Примечание к Казусу 5. Сосна, которая шепчет: Сосновый шепот

1. Спиридон Дрожжин вероятно сын помещика Михаила Григорьевича Безобразова, крепостной которого была его мать. Он двоюродный брат Марии Владимировны Безобразовой – русского философа, историка, историографа, педагога, журналиста и деятеля женского движения, первой в истории России женщины-доктора философии. Академик, экономист и сенатор В. П. Безобразов – дядя Спиридона Дрожжина. Он также в родстве с историком-византинистом, публицистом, прозаиком и переводчиком П. В. Безобразовым и камергером Д. В. Безобразовом.

2. Райнер Мария Рильке высоко ценил поэта Спиридона Дрожжина. Приезжал к нему в Низовку обучаться не только русскому языку, но и стихосложению. После знакомства с Дрожжиным написал четыре стиха на русском языке, подражая ему.

3. Спиридона Дрожжина высоко ценил Лев Толстой и Иван Бунин. Им восхищалась Луиза Саломе – роковая любовь Фридриха Ницше и последняя любовь Зигмунда Фрейда. Русская женщина, философ, психолог и литератор. Он привозила Рильке к Дрожжину в Низовку. Когда у не был выбор – везти Рильке в Низовку или в Ясную Поляну, она без колебания повезла Райнера в Низовку.

4. Россия для Рильке олицетворялась, прежде всего, Евгенией Черносвитовой и поэтом Спиридоном Дрожжиным. Моя тетя была его последней любовью. Спиридон Дрожжин – русским другом и учителем.

5. У Рильке была мысль перевести всего Спиридона Дрожжина на немецкий язык. Это же, в 1942—1945 годах хотела сделать Евгения Александровна – перевести на французский язык.

6. Песни и романсы на стихи Спиридона Дрожжина исполняли Ф. И. Шаляпин, Н. В. Плевицкая А. Д. Вяльцева и Мария Васильевна Черносвитова – моя бабушка по отцу, Вадим Козин, мой друг.

7. Я с моей женой Мариной занимались поисками рукописей моей тети, Евгении Александровны, именем которой я назван. Вот выдержка из моего интервью парижской газете Русская мысль:

«(12 февраля 1997 год)

– У меня обида на швейцарскую русскую общину: ведь Евгения Александровна была связана с людьми, определявшими духовный облик Европы! Она была известным филологом, переводчиком, профессором Женевского и Лозаннского университетов. Мы с Мариной ходили в Женевский университет, но было лето, и мы никого не нашли. Библиотека тоже была закрыта. Труды Евгении Александровны развеяны неизвестно где, книги ее с автографами великих людей, личные книги, в том числе о Рильке и Дрожжине, ее переводы Рильке, Лермонтова, утеряны. Что может быть хуже? Моя задача – сделать так, чтобы Евгению Александровну Черносвитову знали в России, знали ее труды. Хочу найти то, что она успела сделать, ведь сделала она немало, – и переиздать на русском языке в России. Письма Евгении Александровны Черносвитовой к нам, будут опубликованы все сразу, после того, как закончатся поиски. А пока, попробую искать через европейские русские общины, ведь все они живут, как бы одной семьей!..

– Как вы узнали о смерти Евгении Александровны? Сообщили ли вам об этом?

– Мы ничего не знали об ее смерти. В 1990 году, когда появилась возможность, мы с женой поехали в Швейцарию. Отправились прямо в дом, где жила Евгения Александровна, в Женеве. Пришли, дом существует. Я поднялся на третий этаж, позвонил в квартиру тети. В квартире никого не было. Соседи сказали: «Да, здесь живут русские. Женщина и мужчина. Пожилые». Сердца наше забились! Но,… в квартире тети жила не она! А, профессор физики, из семьи белоэмигрантов, работающий в Женеве по контракту, Захаров Василий Викторович. Он очень хорошо нас принял, но сразу сказал такую странную вещь: «Когда я сюда въехал, никаких вещей Черносвитовой не осталось. Но как-то я шел по улице и смотрю, продаются русские книги по франку за штуку. Открываю, а там автографы великих русских и зарубежных писателей, пометки на полях какой-то Черносвитовой. В некоторых книгах даже были вложены листочки, фрагменты рукописей. Я вспомнил, что живу в квартире этой женщины. Меня это заинтересовало, и я все книжки купил.».

Василий Викторович обещал мне выслать все листочки, а также сделать ксерокопии автографов, но так ничего не прислал! Хотя переписка с ним продолжалась года два-три.

Познакомился я и с другими людьми. Одна женщина из женевской православной церкви сказала, что, когда умирает кто-то из русских без родственников, мебель вся выбрасывается, а книги может взять церковь, а могут тоже выбросить на улицу.

Вообще здесь много странного. Странно, что церковь, хоронившая тетю, не знает, где ее завещание. Скорее всего, оно написано на меня, или она должна была все завещать церкви. Меня интересуют только архив и книги. Я встретился с настоятелем женевской русской церкви о. Павлом Цветковым и говорил ему об этом! Он обещал помочь мне в поисках. Действительно, квартиру Евгении Черносвитовой женевская церковь арендует, и там живут русские, работающие по контракту. Странно – все помнят Евгению Александровну, помнят, как она хромала (тетя в 12 лет перенесла полиомиелит). Существует русская община. И вдруг: могила заброшена, в компьютерный банк данных, могила Евгении Черносвитовой, не включена… «утеряны» рукописи Рильке, переводы «Чайки», «Бедных людей» Достоевского, Гоголя, Спиридона Дрожжина на французский и немецкий языки. Евгения Александровна хотела издать по-русски все, что написал Рильке, а также монографию «Рильке и Россия». Евгения Черносвитова перевела на французский и немецкий языки «Вечера на хуторе близ Диканьки», «Мертвые души», «Маленькие трагедии», «Вишневый сад» и многое другое наших классиков.

В июле 1945 года в Женеве (отец, военный летчик, был там, в командировке), когда мои родители ждали моего появления на свет. Евгения Александровна тогда активно работала в Красном Кресте Юнеско, преподавала в Университетах Женеве и в Лозанне. Была профессором Женевского Университета.

Тетя попросила моих родителей назвать будущего ребенка Евгением или Евгенией… Так, я стал Евгением. Потом были письма, рождественские открытки. Они приходили через «третьи руки» – мы долго жили на Дальнем Востоке. Евгения Александровна никогда не была замужем. И, в 1954 году (тогда в России наступила «оттепель»), умоляла моих родителей отпустить меня к ней в Швейцарию. Она хотела меня усыновить. Помню, родители целый год думали над предложением тети, но все-таки я остался в России…

8.Рильке о Евгении Черносвитовой в письме баронессе Т. фон дер Мюлль, говорит о «совершенно прелестной девушке из мелкопоместных дворян, в чьей крови самая горячая и самая вечная Россия».

9.Евгения Черносвитова о Рильке (из письма Е.А.Черносвитовой Л. О.Пастернаку 15.11.1926) «Судьба направила меня к нему, добрая, милостивая, великая судьба!».

10.Рильке хочет жить и работать в России: «Может быть, я пригожусь в России…» Он писал Бенуа и Суворину, чтобы те ему дали работу и жилье. И он бы навсегда уехал в Россию.

11.Первым человеком, кто хотел получить Завещание Райнера Марии Рильке была Марина Цветаева. После похорон не прошло и 9 дней, как она явилась в квартиру, в которой умер Рильке и осталась моя тетя, требовать у тети Завещание. Случилось, что тетя спустила Марину с лестницы.

12.Марина Цветаева баронессе фон дер Мюлль, пишет: «…светловолосая девушка… обращалась с Рильке примерно как с отпечатками его последних фотографий – ее собственностью: это мое, и я даю их, когда хочу и сколько хочу, и кому хочу… Я встретилась с ней лишь раз и отпустила ее от себя – не тоскуя».

13.Уверен, что Завещание Райнера Марии Рильке и моей тети, Евгении Черносвитовой в одних руках…

14.В 2018 году я получаю письмо от незнакомки Паулины Вогау из Женевы. Так началась почти детективная история, связанная с моей попыткой получить сейф тети, который находился в Объединенном банке Швейцарии. В этом сейфе должны быть документы тети, рукописи Рильке, ее рукописи. Завещание Райнера Марии Рильке на имя моей тети, Евгении Черносвитовой. Завещание моей тети на мое имя… Здесь я приведу только некоторые отрывки из документальной книги моей дочери, Екатерины Самойловой – «Надежно, как в швейцарском банке». В этой книге все – моя переписка с Паулиной Вогау, фото, документы и пр.

«Многоуважаемый Евгений Васильевич, как обещала, посылаю Вам несколько своих фотографий: 1) швейцарский вид на жительство, 2) немецкое удостоверение личности, 3) маленькое фото 2004 года для резюме, сделанное в Штрасбурге, где я тогда хотела обосноваться и искала там работу, живя на квартире у своих знакомых и 4) любительская фотография, сделанная в Вёвэ около дома родителей моих бывших туристов, родственников Галины и Жан-Марка Бови (чего я тогда не знала) в 2006 году, когда я уже жила в Швейцарии.

Получили ли Вы деньги? Сейчас случайно взглянула на документы, которые Вам для подписи посылал Фабьен (работник банка, который вел со мной дело о получении мной сейфа моей тети), и увидела, что Ваша фамилия везде начинается на «Tch», как у Евгении Александровны: Tchernosvitow. Если в банке в России на «Сh»: Chernosvitov, то думаю, что это причина, по которой Вы не могли их получить. Наверно поэтому Вам опять посылали документы на подпись.

Я с Фабьеном больше не связывалась, потому что всё это время уходила из дому утром, а приходила поздно вечером, после рабочего дня у Фабьена.

Интересно, связывался ли с Вами Фабьен по телефону? Что с вопросами к банку по поводу ячейки?

Как продвигается работа над книгой у Кати? Перечитала некоторые Ваши письма и письмо, где Вы пишете, что, Катя спрашивала про мою мотивацию. Про это в самом первом моём письме к Вам, которое отправила на электронный адрес Кати. Вообще-то – процесс поиска.

Всего самого доброго.».

Это последние письмо Паулины Вогау ко мне по делу наследства моей тети. Естественно, что на этом наша переписка не закончилась и продолжатся, даже в «эпоху» коронавируса.

В 2019 году некоторые рукописи моей тети, Евгении Черносвитовой, профессора Женевского университета, продавались в Сотбис в Лондоне. Цена им была великая…

15. Музей Спиридона Дрожжина в поселке Новозавидовский (Завидово). Дом целиком перевезен из затопленной под Московским морем деревни Низовка. В этом доме Дрожжин жил, творил, принимал Райнера Марию Рильке с Лу Саломе и много, кого еще из знаменитостей с разных концов Света. В этом доме Спиридон Дрожжин умер. Прах его захоронен у дома. Фото 03 февраля 2021 года.

Документы из банка, где должен бы быть сейф моей тети с Завещаниями Райнера Марии Рильке и ее.

Василий Викторович Захаров, физик. Он в частности налаживал мобильную связь в Москве. Жил в квартире моей тети Евгении Черносвитовой на улице де Чен 74, арендуя ее у Женевской православной церкви.