К концу XIX века идеи британского превосходства, безусловного права высшей расы на управление низшими, а в лучшем случае «просветительской или цивилизаторской миссии Британии» были весьма популярны в обществе и определяли империалистическую политику Лондона. Расизм распространился и среди британского пролетариата в представлении, что «англичанин, аристократ среди народов». Основоположница теории тоталитаризма Ханна Арендт в книге «Элементы и происхождение тоталитарного господства» констатировала: «английское общественное мнение… создало самую плодородную почву для… возникновения биологических представлений о мире, целиком ориентированных на расовые доктрины»^[149].

А что думал сам основатель двух Родезий С. Родс? «Я утверждаю, что мы (англичане) – лучшая раса в мире, и что чем больше мы населяем мир, тем лучше для человечества… Просто представьте себе те части, которые в настоящее время населены самыми презренными образцами человеческих существ, какие изменения произошли бы, если бы они попали под англосаксонское влияние… Наш долг – пользоваться каждой возможностью, чтобы захватить новые территории, и мы должны постоянно помнить, что, чем больше у нас земель, тем многочисленнее англосаксонская раса, тем больше представителей этой лучшей, самой достойной человеческой расы на Земле»^[150].

16 декабря 1880 года буры Трансвааля так и не смирившиеся с потерей независимости восстали, началась Первая англо-бурская война. Британцы снова несли ощутимые потери. Буры прекрасно ориентировалась на местности, знали особенности природы и фауны, и, главное, были мотивированы на отпор британцам. Армия ее Величества могла противопоставить им в основном новобранцев, остальные части были заняты в других конфликтах. Англичане несли поражение за поражением, буры осадили города и гарнизоны британцев. На свежие воспоминания поражений от зулусов, легли новые неудачи. К тому же вся мировая печать, кроме британской, выступила в защиту бурских республик, отважно сражающихся за свои независимость против самой крупной империи мира. Добровольцы с разных стран потянулись в далекую Южную Африку на помощь бурскому народу, в то время как в самом Лондоне росло недовольство непопулярной войной. В итоге Гладстон был вынужден пойти на мир с бурами. П. Крюгер в 1881 году провозгласил фактическую независимость Южно-Африканской республики, пусть и юридически она осталась частью Империи.

К негодованию британцев в Трансваале вскоре нашли золото. Началась уже золотая лихорадка, вызвавшая новый приток поселенцев и капитала.

Все эти события отсрочили нападения на ндебеле. Война с зулусами и поражение от буров временно охладили пыл британцев на дальнейшее расширение. Однако, как показала Берлинская конференция 1884–1885 годов, судьба региона была предрешена. Европейские колониальные империи, абсолютно не считаясь с мнением африканских народов, договорились о разделе Африки. Примечательно, что на земли ндебеле и шона претендовали португальцы, продвигая так называемую «розовую карту»^[151]. Их планам не суждено было сбыться. Найденные залежи алмазов и золота приковали внимание британского капитала. Дальнейшая история региона тесно связана с его представителем, выдающейся и далеко неоднозначной личностью С. Родса.

Сесилю Родсу в отечественной историографии посвящено 2 монографии А. Б. Давидсона. Первая вышла в 1984 году «Сесил Родс и его время», вторая «Сесил Родс – строитель империи» в 1998 году.

Сесил Джон Родс родился 5 июля 1853 года в торговом городке Бишопс-Стортфорд графства Хертфордшир в 43 км к северо-востоку от Лондона. Его отец Фрэнсис Вильям Родс был викарием англиканской церкви. С раннего возраста Родс отличался слабым здоровьем. В 15 лет из-за обострений, как утверждают биографы, чахотки^[152] (но более вероятно астмы), он был вынужден покинуть школу и перейти на домашнее обучение. Отец пришел к выводу, что местный климат идет во вред Сесилю, и решает отправить его морским путешествием к брату в Южную Африку, где тот пытался выращивать хлопок в долине Умкомази в Натале.

Сесил Родс

1 сентября 1870 года Сесил Родс высадился в порту Дурбан, но брат не встретил его, т. к. уже отправился в недавно открытые алмазные месторождения в надежде разбогатеть^[153]. Брат Сесила Родса не отказался от фермы, и вскоре они вместе продолжили занятие хлопком. Собрав два скудных урожая, совпавших с падением цен на хлопок, их предприятие провалилось. В октябре 1871 года 18-летний Родс и его 26-летний брат Герберт покинули ферму, посвятив себя алмазным месторождениям Кимберли в районе не менее знаменитой фермы Де Бирс, названной в честь первых владельцев фермы голландцев братьев Де Бир^[154].

В ноябре они уже добрались до холма Колсберг, крупнейшего лагеря старателей по добыче алмазов, где Герберту принадлежало 3 участка по 10 м кв. каждый.

В письме к матери Родс описал это место, на котором впоследствии был образован шахтерский городок Кимберли. «Представьте себе небольшой холм. Самая высокая его точка поднимается всего лишь на тридцать футов (9–10 метров) над окружающей местностью; в ширину этот холм – сто восемьдесят ярдов (165 метров), в длину – двести двадцать (200 метров); все пространство вокруг холма занято белыми палатками, а за ними на мили и мили – плоская равнина с пологими возвышенностями здесь и там. А теперь взгляните на холм от входа в мою палатку. Перед Вами – словно бесчисленные муравейники, покрытые черными муравьями так густо, как только можно; это муравьи – человеческие существа. Вспомните, что на этом холме – шестьсот старательских заявок и каждая из них в свою очередь разделена обычно еще на четыре участка, и на каждом из них работает, как правило, шестеро черных и белых. Значит, десять тысяч человек возятся ежедневно на кусочке земли площадью в сто восемьдесят на двести двадцать ярдов.

…По всему холму – дорожки, по ним на тележках вывозится порода… Но перил у этих дорожек нигде нет, и мулы, тележки и все остальное то и дело летит вверх тормашками вниз, в уже глубоко вырытые ямы»^[155]. Вместе с тележками периодически падали и сами люди, преимущественно чернокожие рабочие, занятые в самом тяжёлом труде. К этому всему прибавлялись жара, сухость, антисанитария, эпидемии, недостаток и дороговизна самых простых товаров, чистой воды и пр. Нередким было воровство, реже убийства и самоубийства. Условия были по истине титаническими. Усилиями старателей на месте холма Колсберг со временем возникло одно из самых больших искусственных углублений в земной коре. Его назвали Большой ямой. К 1914 году, когда разработка этих копей была прекращена, глубина кратера достигла 1098 метров и из него извлекли уже больше трех тонн алмазов^[156].

Дела у С. Родса относительно большей части старателей пошли неплохо, конечно, он не нашел сразу огромный алмаз и заработать состояние. Но ему удавалось добывать (а усилия не малого числа старателей оказались тщетны) алмазы, где-то с благосклонностью удачи, но главным образом благодаря тяжелому труду своему и своих работников. Также ему способствовало несколько благоприятных условий. В отличие от множества других своих соотечественников, он был не склонен впадать в депрессии, он не ставил на кон все, и в случае неудачи он мог вернуться домой в Англию, вероятно и запросить денег, известно, что до поездки в Колсберг он получил две тысячи фунтов от тети Софи, сестры своей матери. Однако секрет успеха Родса в нем самом, в его трудолюбии, упорстве, целеустремленности, а главное, в не по годам выдающимся уме и находчивости. В то время, когда его брат распылялся между золотодобычей и торговлей оружия африканским вождям, С. Родс расширял свои владения, скупая новые участки в Кимберли. В 1873 его брат продал ему свои участки и на время вернулся на родину. Через несколько лет он погибнет где-то в глубине Африки.

Довольно рано развилось у него и умение оценивать конъюнктуру рынка, также как и стремление искать новые пути для решения своих задач. К изумлению других старателей, он то привозил издалека паровую машину, то покупал насос для выкачивания воды из копей, то вдруг загорался новой неожиданной идеей – производством льда, например, а затем организовал его продажу. Родс помимо всего проявил еще один талант, который считают залогом успеха предпринимателей и менеджеров: умение находить нужных людей, привлекать их к себе и использовать. Он говорил, что каждый человек имеет цену. Разбогатев, Родс стал подкупать и покупать нужных людей. Поначалу таких возможностей у него не было, приходилось уговаривать, объяснять, сколь радужны перспективы сотрудничества, пускать в ход лесть^[157].

В алмазных копях он знакомится с Чарльзом Раддом, который будет его партнером на протяжении всей жизни. В 1873 г. именно на него Родс оставил дела на алмазной ферме пока сам отправился в Англию, воплощать в жизнь свою давнюю мечту – учебу в Оксфорде. Правда Родс на тот момент был уже довольно практичным человеком, и одной мечтой дело не ограничивалось. Как говорил сам Родс: «куда бы вы ни обратили свой взгляд – за исключением науки – Оксфордский человек находится на вершине дерева»^[158]. Сейчас эта фраза также соответствует действительности, при чем его выпускники достигают и научных высот.

Чарльз Радд

Поступив в известный и почетный Ориел колледж Оксфорда, Родс заводит новые, крайне полезные знакомства, например, он подружился с Джеймсом Рошфором Магуайром, ставшим впоследствии одним из трех основателей Британской Южно-Африканской компании, членом Ирландской парламентской партии и Палаты Общин парламента Британии. Позже в 1877 г. Родс вступит масонскую ложу Аполлона (сейчас значится под номером 357) при Оксфорде и через 10 лет станет ее почетным членом^[159]. Понятно, что в масонскую ложу, тем более что Оксфорда не брали проходимцев, связи и влияние Родса росло.

В 1973 г., в то время пока Родс постигал науки и обрастал связями в Европе и США начался финансовый кризис, вызванный паникой спекулянтов на фондовых биржах Германии, США, Австро-Венгрии^[160]. Там, где многие видели риски, Родс увидел возможности, и отучившись всего семестр он вернулся в Африку увеличивать свое пока еще скромное по будущим меркам состояние.

Кризис сначала обанкротил мелких рудокопов, владевшими лишь частью участков. Затем уже целые участки начали продаваться за бесценок, люди уезжали назад в Старый Свет и Америку, у кого не было денег на обратный путь, пытались наладить свою жизнь в Южной Африке, искали работу, иногда оставаясь на своей бывшей земле уже в качестве рабочих.

Еще до отъезда в Оксфорд С. Родс и Ч. Радд инвестировали в шахту Де Бирс, с более дорогостоящим способом добычи, но и с большими перспективами. Время благоволило к дальнейшему расширению, используя ресурсы нового источника алмазов главным делом Родса становится амальгамация – скупка и объединение множества мелких участков. Поначалу они объединяли земли не в масштабах всех алмазоносных приисков, а лишь в районе фермы Де Бирс. Да и там далеко не сразу стали полновластными хозяевами. Однако им относительно быстро удалось объединить всех местных старателей в единую акционерную компанию^[161].

Чем дольше шла разработка, чем глубже зарывались шахтеры, тем сложнее становилась добыча алмазов. Возникает серьезная проблема в затоплении шахт. Родс спохватился и в этом, получив контракт на откачку воды из трех основных шахт^[162].

В 1876 г. Родс вернулся в Оксфорд продолжить свое обучение. За время пребывания в Англии Родс заводит новые полезные знакомства, обретает новые знания, делами в Африке управляет удаленно, письмами через своего подельника Радда, приезжая на копи лишь на каникулах.

1880 г. ознаменовывается для Родса созданием «Компании алмазных копей Де Бирс», капитал которой на тот период времени составил 20 тысяч фунтов^[163]. Много ли это или мало? Ю. Г. Коновалов в своем исследовании «XIX век: события и люди» пишет: «Обычно богатыми считали людей с годовым доходом в 10 тысяч фунтов стерлингов и выше (это почти в сто раз больше годовой зарплаты тогдашнего рабочего высокой квалификации и в десять раз больше годового дохода преуспевающего юриста). Однако и эти богачи выглядели «бедными» в сравнении с их более богатыми соотечественниками, годовой доход которых был в 15–20 раз выше. Были и сверхбогачи, например, состояние лондонских банкиров Джеймса Моррисона и Самюэля Лойда превышало 5 миллионов фунтов стерлингов»^[164]. Для сравнения священник англиканской церкви получал 140 фунтов в год, 400 фунтов в год получал управляющий Банка Англии, 9000 фунтов стоило звание полковника в гвардейской пехоте^[165]. В том же году Родс избирается в парламент Капской колонии от округа Беркли Уэст, где до самой смерти будет оставаться депутатом. Входя в парламент, он преследовал все ту же цель, что и при поступлении в Оксфорд – связи и расширение влияния. И вновь Родс оказался верен в своих перспективах, именно там он знакомится с губернатором Капской колонии и верховным комиссаром Южной Африки Г. Робинсоном. Ему импонировали мысли Родса о расширении британских владений. В будущем он не раз поддержит начинания Родса, став одним из рьяных его сторонников.

Геркулес Джордж Роберт Робинсон

В 1881 г. Родс оканчивает Оксфорд бакалавром искусств имея связи в разных влиятельных кругах Лондона.

В 1882 году разразился новый мировой экономический кризис. На алмазных копях – удар по тем немногим мелким владельцам, которым посчастливилось пережить прежние трудности. На месте холма Колсберг образовалась огромная яма, впадина в триста футов. Да и в других районах работать надо было на такой глубине, что без дорогостоящей техники обойтись стало невозможно.

У мелких собственников не было ни денег, ни техники. Им не осталось иного выбора как продавать свои участки. К концу 1885 года на том месте, где первоначально было 3600 участков, осталось уже только 98 владельцев. Но и эта цифра не дает верного представления, как далеко зашел процесс концентрации. Дело в том, что из 98 владельцев во всех четырех районах добычи алмазов – Колсберг Кимберли, Де Бирс, Блумфонтейн и Дютойтспан – 67 имели участки в двух последних, менее значительных. В Кимберли же осталось всего девятнадцать владельцев, в районе Де Бирс – десять.

Деньги к деньгам. Капитал «Де Бирс» к 1885 году достиг 842 тысяч фунтов. Рос капитал, росло и влияние Родса. Он становится членом парламента Капской колонии. С 1883 года Родс уже не секретарь «Де Бирс», а президент. В тридцать лет он один из самых влиятельных фигур в самой многообещающей сфере мирового бизнеса тех лет. С марта по май 1884 года Родс – казначей Капской колонии. В августе того же года Сесил заместитель верховного комиссара Южной Африки в Бечуаналенде, регион, который он называл: «Суэцким каналом, ведущим в глубь материка», и прежде всего в долину Замбези, где располагалось Королевство ндебеле. Бечуаналенд, где проживал народ тсвана, был захвачен бурами Трансвааля после вновь обретенной независимости, и на его территории были созданы два марионеточных государства. Родс получается был назначен комиссаром над территорией не подконтрольной Британии, но вскоре 4000 британских солдат, высадившихся на побережье Южной Африки, исправили ситуацию^[166].

В 1885 его ежегодный доход Родса вырос до пятидесяти тысяч фунтов, к 1887 г. в районе шахты Де Бирс компания стала монополистом. Следующим шагом стала борьба с Барни Барнато, который доминировал в Кимберли. Здесь для Родса появилась проблема – разорить такую крупную компанию, крепко стоящую на ногах, было крайне долгим и сложным мероприятием. Одним из ее уязвимых мест было наличие другой крупной компании, хотя и уступавшей им обоим, в Кимберли. Это была Французская компания капский алмазных копий, владение ею могло дать Родсу значительное преимущество и вынудить Барнато к капитуляции. Родс начинает поиск инвесторов, которые могли бы дать денег на ее покупку. Ему удается выйти на самого Натаниэля Ротшильда из семейства весьма известных банкиров. И вновь действует своеобразная харизма Родса. Он заинтересовывает Ротшильда в перспективном бизнесе, и тот выделяет ему 1,5 миллиона фунтов стерлингов, баснословную сумму по тем временам^[167].

С 1882 по 1888 год Родсу удалось понизить себестоимость добычи в два с лишним раза, повысить дивиденды в восемь раз, а капитал компании – почти в двенадцать: с 200 тысяч фунтов до 2 миллионов 332 тысячи. В основном за счет механизации и ужесточения мер против кражи алмазов. Так начала действовать система компаундов – лагерей, обнесенных железной оградой или колючей проволокой, за которыми содержали рабочих африканцев. За пределы компаундов они не могли выходить, их жизнь строго контролировалась. В последнюю неделю работы им давали слабительное, чтобы они не утаили алмаз, проглотив его^[168]. Добыча алмазов росла не только у Родса, но и у других, насыщение рынка вызывало снижение цен, что стало одним из препятствий к увеличению прибыли Де Бирс. Но теперь, получив деньги, Родс мог стать монополистом, и уже сам устанавливать цены. Купив Французскую компанию капский алмазных копий, Родс привлек все свои связи, все свое политическое влияние, чтобы склонить Барнато к сделке. И Родс проявил гибкость, – вместо агрессии, он предложил сотрудничество, объединение, выгодное им обоим.

13 марта 1888 г. в результате слияний двух компаний образовалась знаменитая De Beers Consolidated Mines, ныне De Beers Group, чей знаменитый девиз: «A Diamond is Forever» стал названием одного из фильмов не менее известной Бондианы. Понятно, что Н. Ротшильд приобрел в ней существенное влияние^[169].

Один из магазинов компании в настоящее время

Во главе компании встал совет директоров, фактически же ей руководили: Родс, Барнато и Бейт, под покровительством Ротшильда. Они получали учредительскую прибыль. Дивиденды по обычным акциям заранее ограничивались фиксированным доходом, и превышение над ним, которое было очень велико, превзойдя все ожидания, делилось между этими людьми.

Объединенная «Де Бирс» сразу же уволила двести белых горняков и снизила себестоимость добычи. Добыча одного карата стоила теперь не больше десяти шиллингов. А на мировом рынке он стоил тридцать. В следующем, 1889 году «Де Бирс» поглотила копи Блумфонтейна и Дютойтспана, а затем еще несколько более молодых копей, открытых в других районах. Родс стал контролировать добычу алмазов в Южной Африке и девяносто процентов мировой добычи. Капитал «Де Бирс» уже в 1890-м оценивался громадной по тем временам суммой – 14,5 миллиона фунтов. В ее копях работало двадцать тысяч африканцев^[170].

Казалось бы, Родс достиг огромного успеха. Но в чем же была главная цель Родса. В богатстве? В алмазной монополии? В жажде власти? Нет Родс мыслил куда шире. Будучи дарвинистом, он признавал за английской нацией лучшие черты человечества. Что ее владения должны простираться по всему земному шару, а превосходство Британской империи должно быть неоспоримым. Когда Родс еще проходил обучение в Лондоне, он по своему выражению написал «черновик некоторых моих идей»:

«Часто человеку приходит в голову спросить, что есть главное благо в жизни; к одному приходит мысль, что это счастливый брак, к другому – большое богатство, и по мере того, как каждый ухватывается за эту идею, он более или менее работает для ее осуществления. Мне самому, размышляя над тем же вопросом, пришло в голову желание принести пользу своей стране…