– Правитель, на дальних подступах к озеру вновь появились чьи-то дозорные отряды, – проговорил Наби-бек, обращаясь к куньбеку Янгую.
Они расположились на коврах из кошмы у дальней от входа стены в главной юрте правителя усуней. Над ними на ярком самотканом ковре висел полотняный белый стяг с изображением чёрного ворона.
– Да, мы пока ещё не так много знаем о том, что это за люди, но кое-что узнали, – задумчиво ответил куньбек Янгуй. – По донесениям лазутчиков, это, должно быть, воины местных племён тиграхаудов. Они из числа потомков некогда могущественного и многочисленного народа саков. Мы вошли в их земли, и они пытаются более точно разузнать, кто мы такие, какими силами располагаем и почему появились именно здесь. Насколько мне известно, они приняли к себе часть бежавших в эту сторону юэчжей и мирно уживаются с ними: выделили им пастбища и даже берут в жёны их дочерей, тем самым усиливаясь благодаря установлению новых родственных отношений. Как видишь, земли здесь обширные и благодатные. Много пастбищ с богатым травостоем. В воде нет нехватки. – И он пригубил молоко из деревянной чаши, которую держал в руке.
– Правитель, за всё время нашего пребывания здесь они ещё ни разу не попытались связаться с нами, и это очень настораживает. Они постоянно наблюдают издали, но при этом не выказывают нетерпения. Почему они так ведут себя? Или они не настолько сильны, чтобы дать нам отпор и попытаться выгнать со своих земель, или же чего-то ждут, а может быть, кого-то, помощь откуда-то, – не сводя глаз с правителя, выразил свои думы Наби-бек. – К тому же, как сообщают лазутчики, язык этих тиграхаудов очень схож с нашим. Оттого и сведения добываются столь быстро и, полагаю, являются весьма достоверными, хотя пока довольно скудными.
– Я уверен, Наби-бек, в том, что и им уже многое известно о нас. Юэчжи, живущие среди тиграхаудов, наверняка узнали нас и сообщили их правителю и о том, кто мы, и о том, откуда, и о том, почему мы вдруг оказались здесь, и, конечно же, о том, какими силами располагаем. Им многое известно. Поэтому они и не вступают в ненужные связи, а выжидают, чтобы понять, что мы теперь предпримем, каковы будут наши дальнейшие действия. Для них важно одно: пройдём ли мы через их земли в другие края или же попытаемся завладеть этой территорией. Вот от этого будет зависеть их поведение в отношении нас. А в том, что они стягивают сюда все свои силы, я сомнений не имею, – взглянув на собеседника, уверенно произнёс куньбек Янгуй.
– Значит, война?
Наби-бек вопрошающе вскинул густые брови, затем, задумчиво глядя на подстилку перед собой, на которой размещалась еда: сыры, творог, масло и мясо, – опустил на неё чашу с молоком и по привычке коснулся пальцами шрама на лице.
– Вот о чём мои думы, – разглядывая напиток в своей чаше, продолжил куньбек Янгуй. – Тиграхауды приняли бежавших от хуннов юэчжей, хотя понимали, что могут тем самым навлечь на свои головы немилость шаньюя Модэ. Почему они так поступили? Если они сильны и уверены в своей мощи, тогда зачем им нужны юэчжи, которых нужно содержать, с которыми нужно делиться пастбищами и с которыми даже сочли нужным вступать в родство? Они без особых усилий могли бы превратить юэчжей в рабов. Именно так и не иначе поступил бы любой сильный народ. Так почему они приняли такое решение, а не другое? Я долго думал над этим и, кажется, кое-что понял. Тиграхауды слабы и не имеют той силы, при которой не возникает нужда с кем-то объединяться либо принимать в свой народ кого-то ещё и относиться к нему как к равному. Вот в этом и кроется истинная причина радушного приёма пришедших юэчжей. Других мыслей на этот счёт у меня нет, и я уверен в том, что я прав. Наш приход в эти земли означает для тиграхаудов совсем иное, нежели появление малочисленных юэчжей, и они это видят, и их это очень настораживает. К тому же сведения о нас, полученные от юэчжей, полагаю, весьма тревожат их. И ещё. Думаю, у тиграхаудов нет союзников в ближних землях, иначе они бы уже давно дали нам понять, что мы нарушили их покой и обязаны немедленно покинуть территорию. – Куньбек Янгуй перевёл взгляд на Наби-бека. – Мы почти тридцать дней и ночей стоим здесь, а они, как ты правильно заметил, ещё ни разу не попытались связаться с нами.
– Правитель, – Наби-бек смотрел ему в глаза, – если я правильно тебя понял, то ждать мы больше не будем и сами двинемся на них?
– Наби-бек, – отведя взор и слегка улыбнувшись, продолжил куньбек Янгуй, – ты почти прав, но не совсем. Теперь, когда мы всё поняли о хозяевах этих земель, мы должны вступить с ними в переговоры и поставить в известность об истинных наших намерениях. Пусть они узнают всю правду: и о том, что нам нужны пастбища, и о том, что нам нужны земли для стойбищ, и, самое главное, о том, что нам, как и им, нужно мирное соседство. Иными словами, они должны поделиться всем этим без войны. Конечно же, им такие требования придутся очень даже не по нраву, но ничего теперь не изменишь. Мы уже здесь, обратного пути для нас нет и не будет. Дадим им на раздумья какое-то время, а дальше всё будет зависеть от принятого ими решения. В случае отказа возьмём всё это силой. Вот так и поступим. Такое решение будет самым правильным и в нашем, и в их положении. Всегда нужно пытаться сначала решить вопрос мирным путём, а военные действия отложить на второй план, и тогда тот, кто так поступит, окажется прав и по мнению своего народа, и в глазах противника. Только в таких случаях военные действия будут всеми поняты и оправданы, и только при таких обстоятельствах принесённые жертвы будут не напрасны. – Куньбек Янгуй замолчал, глотнул молока и вновь взглянул в глаза Наби-беку. – Слушай моё веление, Наби-бек. Ты отправишься к ним в ставку к царю Демиру и вступишь в переговоры от моего имени.
– Повинуюсь, правитель!
Наби-бек вскочил на ноги, склонил голову перед куньбеком Янгуем, приложив ладонь к груди, и быстрым шагом покинул юрту. Куньбек Янгуй хлопнул в ладони, и тут же на входе появился воин и замер в почтительной позе в ожидании велений правителя.
– Пусть срочно прибудут ко мне все дагяни, дуюйи, дали, шечжундали и кигюни, – повелел куньбек Янгуй вызвать своих старших помощников, носивших эти титулы.
– Повинуюсь, правитель.
Воин удалился.
Ставка тиграхаудов находилась на юго-восточном побережье огромного высокогорного озера, что лежало между двумя гигантскими горными хребтами, почти полностью окруженное ими.
Наби-бек с десятком своих воинов и в сопровождении такого же количества воинов тиграхаудов во главе с их военачальником медленно продвигались по дремучему ельнику, петляя, взбираясь по едва заметной лесной тропе всё выше и выше. Иногда тропа оказывалась зажатой между невысокими горными грядами, нависавшими над головами красноватыми выступами, прорезанными многочисленными водными промоинами, но когда они расступались, то вдали, на высоте, видны были ослепительно белые снежные вершины гор. Воздух здесь был невероятно чистый, прозрачный, с приятным смолистым хвойным привкусом, от чего дышалось легко, и иногда при глубоком вдохе ощущалось лёгкое пьянящее головокружение.
Ближе к полудню отряд выехал из леса на берег озера и оказался на тропе, идущей между узкой прибрежной песчаной полосой и горной грядой. Вода в озере имела зеленовато-чёрный цвет, и от этого водная гладь казалась продолжением ельника. В небольшом отдалении виднелось крупное стойбище. Как догадался Наби-бек, это и была ставка правителя тиграхаудов. Отряд неспешно направился в его сторону.
Даже на расстоянии было понятно, что стойбище довольно большое. Его центральная часть состояла из приземистых каменных жилищ, расположенных в определённом порядке, а по окраинам стояли многочисленные кожаные островерхие шатры, напоминавшие головные уборы тиграхаудов. День был безветренный, ясный и солнечный. Всюду возле жилищ клубился светлый дымок, уходящий прямыми струями вверх и растворявшийся в небесной синеве. Дикая, истинно природная тишина, царившая в лесу и слегка нарушаемая лишь пением птиц и жужжанием насекомых, по мере приближения к стойбищу отступила под напором всевозможных звуков, исходивших от крупного поселения людей, в котором протекала хоть и размеренная, но довольно активная жизнь. Уже стали отчётливо слышны голоса: и громкие мужские выкрики, и женское многоголосие, и детский смех, и всё это вперемежку с конским ржанием, мычанием коров, блеянием овец, лаем собак и множеством других звуков.
Вскоре отряд подступил к окраине стойбища. Сотня воинов тиграхаудов, разделившись надвое, встречала их у ближних шатров, образовав коридор и пропуская к неширокой дороге, уходящей ровной линией прямо в центр стойбища. В самом начале этой дороги располагались деревянные арочные ворота с небольшой площадкой наверху. Над ней на столбе висел огромный барабан, в который тут же стали ударять дубинками стоявшие по бокам от него два стражника. Встречавшие воины молча и очень внимательно, а некоторые, более молодые, с нескрываемым напряжением рассматривали прибывших гостей.
Как только зазвучал барабан, заметил Наби-бек, во всём стойбище тут же утихли людские голоса. Проехав ворота, отряд двинулся дальше по дороге, по бокам от которой молча скапливались обитатели стойбища. Они смотрели на усуней по-разному: кто со страхом в глазах, кто с удивлением, а кто и с явным интересом, при этом старики, мужчины и юноши большей частью смотрели с вызовом, старухи, женщины и девушки – с испугом, а малые дети бросали на них кроткие взгляды, прячась за своих матерей и крепче обычного сжимая ручонками их ладони.
Пройдя мимо окраинных шатров, отряд стал продвигаться между жилищами из камня, где дорога заметно расширялась, через какое-то время превращалась в огромную круглую площадь, за которой вновь сужалась, уводя так же прямо к дальней окраине стойбища. На площади военачальник сопровождающего отряда поднял руку, и все остановились. К ним тут же подбежали воины и замерли в ожидании. Военачальник спешился и посмотрел на Наби-бека, давая понять, что они прибыли. Наби-бек и его люди тоже сошли с коней и передали их поджидавшим воинам, а те бегом увели животных с площади.
В восточной стороне площади на невысокой деревянной платформе был установлен огромный трёхглавый шатёр, перед которым и на обширной террасе, и на ступенях стояла полусотня стражников. Воины сопровождения не спешивались и по кивку своего военачальника, развернув скакунов, умчались в обратном направлении, оставив его вместе с гостями.
О проекте
О подписке