6. Пример Германии: кто поддерживает и выбирает правых популистов?

Выборы в Европейский парламент в мае 2019 года были последними общенемецкими выборами. Правым популистам из АдГ они дали самую высокую долю голосов, которую они когда-либо получали. Результаты выборов показывают сильные региональные различия между Западной Германией (бывшая ФРГ) и Восточной Германией (бывшая ГДР). Если в северной части Германии АдГ получила всего 6-8% голосов (например, Гамбург – 6,5 %, Нижняя Саксония – 7,9 %), в остальной части бывшей ФРГ, включая Берлин, они получили от 8 до 10 % голосов, то в пяти землях бывшей ГДР – от 17,7 % (Мекленбург – Западная Померания) до 25,3 % (Саксония).

Доля голосов за АдГ достаточно стабильна с 2015 года. В Восточной Германии она растет медленно, в то время как в западногерманских землях она стабильна или несколько снижается. Это говорит о том, что избиратели в Восточной Германии чаще следуют за простыми лозунгами популистов, чем избиратели в Западной Германии. Вероятно, это связано с социализацией в различных политических системах. Люди из бывших коммунистических стран привычнее к черно-белому мышлению, когда что-то либо хорошо, либо плохо. Политическая коммуникация при коммунистических режимах всегда предлагала народу ясные суждения: все было помечено либо как совершенно правильное, либо совершенно неправильное, полутона не допускались. «Блокировка способности к обучению» лишала людей умения распознавать противоречия в аргументации. Как ответственных граждан, привыкших к демократическим процедурам, можно классифицировать более высокую долю людей, живущих в западных частях Германии: они куда менее охотно следуют за популистскими упрощениями. Кроме того, люди из бывшей ФРГ чаще обладают более четко выраженной приверженностью или симпатией к какой-либо одной партии.

Из этнических групп, проживающих в Германии, только российские немцы значительно чаще поддерживают правый популизм (многие восхищаются Путиным и пользуются российскими информационными сетями). Вероятно, половина из них голосует за АдГ. В региональном масштабе АдГ набирает самую высокую долю голосов – более 30 % в районе вокруг Дрездена, – и это вписывается в вышеупомянутое различие между Востоком и Западом. Этот район во времена ГДР назывался «долина невежественных» (Tal der Ahnungslosen), поскольку именно на этой территории не было доступа к просмотру западногерманского телевидения, а потому отсутствовала информация, контрастирующая с восточногерманской пропагандой. Региональный анализ результатов голосования показывает, что ксенофобия по отношению к иммигрантам, особенно мусульманам, значительно усиливается в сельской местности или небольших городах, то есть там, где таковые практически отсутствуют. В больших городах с долей иммигрантов до 20-30 % ксенофобия распространена куда меньше. Это указывает на то, что личный опыт и контакты едва ли играют существенную роль в развитии ксенофобии: она, скорее, живет слухами, фальшивыми новостями и смутными опасениями за будущее. Кроме того, эти сельские районы, включая небольшие городки бывшей ГДР, переживают отток населения из-за отсутствия привлекательных рабочих мест, испытывая по этой причине смутный страх утраты национальной идентичности и обычаев.

В сентябре-октябре 2019 года в трех новых землях, ранее входивших в состав ГДР, состоялись выборы. Имеются полные данные о предпочтениях и характеристиках избирателей, позволяющие достаточно точно определить, кто голосует за популистов. Во всех трех землях результаты в этом отношении весьма схожи, что подчеркивает их достоверность. Несмотря на предвыборную кампанию, посвященную опасностям правого популизма, его представители во всех трех землях смогли даже увеличить свою долю голосов на 3-4% (на фоне уже высоких результатов майского голосования на европейских выборах 2019 года). Поскольку явка на этих выборах была выше, это означало, что абсолютное число людей, голосовавших за АдГ, также увеличилось на 10-20 %. Так и произошло, несмотря на то что АдГ выставила в качестве своих главных кандидатов известных правых экстремистов: в Тюрингии – Бьерна Хеке, а в Бранденбурга – Андреаса Кальбица. Это могло стоить ей голосов на выборах в Западной Германии, но, очевидно, не беспокоило избирателей в этих восточногерманских землях. То, что кампания против угрозы правого популизма способствовала поляризации избирателей, подтверждается тем фактом, что все премьер-министры земель и их партии смогли получить дополнительные голоса. По всей видимости, избиратели воспринимали их как гарантию сохранения демократии. От этой кампании выиграли разные партии: христианские демократы в Саксонии, социал-демократы в тот же день в Бранденбурга и – несколько недель спустя – Левая партия в Тюрингии. Это произошло, несмотря на то что социал-демократы и левые в опросе общественного мнения по всей Германии показали слабые результаты. Это был убедительный вотум доверия действующим премьер-министрам: Михаэлю Кречмеру, Дитмару Войдке и Бодо Рамелову. Их победа была знаком стратегического голосования электората против правых популистов.

Все трое сохранили должности после выборов, в то время как все остальные партии понесли значительные потери.

Около двух третей избирателей АдГ в этих трех землях говорили о «протестном голосовании» против правительства Меркель. Это не кажется слишком правдоподобным, поскольку эти же избиратели без колебаний подали свои голоса за известных скандальных неонацистов и правых радикалов из списка АдГ. Такое открытое голосование за экстремистов стало новшеством для Германии после Второй мировой войны и, очевидно, сработало на территории бывшей ГДР. На декабрьских выборах 2019 года в Гамбурге АдГ получила меньше голосов, чем раньше, и почти не смогла преодолеть необходимые 5 %, чтобы попасть в парламент, поскольку возможных избирателей смутила готовность партии сотрудничать с правыми экстремистами и неонацистами. Тренд на выражение значительного доверия действующему премьер-министру уже был замечен на предыдущих выборах в западнонемецких землях. Хотя это явление не совсем ново, оно получило дополнительный импульс после федеральных выборов 2018 года.

Материалы трех кампаний дают нам ясное представление об избирателях правых популистов. Так, есть группы избирателей, которые с наибольшей вероятностью отдадут им свой голос, и есть другие группы, которые сделают это с наименьшей вероятностью. Среди тех, кто вряд ли проголосует за популистов, были женщины: от 17 до 22 % против мужчин, доля которых доходила до 30-32 %. Еще одной группой тех, кто вряд ли отдаст свой голос за АдГ, были люди старше 60 лет. Они в целом демонстрировали сильную партийную приверженность и неохотно переходили в АдГ. Большинство из них никогда бы не проголосовали за другую партию. Проблема с этой группой для христианских демократов и социал-демократов заключается как раз в том, что эти избиратели выбывают по естественным причинам. Данные о движении избирателей показывают, что почти все из этой группы, кто больше не голосует за партии истеблишмента, умерли с момента последних выборов, и лишь немногие проголосовали за другую партию. Для ХДС и СДПГ это серьезная проблема. Из пенсионеров только от 15 до 22 % вместо 24-28 % всех избирателей отдали свои голоса АдГ. Кроме того, избиратели моложе 25 лет реже голосовали за популистов: всего от 18 до 20 % (однако только половина из них воспользовалась правом голоса). Четвертая группа, значительно ниже среднего отдающая свои голоса популистам, – это люди с высшим образованием: из них только 16-18 % вместо 24-28 % всех избирателей проголосовали за популистов. Таким образом, женщины, пожилые люди, люди с высшим образованием, а также моложе 25 лет являются фактором, сдерживающим правый популизм в землях бывшей ГДР.

Наиболее важными для успеха АдГ были те, кто не голосовал на предыдущих выборах: 40 %, то есть 2 из 5 избирателей пришли к популистам из этой группы. Чаще всего за правых популистов голосовали рабочие и безработные. Из этой группы от 41 до 44 % подали свои голоса за популистов, что значительно выше, чем 24-28 % от общей доли всех избирателей. Значительно больше шансов проголосовать за популистов имели также люди со средним образованием – от 29 до 35 %. Люди с низким уровнем образования, однако, не показали большую или меньшую склонность к голосованию за популистов, чем остальные избиратели. Другая группа, более склонная голосовать за популистов, – это самозанятые, однако их предпочтения гораздо менее выражены, чем у рабочих. Среди возрастных групп, наиболее склонных голосовать за правых популистов, были люди в возрасте от 25 до 59 лет. Во всех трех возрастных группах (от 25 до 34, от 35 до 44 и от 45 до 59 лет) АдГ получила больше избирателей, чем любая другая партия: около 30 % голосов. Только в Саксонии христианским демократам почти удалось их догнать. В возрастной группе до 25 лет лидирует Партия зеленых, среди тех, кому за 60, – христианские демократы в Саксонии и социал-демократы в Бранденбурга. Таким образом, эти результаты для Восточной Германии демонстрируют некоторое сходство с результатами выборов в США в 2016 году: за Трампа также чаще всего голосовали рабочие и люди, живущие в сельской местности и небольших городах, а также не имеющие высшего образования. Среди его избирателей была отмечена значительно более высокая доля мужчин, чем женщин.

7. Существуют ли успешные стратегии борьбы с правым популизмом?

Бороться с правыми популистами сложно, поскольку рациональная аргументация не работает у их последователей, убежденных, что вездесущие враги и лживая пресса хотят оставить их без обожаемых лидеров. Самая большая слабость популистов заключается в том, что они вообще не любят заниматься сложными вопросами, поэтому одна из стратегий выявления истинной природы и некомпетентности популистов состоит в том, чтобы позволить им участвовать в управлении страной. Эта стратегия, однако, опасна: это видно из того, как она была использована в Германии в 1933 году. В результате Гитлер, действуя в коалиции, завоевал неограниченную власть для установления своей диктатуры.

Германия сегодня является примером того, как нормальные стратегии противодействия правым популистам, скорее, укрепляют их, чем наносят им вред. В Германии мы наблюдаем четыре стратегии, все они были использованы христианскими демократами, чтобы вернуть себе избирателей, и все они в конце концов потерпели неудачу. Игнорирование популистов, а также попытки их изолировать были первыми двумя стратегиями – однако популисты не только не пострадали от них, но стали сильнее. Затем была предпринята попытка (например, в Баварии) скопировать лозунги популистов, но эта стратегия не сработала: на баварских выборах избиратели отдали предпочтение оригиналу и проголосовали за более радикальных популистов. Четвертая стратегия заключается в том, чтобы втянуть популистов в дискуссии и споры, в том числе приглашая их на телевизионные дебаты. На данный момент и здесь стратегия популистов кажется более удачной: они придерживаются своих лозунгов, представляя себя при этом неотъемлемой частью консервативных, буржуазных граждан. Это позволяет АдГ скрывать свою связь с радикальными правыми и антисемитами. Популисты также преуспевают в подобных дебатах, бесконечно повторяя свои лозунги, чтобы скрыть, что их совершенно не заботит программа преодоления проблем.

Опыт их работы в земле/месте пребывания федерального парламента Германии в данный момент не показывает их особой заинтересованности в конструктивной работе. Выступая в парламенте, они ограничиваются тем, что обвиняют других, в первую очередь действующие власти. Это связано с тем, что они не имеют четких программ или взглядов по многим темам, кроме своих идеологических фраз и лозунгов, которые они продолжают выдвигать в целях мобилизации своих сторонников против правящих элит. После избрания в парламенты земель сплоченность депутатов АдГ не выглядит впечатляющей. Очевидно, что их объединяют только антигосударственные сантименты, в других вопросах они часто расходятся между собой. Поскольку избранные представители часто придерживаются различных и довольно экзотичных взглядов, в остальном они в основном заняты собой. Они заботятся о своих делах и спорах, довольно часто их депутатская фракция в парламенте раскалывается, уже было несколько скандалов с использованием ими финансовых средств. Конструктивные элементы совместной работы с другими партиями отсутствуют.

Стратегия привлечения их к разделению ответственности во власти основана на ожиданиях, что они сами себя разоблачают в неспособности или отсутствии интереса к внесению конструктивных предложений для решения сложных вопросов^[94]. Это рискованная стратегия, но она сработала в последние годы с некоторым эффектом в Дании, Австрии и Италии. Только в Дании это действительно было частью стратегии, в Австрии и Италии подобный результат случился, скорее, неожиданно и стал продуктом случайности, а в Италии чуть было не отдал диктаторскую власть в руки Маттео Сальвини.