– Чем думаете заняться завтра? – Спросил он ребят, вместе с которыми перебрался в общую гостиную.

Таня посмотрела на брата. Тот – на холодный камин.

– Может, после малюсеньких свечей, стоит добавить живого огня? – Повернул голову к мужчине мальчик.

– Это было бы неплохо. У меня есть дрова…

– Я принесу. – Дима встал. – А Вы растопите…

– Давай вместе. – Олег тоже поднялся. – Танюш… – Он протянул девушке пульт от телевизора. – Хочешь, включи.

Та кивнула, и большой экран из темного стал серебряным.

– Так о чем ты хотел со мной поговорить? – Поинтересовался Олег, набирая дрова для растопки. – Не просто же так ты вспомнил об огне.

– Вообще-то, просто так. – Димка тоже пристроил на сгиб локтя несколько полешек. – Мне нравилось, когда в гостиной Арсения Сергеевича холодными вечерами горел огонь. Его отблески были видны в оконном стекле. А еще мне надо подписать у деда разрешение на поездку. Помните, я говорил про олимпиаду?

– Может, будет проще зайти в твою школу и поговорить с учителем?

– А Вы уверены…

– Спонсорская помощь открывает двери, казавшиеся неприступным банковским хранилищем. Согласись, попробовать стоит.

– Ну да… Тогда, может, завтра сходим к реке?

Прихватив дрова двумя руками, Димка пошел по ступеням вверх. А Олег, глядя на его спину и светлый ежик, снова сравнил парнишку со своими детьми, называвшими папой совершенно постороннего человека. «Ты – отвратительный отец». – Смеялась бывшая жена, заставляя чувствовать себя виноватым. Мальчишкам, к которым его пускали пару раз в год, он казался чужим дядей, никак не вписывающимся в их крохотный, но оберегаемый взрослыми мир. «Почему же мы не смогли удержать в руках наше хрупкое счастье?» – Подумал он, слушая доносившийся из гостиной веселый смех Тани. – «И в силах ли я подарить надежду этим брошенным на произвол судьбы детям?»

Немного полюбовавшись на жарко пылавший в камине огонь, Димка поднялся.

– Если вы не против, то я пойду спать. – Подавил он зевок. – День был слишком длинным даже для меня.

– Я загляну к тебе позже. – Оторвалась Таня от просмотра вестерна с ковбоями, не слезавшими со спин своих крепких скакунов. – Оставь включенным ночник!

– Угу.

– Спокойной ночи. – Не стал удерживать его Олег.

Прочитав в глазах мужчины сочувствие, парень медленно, считая ступени, поднялся на второй этаж и прикрыл за собой дверь спальни. Вот теперь вечер с туманным темным небом и шумящими за окном деревьями принадлежал только ему. Оставив включенным ночник, он отодвинул шторы и сел с компьютером на широкий подоконник. В редкие разрывы туч проглядывала тусклая луна, и парню, отделенному от улицы только стеклом, показалось, что он стал деревом, растущим в саду. «Я – одно из них…» – Свободно текли его мысли. – «Значит тут – мой дом. Вон те корявые стволы яблонь – сестрички. А ровные высокие груши – братья. Мы вместе. Мы – одно целое, охраняющее семью от тех здоровенных чужаков, думающих, что все тут: и речка, и поля, принадлежит только им». – Посмотрев на кроны сосен, он покачал головой. – «Считаете себя главными? Вот и нет. Главные тут – люди. А вы и не подозреваете, что маленькие двуногие могут вас покалечить. Или убить. Еще они убивают друг друга. Странно, правда? Ведь ни один из вас не тронет брата. А мы, вместо того, чтобы любить, становимся на чужой боли только сильней …»

Димка вздохнул и поднял экран ноутбука. «Кажется, мне нужно посмотреть задания прошлой олимпиады…»

Досмотревшая фильм Таня, поднявшись в комнату брата, нашла его спящим прямо на подоконнике. Компьютер сиял белым экраном внизу, и все задания в нем были сделаны.

– Мой бедный малыш… – Тонкие девичьи пальцы коснулись щеки и легли на плечо. – Поднимайся. Большие мальчики не прячутся за портьерами, а спят в кроватках. Дим…

– Не буди. – Раздался сзади голос Олега. – Давай я сам переложу твоего брата на кровать.

Подняв на руки так и не проснувшегося мальчика, мужчина опустил его на покрывало.

– Спасибо! Дальше я сама. – Таня осторожно расстегнула ворот рубахи. – Простите его… он привык засыпать, где придется, и даже не раздеваясь. Чистые постели и спокойный сон остались для нас в далеком детстве.

Олег подошел к шкафу и вытащил из него теплый плед.

– Не тревожь и вот, накрой. – Заметив отставленный в сторону ноут, он подошел к нему и поднял с пола, посмотрев в экран. – Кажется, нечто подобное я проходил мимо в десятом классе. Неужели твой брат разбирается в подобных закорючках?

– Пойдемте, Олег Владимирович. – Со вздохом сказала Таня. – Он во многом разбирается. Но не может понять принципов, по которым строится наша жизнь. Скорей бы стать совершеннолетней!

– И что тогда? – Спросил Олег, прикрывая за собой дверь.

– Тогда никто не сможет отнять у меня брата.

Девушка сжала кулаки.

– Иди спать и не думай о плохом. – Улыбнулся ей мужчина. – Добрых снов!

– И Вам! – Ответно улыбнулась Таня, скрываясь в своей комнате.

Олег осторожно спустился по лестнице вниз. Проверив входные двери и окна первого этажа, он активировал охранный периметр участка и сел на стул в своем кабинете. Немного подумав, включил компьютер и начал писать письмо другу, с которым служил в армии. Закончив университет и обзаведясь приличной работой, тот женился, но никогда не забывал о сослуживце, с которым когда-то делил не только войну, но все сомнения с радостями той жизни.

«Здравствуй, брат! Хочу получить твой профессиональный совет в одном деликатном деле. Все началось с того, что я поймал мальчишку, собравшегося прыгнуть с балкона шестнадцатого этажа…»

Утро воскресного дня неожиданно оказалось солнечным. Проснувшийся под теплым пледом Димка довольно потянулся и взглянул сквозь стекла окна в розовеющее над соснами небо. Откинув одеяло, он мимолетно удивился тому, что на нем были джинсы и вчерашняя мятая рубаха. Подумав, что Таня снова придерется к его привычке «всегда быть готовым к самому худшему», он подошел к окну и начал расстегивать пуговицы. А там, на востоке, приглушенные легкими облаками краски потихоньку менялись, пропитывая прозрачную небесную кисею то насыщенно-розовым, то оранжевым… Или вовсе расцвечивая горизонт позолотой.

Отбросив мысль, что ему хотелось бы жить тут всегда, как невозможную, он достал из сумки глаженную сестрой майку с принтом лупоглазого мультяшного героя и продел сквозь узкий ворот голову, привычно застряв ушами. Джинсы, пожалуй, тоже стоило сменить на длинные, по колено, шорты. Все-таки в доме было тепло, несмотря на уличный конец октября и готовую к смене сезонов природу. А по деревянному полу, покрытому толстыми дорожками и коврами, спокойно и не боясь простуды, можно было ходить босиком. Только Таня просила его не снимать в чужом доме носки, поскольку «неприлично». Пошевелив пальцами, Димка вытянул из кармашка новые темные комочки, пристроив на их место ношеные. Теперь, по плану, утвержденному сестрой, ему следовало выйти из комнаты и умыться. Но почему-то так не хотелось изображать улыбку, хорошее настроение, да и вообще выглядеть воспитанным ребенком! Если бы только можно было просидеть в этой комнате весь день, глядя, как оранжевый шар солнца поднимается вверх и медленно прячется за скат крыши, наполняя ранними сумерками сад! Но… с его желаниями никто считаться не станет. Поэтому, заправив кровать так, что на покрывале не осталось ни единой морщинки, а в помещении, кроме сумки и компьютера, никаких следов его присутствия, парень вышел в коридор.

Удивительно, но Олег и Таня, судя по голосам из кухни и приятным запахам готовящейся пищи, уже встали. Получается, ему дали отдохнуть, а он был непозволительно невежлив по отношению к хозяину, ждущему завтрака!

– Прошу прощения, что спал так долго! – Дима появился в дверях, когда Таня поставила перед Олегом чашку горячего кофе. – С добрым утром!

– Димочка! – Сестра сразу бросилась к брату и коснулась губами его лба. – Мне показалось, что вчера ты немного перегулял, и у тебя поднялась температура. Не помнишь, как ночью я давала тебе воду и остужала холодной тряпкой лоб?

– Не помню. – Мальчишка немного отодвинулся, разглядев в глазах Олега насмешливые искры. – Мне было… очень уютно. Но спасибо! Вы уже видели солнце? – Спросил он, присаживаясь к кухонной стойке. – Сегодня будет чудесный день!

– Благодарю за кофе, Танюш… – Олег отпил глоток и посмотрел на лежащие перед ним в тарелке сырники со сметаной. – Раз новый день так хорош, может, проведем его на свежем воздухе? Если, конечно, никто после этого не заснет там, где сел или просто встал, прислонившись к стене.

– Олег Владимирович! – Таня с шумом вдохнула воздух, готовясь защищать младшего брата от чьих бы то ни было нападок. – Дима – слабый мальчик!

– Не слабый. – Буркнул парень, краснея до кончиков волос. – Просто устал. Зато там, в саду, так красиво! И на ветвях яблонь висят разноцветные капли росы.

– Значит, идем гулять. – Окончательно решил Олег. – А вечером я отвезу вас в город.

– И останетесь ночевать. – Поджала губы Таня. – На ужин у меня большие планы. Только надо в магазин заехать.

– Тогда быстро ешьте и собирайтесь. – Олег допил кофе и встал из-за стола. – Световой день короткий, а нам многое нужно увидеть. Пойду, достану вам непромокаемые сапоги.

Брат с сестрой тут же повернулись и с одинаковым выражением лица посмотрели на довольного хозяина.

– Ну кто-то должен о вас заботиться. – Сказал он и вышел из кухни.

Димка быстро дожевал сырники.

– Давай сполосну тарелки. – Сказал он.

– Тут посудомойка… – Как-то странно взглянула на него Таня. – Счисти крошки и загрузи все вон туда. – А потом шепотом добавила: – Дим, Олег строит планы.

– Какие?

В ловких пальцах мальчишки тарелки и сковорода быстро заняли свое место.

– На будущее. Ты в него веришь?

– В будущее? Ну да, каким-то оно все равно будет.

– Нет, в Олега… Взрослые такие непредсказуемые: сначала считают себя самыми добрыми и умными, но стоит кому-то бросить осуждающий взгляд, как находится тысяча причин, чтобы отказаться от данного слова.

– Вот и не заморачивайся. – Брат взял у сестры чашку и поставил ее на сетку. Потом закрыл дверцу и включил машину. – Наслаждайся тем, что дают, и готовься воевать за свой кусок хлеба всю оставшуюся жизнь. Кстати, ты так и не выбрала колледж. Пора подавать документы на подготовительные курсы, а ты все думаешь над смыслом того, в чем зачастую нет никакого смысла.

– Да. – Таня спрыгнула с высокого стула вниз. – Думала. И вчера, когда ты пошел спать, поговорила с Олегом.

– И? – Димка застыл в дверях.

– Я хочу работать с детьми. Такими, как мы. Никому не нужными.

– Значит, педагогика?

– Сначала. Потом, когда начну работать, поступлю на психфак университета в Питере.

– Почему не Москвы? Вроде она почти рядом. – Почесал макушку парень.

– Зато от матери далеко. Может, именно там сложится наша новая жизнь. Ладно, хватит болтать и пошли собираться!

Олег еще раз себя похвалил за то, что не только узнал размеры одежды и обуви ребят, но также сообразил купить им теплые резиновые сапоги. И теперь брат с сестрой увлеченно, словно маленькие дети, исследовали соединение трех небольших речек, рядом с которым лежал один из древних камней, некогда принесенных в среднюю полосу России ледником, и являющийся предметом поклонения не только дохристианских славян, но также их отдаленных потомков.

Голубое небо отражало в голубой воде черные перекрестья сучьев, все еще зеленую травку, росшую по берегам, узкий мостик и бесконечное число разноцветных ленточек, трепещущих на ветру. Похоже, их поднесли камню благодарные за помощь люди, давно разуверившиеся в способности к состраданию тех, кто по долгу службы был обязан им помогать.

– Смотри! – Кричал Димка, прицепившийся рукой за ветку, протянутую над ручьем. – Тут бьют ключи! Какие большие фонтаны!

– Не лезь в холодную воду! – Тут же поспешила к нему Таня, только что загадавшая камню собственное желание. – И не трогай руками. Она – ледяная, простудишься!

Мальчик послушно вернулся на берег и, взятый сестрой за руку, пошел туда, где в небольшом болотце торчали сухие палки камышей и крякали до сих пор не улетевшие утки.

Наблюдать за двумя сиротами было так забавно, что с лица мужчины не сходила улыбка. И он даже вздрогнул, когда в кармане завибрировал телефон. Увидев знакомый номер друга, он с нетерпением нажал кнопку приема.

– Да… – Приглушенно, чтобы дети не слышали, сказал он. – И я тебя приветствую. Дела? Ну… я этой ночью тебе все описал. Как у тебя? Жена, ребятишки? Подготовительная группа сада? Здорово. Нет, родных вижу всего несколько раз в год. Конечно, обидно. Но папой для них стал новый муж моей бывшей. От меня ей нужны только алименты. Мои подкидыши? Да, Сень, мне их жалко. Отец сгинул в Чечне… Кем? Кажется, хирургом. У него было звание не то капитана, не то майора медицинской службы. А мать… Ну ты читал. Что? Серьезно? Так это совсем неплохо! Отличный для детей вариант! Что вашему ветеранскому совету нужно? Ах, свидетельство о смерти и свидетельства о рождении ребят? Попробуем добыть. Нет, у них на руках ничего нет. Откуда их знаю? Жили в соседнем доме. Мальчик, которому двенадцать, может спокойно учиться в девятом классе. Отличная память и развитое сознание. Девочке – пятнадцать. Звезд, конечно, с неба не хватает, но брат натаскивает ее, чтобы поступила в колледж. Неужели такое бывает? Ну, Семен… Если все получится… Да, я понял насчет документов. Если что, запросишь ЗАГСы? Фантастика. Единственное, в чем загвоздка, они – неразлучники. Трясутся друг над другом. Ну да… у них никого нет, кому бы они доверяли. Да, конечно, все объясню! Девочка должна стать свободной от материнской тирании, а мальчик – просто не пропасть. Спасибо, Семен! Поторопиться, потому что списки составляются до нового года? Хорошо, прямо сегодня поговорю. А… оформить над ними официальное опекунство? Понятно. – Олег вздохнул. – Да, как только документы будут на руках, сразу перешлю их сканы. Ну… привет твоей умнице Александре! Пока…

Переступив на топкой тропинке с ноги на ногу, мужчина почувствовал, как потянуло от воды зябкой сыростью, и как словно бы выцвел день. Конечно, решение, предложенное армейским другом и юристом, было идеальным для обоих ребят: они получали независимость и опеку такой мощной организации, как ветеранский совет. Семен обещал оформить каждому из детей пенсию по потере кормильца, а также контроль за их благополучием до двадцати одного года в случае выхода на работу или оплату образования опять же до выхода на работу. Это было здорово. Но успевшее привязаться к подросткам сердце протестующе ныло: что если, однажды уехав из его дома, они забудут о нем навсегда?

Услышав неумелую ругань Димки, плеск воды и веселый смех Тани, мужчина улыбнулся: пусть впереди их ждет разлука, все равно он не оставит этих ребят. В конце концов, его денег и сил хватит, чтобы навещать их в выходные. Зато у детей появится надежда на будущее, которой пока нет. Решившись, он перешел через мостик к дороге и громко позвал возившихся у пруда брата и сестру.

– Нам пора! – Крикнул он. – Нас ждут окрестные холмы, овраги и еще множество приключений!

Напоследок, возвращаясь домой, они зашли в старую церковь, со звонницы которой вчера слышался звук колокола. Утренняя служба только закончилась, и немногочисленные бабушки, окружив священника, разговаривали о насущном с ним и матушкой – его женой.

– Как хорошо, что Вы не успели запереть храм! – Обрадовался Олег. – Можно мы с ребятами поставим свечи?

Бабули, поджав губы, тут же оценили замшевую куртку мужчины и простенькую одежду ребят.

– Конечно, заходите! – Обрадовался батюшка, поскольку тоже умел делать выводы. – Разберетесь сами или помочь?

– Какие красивые детишки! – Улыбнулась матушка, отчего у глаз собрались морщинки, а на щеках появились ямочки. – Пойдемте. Небось, о нашей вере толком ничего и не знаете?

Протянув брату и сестре ладони, она повела их за собой.

Бабки, попрощавшись, ушли восвояси, и Олег остался стоять рядом со священником, в чьей бороде уже была заметна проседь.

– Отец Григорий. – Протянул тот крепкую ладонь совершенно мирским жестом.

– Олег Владимирович. – Пожал ее Олег.

– У Вас очень хорошие дети. – Продолжил священник. – Это видно по их глазам. В них – чистота, как в небесных озерах. – Он поднял глаза. – И много печали. Полагаю, Вы пришли сюда с того берега реки?

– Новые Овсянки. – Кивнул Олег. – Но дети – не мои.

– Раз из всех взрослых они доверились именно Вам, значит, крест этот – Ваш. Не бойтесь его принять, даже если против будут все, кто Вам дорог. Не колеблясь, идите путем, который подсказывает сердце. Возможно, тогда Вы найдете счастье, о котором даже боитесь думать.

– Вы что-то обо мне знаете? – С подозрением спросил Олег.

– Нет. – Рассмеялся отец Григорий, показав белые зубы. – Я, как и Вы, был на той самой войне, о которой сейчас предпочитают молчать. Мы сопровождали колонну с медикаментами и врачами, когда на нас напали. Думаю, нет, сейчас уже уверен, что наш маршрут выдал боевикам кто-то из наших. Тех, кто сидел далеко и только отдавал приказы. Помню темень, яркие вспышки разрывов… Меня сразу контузило, и я ничего не слышал. Но бежал и стрелял, пока не накрыло окончательно. А дальше… Вам придется поверить мне на слово. В любом случае, услышать Вам об этом стоит. Так вот, вижу я вокруг себя белый свет. Только свет, но чувствую, как в нем, этом свете, живут образы. И мне так захотелось хоть что-нибудь разглядеть! Я стал следить за едва намеченными контурами и увидел… Прямо на земле, под светом прожекторов, лежу я и еще бойцы. Некоторые мертвы, поскольку вместилище духа, рядом с сердцем, опустело. Но некоторые тела живы, поскольку нить, связывающая с ними души, натянута, но не порвана. А над нами, разливая драгоценный спирт, работают врачи. Такие же, как и мы, совсем молодые ребята. Мне и еще трем бойцам повезло: до рассвета нас забрал вертолет. А они остались… С тех пор этот белый свет всегда живет во мне. Стоит только захотеть его увидеть. Кажется, эти дети – продолжение одного из тех парней. Но в числе живых, я уверен, его нет. Он выполнил основную задачу своей жизни, пожертвовав остальными. В том числе, судьбами своих малышей. Так что береги их, солдат. – Священник приподнял голову и внимательно посмотрел Олегу в глаза. – Будет трудно, приходи. Я помогу. Запиши, на всякий случай, мой телефон…

Обалдевший Олег никак не мог поверить своим ушам. Уж очень эта история была похожа на вымысел, бред сумасшедшего или провокацию. Но кому он, обычный человек, мог понадобиться?

– Смотрю, не веришь…

– В такое поверить сложно. – Поднял брови Олег. – Хотя Дима, тот мальчик, который ушел с Вашей супругой, мне как-то сказал о том, что опыт каждого человека уникален. Каждый из нас видит только то, что дано увидеть.

– Пути Господни неисповедимы так же, как его промыслы. Когда-то человечество приняло на веру то, что земля плоская. Но мы с Вами, поднявшись в небеса, ее края так и не нашли. Зато ученые достаточно точно высчитали кривизну шарика. Прости, что напугал. Но прошу: не оставляй чад того, кто отдал за наши жизни свою.