Маю уже исчез с плеча девушки и оказался верхом на коне, что вновь вызвало улыбку. Лиони ощущала себя немного робко, сама не понимая почему. Она подошла с намерением сесть верхом, и мужчина подал ей руку для помощи. И вот очередной волнующий момент уже полноценного прикосновения к его сильной ладони. Внутренняя сторона кисти выглядела светлой и слегка розовой, как у белокожих, а вот тыльная была смуглой. Девушка стеснительно положила свою маленькую бледную кисть и благополучно забралась верхом. Он поднял ненадолго пронзительный взгляд, молча посмотрев, а после оседлал свою лошадь. Перед началом пути зверёк умненько залез в висевшую возле седла тряпичную сумку, видимо, он так постоянно путешествовал с хозяином. Лиони не могла поверить всему увиденному, изумлению не было предела.

Пара поехала в сторону водопада. Статный чёрный конь порой обгонял своего нового друга, наезднику приходилось ждать отстающую девушку, ведь она уже давно не каталась быстро верхом. Что поразило, Шаслэ мог совсем не держаться, свободно располагаясь в седле, а иногда управлял одной рукой, казалось, его животное впрямь очень сообразительное и умное подобно Маю.

На этот раз пара выехала к водопаду с другой стороны, там, куда Лиони переходила по полосе суши. Обнаружилось, что сегодня того куска не было ввиду затопления усилившемся потоком воды, и такое явление местный знал, заведомо проехав как нужно. Подальше от реки, в лесочке, росли различные цветы, в том числе те красные, заинтересовавшие Джуди больше всего. Шаслэ присел на траву с маленькой керамической лопаткой, взятой из сумки, умело подкопал и вытащил несколько видов. Право, у него это получалось намного лучше, нежели у Джима, брат скорее вырывал, нарушая корни. Девушка немного смутилась, ведь у неё не было с собой никакой клади, на что мужчина любезно сложил в ту, где был зверек, и отдал ей.

– А Маю? – в умилении спросила озабоченная девушка.

– А Маю умеет ездить и крепко держаться даже на голове, – отшутился Шаслэ.

Оба посмеялись. Из причёски Лиони слегка вылезли прядки, которые разворошил зверёк, и колыхались на ветерке. Мужчина обратил внимание и с сентиментальностью взглянул, пока она поправляла цветочки. Сделав шаг, девушка вдруг ощутила боль в ступне и, приспустив с пятки кожаную туфлю, увидела маленькую ранку от трения. Почему-то стало неловко, однако Шаслэ это совершенно не смутило, он присел рассмотреть повреждение и сказал:

– Кожа на обуви слишком грубая для такого климата, нужно что-то более мягкое и комфортное.

Следом он сорвал два округлых листика. Отряхнув от возможной пыли, мужчина снова присел и аккуратно приложил на ранку, нежно приглаживая к ноге. Лиони вновь вспомнила тот момент его ласковой игры на ударном инструменте… Невольно охватило возбуждение, щёчки порозовели, бросало в жар, что приходилось тщательно скрывать. Таким образом, проблемное место больше не соприкасалось с обувью и было защищено.

– Листья хо̀на помогут обеззаразить и залечить ранку, – осведомил Шаслэ.

Она улыбнулась и поблагодарила, а он решил сорвать для неё ещё целебное растение на будущее.

– Джим будет в восторге, доктор так хочет познать вашу медицину, – воодушевлённо поделилась Лиони.

– У него будет шанс, – ответил мужчина.

Пока происходил сбор листьев, девушка побродила вокруг и неожиданно что-то увидела в траве возле большого дерева. При ближнем рассмотрении показался некий маленький зверёк, точнее, детеныш, недавно родившийся, у него даже глазки были ещё закрыты. Слышимо ахнув, Лиони позвала мужчину, впервые произнеся вслух весьма необычное для её восприятия имя. Когда он оказался рядом, то сначала улыбчиво поправил ударение, которое ставится на букву «А». Девушка извинилась, смущенно опустив голову.

– Ничего страшного. Я потом тебе расскажу, что оно значит, Лиони, – произнес он, вдруг обратившись тоже по имени.

Получается, Шаслэ знал, как её зовут, хотя даже не спрашивал. Он раздвинул мешающую траву и осторожно потрогал малыша.

– Это детёныш ресса̀ви, такой же, как Маю.

– Что случилось с ним? Он погиб? – запереживала Лиони, сведя печально бровки.

Мужчина не спеша положил зверька в ладонь и, поводив по тельцу большим пальцем, уверил:

– Вероятно, выпал из гнезда, но не волнуйся, он жив, видишь, бьётся сердце, – показал на лёгкое движение тельца.

Девушка восторженно и вместе с тем тревожно сделала вдох и улыбнулась.

– Ему не меньше пяти недель, вот-вот начнут открываться глаза, поэтому продержался вне гнезда, – добавил Шаслэ.

Следом он протянул его Лиони, попросив открыть ладонь.

– Нужно для начала накормить его, а потом положить обратно.

Мужчина отошёл к низкому пышному дереву с круглыми твердыми плодами зелёного цвета, сорвал один и с помощью той же керамической лопатки разломил. Внутри находилась жидкость беловатого оттенка, он взял одну часть и, подойдя обратно, сказал:

– Это питательный напиток, рессави их любят, но из-за твёрдости могут открывать только уже упавшие переспелые плоды, где сока почти нет. Хочешь покормить? – спросил он.

Затем Шаслэ объяснил, что надо макнуть мизинчик и поднести к ротику детеныша, чтобы с подушечки капали капельки.

– Моя рука больше, твоя маленькая и мягкая, твои пальчики в самый раз для него, – дополнил мужчина, вызвав у молодой особы очередной невольный наплыв чувственности.

Он смотрел на её ладони, вслед направил волнующий взор в голубые глаза. Переполненная энтузиазмом Лиони поднесла руку, дотрагиваясь мизинцем. Детёныш поначалу не реагировал, но спустя мгновение мордочка его слегка зашевелилась; он потыкался и, раскрыв ротик, прикоснулся к подушечке. Вновь охватил небывалый восторг. Девушка ещё раз повторила, затем Шаслэ остановил, поведав о достаточном количестве. Он сложил ладони вместе и внезапно объявил:

– Снимай неудобные туфли, я тебя подсажу, положишь рессави домой.

Лиони встревоженно соскочила с места, округлив глаза.

– Я? – переспросила она, пребывая в ошеломлении.

– Конечно. Не я же. Ты меня не удержишь, – пошутил мужчина. – Не бойся, я тебя не уроню, а даже если ты будешь падать, то обязательно поймаю, – уговаривал он.

Право, девушка растерялась, предложение весьма озадачило. С другой стороны, нужно спасти малыша, иначе погибнет. Взглянув на рессави, Лиони согласилась, оставила туфли и приложила свободную руку на его плечо для опоры, а следующим этапом наступила на сцепленные ладони, которые начали её с лёгкостью поднимать. Кажется, сильному мужчине было вовсе нетрудно, Лиони почувствовала себя воздушной пушинкой. Возвышаясь, она придерживалась за ствол и одновременно тянулась вверх для укладывания детёныша в небольшое отверстие вроде дупла. По словам Шаслэ, там внутри и есть их дом. И вправду, оттуда раздался писк и шорохи. Ситуация почему-то вызвала у Лиони улыбку, охватило вдохновение от сделанного доброго дела.

Мужчина также легко опустил её на землю и сразу предложил пока не обуваться, а пройти к реке. Прохладная вода поспособствует снятию усталости с ног, заодно промоется ранка. Лиони не подозревала, что, когда стояла на его ладонях, он чувственно рассматривал маленькие ступни с розовыми, как наливное яблоко, пяточками. Идя по травке, девушка невольно почесывала ноги друг о друга с непривычки, некоторая зелень кололась. Пара присела у воды, погрузив конечности в воду примерно ниже колен, для чего Лиони пришлось немного поднять подол. Шаслэ заметил, как она постоянно смущённо поправляла юбку, и спокойно произнёс:

– Не нужно стесняться, здесь нет ничего плохого, тем более я уже видел и выше…

Сию секунду на девушку напала тревога, дыхание участилось.

– Тогда, у того берега, – показал головой вперёд он, как ни в чем не бывало.

Ей стало неловко, подобная откровенность ввела в краску, но ещё больше сразили следующие будоражащие слова:

– Твои белые стройные ноги, словно изящные фарфоровые сосуды.

Щеки ее загорелись, одолевало стеснение и разом непонятное возбуждение, дыхание начало спирать. Она опустила подол в воду и вознамерилась встать.

– Мне нужно возвращаться, – заявила она трепещущим голосом с ноткой недовольства от сказанной, на её взгляд, нескромности, и пошла за обувью.

Мокрые ступни никак не хотели залазить в туфли, скользя по подошве; из-за ранки пришлось смять заднюю часть и в таком положении седлать лошадь, которая умиротворённо щипала травку вместе с новым другом.

– Не заблудишься? – раздался голос мужчины позади.

Лиони была не уверена, поэтому затормозила коня, молча ожидая. Пока они возвращались, девушка ничего не говорила, словно вошла в какой-то ступор, причем против своей воли. На его же лице мелькала курьёзная улыбка, он не был зажатым, какими являлись многие люди из другого мира, и вёл себя непринужденно, без стеснения и с отсутствием всякой натянутости. У знакомого водоёма Лиони произнесла:

– Спасибо за чудесный день.

– Тебе спасибо, – ответил Шаслэ, пытаясь скрыть забаву.

Когда девушка повернула коня, он вдруг добавил:

– Ты ничего не забыла? – протянул руку с теми заживляющими листочками.

– О, спасибо большое! – вымолвила Лиони и в это мгновение ощутила очередную неловкость, только теперь от своего невежливого поведения. – Всего хорошего, – попрощалась она, приняв лекарства.

– До встречи, – ответил мужчина.

Признаться, Лиони провела изумительный день, столько положительных эмоций она не получала никогда прежде за всю жизнь. Вопреки всему, сердце окутывали нежные, приятные чувства, перекрывающие всё остальное негативное, во что, собственно, девушка впала сама и теперь пожалела.

Джима на улице у дома не было, в этот момент юноша находился в своей спальне, где произошёл инцидент. Ранее пришла Нюм перестилать постель, там была Изабель, которой не понравилось, как дикарка заправила простыни, оставляя неровности и волны. На весьма надменное замечание или, точнее, порицание на повышенном тоне Нюм отреагировала смело и сказала, что работает на хозяев дома, а не на данную женщину, однако тон она не повысила. Даже наоборот, изрекла это со спокойствием и лёгкой улыбкой, чем разозлила Изабель ещё сильнее. В итоге разразился скандал, дама обозвала служанку мерзкой дикаркой и приказала выметаться из комнаты, а также припомнила за вечерний приход к супругу, повелев не сметь приближаться к нему.

Смекалистая Нюм поняла, откуда у дамы вдруг столько негатива именно к ней. Изабель приревновала Джима, поэтому и придралась, найдя повод высказать наболевшее. А быть может, это была не совсем ревность, скорее, чувство зависти к юной непосредственной смуглянке. Пришёл Джим и, проверив постель, вдруг на свою беду сказал, что она хорошо заправлена. На это Изабель разгневалась пуще прежнего, опустила уголки рта и напрягала шею, где надулись вены.

– Полагаю, в твоём якобы кабинете она тоже хорошо постелила. Вот и спи там! – заявила супруга, хлопнув дверью ванной.

Юноша растерялся, такого рода ссора у него с женой впервые, раньше он даже не подозревал, что она может быть столь грубой и холодной. Позже пришла сестра и рассказала о лекарственном растении, которое дал Шаслэ. Новость обрадовала печального до этого Джима, брат с воодушевлением принялся изучать находку и записывать в тетрадь.

Весь оставшийся вечер Лиони провела в мыслях и мечтах, вспоминая замечательный день. Девушка подняла сорочку до бёдер и, разглядывая свои ноги, вспоминала сказанную ей метафору. От мысли, что мужчина мог видеть её тело выше колена, бросало в жар. Ночью ей приснился странный сон, в котором был Шаслэ посреди поляны, он совершал некие движения вроде ритуального танца возле большого костра, а тело его было полито чем-то тёмным.