Лиони засмотрелась вокруг, невольно отставая, а Джим прошёл чуть вперёд, где до его слуха вдруг донеслись звуки музыки. В том самом правом коридоре внезапно появилась девушка, следом за ней – три музыканта, первый играл на флейте, второй – на ударном, прикрепленном на талии, третий держал щипковый инструмент, похожий на круглую гитару с длинной шейкой. Девушка не просто шла, а словно порхала как птичка, разбрасывая пышные курчавые локоны чёрного цвета; одна её рука придерживала многослойную светлую юбку, поднимая выше щиколоток; второй, устремлённой вверх, она совершала плавные и извилистые движения, пританцовывая по пути. На местной была броская зелёная обтягивающая блуза чуть выше оголённого пупка с коротким рукавом, внизу по кругу – обрамление стеклянными висюльками. Уже почти пройдя дальше, девушка вдруг повернула голову, после этого медленно подняла взор, устремившийся прямо в глаза чужеземца. Обладая необъяснимой особенностью, с нотками кокетства и даже фривольности, но одновременно одухотворённости, придающей миловидности, она и её карие, казалось бы, небольшие глазки вогнали Джима в краску. Её окрыленное состояние передалось даже на расстоянии, невольно захватывая в свои невидимые завлекающие сети. К взору добавилось движение ладонью, девушка поднесла красиво расставленные пальчики к виску и мягко увела в волосы. Юноша, будто одурманенный, нечаянно разинул рот и едва не потерял от впечатления очки. Девушка успела одарить его лёгкой, непринужденной улыбкой с поджатыми в бантик губками, вслед столь же загадочно и неспешно отвела взгляд и скрылась из виду. Музыканты проследовали за ней, делая своё дело. Джим так и стоял с открытым ртом, пока застопорившегося на месте брата не догнала Лиони, попросив не отставать от женщины впереди.

Войдя в то самое округлое сооружение, Джим первым делом посмотрел в коридор, куда упорхнула юная незнакомка – след её простыл, донеслись лишь отголоски бодрой музыки. Юноша глубоко вздохнул. За постройкой было просторное место под открытым небом, но с высокими стенами, оно имело выходы слева, справа и впереди ‒ напротив пришедших. В центре располагался белокаменный большой фонтан: нижняя, самая крупная чаша с выемками по кругу, откуда текла вода, далее на ней – похожая, поменьше, затем – нечто вроде округлого пьедестала или узорчатой подставки, на которой было прикреплено изображение человеческого лица со всех сторон, всего получилось четыре. Оно напоминало мужское, без особых выразительных черт – только лицо. К нему сверху примыкала новая узорная чаша с волнистыми краями, и уже оттуда возвышалась самая мелкая с разбрызгивающейся водой. Фонтан был декорирован искусными рисунками. Вокруг лежали квадратные подушечки и прямоугольные подстилки светлых и тёмных тонов, видимо, для отдыха. Каждый выход был украшен пилястрами с выпуклой узорной капителью. Из сооружения, где находились прибывшие, вели несколько широких ступеней вниз. Местная показала спуститься и ожидать перед фонтаном примерно в десяти шагах. Лиони опустила глаза, наблюдая белый с бежевыми прожилками гладкий пол, по которому стучали её туфельки на низком каблучке, отдаваясь эхом. Помещение выглядело величественно, хоть и было почти пустым, оно изумляло не меньше, чем сад. Джим не совсем понял, почему они остановились, и скромно посматривал на спокойную женщину, стоящую подле сестры с опущенными, соединёнными вместе ладонями. Юноша взглянул на Лиони, та пожала плечами, прошептав: «Ждём».

Вскоре местная зашевелилась, будто бы слегка взволновалась, выпрямив спину и устремив взгляд вперёд, мимо фонтана. Лиони пока ничего не видела за большим сооружением и, отвлекаясь на женщину, услышала, как ахнул Джим. И тут она наконец заметила сквозь падающие струи воды движение и силуэт. Через мгновение из-за фонтана появился мужчина, в котором девушка вдруг вновь узнала того самого спасителя… Сию секунду её обуяла непреодолимая дрожь, сердце громко застучало, колыхая грудь; уста невольно разомкнулись в частом дыхании, а глаза расширились. На мужчине были тёмные шаровары, не доходящие до щиколоток; часть тканевого пояса с талии была перекинута через плечо, на крепкой нагой груди красовалась иная подвеска, нежели в прошлый раз. Это было нечто вроде круга, сверху и снизу от него было по месяцу, оба были обращены концами в противоположные стороны, а внутри круга – треугольник. Выражение лица было вроде бы спокойное, шаг размеренный, а вот во взгляде проскальзывало то ли неравнодушие, то ли вовсе любопытство. Он вновь пристально посмотрел на Лиони, вгоняя неопытную особу в смущение; ей никогда прежде не доводилось ловить на себе столь жгучий мужской взор, словно в тело попадали горячие искорки, вынуждающие содрогаться, а то и вообще бежать от невольно охватывающего возбуждения.

Местная женщина уважительно поприветствовала мужчину лёгким приседом со сложенными ладонями крест-накрест. Гости растерялись, Лиони суетливо повторила присед без ладоней, а Джим вовсе замешкался, лишь опустил голову и дёрнул телом от волнения. Показалось, мужчина не отреагировал и не смутился. Пройдя дальше фонтана навстречу, он вдруг присел на подушку со скрещенными ногами, ладони положил поверх. Голова приподнялась на чужеземцев, на лице появилась лёгкая улыбка или даже ухмылка с некой загадочностью и одновременно важностью. Его многозначительный взгляд вводил Лиони в краску и заставлял переживать. Девушка была не уверена, знал ли он их язык и мог ли изъясняться. Но вдруг он сделал два взмаха кистью руки, показывая гостям подойти, а к местной без акцента обратился:

– Принеси подушки.

Та поспешила выполнить. Джим переглянулся с сестрой, его настораживала показавшаяся величественность и негостеприимность.

– Проходите, не стесняйтесь, это уже ни к чему, – неожиданно изрёк мужчина, поглядывая куда-то вниз и лишь по окончании речи приподняв взор.

Вновь на его лице появилась сдержанная или, точнее, затаённая улыбка, которая пока напоминала иронию. Женщина положила подушки и отошла. Лиони первая сделала шаги, брат догнал, вместе они заняли места, притом оба неловко подогнули ноги под себя. Молча, но с забавой понаблюдав за ёрзанием юноши, мужчина вскоре коротко вымолвил:

– Я слушаю.

У гостя от тревоги лоб покрылся капельками пота, рука теребила очки. Не менее взволнованная Лиони вдохнула воздуха и негромко поделилась:

– Пропал один молодой человек, а на том месте осталось вот это, – показала в ладони амулет. – Нам сказали, вещь принадлежит вам, то есть вашим людям, и мы подумали, вы могли знать, что случилось.

При всей её речи и телодвижениях он смотрел исключительно в голубые глаза, даже не опустив взор на амулет.

– Это принадлежит нам, – подтвердил он.

Девушка кивнула и протянула руку с намерением передать вещь сидящему напротив. Мужчина не спеша вытянул в ответ и оставил ладонь открытой, словно намекнул положить самой, что она и сделала. При смыкании его ладони Лиони почувствовала прикосновение пальцев и уже от этого затрепетала. Робкая гостья быстро убрала руку, ситуация повергла в смущение, а щёчки обдало жаром. На его же смуглом лице проскользнула нотка очередной забавы.

– Простите, а вы не поможете нам в таком случае… – едва ли не дрожащим голосом, с перебоями в дыхании вымолвил Джим.

Для него вся данная ситуация выглядела до сих пор напряженной, даже затекла спина в попытке держаться ровно подобно местному. Приближенный к правителю помощник ответил:

– У нас принято помогать друг другу, но когда приходишь для такой просьбы в чей-то дом, то существует обычай дать что-либо взамен…

Лиони была абсолютно растеряна, как и брат.

– А… а что же мы можем вам дать? – с недоумением рассуждал Джим, смахивая пальцем капельки пота у виска.

Глаза мужчины неожиданно направились на гостью и поймали её взор. Бровь медленно поднялась, губы разжались в дыхании и даже показался кончик языка внутри, что сразу повергло девушку в тревогу и невольное возмущение. Ей воспринялось это как неприличный намёк, а взгляд показался распаляющим или каким-то искусительским. Сию секунду девушку охватили негодующие эмоции, пышные брови нахмурились, и, сама того не ожидая, Лиони внезапно высказала:

– Это просто неприемлемо, как вам не стыдно! – дыхание участилось, она уже вознамерилась встать.

Джим вовсе испугался, пока не до конца осознавая, чего больше, вероятно, последующей за этим реакции местного. Встав, смелая девушка направила гордо поднятую голову на сидящего мужчину и добавила:

– Если вы приближенный к правителю, то это ещё не даёт вам право вседозволенности!

– Сестра, – одёрнул её ошеломлённый брат и тоже встал. – Ой… простите нас, мы просто… я просто… – пытался объясниться он, теряя слова и мысли.

Но Лиони окутала уйма эмоций, она никак не ожидала подобного от данного мужчины и восприняла крайне близко к сердцу. Однако странно, он был спокоен, его не постигло ответное возмущение или тем более гнев… Наоборот, лицо наконец-то озарила открытая улыбка, показывающая белые ровные зубы. Сейчас на мгновение поднялись обе брови словно в потехе, а загадочный взгляд пробежался снизу вверх по гостье. Сидящая в стороне местная женщина тоже повеселела, закрывая уста ладонью, дабы не рассмеяться. Реакцию заметил потерянный Джим. Лиони также обратила внимание и сменила хмурость на непонимание. Последовала спокойная пояснительная речь мужчины:

– Я не знаю, к чему у вас относится понятие «дать взамен», но для нас это простые вещи вроде угощения или творческой деятельности, у кого-что… – он едва сдерживал улыбку.

Джима выдохнул. Лиони же ощутила неловкость, стало ужасно стыдно за свой выпад. Местная женщина поджала губки и опустила голову, дабы более не смущать сконфузившуюся гостью. Пока раскрасневшаяся девушка смотрела в пол, брат произнёс:

– О, мы сожалеем, что не знали о таком вашем обычае и ничего не подготовили, – натянул он в конце улыбку.

Мужчина принял объяснение и с доброжелательностью покивал, следом озвучил:

– Возможно, в следующий раз. Ваш пропавший человек у нас. Его нашли окровавленным у водоёма и привезли сюда для помощи, иначе он бы умер.

Лиони ахнула, по телу побежала дрожь.

– А что же с ним случилось? – округлив глаза, задал вопрос Джим и, понимая своё положение неуважительным по отношению к сидящему помощнику, занял своё место.

– Наткнулся на что-то острое в воде, – поведал местный и навёл взгляд на успокоенную гостью, что робко отвела глаза, но в силу то ли характера, то ли растерянности не смогла вновь присесть, будто остолбенев.

Джим был поражён рассказом, он и подумать не мог о спасении именно этими людьми. Далее помощник осведомил:

– Раненый сейчас не может уйти, ему нельзя напрягаться, поэтому мы разрешаем, чтобы его навестила семья.

В сей момент Лиони была готова показать улыбку, ненароком растрогавшись и в очередной раз пожалев о бестактном поведении. Мужчина поднялся, чем дал понять, что беседа окончена. Джим поблагодарил, выражая слова изумления, а сестра повторила почтенный жест местной женщины с опущенной головой и ладонями, затем спешно пошагала, будто напуганная лань. Помощница направилась проводить чужеземцев. Лиони по пути смотрела на красочные цветы в саду и размышляла. Она не знала, как теперь к ней относился пока ещё незнакомый мужчина, возможно, она сильно испортила впечатление о себе.

По возвращении на поляну, где ожидали утомившиеся мужчины, первым подскочил Алекс, правда, пошатнулся от выпитой фляги. Остались только он, белокожий охранник, кучер и местный. Второй охранник во главе с рассерженным Беном отправились обратно по его велению. Кучер Кэти невероятно обрадовался новости, поспешив поделиться с хозяйкой.

Дома из гостиной доносились возмущённые возгласы Бенджамина. Он курил сигарету, роняя на пол пепел, махая рукой и заявляя о дерзких смельчаках в масках. Алекс же, наоборот, пытался объяснить, что они как-никак спасли жизнь одному из них, а для местных ‒ чужеземцу, кого могли бы убить.

– Это ещё ничего не доказывает! Мы не знаем, что от них ждать дальше! – восклицал упёртый Бен, гневно шагая туда-сюда.

– Тем не менее они впустили наших и пока не навредили, – пояснял сдержанно Алекс.

Бен подошел, чуть наклонился и, указывая рукой с сигаретой на друга, негромко, но деловито напомнил, чеканя слова:

– Это – не наши.