закон.

В квартире было не убрано, но я все равно завела Федю в свою единственную комнату и предложила устроиться на кровати, предварительно смахнув с нее мои домашние вещи и комплект нижнего белья, который собиралась надеть этим утром (до того, как поняла, что этот день не сулит ничего хорошего и просто не достоен этих кружев).

– Уютно, – сказал Федя.

– Неправда. Эта комната ничем не отличается от той, что была у меня в университетской общаге.

– Ладно. Если честно, это место похоже на холостяцкую берлогу, но только немного.

– Ну а я кто? – усмехнулась я, делая заказ в приложении ближайшей к дому службы доставки. – Я хочу пиццу с острыми колбасками. Ты как, справишься?

– Думаю, что после арабьяты мне уже ничего не страшно.

– Ты заблуждаешься.

– Вот и проверим. – Заметив снимок на прикроватной тумбе, Федя заметно напрягся. – Это… кхм-кхм… твой бывший?

– Мой брат, – ответила я, сев рядом с ним. – Мы редко видимся, а я не хочу забыть, как выглядит его лицо, вот и поставила нашу фотографию сюда.

– Вы совсем не похожи.

– Что совсем не удивительно, ведь мы оба приемные.

– Правда?

– Шучу, – улыбнулась я, – сама поражаюсь тому, насколько мы разные. Если честно, все еще жду, когда родители признаются в моем удочерении.

– На них ты тоже не похожа?

– Не-а, но они говорят, что я заблуждаюсь. Потому что есть сходство, которое заметно только со стороны. Например, можно понять, что мы родственники, по тому, как меняется наш взгляд, когда перед нами ставят тарелку с вкусной едой.

– А-а, этот взгляд, – понимающе закивал Федя. – Да, его точно ни с чем не спутать.

– Иди ты. – Вздохнув, я упала на спину и, вперив взгляд в потолок, сказала: – Я все дальше и дальше от своей семьи. Сначала это расстояние было только физическим – нас разделяли сотни километров. А теперь между нами пролегла еще и эмоциональная бездна. Связь, которую я считала прочнее любого металла, начала слабеть.

– Звучит очень грустно. Не знаю, как бы я жил вдали от родителей. Кажется таким естественным заехать к ним в любой момент. Просто, чтобы немного поговорить. И убедиться, что они в порядке.

– Я бы тоже так хотела. Но я не жила дома с тех пор, как уехала учиться. Ездила на пару дней, но, не успев осознать свое нахождение там, возвращалась обратно. А теперь, когда я оставила работу в лаборатории… Не знаю, когда наберусь смелости все им рассказать.

– Боишься их разочаровать? – предположил Федя, нависнув надо мной.

– Возможно. Но хочется верить, что они никогда от меня не отвернутся.

– Что же тебе мешает с ними поговорить?

– Я просто не могу подобрать слов, чтобы выразить все, что чувствую из-за случившегося на работе. Все, во что я верила, ради чего старалась, вдруг стало таким бессмысленным. Как жалкая попытка остановить летящий на планету астероид.

– Когда мы познакомились, ты сказала, что хотела спасти мир, но ничего не вышло. Что же ты пыталась сделать?

– У тебя фантастическая память, ты в курсе? – улыбнулась я, приподнявшись на локтях. – Но лучше оставь это, ладно?

– Зная тебя, предположу, что ты собиралась сотворить нечто невозможное, почему-то решив, что именно тебе это под силу.

– Да ну, я же не мечтательница какая-нибудь. Никаких розовых очков и неоправданных ожиданий. Я всегда была реалисткой и остаюсь ей по сей день.

– Я тоже так думал, когда собирался жениться. Понимал, что все может пойти не по плану. Мы можем поссориться и разойтись еще до свадьбы. Или пожениться, прожить пару лет и развестись. Боялся, что придется делить имущество и решать, с кем будут жить наши дети. Но когда все действительно пошло прахом, я оказался совершенно к этому не готов. Потому что одно дело представлять это, а совсем другое столкнуться с этим лицом к лицу.

– Ты… ты очень точно описал мои чувства. – Поднявшись с кровати, я тряхнула головой. – Видимо, есть вещи, к которым невозможно подготовиться – тебя все равно накроет боль.

Наш разговор прервал приехавший курьер. Поев в тишине пиццу, мы включили первый попавшийся фильм и незаметно уснули. Утром, не сговариваясь, сделали вид, что минувшего вечера не существовало. Больше Федя у меня не оставался.

А теперь он прямо передо мной – лежит на двуспальной кровати, которую обещал не занимать, и спит, смотря (надеюсь) добрые сны. Улыбнувшись, я касаюсь ладонью его предплечья.

– Замерз, мистер полисмен? – шепчу я и, взяв с тумбы пульт, выключаю кондиционер.

Отказавшись от идеи разобрать вещи, я забираюсь на вторую, односпальную кровать и, накрывшись с головой простыней, проваливаюсь в сон вслед за Федей.