Глава 3

Сеньор Рико оказался прав: превосходная еда заставила всех на время забыть обиды. За столом никто не пикировался, а редкие реплики касались только мастерства повара.

После ужина слуги убрали остатки мясных и рыбных блюд. Вскоре принесли фрукты, цукаты и сладкое вино; брат Бартоломью отказался от десерта, сославшись на пост.

– Мне тоже стоит воздержаться от сладкого, – вздохнул сеньор Рико, похлопав себя по животу. – Как насчет того, чтобы пройти в мою лабораторию?

– Прекрасная идея!

– Мануэль, вы присоединитесь к нам?

Доктор Солано смущенно взглянул на свою тарелку, где уже высилась аппетитная горка цукатов с пирожным:

– Боюсь, это меня задержит ненадолго…

– Обладай я вашей счастливой конституцией, тоже бы с удовольствием задержался. Что ж, присоединитесь к нам, когда сможете.

Сеньор Рико пожелал семье доброго вечера, поцеловал в лоб супругу и вместе с гостями вышел из столовой. Одна из дверей в просторном холле вела в смотровую башню. Внутри оказался прекрасно оборудованный кабинет алхимика. Вдоль стен до самого потолка высились библиотечные стеллажи и шкафчики, наполненные тысячами склянок с загадочным содержимым. Посередине помещения стоял огромный рабочий стол, под ним – несколько высоких табуретов. Вдоль стены слева расположилась лестница, очевидно, сконструированная таким образом, чтобы занимать меньше места.

Андре с любопытством посмотрел наверх.

– Там еще четыре этажа, – заметив его взгляд, пояснил сеньор Рико. – На трех что-то вроде библиотеки, а последний занимает камера-обскура. Я велел ее обустроить в надежде заманить сюда лучшие ученые умы, но… кто поедет на край света ради астрономических наблюдений?

– Только самые лучшие умы, – возразил брат Бартоломью. – Уверен, по мере развития колоний они чаще станут появляться в Кадисе, который давно уже пора перестать называть краем света.

– Будем надеяться, что я доживу до этих дней. Пожалуйста, садитесь!

Хозяин с грохотом выдернул из-под стола и оседлал один из табуретов. Гости последовали его примеру. Андре с опаской устроился на неустойчивом высоком сиденье: рост в очередной раз доставлял ему неудобства.

– Я привел к вам сеньора Эрмите не просто так… – сразу перешел к делу брат Бартоломью, – он хочет попасть в Новый Свет и надеется на вашу помощь.

– Все, чем могу… вы уже получили разрешение в Севилье? – уточнил сеньор Рико.

Андре сокрушенно покачал головой:

– К сожалению, нет. Впрочем, запрета тоже не получил.

– Он имел несчастье показать в Совете по делам Индий рекомендацию, выданную от моего имени, – пояснил монах. – Как вы понимаете, эта бумага не вызвала воодушевления…

– Какая незадача! Впрочем, вы ведь гражданское лицо? – хозяин взглянул на Андре, тот кивнул. – В таком случае едва ли с этим возникнут проблемы. Завтра я поговорю с капитаном и мы подумаем, что можно сделать. Скорее всего, оформим вас как матроса или врача.

– Только не как врача! То есть я готов помогать всеми силами на протяжении пути, но… не официально.

– Сеньор Эрмите не закончил университета, – пояснил брат Бартоломью, улыбнувшись. – Так что его практика была неофициальной и не совсем законной. Но медицинские познания весьма обширны, это я могу подтвердить как непосредственный свидетель их применения.

– Это самое главное! Не стесняйтесь, мой друг. Я сам переступал порог университета только в качестве гостя.

– А еще со мной слуга, – вспомнил Андре, – правда, француз и говорит с акцентом, зато моряк из него выйдет что надо.

– Все обсудим завтра, – кивнул сеньор Рико. – А теперь позвольте показать вам мою гордость, растворенный в крепленом вине цианид. Клянусь, вы не почувствуете ни малейшего вкуса и запаха! Разумеется, придется соблюдать осторожность, но мы ведь тут все разумные люди. Сеньор Эрмите, подайте-ка вон ту бутылочку из шкафа рядом с вами. Нет-нет, это чистая Мадера… впрочем, ее тоже захватите…

Вместе с присоединившимся после ужина доктором Солано они засиделись в гостях и вернулись домой далеко за полночь. Беседовали в основном о ядах и их воздействии на человека. Хозяин долго уговаривал Андре попробовать отравленное вино, а на прощание вручил гостям еще одну бутылку с чистой мадерой.

На столике в гостиной горела свеча, оставленная Альфонсо. Теперь мужчины удобно устроились в креслах со стаканами с руках и готовы были обсудить нынешний вечер.

– Ну и ну! – сказал Андре.

– Я же говорил, преинтересное семейство, – отозвался брат Бартоломью.

– Теперь я понимаю ваши подозрения. Честное слово, не расскажите вы мне о них, я сам бы непременно решил, что в этом доме кого-то рано или поздно убьют.

– Это из области догадок, интуиции… Мои подозрения основаны на другом.

– Надеюсь, вы поделитесь со мной, когда придет время. Пока я чувствую себя каким-то дураком…

Монах с любопытством взглянул на собеседника:

– Пожалуй, за вечер вы и вправду пару раз оказались в неловком положении.

– Пару раз? А с математикой у вас явно похуже, нежели с логикой, – теплая компания и вино развязали Андре язык. – Хотел вас спросить насчет того, что вы рассказывали о моей скромной персоне… Полагаете, сеньор Рико возьмет такого проходимца на один из своих кораблей?

– Я не старался выставить вас каким-то проходимцем, – монах аккуратно пригубил мадеру и отер каплю с края стакана. – Не переживайте, в конце концов, все стало бы известно, а здесь мы сами выбрали обстоятельства, при которых это произошло.

– Вы выбрали, – с нажимом сказал Андре.

– Так было нужно.

Лицо брата Бартоломью выражало полную безмятежность. Что на самом деле творилось в его душе, нашлось ли там место хотя бы капле раскаяния – Андре не имел представления. Да и не стоило об этом думать. Они целый вечер изображали приятелей перед другими, и остатки дружелюбия еще витали в воздухе.

Он решил, что лучше всего сменить тему.

– Забавно вышло: в первую минуту я принял жену сеньора Рико за его племянницу.

– Разница между ними не так велика, – согласился монах. – Лет семь, не больше. К тому же сеньора Бланка весьма красива. Я тоже был немало удивлен, когда сеньор Теодор представил меня жене. Но после двух неудачных браков он не мог рисковать: сами понимаете, чем старше супруга, тем меньше шансов на рождение наследника.

– У Алиенор Аквитанской вышло совсем иначе.

– Это лишь исключение, подтверждающее правило. Думаю, если бы не этот насущный вопрос, сеньор Теодор предпочел бы вовсе не жениться.

Брат Бартоломью нахмурился, очевидно, поняв, что занимается обычными сплетнями.

– Мне тоже так показалось, – поспешно ответил Андре. – Он так увлечен алхимией, торговые дела отнимают немало времени, да еще эти конфликты в доме…

– Суть этих конфликтов – именно в наследственном кризисе, если это выражение можно применить к незнатному семейству. Сеньор Теодор безусловно умный и приятный человек, но этот брак был вынужденным и никого не сделал особенно счастливым, – монах повертел в пальцах полупустой стакан. – Хотя это скорее норма, чем исключение.

– Неужели служитель церкви считает брак сомнительной затеей?

– В том виде, в каком он существует – безусловно, – пожал плечами брат Бартоломью. – А монашество стало скорее следствием, чем причиной этих суждений. Мой младший брат принял постриг раньше меня. Я вовсе не был обязан…

– Но предпочли семье… и любви целибат? – изумился Андре.

– Много лет назад это казалось разумным шагом. Впрочем, я ни разу не пожалел о выбранном пути. Монашеская жизнь не так скучна, как можно подумать.

– О, я даже не сомневаюсь. Среди монахов так много ученых…

– Потому что у нас есть время и силы заниматься наукой. Никто и ничто не отвлекает от размышлений и служения богу и истине. Впрочем, – добавил брат Бартоломью, – ленивых болванов, которые только и норовят пристроить зад в тепле, тоже хватает…

Андре, не удержавшись, фыркнул, и доминиканец сконфузился.

– Должно быть, я подцепил это выражение у Альфонсо. Грубо, но весьма выразительно.

– Бесспорно! По-моему, таких людей хватает в любом сословии. Взять хотя бы эту семью…

– Да-да, все они на содержании сеньора Теодора. И, заметьте, его кузен Ксавьер тяготится своим положением куда сильнее, нежели брат сеньоры Бланки.

– Думаете, дело в дворянском титуле?

– Скорее в гордыне, которая застит Сальвадору Суаресу разум… Да и не только ему, многих знатных людей поразил этот грех.

– А род Суаресов так славен? Никогда о нем не слышал.

– Как и я. Скорее всего, их дед или прадед получил титул и земли после Реконкисты, тогда это было обычным делом. Многие отличившиеся в боях офицеры возвысились; вот удержать и приумножить свалившиеся на голову блага удалось далеко не всем.

– Значит, сеньор Сальвадор тоже живет милостями своего зятя?

– Сеньор Теодор сам мне об этом обмолвился с глазу на глаз. Брат приехал навестить сеньору Бланку еще до того, как я прибыл в Кадис, и совсем не спешит уезжать. Наверняка дела в поместье совсем расстроены.

– Отчего же зять не устроит его в одну из экспедиций? Нажить богатства в Новом Свете все еще возможно, и немало обедневших дворян были бы рады ступить на этот путь.

– Сеньор Сальвадор никогда не отличался крепким телосложением, к тому же в детстве повредил руку. Он не способен стрелять, фехтовать, с трудом пишет и едва ездит верхом… Карьера конкистадора для него недостижима, как, впрочем, и чиновника. И что остается этому молодому человеку?

– Выгодная женитьба, – предположил Андре, – или политика. Еще мадеры?

– Разве что полстакана… Благодарю. Боюсь, для политической карьеры он недостаточно обаятелен, да и на брачном рынке не представляет особой ценности. Впрочем, чего только не случается.

– Но разве, выдавая сеньору Бланку замуж за человека втрое старше, ее брат не получил какой-то выгоды?

– Брак заключили еще при жизни их отца. Приданое было чисто символическим. Сеньор Теодор – добрый человек и, конечно, был щедр к тестю. Возможно, он не считает правильным содержать молодого и относительно здорового зятя, но нарушить закон гостеприимства не способен.

– А сеньор Рико продолжает общение с семьями предыдущих жен? – поинтересовался Андре.

– Насколько мне известно, родных первой супруги угнали берберские пираты во время одного из налетов на город. Это произошло уже после смерти несчастной. А вот с семьей второй жены сеньор Теодор в каком-то смысле продолжает делить кров.

– Доктор Солано – ее родственник? – поднял брови Андре.

– Нет, я говорю о сеньоре Люсии. Они были родными сестрами. Старшей, конечно, досталась более выгодная партия, но и младшая не прогадала с выбором жениха, если учитывать открывающиеся перспективы.

– Которые с каждым годом лучше и лучше… Их сын приехал домой на каникулы или…

– Или, – улыбнулся брат Бартоломью. – Молодой Рауль нигде не учится и ничем толком не занят. Очевидно, его родители рассчитывают на богатое наследство, но стратегически едва ли окажутся в выигрыше.

– Этот юноша мне показался неглупым. Но вы правы, университет или служба принесли бы ему немалую пользу в будущем. Ведь сеньор Теодор еще полон сил и судьба может подарить ему наследника.

– Судьба иногда преподносит сюрпризы, – задумчиво ответил монах. – Что-то мы засиделись, пора бы разойтись по спальням. Альфонсо приготовил для вас комнату наверху.