– Насколько я понял, многие купцы строят башни при собственных домах, чтобы всегда иметь возможность наблюдать за морем. Жизнь в Кадисе непредсказуема… Там внутри находятся кабинет сеньора Рико с лабораторией и библиотека. При таком количестве жильцов найти лишнее помещение сложно, так что это весьма разумное архитектурное решение… Ну как, готовы проникнуть в змеиное гнездо?

Не дожидаясь ответа, брат Бартоломью взялся за дверной молоток и трижды постучал.

Темнокожий привратник открыл дверь, молча поклонился и повел гостей за собой. Втроем они пересекли просторный холл с мозаичным полом и вышли во внутренний дворик, где располагался небольшой сад. На мощеной площадке среди апельсиновых деревьев полукругом стояло несколько скамеек, на которых сидели три женщины и мужчина. В кованых жаровнях тлели угли – зимние вечера в Кадисе прохладны.

– А вот и гости! – сказала старшая из дам. – Простите, что мой дорогой брат не встречает вас лично – он снова засиделся в своей лаборатории с доктором Солано.

Это была вполне еще моложавая женщина с орлиным профилем и офицерской выправкой. Черное платье с глухим воротом облегало сохранившую стройность фигуру. Длинные пальцы сжимали четки, а рядом на скамье лежала Библия. Андре легко угадал в даме сеньору Эстеллу.

Поодаль сидели еще двое: с виду добродушный толстячок и довольно тощая особа. Обоим было около сорока. Судя по манере держаться рядом – супружеская пара. Память услужливо подсказала имена: Ксавьер и Люсия. Потенциальный наследник и его жена.

Прямо напротив входа на площадку, на отдельной скамье, сидела совсем юная девушка. Должно быть, их дочь. Черные волосы были собраны в высокую прическу, огромные глаза блестели в сумерках. Простое домашнее платье и наброшенная на плечи кружевная шаль только подчеркивали нежную красоту. Имя Альма, бесспорно, очень ей подходило. Удивительным образом в чертах ее лица не улавливалось ни малейшего сходства с родителями.

– Отрывать человека от любимого дела – мне бы никогда не пришло такое в голову, – светски улыбнулся монах. – Позвольте представить моего друга. Это доктор Андре Эрмите. Он прибыл в Кадис сегодня утром. Мы случайно встретились в городе, и я имел наглость пригласить его к вам на ужин.

– Почему же наглость? Вы поступили совершенно правильно, – ответила за всех сеньора в черном. – В нашем доме всегда рады гостям, и редкий ужин проходит чисто в семейном кругу.

За этой двусмысленной репликой последовала обычная сцена знакомства. Брат Бартоломью представил сеньору Эстеллу, сеньора Ксавьера и его супругу Люсию. Если имена троих присутствующих Андре угадал верно, но с четвертым его ждал сюрприз.

– Сеньора Бланка, – с некоторой торжественностью объявил монах, указывая на красавицу, в одиночестве сидящую на скамейке.

Андре с трудом скрыл изумление. Эта юная девушка – жена пожилого купца! Впрочем, похоже, ее вполне устраивал собственный статус. Сеньора Бланка произнесла подобающее приветствие. Голос у нее был мягким, а улыбка – очень теплой, что редко встречается среди замужних дам, особенно столь красивых.

– Ну вот, церемонии соблюдены. Присаживайтесь, прошу, – сказала сеньора Эстелла, указав четками на последнюю пустующую скамью. – Вечер сегодня прекрасен, и мы решили подождать ужина на свежем воздухе. Доктор Эрмите, так вы тоже из Франции?

– Отнюдь, – ответил Андре, усаживаясь. – Я вырос в Сарагосе, но много лет провел за границей.

– Так много, что потеряли собственное имя?

– Боюсь, потерял безвозвратно, – улыбнулся он. – Долгая жизнь за пределами родной страны меняет человека. Остается лишь радоваться, что я до сих пор не научился есть лягушек.

Сеньор Ксавьер рассмеялся, но тут же умолк под шиканье супруги. Сеньора Эстелла сдержанно улыбнулась и спросила Андре:

– Вы собираетесь открыть здесь практику или, может быть, нашли место корабельного врача в одной из экспедиций?

– Я давно не практикую…

– Сеньор Андре оставил медицину несколько лет назад, – вмешался брат Бартоломью. – Сейчас он занимается тем, что расследует разного рода преступления.

Глаза присутствующих с любопытством уставились на гостя. Сеньора Бланка, не удержавшись, воскликнула:

– Неужели? Какая интересная профессия!

Сеньора Эстелла обратила на нее строгий взгляд. Возможно, она была не согласна с озвученной мыслью, а может, воодушевление по столь приземленному поводу не могло вызывать у этой женщины ничего, кроме осуждения.

– Милочка, какое же вы, в сущности, еще дитя, – протянула сеньора Люсия. – Разве подобное занятие можно назвать профессией?

– Никогда его так не называл, – с готовностью согласился Андре. – Я просто делаю все, что могу. А чтобы служить закону официально, требуется получить образование и еще раздобыть себе место. Тут не обойтись без покровительства богатых и влиятельных родственников, которыми я не располагаю.

Сеньора Эстелла одобрительно кивнула:

– Бесспорно, зарабатывать на жизнь собственным трудом – занятие, делающее честь мужчине. Некоторые только и могут, что сидеть на шее богатой родни.

Лицо сеньоры Люсии вытянулось, а щеки ее мужа пылали даже в сгустившихся сумерках. Андре заметил сочувственный взгляд, брошенный Бланкой в сторону толстячка.

К счастью, в эту минуту в доме послышались голоса, и в сад вышли еще двое мужчин. Оба высокого роста, но совершенно разные внешне. Первый – с крупной седой головой и наметившимся брюшком – держался так, будто весь мир принадлежал ему. По крайней мере, дом и сад не могли даже рассчитывать на другого хозяина, пока был жив этот сеньор. Теодор Рико собственной персоной!

Второй мужчина был стройным, даже худощавым. Его фигуру портила небольшая сутулость, будто какой-то груз давил на плечи. Умное лицо с тонкими чертами производило весьма приятное впечатление. Длинные и изящные пальцы свидетельствовали о высоком происхождении, а покрывавшие их ожоги от реактивов выдавали человека науки. Этим незнакомцем, без всяких сомнений, был доктор Солано.

– Все в сборе! И нас даже больше, чем я ожидал, – с радушной улыбкой сказал хозяин дома. – Рад вас видеть, брат Бартоломью, и вас, сеньор, тоже рад, кем бы вы ни были.

– Это – доктор Андре Эрмите, – представила гостя сеньора Эстелла. – Он из Сарагосы, но после долгих лет во Франции предпочитает это имя, а еще отказался от медицинской практики, чтобы посвятить все время расследованию преступлений.

По непроницаемому выражению лица невозможно было понять, шутит она или говорит серьезно. Впрочем, сеньора Теодора эта загадочная рекомендация ничуть не смутила. Он энергично встряхнул руку Андре:

– И медик, и следователь? Это же потрясающе! Скажите, друг мой, вы ведь разбираетесь в ядах?

– По мере моих скромных способностей, – выдавил из себя Андре, смущенный таким энтузиазмом. Обычно его персона не вызывала особого интереса у сильных мира сего. Хотя брат Бартоломью говорил, что сеньор Теодор всего достиг сам… Такой человек, да еще увлеченный наукой, мог позволить себе сочетать некоторое высокомерие с простотой обхождения.

– Как же! Брат Бартоломью рассказывал о вас в связи с тем делом о двойном убийстве… именно вы заподозрили отравление и обнаружили источник яда! – второй мужчина ограничился легким поклоном. – Доктор Солано. Очень рад познакомиться, коллега.

– О, нет… я давно не занимаюсь медициной…

– Мой друг избрал иной жизненный путь, – пояснил брат Бартоломью. – Природная скромность не позволяет ему более называться доктором.

Андре смиренно кивнул, хотя в глубине души хотел отвесить монаху пинка. По своему авантюрному прошлому он не скучал, но все подобные вопросы стоило обсудить заранее. Бог знает, чего еще брат Бартоломью успел о нем наговорить в этом доме. Следует быть осторожнее.

– Но поболтать о ядах вы ведь не против? – обратился к нему хозяин. – У меня прекрасная лаборатория, после ужина мы отправимся туда. Уверен, вы будете в восторге.

– Боюсь, дорогой брат, ваше восторженное отношение к ядам способен разделить только доктор Солано, – вздохнула сеньора Эстелла. – За всю мою долгую жизнь я не видела более увлеченных людей, готовых с утра до ночи колдовать над какой-нибудь отравой.

Сеньор Теодор сдержанно улыбнулся:

– Вы, как обычно, преувеличиваете, милая сестренка. И насчет своих лет, и насчет круга моих интересов. Я всегда готов прервать самый интересный эксперимент, чтобы заняться семейными делами – например, чтобы остановить вашу очередную ссору с кем-то из домашних.

– Склонность к преувеличению – наша семейная черта. В этом доме не станет тише и спокойнее, даже если я прямо сейчас уйду в монастырь.

– Проверим? Ставлю песо, что вы ошибаетесь!

– Ставлю столько же! А о чем спор, дядя Теодор? Мы с сестрой все пропустили.

Эти слова принадлежали стройному невысокому юноше, который вошел в сад с девушкой под руку. Спутница была на полголовы ниже, и все-таки в их лицах угадывалось то сходство, какое бывает только у близнецов. Андре напряг память: Рауль и Альма.

– Оставьте деньги при себе, молодой человек. Азарт способен разорить богача, а бедного – делает нищим, – сеньора Эстелла подняла со скамьи Библию с четками и строго взглянула на Рауля снизу вверх. – К тому же не забывайте, что стяжательство – смертный грех.

– Тетушка, рядом с вами ни один смертный не забудет о собственных грехах, даже если очень постарается это сделать.

– Прекрати! – девушка легко шлепнула брата по руке и села на освободившееся место рядом с сеньорой Эстеллой. – Охота вам ругаться из-за глупостей?

Молодой сеньор Рауль прислонился плечом к дереву:

– Глупостей ли? Я до сих пор не знаю, о чем был спор, а в умственных способностях дяди Теодора никогда не сомневался!

– Милая Альма права, – усмехнулся сеньор Рико. – Спор был глупым. Однако, становится свежо. Не пора ли нам перейти в столовую?

– Сальвадора еще нет, – возразила сеньора Бланка.

– И как я мог не заметить…

– Может быть, он давно за столом, выбирает лучшие куски, – с невинной улыбкой предположила сеньора Люсия.

– Опередив вас? Он слишком хорошо воспитан, – обронила сеньора Эстелла.

Рауль качнул головой:

– Вряд ли, там еще не закончили накрывать на стол. Разве что сеньору Суаресу захочется пересчитать серебро…

– Пожалуйста, не надо так шутить о моем брате.

Тихая просьба сеньоры Бланки застала молодого человека врасплох. Он тут же стушевался и покраснел. С юноши слетела вся напускная спесь. Возраст и зависимое положение явно не лучшим образом влияли на характер Рауля, но перед прекрасной хозяйкой дома он не мог долго изображать циника.

– Ужин подан! – возвестил слуга, стоящий в дверях.

– Слава богу, – выдохнул сеньор Ксавьер. – У меня уже живот подвело.

– А когда-то бывало иначе, дорогой кузен? – поинтересовалась сеньора Эстелла, легко поднимаясь со скамьи.

– Идемте же! – хозяин взял жену под руку и направился к дому, приказав слуге: – Вели сеньору Суаресу поторопиться. Все его ждут.

– Вы преувеличиваете, дорогой зять! – в дверях стоял бледный и худощавый молодой человек лет тридцати. – Во-первых, никогда не заставлял себя ждать. Во-вторых, так ли уже “все”?

– Я ждала вас, – сеньора Бланка улыбнулась брату, но за этой улыбкой сквозила немая мольба о прекращении огня.

– А для меня чаяния дорогой супруги – важнее всего остального, – подвел итог сеньор Теодор. – Вы слышите, какие чудные запахи? Прекратим же эти глупости! Семейная ссора не стоит хорошего ужина.