Беглянка 2

Уже с границы нашего участка я обернулась. Дом, где я выросла, не мог не трогать сердце. Он был все такой же темный, величественный, красивый. Высокая многоскатная крыша венчала массивные стены, сложенные из крупного камня. Окна делились раскладкой на восемь частей и сейчас нигде не светились. Дом спал.

Хорошо, что я его не разбудила.

Я отвернулась и пошагала в свою новую жизнь.

Из старой я взяла немного денег, что нашла в своей комнате. Еще украшения, из которых планировала повыковыривать камни, чтобы можно было продать их инкогнито. Ну и смену одежды и белья. Все это было сложено в сумку для пикника – более простой тары банально не нашлось.

На мне было самое скромное из платьев, что я нашла в гардеробе. А из тех пришлось выбирать такие, которые на меня теперешнюю налезли. Надо было бы взять расческу, но я о ней не подумала. Оставалось надеться на постоялые дворы – там такие штуки наверняка имелись.

А еще можно было прошмыгнуть на кухню и захватить еды хотя бы на первое время…

Эх, похоже, с подготовкой побега я все же напортачила.

Но ничто не могло свернуть меня с выбранного пути. Я готова была идти к цели хоть босиком, хоть ползком. И первым пунктом значилось добраться до междугородней станции. Пара пересадок – и я окажусь в Милберте. Спать буду в пути, если станет совсем тяжко – остановлюсь на одну ночевку на постоялом дворе. Ну а в Милберте придётся как следует отдохнуть, потому что дальше – только пешком. И это еще повезло, что горный хребет проходил недалеко от академии и от столицы, где мы жили, всего в паре десятков дней пути. И там нашел себе приют самый известный из черных отшельников.

Басбарри Гром.

Его свернуло с ума в довольно преклонном возрасте. Все уже надеялись, что этого талантливого педагога магии минует чаша отшельничества. Но в какой-то момент он просто взял и уехал. Причем очевидцы утверждают, что учитель сохранил полный рассудок и здравость суждений. Шептались даже, что его достали студенты и он воспользовался железной отмазкой, чтобы сбежать.

Особо дерзкие юноши иногда пытались напрашиваться к нему на практику, а то и вовсе на учебу. Приходили на перевал и оббивали пороги его жилища. Но неизменно возвращались ни с чем.

Но не я.

Мне есть что показать Басбарри Грому. Пока еду, у меня будет время обдумать, как преподнести ему свой резерв в самом впечатляющем виде. Можно поднять в воздух валуны вокруг его дома. Ну, если у него есть валуны рядом с жилищем. И если это жилище – дом. Вдруг он живет в пещере? Или землянке. Божечки, в землянке не хотелось бы…

Тогда, может, выжать облака в дождь? Прикольно, главное, чтобы день был не слишком солнечным.

Вообще, для всех свершений одного мощного резерва было мало. То, чем я обладаю сейчас – это сила-сырец. Его надо уметь трансформировать в энергию, изменять структуру потоками, плести заклинания. Всему этому учат в академии. И всему этому меня будет учить Гром. Но пока я этого не умею, продемонстрировать что-то очень эффектное мне будет не под силу.

М-да, замкнутый круг.

Междугородняя станция встретила запертыми дверьми. Узкое и высокое здание со стрельчатым сводом входа и пафосным шпилем, протыкающим ночное небо, словно издевались надо мной своим великолепием. Серебряная вязь рисунка на двери смыкалась в общий узор, и даже ручки, за которую можно было бы взяться, моему взору представлено не было.

Я некоторое время стояла и хлопала ресницами, не в силах поверить. В смысле, закрыто? Станция что, ночами не работает? Я пришла на последнем волевом усилии, с одышкой и трясущимися ногами, а меня не ждут?

Сказать по правде, я ничего не знала о графике работы хоть каких-то служб, кроме почтовой. Я не имела ни малейшего понятия, как работает станция, сколько стоит переезд из одной точки в другую, какие нужны документы для перемещения и так далее. Я была глупой, импульсивной и неподготовленной. Разум говорил, что надо развернуться и в тепле домашнего очага как следует продумать свое путешествие.

Но маленький бунтарский огонек внутри упрямо не давал струсить. «Мы сможем», – говорил он. Я уже ему особо не верила, но одно знала наверняка: если вернусь, то уже никуда не уеду. И не потому, что затянет уютное домашнее болотце. Просто я спалюсь, не смогу больше изображать безмолвие и покорность. А тогда мои родные меня точно никуда не отпустят.

Поэтому я поплотнее запахнула на плечах теплый платок и спустилась по стенке рядом с дверью, собравшись в комочек. Живот не давал сесть компактно, и я в очередной раз подумала, что надо бы хоть немного сбросить вес. Почему-то я думала, что магия – штука энергоемкая во всех смыслах, ведь все волшебники, которых я видела, были довольно поджарым. Но я являлась живым доказательством, что это не так. Внутри меня огромный резерв магического сырца, но малоподвижный образ жизни много чего отложил на мои бока. Раньше я не задыхалась через сотню шагов, хотя никогда не была тощей.

Но, возможно, мое путешествие в этом мне поможет?

– Эй, бродяжка, получше места не нашла? – услышала я над головой сердитый женский голос.

Я подскочила и начала отряхивать платье, из-под ресниц разглядывая подошедшую даму. Высокая, крепкая, рыжеволосая, с простоватым, но не лишенным привлекательности лицом. Судя по форменному платью, она здесь работала.

– Я не бродяжка, – негромко сообщила я. Боги, это мой голос? Хриплый, ломкий, словно у курильщика и выпивохи. Я осознала, что это мои первые слова за полтора года. Иронично. – Я не бродяжка. Просто слишком рано пришла.

– Ну проходи тогда.

Женщина вложила в рисунок на двери какую-то загогулину, идеально вписавшуюся в выемку. Из полотна тут же выехала ручка, рыжая потянула за нее, и дверь открылась, не издав ни единого звука.

Небо над шпилем станции начало светлеть, приближалось утро.

Беглянка 3

Уже к вечеру следующего дня я поняла, что без нормальной кровати не выдержу. Сон в каретах, дилижансах и в комнатах ожидания различных станций был короток и тревожен. Я была измотана и постоянно хотелось плакать. Надо было остановиться на ночь на постоялом дворе, тем более мне удалось добраться до самого Милберта.

Теперь у меня были деньги. На самой первой станции рыжеволосая сотрудница обменяла одно из моих колец на пригоршню монет.

– За кольцо можно было бы выручить пару сотен, – сообщила она мне, отсчитывая деньги. – Я кое-что понимаю в драгоценностях, поэтому дам тебе сто двадцать и ценный совет. Вот за это кольцо проси не меньше трехсот. За это – полтысячи. Колье будет стоить втрое больше. Ну а вот это кольцо лучше никому не показывай и прибереги на крайний случай. За него тебя и прибить могут, очень уж оно дорогое и камни в нем чистые.

Я совету вняла, посчитав его немного дороговатым для восьмидесяти монет, но спорить не осмелилась. И сейчас как раз выменяла в ломбарде колье на внушительную сумму. К Милберту деньги за совет приравнялись к нулю зато теперь, после нового обмена, можно и номер на постоялом дворе снять, и ужин нормальный заказать прямо в комнату. А уж наличие ванной и горячей воды – это чистый кайф.

Я уже поднималась на второй этаж в жилые комнаты, когда услышала позади знакомый голос.

– Можно, пожалуйста, номер на одного?

От страха я вся завибрировала, не веря своим ушам. Алекс? Мой бывший жених здесь? Голос был очень похож, но обернуться я не решилась. Едва удержалась, чтобы не ускориться и не побежать в свою комнату со всех ног. Дрожащая рука едва удерживала перила, ноги отказывались повиноваться. Я чуть не упала, зацепившись за ступеньку. Вот это был бы, конечно, шикарный момент побега: скатиться прямо под ноги парню, с которым меня связывали старые матримониальные договоренности. И тут я на себя разозлилась: ну что ты за курица, Эффи! Соберись! Ты больше не робкая и слабая девчонка. Ты – вместилище огромного количества магии, и твоя главная задача – донести ее до господина черного отшельника по имени Басбарри Гром. Ничто и никто не должен тебе помешать!

Стиснув зубы, я дошагала до верхней ступеньки. Но в последний момент все же обернулась.

Алекс Шеффилд был все так же хорош. Непослушная челка по-прежнему падала на лоб, четкая линия челюсти, красивой формы рот, широкие плечи и поджарая фигура. Даже дорожный плащ смотрелся на нем, как фрак завсегдатая оперы. Сила, уверенность и нахальство, а ведь он лишь на три года старше меня!

Я залипла, схватившись за косяк. Возможно, Алекс уловил это боковым зрением, потому что начал поднимать ко мне лицо. Со скоростью ядра, выпущенного из пушки, я рванула в коридор второго этажа, скрывшего меня от его глаз.

Забежав в свою комнату, я заперла дверь, прислонилась к полотну и долго не могла унять дыхание. Клянусь всем богами, из комнаты я сегодня ни ногой. Даже если заказанную еду мне не принесут, я лучше умру с голоду, чем засвечусь перед бывшим женихом. Не факт, конечно, что он сможет меня узнать в этом растолстевшем теле, но вдруг. Лучше не рисковать.

Слава всем богам, еду мне принесли и ванну наполнили. Сытой и чистой мне было намного проще смотреть на все проблемы окружающего мира. А потом и вовсе сон одержал верх, и я с удовольствием отдалась удобству кровати и теплу одеяла.

Утром я вся снова пропотела от страха, пытаясь выбраться из гостиницы незамеченной. Я шла по коридору второго этажа, почти вжавшись в стену, скользя по ней спиной. Обои с гигантскими коричневыми цветами почти отпечатались у меня на позвоночнике. Я прислушивалась к звукам, опасаясь различить знакомый голос, принюхивалась к запахам, пытаясь опознать аромат мужской туалетной воды. И так увлеклась, что забыла смотреть по сторонам. А когда опомнилась, то увидела, как в раскрытую дверь одного из номеров выглядывает возрастная дама. Затянутая в закрытое дорожное платье, с крючковатым носом и иронично задранной угольной бровью, она изучала мои странные действия с повышенным вниманием.

Смутившись, я выпрямилась, одернула подол и бодро зашагала к лестнице. Предметом для сплетен мне становиться было непривычно. Хотя наверняка в городе обсуждали «поехавшую крышей» дочку герцога Берроуза. И мне в очередной раз стало немножечко совестно перед родными.

Общий зал мне удалось преодолеть без особых приключений, хотя сердце чуть не выскочило из груди.

К счастью, Алекса я так и не встретила.

Беглянка 4

Юбка начала сваливаться с меня где-то на подступах к горам. Позади были переезды в дилижансах, попутные телеги и долгие пешие переходы. Пару раз я сбивалась с пути, плутала, но с помощью добрых людей, находила правильную дорогу.

Злых людей встретила лишь однажды – когда на меня попытались напасть в тенистом перелеске. Я честно предупредила их, что я девица нервная и, если что, бить буду по самому дорогому. Ну разве я виновата, что они мне не поверили? Они неслись от меня с воплями и проклятиями, прикрывая достоинства и хлопая выскочившими из спин крыльями. Не знаю, будут ли у них еще дети, но сильно переживать я не стала: генофонод не сильно пострадает, если конкретно эти особи не станут продолжателями славной династии крылатых людей.

Конечно, если бы это были маги, мне не удалось бы все так легко. Но тут свезло.

Итак, с меня начала сваливаться юбка. Сначала я решила, что это потому, что нормальные гостиницы закончились, а с ними прачечные и прочие чистящие услуги. Ткань от носки растянулась и потому мечтала покинуть мою талию, болтаясь на бедрах. Но оказалось, что я похудела, и пришлось подвязывать пояс веревкой, снятой с пугала на одном из огородов. Надеюсь, владельцы не сильно оскорбятся. Но на всякий случай я постаралась запомнить местоположение этого огорода, чтобы при возможности отплатить людям добром.

Я ощупала себя, но особых изменений, к сожалению, не нашла. Живот все так же оседал на ноги при сидении, ляжки терлись друг о друга до состояния дискомфорта, а пальцы по-прежнему напоминали сосиски. Одышка заставляла часто останавливаться и пережидать голвокружение и спазмы в легких. Но идти стало намного легче, чем в начале пути, словно мое тело смирилось с тем, что я его заставляю делать.

Расстояние позади осталось довольно приличное – это стало понятно по изменившемуся пейзажу.

Поля, проплывавшие за окном дилижанса, почти пропали. Все больше виднелись горы на дальнем плане. Города встречались реже, зато малюсенькие посёлочки – чаще. Деревья мельчали и словно бы искривлялись, зато кусты отращивали шипы и колючки. И солнце отказывалось прятаться за тучи: оно, наоборот, словно преследовало меня, не давая скрыться от его жарких объятий, доводило горло до непереносимой сухости.

Вскоре я попрощалась с последним средством передвижения. Селянин на телеге в тысячный раз спросил, правда ли я хочу на Грозовой Хребет, и, получив по-прежнему утвердительный ответ, осуждающе поцокал языком. Когда он скрылся вдали, я поднялась с камня, куда уселась, собираясь с духом, и пошагала по тропе вверх.

Вскоре выяснилось, что горная коза из меня так себе. Ноги ныли и соскальзывали по мелким камням, а ведь это как будто бы тропа! Что же ждет дальше, когда я вплотную подберусь к дому Басбарри Грома, к которому, я уверена, вообще никаких путей нет?

Но пути были, и вполне очевидные.

А вот жилье отшельника, которое я заприметила издали, было вообще не очевидным. Едва показался дом, я тут же прекратила движение и спряталась за большим камнем: еще не хватало прибежать к великому волшебнику настолько запыхавшейся, что и слова сказать не выйдет. Осторожно выглядывая, я изучала обстановку.