Наби-бек рассматривал главный шатёр: в передней части его между двух столбов на верёвках была растянута хорошо выделанная огромная шкура какого-то животного с изображением лежащего оленя с большими и очень ветвистыми рогами. Вскоре двустворчатая деревянная дверь распахнулась, и из неё вышел мужчина средних лет с длинными седыми волосами, тяжело ниспадавшими на широкие плечи из-под островерхого кожаного головного убора с оборкой из пушнины. Он был облачён в тонкую кожаную рубаху, поверх которой надел длиннополый безрукавник из чёрной овечьей шкуры. Его штаны из тонкой кожи были заправлены в высокие кожаные сапоги, а талию стягивал широкий поясной ремень из красной кожи, за которым спереди виднелся большой кинжал с изящной изогнутой остроконечной рукоятью, похожей на рог. Мужчина замер, окинул взглядом площадь и остановил суровый взор на Наби-беке, оглядывая его с ног до головы. Двое стражников, стоявших за его спиной по бокам от двери, тут же закрыли её и вновь застыли, как истуканы. Наби-бек заметил, что все стражники похожи друг на друга, и их сходство исходило не от однообразия в облачении и оружии, а от того, как они стояли, от их поз: они располагались попарно, на равном отдалении друг от друга, каждый статно заложив левую руку за поясницу, а правой рукой держась за рукоять своего меча, висевшего сбоку, при этом глядя строго перед собой, словно не замечая ничего вокруг.

Военачальник, сопровождавший усуней, метнув быстрый взгляд на Наби-бека и слегка кивнув ему в сторону шатра, быстрым шагом направился туда и сам, легко и ловко поднимаясь по каменным ступеням, ведущим к бревенчатому настилу, образовывавшему большую террасу, где был разбит шатёр. Наби-бек последовал за ним. Остановившись в двух шагах перед седовласым мужчиной, военачальник молча склонил голову и приложил правую руку к груди, тем самым показав, что перед ними высокий сановник.

– Как зовут этого асия? – низким голосом, обращаясь к своему военачальнику, спокойно спросил седовласый, смотря прямо в глаза Наби-бека.

– Властитель, его имя Наби-бек, – не поднимая головы, ответил сопровождающий.

– Пусть его воинов разместят на отдых и позаботятся об их конях, – распорядился седовласый и, слегка склонив голову в сторону Наби-бека, тем самым выражая приветствие, повернулся к двери в шатёр.

– Будет исполнено, властитель, – отступая на шаг и выпрямляясь, ответил военачальник, быстро развернулся и спешно направился к ожидавшим усуням.

К Наби-беку подошёл один из стражников и замер перед ним. Усунь вопрошающе взглянул на седовласого.

– Оставь всё оружие, – пояснил тот.

Наби-бек отстегнул от пояса меч и вместе с кинжалом отдал стражнику. Приняв оружие, стражник продолжал стоять. Наби-бек вновь удивлённо посмотрел на седовласого.

– Плётку тоже, – указал седовласый на правый сапог, из-за голенища которого торчала плеть. Наби-бек вытащил её и тоже протянул стражнику, который, приняв и её, слегка склонил голову и быстро удалился.

Стражники открыли створки двери. Седовласый вошёл в шатёр. Наби-бек проследовал за ним.

В шатре после яркого солнца, казалось, царил полумрак. Седовласый замер и кому-то поклонился, приложив ладонь к груди. Наби-бек стоял за его спиной и пока никого и ничего разглядеть не мог.

– Правитель, прибыл посол асиев, – произнёс седовласый, продолжая стоять в поклоне. – Он назвался Наби-беком, но нам известен, как Наби-ван.

Только теперь он выпрямился и сделал шаг в сторону, повернувшись лицом к Наби-беку. Наби-бек увидел разостланные по всему шатру яркие ковры, в центре шатра – пылающий очаг, а у дальней стены – сидящего на широком, низком, обшитом белыми овечьими шкурами троне с высокой спинкой седовласого мужчину средних лет, очень похожего на стоявшего рядом с ним сановника, но в отличие от него облачённого во всё светло-бежевое. По бокам от трона, сжимая в руках рукояти мечей, так же неподвижно, как и стражники снаружи, стояли два огромных телохранителя.

Наби-бек в приветствии сделал шаг вперёд, приложил ладонь к груди и слегка склонил голову.

– Пройди сюда и присаживайся, Наби-бек, – услышал он спокойный голос правителя.

Наби-бек поднял взгляд. Правитель смотрел на него спокойно и приглашал, плавным жестом указывая на разостланные на ковре овечьи шкуры, бугрившиеся из-за больших подушек, подложенных снизу. Наби-бек взглянул на сановника, едва заметно кивнувшего в ответ и прикрывшего веки в знак разрешения подойти к правителю. Наби-бек медленным шагом, аккуратно ступая, обошёл очаг и приблизился к правителю. Сопровождавший его сановник тоже подошёл. Правитель указал на два мягких сиденья, лежавшие ближе к нему, по бокам от низкого деревянного столика с круглой столешницей. Наби-бек скрестил ноги и опустился на своё сиденье. Оно было достаточно мягким и удобным. Сановник также сел. Наби-бек понял, что первое впечатление о схожести во внешности между сановником и правителем оказалось ошибочным.

Из бокового шатра по правую руку от правителя, откинув полог на двери, вошёл воин и замер. Правитель слегка кивнул ему. Воин удалился, и вскоре вместе с ним вошли трое с подносами, на которых стояли кувшины и большие чаши. Они подошли к сидящим, поставили перед каждым чашу и, когда те протянули над чашами руки, стали из кувшинов аккуратно поливать на ладони воду, после чего подали куски чистой белой ткани, дабы можно было вытереть руки после омовения. Потом они всё забрали и удалились, вернувшись тут же с подносами, уставленными блюдами с едой. Расставив всё на столе, обслуживающие воины положили перед каждым сидящим деревянную ложку и покинули шатёр. На плоских глиняных тарелках, источая жар, лежали и мясо ягнёнка, и запеченная на углях рыба, и зажаренная птица, а также сваренный рис, сыры, творог, лепёшки и зелень. В больших глубоких чашах пенилось взбитое кобылье молоко. Правитель подался вперёд к столу, взглянул на Наби-бека и сановника и развёл ладони над едой, приглашая к трапезе.

– Прошу. Угощайтесь.

Он ложкой зачерпнул немного рассыпчатого риса и стал неспешно прожёвывать его. Наби-бек и сановник тоже приступили к еде. После того как все насытились, правитель взял в руку чашу с напитком и стал небольшими глотками отпивать, наслаждаясь свежестью и прохладой. Наби-бек и сановник последовали его примеру. Как только они завершили трапезу, воины убрали блюда и быстро покинули шатёр.

– Три дня пути в седле по горной местности до берега нашего тёплого моря – это довольно непростой переход, – задумчиво произнёс правитель, спокойно глядя прямо в глаза Наби-беку и при этом поглаживая широкой ладонью короткую седую бороду. Его большие, чёрные, как смоль, умные глаза, обрамлённые длинными белёсыми ресницами, заскользили по лицу Наби-бека. – Думаю, после отдыха в этих благодатных местах с чистейшим, прохладным воздухом и вкусной студёной водой из горных родников ты и твои воины быстро восстановитесь и обретёте прежнюю силу.

– Благодарю тебя, правитель, за добрые пожелания, – слегка склонив голову, вежливо ответил Наби-бек.

– Здоров ли твой гуньмо Янгуй? – вдруг спросил хозяин шатра.

– Хвала небесам, мой куньбек Янгуй в полном здравии, чего и тебе желает, царь Демир, – деликатно поправив относительно титула своего правителя и впервые обращаясь к правителю тиграхаудов по его титулу и по имени, ответил Наби-бек, вновь склонив голову и приложив ладонь к груди.

– Значит, не гуньмо, как прежде, а куньбек, и не ваны, а беки теперь… Благодарю, – царь Демир тоже склонил голову слегка и степенно и приложил ладонь к груди. Он ненадолго задумался, улыбнулся с лёгким сарказмом и продолжил, вновь смотря прямо в глаза Наби-беку: – Как многообразен этот мир, и как же он тесен и переменчив. Прежде ваш народ обитал очень далеко от нас, и нам не доводилось встречаться, а теперь по воле Небес вы оказались здесь, и мы с вами говорим почти на одном языке. Разве можно было поверить в такое? Но пришло время, и мы с вами увиделись и, надеюсь, поймём друг друга. Язык шаньюя Модэ и его народа тоже во многом имеет сходство с нашим и вашим языками, но, несмотря на это, мы с ним давние враги, и, как я понимаю, вы тоже стали недругами. Вы ушли из-под его главенства, а стало быть, общий язык не сумел вас с ним объединить, не связал навечно. Воля Небес нам неведома, но всему в людском мире есть причины и есть объяснения. И вашему уходу оттуда наверняка тоже есть причина, равно как есть объяснение вашему появлению в этих землях. – Царь Демир замолчал, о чём-то размышляя и поглаживая седую бороду.

Наби-бек не сводил с него глаз, понимая, что разговор становится серьёзным и уже напрямую касается его миссии здесь, но царь погрузился в раздумья, и он молча ожидал дальнейших слов.

– Судя по тому, что вы стоите почти на моей границе уже больше месяца и не продолжаете путь дальше, вы явно намерены в ближайшее время что-то предпринять, ведь так не может продолжаться бесконечно. Естественно, мне трудно понять такое поведение. Признаюсь, всё это время я размышляю, как вы поступите теперь, подойдя к моим землям, но вы ничего не делаете, и каждый день я воспринимаю вас по-разному. То я вижу в вашем поведении какую-то растерянность, то отсутствие планов, либо же вы наводите на мысль, что совершенно случайно оказались здесь, не знаете ничего о здешних обитателях и о хозяевах этих территорий и по этой причине не можете принять какого-либо решения… – царь Демир посмотрел на Наби-бека и, выражая лёгкое недоумение, вопрошающе приподнял брови. – Ответь мне, Наби-бек, прав ли я или же в чём-то ошибаюсь. Ты ведь не зря прибыл ко мне? Твой правитель направил тебя с какой-то определённой целью. Видимо, ты наконец-то внесёшь ясность в сложившееся положение и развеешь мои сомнения относительно вашего появления здесь…

– Царь Демир, да, ты прав, мой правитель прислал меня с определённым поручением. Он убеждён в том, что ты уже многое знаешь о нас благодаря юэчжам, которых ты, как равных, радушно принял в свои земли и под своё покровительство, и этому, надо полагать, есть свои причины. Прежде мы, усуни, были вынуждены подчиниться воле правителя хуннов шаньюя Модэ и долгие годы входили в состав его державы, принимая участие во многих его завоеваниях, дабы остаться в живых и не утратить своей целостности. Но, как мы ни старались, шаньюй не счёл нужным относиться к нашему народу как к равному его народу и не наделил столь необходимыми правами, благодаря которым мы могли бы стать вровень с хуннами. Находясь там, мы не только не стали с ними братскими народами, но едва не утеряли своё истинное имя, так как и сам шаньюй, и его народ называли нас асии, а не усуни. Мы по его велению стали носить его титулы, пасти скот только на тех пастбищах, на которые он указывал, иметь определённое им количество воинов и сражаться с теми народами, на которые посылал он. При всём при этом он не счёл нужным пойти хотя бы на одну уступку, о которой не раз просил наш правитель. В итоге мы вынуждены были проявить своеволие и уйти, – сказав, Наби-бек замолчал, на мгновение задумался и продолжил: – А теперь с твоего высочайшего позволения, царь Демир, я перейду к поручению моего правителя.