Девушка вошла, увидела свои сумки, осмотрелась и вдруг загрустила. Она присела на край небольшой постели, охваченная мыслями о прошлом и будущем. Теперь она вновь в совершенно чужом доме у посторонних людей. На противоположной от двери стене были два окна со шторками, слева – кровать, рядом – круглый маленький столик с подсвечником и жесткий стульчик. На противоположной стороне ближе к окну располагался шкаф, сразу после входа справа – дверь в ванную комнату. Кое-где на стенах также висели зажжённые бра. В ванной имелись туалетный столик с кувшином и чашей для умывания; пуф и зеркало; на полу стояла деревянная емкость вроде бочки с налитой водой. Расположенная по центру небольшая ванна в виде сиденья со спинкой тоже была наполнена. От воды исходил пар, на краю положено полотенце. У стены чуть дальше был своеобразный туалет: деревянный стул с круглой дырой, под ней – нечто вроде горшка или, точнее, ночной вазы, после использования дыра закрывалась крышкой. Сам горшок также находился внутри стула, и, чтобы его достать, внизу нужно было открыть дверцу. Таким образом не распространялся запах. Лиони с интересом рассмотрела обстановку и принялась раздеваться для мытья, но в спальню вдруг постучали.

За дверью стояла Анна. Служанка предложила помощь, однако девушка любезно отказалась, сказав, что уж помыться она может сама. Вода в ванне оказалась слишком горячей, пришлось подождать, дабы не тратить запасы из бочки. По итогу Лиони задержалась к ужину.

Изабель же в то время, как вошла в свою комнату, сразу начала возмущаться из-за маленькой кровати, хоть сама спальня вполне большая. Дама привыкла к комфорту и к своему сну относилась крайне трепетно. К тому же возмутила сидячая ванна и в целом неудобная уборная. Эмма пришла помочь своей хозяйке.

4

За столом собрались не все проживающие в доме – только Алекс и Джуди по велению мужа. Подали горячее – жареное мясо и местное подобие картофеля, который показали дикари. Мясо напоминало говядину, в округе обитали похожие на лань звери, их отлавливали для приезжих господ всё те же местные. Сама семья Гамильтон разводила в амбаре за домом курообразных птиц, за которыми следила работающая в доме дикарка. Оказывается, чужеземцы вовсю использовали здешних в качестве рабочей силы. Сидящих за столом также обслуживала пара местных женщин. На них была своего рода униформа – темное платье с фартуком; черные волосы собраны в низкий пучок. У одной служанки локоны были кудрявые, у второй – прямые. На внешность обе довольно приятные, вполне аккуратные черты лица и смуглая кожа. Изабель же смотрела на чужих, будто на привидения, ей бросались в глаза большие, по ее мнению, недочеты в выполнении ими обязанностей, в том числе в знании этикета.

Пухлая белокожая служанка зрелого возраста по имени Долорес крутилась рядом и постоянно давала наставления, иной раз шепотом ругая. А когда Алекс схватил одну молодую кудрявую смуглянку за талию и принялся тискать при всех, Изабель вовсе выпучила глаза и разинула рот в ошеломлении. Местная убирала его руки и ненавязчиво вырывалась.

‒ Иди-ка наполни мне флягу сама знаешь чем, – пошучивал мужчина, подавая емкость.

Изабель бросило в жар, пришлось обмахиваться салфеткой. Она повернулась к Долорес и попросила налить ей вина, на что служанка извинилась и сообщила об отсутствии сегодня на ужин сего напитка. Вмешалась скромная Джуди.

– О, простите, мы не подумали про вино. Я сейчас скажу, чтобы открыли тару.

– Не нужно, спасибо. Если что, то завтра уже, – опередил супругу Джим, не очень довольный ее просьбой. Изабель промолчала, лишь недовольно опустила уголки рта.

Манеры Алекса оставляли желать лучшего, он довольно вальяжно сидел и ел, не обращая внимания на свое хлюпанье или чавканье, порой громко беседуя либо смеясь.

– Дорогуша, плесни-ка мне еще бульона! – возгласил бодро мужчина, игриво подмигивая кудрявой девушке.

Служанки вели себя тихо и слушали старшую Долорес или лакея.

– Они уже знают наш язык? – поинтересовался удивлённый Джим.

– Вполне. Особенно те, что прилагают усилия для обучения.

– О, как интересно. Наверно, учатся на кухне у слуг.

– Ага, и в спальне, – неожиданно выдал Алекс, чем ввел в краску Джима и особенно Изабель.

Из своей комнаты вышла Лиони, ухватив краем глаза вошедшего в среднюю спальню напротив мужчину. Девушка поспешила вниз, понимая, что опаздывает. К ужину она надела простое светлое платье с коротким рукавом, весьма мятое после чемодана. Волосы собрала наверх, приколов гребень. После извинений Лиони пришлось присесть рядом с Алексом, почти напротив брата. Ее тарелка уже была наполнена едой, рядом – блюдце с выпечкой на десерт, в стаканах были налиты вода и морс из местных ягод.

– Приятный запах, – изрек Алекс, взглянув на соседку по стулу.

Лиони сначала не поняла, но позже сообразила, что речь шла не о еде, а о ее парфюме. Девушку охватило смущение. Сам же мужчина еще явно не принимал ванну, находясь во влажной рубахе. Местная принесла ему флягу, и Алекс предложил Изабель угоститься виски.

– У вас там что, не вода? – спросил впечатленный Джим.

– Когда у меня во фляге была вода? – рассмеялся Алекс. – Без воды прожить можно, а вот без анестезии – нет.

Под многозначительным взглядом мужа Изабель пришлось отказаться от виски. Джуди сидела тихо, словно она мышка, а не хозяйка в доме. На ее лице не было улыбки от словечек Алекса, но и осуждения тоже, даже недовольного взгляда. Видимо, перечить другу мужа было не принято.

Появился старший слуга мистер Хопкинс и поинтересовался, всё ли хорошо у гостей. Лиони улыбнулась, Джим поблагодарил, лишь Изабель ощущала себя некомфортно, сделав недовольный вид. Её некогда белые щеки и шея пошли красными пятнами. Лакей сообщил, что завтрак в восемь утра, но если у гостей будет необходимость, его могут подать отдельно.

После ужина Лиони быстро уснула, а в комнату Джима постучали. Пока Изабель была в ванной, он открыл и, округлив глаза, обнаружил местную девушку, что прислуживала в столовой. Длинные черные прямые волосы были распущены, на ней был надет светлый балахон с рукавами и нешироким вырезом вроде ночной сорочки. Носик – короткий и широковатый, круглое личико с мелкими глазками, бровки тоненькие. В целом выражение лица было какое-то неоднозначное, из разряда сама себе на уме. Девушка непринужденно улыбнулась и сказала:

– Я прийти помощь и всё другое…

Джим вовсе растерялся, едва не уронив с носа очки, нервно теребя рукой.

– Простите, но я вас не понимаю, – вымолвил он в ответ. – Нам на сегодня уже ничего не нужно, спасибо. Вы можете идти отдыхать.

Объяснив, юноша натянуто улыбнулся и принялся закрывать дверь. Часто и взволнованно дыша, он оперся спиной, слыша выход супруги из ванной комнаты.

Лиони проснулась посреди ночи от странного звука, будто где-то за стеной постукивает кровать или что-то подобное. Когда наступило ясное утро, солнечные лучи проникли сквозь шторы в спальню. Девушка привела себя в порядок и спустилась на завтрак ровно к восьми. Ещё в холле до неё донёсся возмущенный женский голос из столовой. Спиной к Лиони почти во главе стола сидела женщина в возрасте, напротив нее ‒ поникшая Джуди с опущенной головой, рядом кружилась местная кудрявая служанка. Обе получали порицания и нравоучения от дамы. Лиони обошла стол и присела возле молодой хозяйки, поприветствовав всех. Зрелая дама тут же замолчала и уставилась на девушку своими и без того большими, словно навыкате, светлыми глазами. Брови тонкими ниточками поднялись в некоем удивлении. Нос у женщины был мелкий и чуть вздернутый, форменные, слегка поджатые губы попытались натянуть улыбку для приличия, но никак не получалось. На голове у неё были вьющиеся ярко-рыжие волосы, собранные в пышную прическу, что невольно напоминало развороченное гнездо или вовсе муравейник; в ушах – серьги-висюльки с жемчугом и драгоценными камнями, на открытой, выглядевшей вполне подтянуто шее – ожерелье в таком же стиле. Да и в целом лицо дамы не имело особых морщин, лишь маленькие складки у рта и чуть под глазами. И без того стройная фигура, одетая в вишнёвое платье с пышной юбкой в рюшах, была утянута корсетом. Голова дамы приподнята, демонстрируя важность её персоны с легким намёком на надменность. Последняя не преминула раскрыться, когда женщина обратилась чванливым голосом к сидящей Лиони:

– Надеюсь, вы не против, если я поинтересуюсь о вас.

Лиони поначалу улыбалась, однако теперь её живинка исчезла.

– Конечно, мэм, – ответила приветливо она. – Меня зовут Лионелла, я приехала вместе с Джимом Уоллесом, его пригласили сюда по работе.

Дама вновь подняла брови и, разомкнув накрашенные красным уста, покивала, добавив:

– А я Френсис Гамильтон.

Вошел Бенджамин, приблизился со спины к женщине и, приобняв, поцеловал в щеку.

– Доброе утро, сынок, – ответила мать, впервые искренне улыбаясь.

Следом появились Джим и Изабель, супруга сегодня была не в духе, плохо спала из-за маленькой кровати. Долорес показала присесть юноше через стул от миссис Гамильтон, а даме – напротив, рядом с Лиони. Одно место пока оставалось свободно. Хозяин же сидел во главе стола.

Служанки подали кашу и выпечку. Бенджамин задел рукой сидящую слева жену, молча показывая ей на гостей, и Джуди стала представлять присутствующих друг другу. Когда она назвала Лиони ассистенткой Джима, Изабель в недоумении уставилась на мужа, а тот, пытаясь скрыть волнение, сделал непринуждённый вид и слегка улыбнулся, будто внимательно слушает хозяйку дома.

– Чудно, – произнесла миссис Френсис Гамильтон. – Мне как раз нужен врачебный совет по поводу здоровья.

Джим услужливо покивал. Дама аккуратно зачерпнула серебряной ложкой кашу, продолжая общаться с гостем.

– А что вы скажете о местном климате?

– О! Климат просто потрясающий. Здесь днем солнечно и жарко, но утром и вечером свежо. Думаю, это явно не тропики, хотя некоторые растения и напоминают тропические.

Миссис Гамильтон согласилась.

– А тот недотёпа утверждал иное, – недовольно произнесла, взглянув на сына.

– Поэтому я его и отправил домой, в снег… охладиться, – сразу ответил Бенджамин довольно резко, имея в виду предыдущего доктора.

Дама внимательно следила за местной обслугой и вдруг начала возникать:

– Ну вот опять! Сколько раз говорить ‒ не трогать приборы за края, а вилки и ложки – за верхнюю часть! ‒ от возмущения у неё даже раздулись ноздри на, казалось бы, маленьком носу.

«До чего напыщенная и противная!» – подумала Лиони.

Увидев черноволосую девушку, что приходила вечером в их спальню, Джим невольно покраснел, рука так и теребила очки. К тому же ему показалось, что служанка будто улыбалась ему и часто бросала взгляды в его сторону. Тут за пределами столовой послышался громкий зёв, следом в проёме появился молодой человек. Это был Ангус – младший сын миссис Гамильтон и брат Бенджамина. Отодвинув со скрежетом свободный стул возле матери, мужчина плюхнулся на свое место. Телосложение его было упитанное при достаточно высоком росте; виден выпирающий живот от сытой жизни; большой лоб – как у брата, кудрявые короткие волосы – как у матери, но не такого яркого оттенка, скорее, пшеничные с намеком на рыжеватость. За счет пушистости прическа его выглядела длиннее и объемнее. Уши были вытянутые, похожие на уши Бена и похожий длинный и очень острый нос, но ровнее; губы – мелкие, подбородок – тоже массивный, глаза совсем невыразительные, как и блеклые брови, цвет очей напоминал серый, верхние веки чуть нависали. На Ангусе была белая рубашка, поверх надета бежевая жилетка, на ногах – брюки в тон и черные туфли. В общем, не сказать, что мужчина был привлекательный, скорее наоборот. Вдобавок, судя по всему, не особо воспитанный и избалованный любящей маменькой. В улыбке щеки его еще больше округлялись, а родительница ласково поглаживала его по плечу, будто ребёнка.

– Сынок, ты снова проспал завтрак, – сказала миссис Гамильтон.

– Ну прям. Я же уже тут, – ответил сынок и принялся жадно поедать кашу, разбрызгивая ее по тарелке и даже по столу.

Дама улыбнулась, следом сделала серьезный вид и велела Долорес принести еще одну салфетку для Ангуса.

– Сколько раз повторять, что на столе должно быть достаточно салфеток, а не одна! – негодовала она.

Изабель неожиданно поддержала, и у пары завязалась приятная беседа о неумелой и плохой обслуге.

– Я вас так понимаю! Наверное, тяжело найти общий язык с дикарями, – рассуждала гостья.

Миссис Гамильтон сразу же согласилась, затем рассказала, что несказанно рада, что привезла сюда свою служанку и даже поселила её в комнате для господ – первая дверь слева от лестницы. Изабель поразилась такой поблажке для прислуги и сделала комплимент добросердечной хозяйке. Она бы и сама не отказалась от такого расклада, ведь её Эмму разместили среди остальных слуг – внизу за кухней. Также Френсис обмолвилась о хороших соседях, не считая некой скверной и невоспитанной мадам, внезапно заявившейся в эти края в дом покойного мужа после его недавней кончины. Она осудила подобное ужасное поведение и неуважение к памяти ушедшего приличного мистера.

Лиони ужасно утомил завтрак и подобная компания с барскими разговорами. На неё вдруг обратил внимание сидящий напротив Ангус. Вытирая рот салфеткой, он произнёс:

– Надеюсь, наши дикари вас не сильно напугали?

Девушка не сразу догадалась, что вопрос адресован ей, а когда подняла голову, то с улыбкой ответила:

– Спасибо, ваши – не сильно.

– О! Только те нагие странные мужчины у реки, – дополнил Джим.

Бен рассмеялся и с ухмылкой осведомил:

– Те недоноски не так опасны, в отличие от других. Не бойтесь их.

– Каких других, позвольте узнать? – удивился и несколько встревожился Джим.

– Здесь в округе несколько племен, – поделился хозяин с серьезным видом. – Одни – те, что с нами дружат, иные – те, что голые бегают и тщетно пытаются нас отсюда отправить. И есть ещё одни – закрытые, не идут на контакт, к себе не подпускают. Живут далековато, сюда не ездят, ну и мы к ним пока не лезем. Пусть поживут в своё удовольствие какое-то время…

Речь насторожила Лиони. А Джим уточнил:

– Наверное, они тоже дикие, как и те нагие?

– Отнюдь, – опроверг Бен, покачивая указательным пальцем. – Весьма умны и развиты, даже могут говорить на нашем языке, однако считают эти земли своими и не хотят делиться, ‒ с недовольством прищурился.

Теперь Лиони всё стало ясно. Те местные, наоборот, умные и думающие, оттого и держатся подальше от приехавших завоевателей и охотников за чужим добром. Она даже ненароком похвалила поведение племени. А вот брату были не очень понятны причины раздора.

– А вы пытались наладить отношения? – спросил юноша.

– Знакомые пытались раньше, но получили острия и стрелы.

Джим ахнул. Такие люди действительно пугали больше, чем просто нагие.

– Главное, с ними не пересекаться, но дальше своего водопада у реки на востоке они не заходят. Отличительная черта этих дикарей – маски на лице. Видимо, таким образом прячут себя или есть иные причины, черт их знает, – пояснил Бен.

5

После завтрака хозяин пригласил Джима прогуляться, Изабель ещё не успела выйти на улицу, но уже устала от жары и не пошла, а вот Лиони с удовольствием присоединилась. На заднем дворе располагались клумбы с цветами; ими любила заниматься Джуди, копаясь руками в земле, что было странно для дамы из высшего общества и вообще-то неприемлемо, как считала миссис Гамильтон. Но в работе с землей девушка находила единственное успокоение. Дальше было видно открытую конюшню, там крутились два кучера, подносили борзым ведра с водой.

Внезапно из открытого амбара раздались женские крики, внутри происходила ссора между кудрявой и второй служанкой. Та, что с прямыми волосами, хватала первую и трепала, затем обе появились на улице. Бенджамин направился к ним. Пораженные брат с сестрой стояли с открытыми ртами. Хозяин разнял «бойцов» и выяснил причину, а после вдруг громко захохотал, затем подозвал Джима и рассказал, что девушки, оказывается, дрались из-за него, а точнее, за него, кто будет прислуживать голубоглазому чужеземцу. Низкий пучок прямых локонов растрепался после потасовки, девушка широко заулыбалась юноше, чем вовсе сразила и даже напугала.

– Простите, я не совсем понимаю… – растерянно вымолвил Джим.

Бен с задором пояснил:

– Всё просто. Дикарки хотят тебя.

Юноша вконец опешил, даже пошатнулся на месте. Подошла Лиони и тоже крайне удивилась.

– Но… но я ведь женат, – сглотнув слюну, напомнил Джим, невольно отодвигаясь от смуглянки, сделавшей шаг в его сторону.

– Ну да, только их это не волнует, у них нормально, когда мужчину окружают несколько женщин, по крайне мере для ухода. Смотри-ка, ты вызвал бурю эмоций, ведь с Алексом или моим братом они не хотели и отнекивались.

Напуганного Джима слова смутили ещё больше. Хозяин поделился:

– Здешние дают своих женщин за плату. Вот этих вождь отправил к нам за сигары и спички.

Лиони в ужасе ахнула. Получается, тот вождь вовсе неумный и, скорее всего, жестокий человек, коли поступал столь нещадно.

– Это еще что! Вот моему другу достались не только дикари в дом, но и пока небольшая территория для управления. Вождь щедро позволил ему помогать.

«Хорошо устроились», – подумала недовольная Лиони. Джим поинтересовался, за какую же плату правитель выделил землю.

– За огнестрельное оружие и защиту против того агрессивного закрытого племени в масках.

– Значит, они воюют между собой?

– Пока не сказать, что прям воюют, но могут.

Следом хозяин велел обеим смуглянкам приняться за работу и перестать надоедать гостю. А ему на ухо прошептал:

– Но если что, дай знать.

Джим растерянно улыбнулся. Неподалеку, у пристройки по левую сторону дома находился Алекс с ружьем в руке, рядом – ещё три мужчины, на вид простые вояки. Бенджамин пояснил, что они здесь для охраны, а Алекс их начальник.

– Поохотимся? – обратился тот к хозяину.

– Сегодня без меня, – ответил мужчина и осведомил Джима: – Нужно, кстати, завтра навестить того друга ‒ управленца, у него захворала жена и по совместительству моя дальняя родственница Ребекка.

Юноша сразу согласился и попутно напомнил про имеющийся в доме микроскоп и иные вещи, которые оставил предыдущий доктор, а также комнату для работы. Бен намеревался выполнить просьбу. Лиони повернулась вправо и заметила вышедшею из задних дверей Джуди с тазиком, в котором были земля и цветы. Девушка присела у клумбы и стала выкапывать совочком ямку для посадки. Гостья подошла ближе и, опустившись на коленки, поинтересовалась:

– Занимаешься выращиванием?

Джуди была всегда мила и робко кивнула.

– В здешних краях мало чем можно заниматься женщине, поэтому выбор пал на цветы. Хотя мой супруг, как и его матушка, не очень довольны моим занятием, – вдруг откровенно поделилась она.

Лиони удивилась, уточнив, почему же родные против, хотя скверный характер миссис Гамильтон она уже поняла.

– Потому что даме из высшего общества негоже марать руки. Раньше я еще занималась шитьем и пряжей. Но супруг был тоже против и запретил, ведь даже не всем служанкам велено это делать, что уж говорить про члена семьи, – продолжала негромко рассказывать Джуди, время от времени печально опуская голову.

Показалось, она не очень-то счастлива быть членом данной семьи, но словно не имела другого выхода и была вынуждена терпеть. А может, испытывала чувства к Бену, во всем потакая. Лиони искренне сопереживала и решила поддержать девушку:

– А вот я ничего не умею, к сожалению. И теперь я вижу перед собой талантливую мастерицу, испытывая неловкость от своей бездарной личности, – широко улыбнулась она и в умилении свела бровки.