Травма может передаваться генетически от бабушек и дедушек родителям, а от родителей ребенку. В момент травмирующего события меняется химический состав наших клеток.
И я знаю, что этот путь был выбран моей душой. Без этого опыта я никогда не обрела бы выносливости и дисциплины, необходимых для выполнения той работы, которой я занималась все это время.
Поэтому, когда нам говорят, что с нами что-то не так, нам становится стыдно за себя, мы уверены в своей неполноценности и в том, что недостойны лучшего в жизни. С этого момента нами начинает руководить неутолимое стремление доказать свою ценность. Чтобы относиться к себе хорошо, мы бесконечно нуждаемся в чьем-то одобрении
Обиды, которые нанесли вам в детстве, формируют всю вашу жизнь – и чаще всего вы этого даже не замечаете. Они создают ту систему убеждений, которой вы оперируете, хотя подавляющее большинство этих убеждений даже не осознанно.
Если вы выросли в доме, где вас вознаграждали только за то, что вы поступаете согласно желаниям других, и стыдили за то, к чему вас естественным образом тянуло, то возможно, вы стали взрослым, который не слишком уверен в себе. И не слишком себе доверяет.
Держать людей под контролем таких ожиданий с помощью стыда, вины, отверженности очень просто, поскольку эти чувства крайне болезненны – особенно для эмпатов, которые столь остро ощущают разочарование и осуждение, исходящее от других людей.
Они определяют кратчайшую траекторию к обиде – и затем бомбардируют эмпата таким вниманием и сочувствием, которого тот дожидался с самого рождения… а может, и со времен прошлых жизней. Эм-пат же с облегчением приветствует такой вид внимания. А-а-ах… кто-то, наконец, «понял меня».
Но на самом деле все не так. Вампир просто знает все слабости эмпата и использует это знание для своей выгоды. Он полностью осознаёт, что делает.