– Однако если до тебя не дошло, – Олег улыбнулся блеснувшим голубым счастьем Таниным глазам, – я начну угрожать. Итак: если что-то случится помимо воли моей подопечной, знай – разбираться буду не с тобой, а с твоими родителями. Но ты же не хочешь, чтобы из-за твоего либидо папа лишился хлебного места в одной из жилищных контор нашего города, а его сын – карманных расходов? Вот и я думаю, что нет. Так что не нарывайся. Тем более, чуть поодаль стоит и смотрит на тебя девушка, видимо готовая и в кино, и домой…

– А я, может, ничего такого и не думал! – Внезапно покраснел Литвинов. – Просто хотелось посмотреть в приятной компании фильм!

– Тогда возвращаемся к той части разговора, где я не угрожал, а дружески советовал узнать вкусы той, с кем ты так настойчиво хочешь встретиться вне школьных стен. – Олег положил парню на плечо руку. – Скажу по секрету, у нее на жизнь пока другие планы.

Улыбнувшись подростку, мужчина хлопнул его по плечу и, отвернувшись, пошел догонять брата и сестру Шиловых, уже стоявших у перехода.

– Подождите! – Вдруг крикнул Литвинов, сорвавшись за ним следом. – Правда, Вы все не так поняли! Вы же Танин дядя? Ну… она мне… нравится. По-честному. По-хорошему. И я никогда ее не обижу.

– Я рад. – Искривил губы Олег. – Тогда научись говорить так, чтобы девушка это тоже поняла. Прощай!

– До свидания… Я научусь! – Тихо, но твердо сказал парень.

Дождавшись Олега, брат с сестрой перешли вместе с ним улицу, а потом Димка сунул свою сумку в руки растерявшемуся от его нахальства мужчине.

– Я – в магазин. – Сказал мальчишка. – Только куплю хлеб.

И дернул со всех ног, пока никто не успел остановить.

– Я понесу. – Уцепилась за ручку Таня. – Вот же вредина! Не мог дождаться, чтобы сходить вместе!

– Вообще-то, в холодильнике лежат два батона. – Олег осторожно отвел ее пальцы в сторону и задержал их в своей руке немного дольше нужного.

– Тогда почему? – Наморщила девушка лоб.

– Боюсь, он не хочет при мне делиться подробностями своей поездки. – На ходу придумал оправдание Димке мужчина.

– Считаете, он попал в очередную неприятность? – Танин ноготь оказался крепко прикушен зубами.

– Не знаю, но ты с ним поговори. – Олег улыбнулся, останавливаясь рядом со своим фургоном. – Мне пора ехать.

– Олег Владимирович… – Глаза девушки уставились в асфальт, а румянец залил даже уши. – Наверно, Вы на меня сердитесь… ну… из-за этих дураков.

– Сержусь. – Он сказал это слово с такой странной интонацией, что Таня тут же вскинула голову и облегченно вздохнула, увидев на его лице улыбку. – А еще на мир, который никак не хочет ответить согласием на наши желания, подкидывая очередные заковыристые задачки и кучу препятствий. Поэтому поговорите с Димой, подумайте о том, на какие цели обратить внимание, а что просто отсечь. Мы живем не в вакууме. Хотя и там, увидев твое личико, с орбиты одной из планет обязательно примчится гуманоид, чтобы подарить тебе сердце и жилой отсек своего космического корабля.

Таня фыркнула, а потом повернула голову к школе.

– Говорить нам с Димкой не о чем. Вы знаете, как я хочу крепко встать на свои ноги. За моей спиной нет папочки и мамочки. Только брат и… Вы. Просто помните об этом.

Легонько коснувшись его руки пальцами, она взяла Димкину сумку и пошла к подъезду. Обычная девочка-подросток с длинными ногами в клетчатой форменной юбке и серых сапожках. Олег улыбнулся и прижал кнопку сигнализации, на что машина ответила громким гудком. И тут Таня обернулась. На порозовевшем лице сияла улыбка. Она была не только на губах, но в глазах, снова блеснувших синевой, и даже в прядях выбившихся из прически волос, развевавшихся на ветру. «До встречи», – скорее понял, чем услышал он тихий шепот, затерявшийся в шагах прохожих и шорохе шин, в криках ребят, игравших в песочнице, и чириканье пролетавших мимо воробьев. В то короткое мгновенье ему показалось, будто с затянутых серой мутью небес вдруг выглянуло летнее солнце.

– Конечно, до встречи. – Сказал он и сел в машину. Выезжая со двора, он мельком заметил Димкину куртку, маячившую за углом. – И во что я, старый дурень, ввязался? – Задал мужчина пространству вопрос, на который, в любом случае, придется искать ответ самому. – Конечно, они – дети. Но, блин, настолько прекрасные и умные, что хочется наслаждаться не только одними разговорами. Еще – обнимать, говорить всякие глупые пустяки… Черт! Неужели такая побитая жизнью псина, как я, снова возмечтала о семье? Идиот… Один раз уже дали по носу. Два раза идиот: они для тебя – чужие. Уедут учиться – поминай, как звали… Может, покончить со слабой пока зависимостью первым? – Посмотрев на водителя стоявшей рядом с ним на светофоре машины, он покачал головой. Тот испуганно посмотрел в зеркала заднего вида. Олег утешающе ему улыбнулся. Как только загорелся зеленый свет, нервный мужичок рванул так, что взвизгнули шины. – Если откажусь, сам себя назову слабовольным трусом. В конце концов, чего я переживаю? – Повернув направо, Олег двинулся по шоссе, неподалеку от которого, в излучине реки, они возводили почти дворец одному из московских чиновников. Материалы все-таки привезли, так что на объекте работали сразу две бригады каменщиков. – А испугался я, как бы ни смешно это звучало, снова остаться наедине с собой. Таня подрастет и выйдет замуж. Дима… если не собьется с пути, будет врачом. С его развитым умом и целеустремленностью – выдающимся. И зачем им я, обычный, ничем не примечательный человек? Разве что сейчас поддержать их материально? Но если Семен выбьет пенсию… Да что за чушь я порю! – Вдруг ударил он ладонью по рулю. – Если ищешь оправдание, чтобы уйти – просто уйди. Или… чтобы остаться и греться теплом юных душ? Тогда борись за эту честь. Ведь все эти мальчики и даже их учительница, вспомнившая в своей рутинной жизни о первой любви – обычное испытание судьбы на крепость характера, на решимость следовать новым путем. Именно так! – Олег с другим, более свободным чувством оглядел дорогу и еловый лесок, теснившийся на пригорке. – Да, однажды они уйдут. Но до этого момента моя жизнь будет измеряться не только цементом, песком, кирпичами и легким сексом раз в два месяца во время пьянки. В нее войдут улыбки, веселый смех, прогулки и множество иных забот. Честное слово, мне это нравится! – Сказал он открытым настежь воротам охраняемого коттеджного поселка, где у него был подряд на строительство сразу нескольких домов. – Пожалуй, летом возьму отпуск и свожу ребят на Адриатику.

– Привет! – Появившийся в квартире Димка сбросил на вешалку куртку и прижался к обнявшей его сестре.

– Как ты? – Таня нагнула голову, всматриваясь в серую глубину глаз младшего братишки. – Тебя не обижали? Задание сделал?

– М-да… – Парнишка отстранился и хитро взглянул на сестру. – Оказывается, стоимость одежды напрямую влияет на комплексную оценку человека соплеменниками. Ты тут учишься, стараешься… А надо всего лишь обрядиться в модные тряпочки!

– Перестань говорить глупости! – Притворно нахмурилась Таня. – Переодевайся, мой руки и приходи на кухню. Буду кормить изголодавшийся детский организм домашним обедом.

В перерыве между борщом и картошкой парень быстро пересказал сестре события насыщенных всяческими страстями суток, сделав основной упор на огромное желание математички узнать телефон Олега. Он надеялся увидеть в лице девушки озабоченность, но она весело рассмеялась:

– Надеюсь, ты был достаточно смел, чтобы оградить нашего опекуна от домогательств этой настойчивой дамы? Мы и так приносим ему слишком много проблем…

– А мальчишки тебя не волнуют?

– Не-а… Глупые они. Хотят казаться взрослыми, а сами похожи на щенков, которые рычат вместо того, чтобы подставить ушки. А… ты Олегу Владимировичу о Любови Николаевне рассказал?

– Ага. – Ответил Димка и наклонился над чашкой, втягивая губами сладкий изюм.

– И… что?

Со стуком поставив чашку на стол, сытый парень потянулся.

– Так что? – Уже с нетерпением повторила сестра.

– Отмахнулся и пошел вытаскивать тебя из щенячьих лап.

– Ты – балбес! – Улыбнувшись, Таня бросила на стол тряпку и встала. – Допьешь компот, помой за собой посуду.

Когда Димка вернулся в комнату, то увидел сестру, отчаянно морщившую лоб над раскрытым задачником химии.

– Не получается? – Участливо поинтересовался он.

Та кивнула.

– И кто тогда из нас балбес? – Димка постучал по ее голове согнутым пальцем и не успел отпрыгнуть, как она вскочила и, прижав брата к себе одной рукой, другой начала щекотать.

– За что… – Еле смог он сказать сквозь хохот и тщетные порывы выбраться на волю.

– Олег нас не бросит, Дим. – Таня выпустила жертву из рук и пригладила растрепавшиеся волосы. – Только я все равно боюсь, что однажды он не сможет нас защитить.

– Для этого, – Димка заправил майку в шорты, – я уеду в училище, а ты – в колледж. Но нам надо достать свидетельства. Помнишь?

– Слушай… – Таня снова схватила руку брата. – Давай я завтра прогуляю! Все равно контрольную не напишу. Зато схожу к матери…

– Не прогуляешь. И напишешь. А с последней спаренной физ. подготовки отпросишься. Кстати, завтра я дома, поскольку маленького и слабого мальчика после колоссальной умственной нагрузки освободили от занятий. Я тебя встречу и пойдем. Потом, пока Олег занят, съездим в тот район, где живут родители нашего отца. Раз через полгода уезжать, надо заполнить белое пятно в истории рода.

– Ты поможешь с химией?

– Угу. И остальное проверю тоже. Так в чем ты там застряла?

На этот раз Таня вышла из школы вместе с пятиклашками. Стоявший за воротами Димка увидел ее и помахал рукой. Закинув рюкзак на плечо, девушка быстро обогнала толкающихся малышей и подошла к брату.

– Как прошел день? – Улыбнулся он. – Математичка не приставала? А мальчики? Контрольную написала?

Таня фыркнула и рассмеялась.

– Любашу не видела, а Литвинов, мило краснея, подарил диск Риханны. Ручек не тянул, домой на посиделки не приглашал. Химию… – она тяжело вздохнула, – написала. Правда, насколько верно, не знаю. Но Валька, которая теперь сидит впереди, сдувала все подряд. Вдруг подумают, что это я у нее? Из-за одинаковых ошибок?

– Твое дело – знать и выходить к доске, а не жаться носом к парте, создавая видимость пустого места. Ну что, топаем в родное гнездо?

– Топаем. – Согласилась Таня и взяла брата за руку, которую он попытался забрать обратно.

– Я уже большой, и не надо меня держать так, словно я могу выскочить под колеса троллейбуса!

– Ты уже чуть не выскочил с балкона шестнадцатого этажа. И что тогда было в твоей глупой башке? Что было бы со мной, если бы тебя не стало?

– Судьба, несмотря на мое величайшее желание узнать, каково это – быть птицей, решила, что всякой твари – свое место. Теперь мы живем у Олега и уже через три часа снова поедем в Новые Овсянки! Здорово, Тань! – Димка подпрыгнул, чтобы заглянуть сестре в глаза, но вместо улыбки увидел в них слезы. – Ты чего, плачешь?

– Прости… – Она смахнула с темных ресниц влагу. – Просто контраст между прошлым и настоящим так велик… Мне до сих пор жизнь в чужой квартире кажется сном. Утром открываю глаза и боюсь увидеть знакомые до тошноты стены. Но мы справимся. Да, Дим?

– Конечно. – Брат сам сжал ладошку старшей сестры. – Мы стали взрослей. И Олега одного не бросим.

– Он – взрослый и самостоятельный. Вдруг ему однажды надоест с нами возиться?

– Скорее всего, не надоест. Но я также уверен, что просто счастливым ему жить не дадут. Увидишь. Но мы будем за него бороться!

– Будем, если он захочет. А если нет?

– Значит, поможем преодолеть кризис. Но, пока он не наступил, идем грабить нашу старую квартиру!

Ребята свернули за угол дома и посмотрели на соседские окна.

– Шторы открыты. – Прислонилась к водосточной трубе плечом Таня. – Старушенция баба Шура до сих пор дома… Интересно, у нее что, поясницу схватило, или деньги кончились? Где похвальная тяга к распродажам и яростным схваткам за банку просроченной икры? Что-то она нынче припозднилась!

– Злая ты. – В свою очередь посмотрел на окна Димка. – Межу прочим, пока я не уехал к деду, пару раз прятался от Славика в ее квартире.

– После чего она рассказывала об этом матери, убеждая, что без надлежащего воспитания дети так и будут бегать по чужим квартирам, вырастая ворами и проходимцами.

– Старая сука. – Подумав, сказал Димка. – А я ведь в благодарность мыл загаженные ее котом полы, вытирал пыль и вытряхивал с балкона поросшие серой шерстью дорожки. Смотри! – Он вышел из-за угла и кивнул на окна, теперь затянутые синими, в полосочку, занавесками.

– Ку-уда собрался! – Таня, в свою очередь взглянув вверх, утащила его назад. – Пойдем за бойлерную. Оттуда хорошо видно и подъезд, и как далеко она направится.

Спрятавшись за тихо гудевшей насосами будкой, они принялись ждать. Минуты через две из двери, в стареньком затертом пальтишке, сапогах «прощай молодость» и малиновой беретке, косо пристроенной к пучку, вышла с тележкой в руке соседка и заторопилась, меленько перебирая ногами, в сторону остановки. При этом ее голова постоянно крутилась, а глаза прирожденной хищницы видели любую мелочь, происходившую во дворе. Шуганув палкой прыгающую у тропинки ворону, она вдруг заметила подъезжающий к остановке автобус.

– Вот это спринт! – Восхищенно ухмыльнулся Димка, когда старушка влетела в уже закрывающуюся дверь. – И почему для пенсионеров нашей страны не проводят олимпиаду? К примеру… заплыв за лососем с последующим вручением рыбины в качестве трофея. Или марафон за ежемесячной прибавкой к пенсии… Знаешь, вышли бы, наверно, все. Даже те, что лежат под капельницами.

– Как тебе не совестно так говорить! – Дернула его за руку Таня. – Они и так получают совсем мало! И за тухлятиной гоняются не от хорошей жизни!

– А на фига она надела эту рвань? У нее шкаф от хороших вещей ломится! Видела бы ты ее норковую шубу! Спорим, ни разу не видела? Да ее скорее сожрет моль, чем наша вечно плачущаяся старушенция выйдет в ней во двор!

– Перестань. У многих старых людей – свои причуды, и не нам их осуждать. Надеюсь, ты помнишь, зачем мы сюда пришли?

– Воровать.

– Забрать то, что принадлежит по праву. Давай бегом в подъезд!

Остановившись на лестнице и сморщив нос от вездесущего кошачьего запаха, пропитавшего даже потолок, Димка шепнул:

– Открывай дверь и, если никого нет, спокойно заходи. Я буду караулить снаружи.

– Боишься? – Таня тоже перешла на шепот.

– Нет. Но если кто войдет в подъезд, позову. Не хочу, чтобы мы вдруг оказались в ловушке за закрытыми дверями.

– Хорошо!

Взбежав на несколько ступеней, девушка привычно открыла замок и посмотрела внутрь.

– Вроде тихо. – Шепнула она, открывая створку шире. – Я пошла.

Димка кивнул и встал в дверях, чутко прислушиваясь к подъездным шорохам. Его сердце билось громче, чем обычно, но страха в душе не было. Просто здесь, в этом месте, над ними, маленькими детьми, проводили свои эксперименты несчастливые, но амбициозные люди, желавшие через них реализовать собственные мечты. Потом один из них был убит, а вторая… до сих пор думала лишь о себе.

Но вот по коридору на цыпочках прошла Таня, сжимая в пальцах тоненькую коричневую книжечку. На ее лице сияла улыбка.

– Оно? – Негромко поинтересовался парень.

Девушка кивнула.

Когда она заперла дверь и со вздохом облегчения потянула брата вниз, то сказала:

– Мать, похоже, совсем сошла с ума. Представь, разложила по полу рубахи Славика и располосовала каждую ножом! Даже лезвие сломала.

– Надо деду позвонить. Вдруг на самом деле от горя на кого-нибудь бросится?

Выйдя из подъезда, брат с сестрой вздохнули с облегчением, чуть ли не всем телом осязая чистый осенний воздух. С мокрого черного клена прямо в руки Тане спланировал последний завядший лист.

– Как думаешь, его можно считать букетом? – Рассмеялась девушка.

– Нет, скорее, знаком судьбы, что мы – на верном пути, пусть даже таком неприглядном. Тань, если мы прямо сейчас повторим героический забег соседки, пожалуй, успеем на тот автобус.