– Рождённый в ту роковую ночь не может быть добрым! Ты немедленно отправишься к Нуардис и расскажешь всё без утайки! Срочно сообщи бабушке о проклятом колдуне. Никто, кроме неё, не сможет от него избавиться. Сообщи, что он – шпион Великого Владыки Морей, – приказала Хильдегарда.

– Откуда вы знаете? Выдали тайну портрета? Как вы вообще узнали о неприкаянной душе Хоруса?

– Я не обязана перед тобой оправдываться! – одёрнула его мать.

– Передо мной – нет, а перед бабушкой – да, – перешёл в наступление злодей.

– Хорус явился сюда, строил мне гнусные рожи, оскорблял, запугивал, пытался вывести из себя. Я замерла и ничем себя не выдала. Он с досады плюнул и сказал: «Трусоватому художнику померещилось. Живой портрет! Как бы я глупо выглядел, если б доложил непроверенные сведения Великому Хозяину Морей». И ушёл и больше здесь не появлялся. Так и сообщи бабушке.

Уранум услышал за дверью шаги отца. Он замолчал, принял невинный вид, полчаса поизображал заботливого сына, наконец, под пристальным и недобрым взглядом Хильдегарды попрощался с Великим Владыкой Недр и отбыл из родного дворца в Северную пустыню.

Сердце его сжималось от страха. Душа уходила в пятки при мысли о предстоящем разговоре. Хотелось отправиться в противоположную сторону. «А что, спрячусь в лабиринте горы Туррос, там меня никто не найдёт. Хотя нет, бабушка кого хочешь достанет. От неё и на том свете прятаться бесполезно». Неимоверным усилием воли он заставил себя пересечь границу царства Гурсу и предстать перед Нуардис.

Опасения его полностью подтвердились. Накричавшись вволю и едва не сорвав голос, Великая Ведьма с помощью колдовства заставила внука онеметь: «Ты не произнесёшь больше ни звука без моего разрешения. Я буду думать, как спасти положение. А ты осознаешь всю тяжесть содеянного тобой». В тот же миг голову Уранума словно сжали раскалёнными тисками, а виски проткнули длинными иглами. Он рухнул на пол. Непутёвый внук молча корчился от нестерпимой боли, пока великая бабушка искала способ избавиться от Хоруса.

Изощрённая пытка длилась восемнадцать часов: столько времени потребовалось вредной старухе, чтобы вывести заговорщиков из тупика. Когда она перестала мучить внука, он ещё час пролежал без сознания. В чувства его привёл вольный ветер Гурсу, явившийся к госпоже на очередной доклад. Нуардис не сказала ему, что пытала внука, сделала вид, что очень тревожится за него.

– Милый Гурсу, помоги! Он упал в обморок! Кажется, наш мальчик перетрудился. Подуй на него, только не сильно! Свежий ветерок приведёт его в чувства.

– Будет исполнено! – с готовностью воскликнул Гурсу.

– Смотри, он зашевелился и пытается открыть глаза! – якобы обрадовалась ведьма. – Милый внучек, тебе уже лучше? Что с тобой? – медовым голосом говорила заботливая бабушка.

– Он такой бледный и измученный! – беспокоился ветер.

– Совсем себя не бережёт ради общего дела! – всхлипнула Нуардис. – Спасибо тебе, Гурсу! Не мог бы ты оставить нас примерно на час?

– Как прикажите, Великая Нуардис! – ветер с поклоном удалился, а ведьма сменила елейный голосок на рык разъярённой пантеры.

– Отлежался, бездельник! Слушай внимательно! Неприкаянные души колдунов обладают огромным могуществом и привилегиями, но есть одно уязвимое место – печать колдуна. Где печать Хоруса?

– Откуда я знаю? – с трудом вымолвил внук.

– Ты осматривал труп? – угрожающе прорычала Великая Ведьма.

– Этой гадости мне ещё не хватало!

– Олух! – гаркнула Нуардис. – Хотя я уверена, печати на его теле нет и не было. Он готовился к смерти, значит, и личную печать спрятал в надёжном месте.

– И как я её найду? – развёл руками Уранум.

– Ты никак! – отчитала его старуха. – А вот я уже нашла. Печать спрятана в его доме. Неспроста он наложил на дверь охранное заклятье. Таким образом он возвращается в поселение и безнаказанно вредит нам. Лиши его личной печати! – повелела Нуардис.

– Я не могу войти в его дом!

– Всё возможно, если подойти к делу с умом. Проследи за Хорусом и найди дверь в дом.

– Бабуля, дверь я и сам могу найти, только она закрыта! – упирался глупый внучек.

– Идиот! – сорвалась на крик Великая Ведьма. – Нужна дверь не с улицы, а из подземного мира. Но боюсь, что колдун наложил заклятие. Не зря он выторговал три дня на сборы. Знать бы ещё, что было в том маленьком узелке! Но Маурос сможет попасть в дом. Тебе необходимо любой ценой заставить мальчика прийти в дом колдуна и взять его печать, – сказала старуха тоном, не терпящим возражений.

– Бабушка, позвольте напомнить: входная дверь заперта.

– Зато про окна забыли. Надоумь мальчишку влезть в дом через окно.

– Думаете, он принесёт нам печать?

– Сомневаюсь. Но он позволит нам её отнять. Итак, для начала найди тайный вход.

Уранум отправился в Ферлатис, радуясь, что остался жив. Нуардис едва не замучила его до смерти. Однако бабуля объяснила, что печать колдуна – ценнейшая магическая вещь. Завладев ею, можно отдать колдуну три приказа, которые он обязан исполнить. Правда, после этого печать утратит повелевающую силу и душа Хоруса станет совершенно неуправляемой. Печать также способна в три раза усилить любое волшебство или заклятие. И тот, кто носит её на шее, становится полностью неуязвимым. Минус заключался в том, что печатью можно воспользоваться лишь для одной из этих целей. Например, если отдать один приказ, усиление и защита ослабевают на треть. Отдать два приказа – на две трети. После третьего распоряжения печать переходила в вечную собственность колдуна и уже никто не смог бы её отобрать или ею воспользоваться. Поэтому Великая Ведьма приказала доставить печать, ничего с ней не делая. Уранум поклялся на этот раз не подвести. Он сдержал слово и блестяще справился с задачей на беду колдуна Хоруса.

Злодей проявил верх осторожности и изобретательности. Он обнаружил тайную дверь из подземного царства, о которой говорила Нуардис. Хорус устроил её в своей любимой пещере. Уранум незаметно проследил за колдуном и открыл дверь в отсутствие хозяина. Сначала не понял, куда попал, показалось, смотрит через витрину в цветочную лавку: пол в комнате покрывал ковёр из живых цветов. Осмотревшись, сообразил, что оказался в зеркале колдуна, которое висит в спальне. Вскоре обнаружил и драгоценную печать. Она покоилась на красной бархатной подушечке в великолепной шкатулке из горного хрусталя прямо у него под носом на подзеркальном столике. Уранум попытался выйти из зеркала, но не получилось. С огромным трудом удалось вытянуть руку, но до заветной шкатулки он так и не дотянулся: дальше не пускала какая-то неведомая сила.

Ему пришлось явиться к Нуардис не с печатью, а с докладом. Однако грозная бабушка осталась вполне довольна.

– Молодец! Можешь, когда захочешь!

– Я старался, – скромно потупил глаза Уранум.

– Почему нельзя сделать без понукания? Кстати, как бы мне добраться до твоей матушки и всыпать ей по первое число? Бездельница так и не доконала своего благоверного! – недовольно заворчала старуха.

– Хотите, я вас к ней отнесу? – с готовностью предложил «заботливый» внучек. – Подозреваю, она не была до конца откровенна.

– Не поняла, о чём ты говоришь? – насторожилась Великая Ведьма.

– Помните, как она узнала о Хорусе?

– Да, он издевался над её портретом по наводке нервного художника.

– Зная маму, могу смело утверждать, она бы не сдержалась! – уверенно заявил злодей.

– Пожалуй, ты прав. Она крайне вспыльчивая натура, но она умна и хитра в отличие от тебя, – отвергла его подозрения Нуардис. – Так что перестань перекладывать с больной головы на здоровую и запомни, что тебе следует сделать.

Получив от старой ведьмы подробные инструкции, Уранум вернулся в Ферлатис и приступил к исполнению плана. Он давно заметил, что среди приятелей Мауроса есть один премерзкий мальчишка по имени Виллан. Внук Нуардис даже уточнил дату его рождения, поражённый полным сходством с описанием земного воплощения бога войны. В летописи поселения напротив его имени стояло 14 ноября 5037 года. «Всего один день! Может, Нуардис ошиблась на один день и Армарс прислал избранника не 13, а 14 ноября?» – подумал Уранум, но, поразмыслив, решил ничего бабушке не говорить. Слишком свежим и болезненным рубцом были воспоминания о восемнадцати часах непрерывных пыток.

Уранум понял, что Виллан умеет ловко манипулировать Мауросом и толкать его на глупые и плохие поступки, а сам неизменно остаётся в стороне. «Ты управляешь им, а я покомандую тобой!» – определил стратегию Уранум и принялся посылать мальчикам разные загадочные сны. Он целый месяц показывал Виллану дом колдуна, в котором таились несметные сокровища. Мальчик видел золото, серебро, драгоценные камни, хранившиеся в жилище Хоруса. Постепенно видение стало навязчивой идеей. Поняв, что наживка проглочена и жертва не сорвётся с крючка, Уранум добавил в этот сон Мауроса: тот успешно проникал в запретный дом и отдавал богатства Виллану. Через какое-то время сын Виссарии был готов увидеть свой сон наяву. Он упорно искал подходящий момент.

К Мауросу злодей применил тот же метод – вещие сны, но более тонкий подход: он показывал мальчику окна, из которых неизменно струился приятный солнечный свет. Эльф открывал их и испытывал радость и блаженство. Уранум понимал, что основную работу выполнит коварный Виллан, который всеми правдами и неправдами заставит Мауроса залезть в заколдованный дом. А вот как проникнуть через окно – это должно прийти в голову сыну Долорес. «Если месяц подряд видеть такие сны, образ окна намертво отпечатается у него в подсознании и всплывёт в нужный момент», – справедливо рассудил злодей.

Всё вышло, как он задумал. Правда, ему стоило больших трудов избавиться на это время от неприкаянной души Хоруса. Уранум посвятил в свои планы Хильдегарду и велел ей довести несчастного Кистиано до очередной истерики. В таком состоянии художник бежал к колдуну и несколько часов подряд плакался в жилетку.

Заговорщики не допустили ни единой ошибки: Хильдегарда обеспечила отсутствие колдуна, а Уранум проследил за претворением вещих снов в жизнь. Пасмурным вечером в середине ноября 5050 года Маурос, подстрекаемый хитрецом Вилланом, совершил поистине роковой поступок. Обоим мальчикам тогда едва исполнилось по тринадцать лет. Дни рождения они отметили 13-го и 14-го числа, не подозревая, что родились в одну злополучную ночь с разницей лишь в четыре минуты. Наивный Маурос послушал приятеля и проник в дом колдуна. Идея с окнами чудесным образом всплыла в его сознании, а дальше вело любопытство, самая коварная и подлая сила на свете. Подчиняясь ей, мальчик обследовал запретный дом, не подозревая, что за ним внимательно наблюдает сын Великого Владыки Недр.

Скажем прямо, Урануму пришлось понервничать. Мальчик всё делал крайне медленно, а злодей боялся, что у художника закончится истерика и колдун вернётся. Хорус мог появиться в своей тайной пещере в любой момент. Кроме того, Уранум опасался, что мальчик уйдёт из комнаты, так и не решившись дотронуться до печати. Внук Нуардис мог взять её только из чужих рук, а не из шкатулки. Находясь по ту сторону магического зеркала, Уранум весь извёлся от нетерпения. Маурос довёл его своей осторожностью до нервного срыва. Злодей никак не мог повлиять на него с обратной стороны волшебного стекла. Он целиком положился на удачу и на детское любопытство. И эти два ненадёжных союзника не подвели.

Мальчик подошёл к столику и снял крышку со шкатулки из горного хрусталя. Полюбовался орнаментом на золотом диске, достал золотую цепь с медальоном. Эльф вовсе не собирался их украсть, хотел рассмотреть. Не дав мальчику ни секунды, Уранум резко вырвал у него из рук печать и скрылся за магической дверью в подземный мир. Он ликовал. Сжав цепочку в руке, сломя голову пустился бежать по сводчатому коридору. Он так спешил на доклад к Нуардис, что едва не сбил с ног Хоруса, шедшего как раз в тайную пещеру. От радости даже не смог сказать ни одной гадости обескураженному колдуну, лишь громко рассмеялся ему в лицо.

Такое поведение злодея заинтриговало Хоруса и посеяло в душе нехорошие предчувствия. Он заторопился в пещеру. Увы! Слишком поздно: вход в дом закрыт окончательно, а значит, Уранум захватил личную печать. У несчастного покойника началась паника. Он метался по пещере, не зная, что предпринять. Одно понял сразу: Урануму помогает либо колдун, либо, что гораздо страшнее, одна из Великих Ведьм.

Собравшись с мыслями, Хорус сообщил о похищении печати Великому Владыке Морей. Тот посоветовал успокоиться, понаблюдать, в крайнем случае – рассчитывать на его помощь. Это несколько успокоило и приободрило неприкаянную душу колдуна.

Уранум безмерно обрадовал Нуардис, когда принёс личную печать Хоруса. Он давно не видел бабку такой довольной. В деталях пересказал ход операции и получил от старухи заслуженную похвалу. Внимательно выслушав внука, ведьма попросила показать печать поближе. Уранум поднёс золотую цепь с кулоном к чёрному кристаллу – и в ту же секунду в страхе отдёрнул руку и отпрыгнул назад. Нуардис издала страшный вопль. Она орала так, будто её живую резали на тысячи кусочков. Перепуганный Уранум вжался в стену и обхватил голову руками, готовясь принять лютую смерть от разгневанной бабули. Наконец, Великая Ведьма замолчала, откашлялась, тяжело вздохнула и заговорила:

– Ты хоть знаешь, что принёс?

– Пощадите! Сжальтесь! Я сделал всё, как вы велели! – пал ниц злодей.

– Поднимись с колен! Такая поза не подобает будущему властелину мира! Ты принёс самую драгоценную вещь на свете – мою личную печать! Это моя печать, отнятая проклятой Диалексией!

– А чего тогда вы орали как потерпевшая?! – зло пробубнил Уранум, вставая с колен и отряхиваясь.

– На радостях, внучек, на радостях! – замурлыкал чёрный кристалл.

– Вы научитесь, пожалуйста, выражать позитивные эмоции более адекватно, а то вас с первого раза и не поймёшь, – ворчал заговорщик, в душе проклиная «старую истеричку».

– Не умничай! Бабушке не до твоего занудства. Я, можно сказать, свою душу нашла!

– Давайте отсюда поподробнее! Я уже запутался и в ваших душах, и в вашей магической бижутерии. Вы ведь говорили, что часть вашей души заключена в чёрном кристалле?

– Всё верно. Часть души в кристалле, часть души в медальоне, а оставшаяся часть присоединилась к высшей материи, – втолковывала Великая Ведьма.

«Как тебя всю на части-то не разорвало?» – ехидно подумал внук, но благоразумно промолчал, изображая из себя вежливого и внимательного слушателя.

– Помнишь, Диалексия вырвала у меня печать и обрекла на смертное существование? Она трансформировала мой личный символ и изготовила себе вторую печать. Кроме неё никто не способен на трансформацию символа. Получается, Хорус как-то связан с проклятой Диалексией, и это меня пугает.

– Бабушка, она умерла. Я вам докладывал об этом, – подсказал внук.

– Я как бы тоже, – напомнила старуха. – Сам видишь, мне моя смерть не очень мешает. От Диалексии можно ожидать чего угодно. Выпытай у колдуна, что ему о ней известно. Кстати, нам несказанно повезло. Печать позволит мне почти полностью восстановить колдовские силы и обрести тело, – сказала Нуардис.

– Вы сумеете восстановить собственное тело?

– Увы! Придётся воспользоваться чужим, – недовольно проскрипела Великая Ведьма.

– Мы сумеем найти для вас подходящую плоть, – заверил её внук.

– Пока нельзя трансформировать внутренний символ печати: она утратит власть над Хорусом, а мы должны держать колдуна на коротком поводке.

– Какой ваш личный символ? Здесь какая-то странная загогулина.

– Загогулина с кривулиной! Это диалектическая спираль развития! Отправляйся на досуге в отцовскую библиотеку и займись философией! А моим персональным знаком являлось занесённое над врагами копьё бога войны Армарса, моего небесного покровителя.

– Зачем Диалексии понадобилось трансформировать вашу печать? Она разве не могла создать ещё одну, если ей понадобилось?

– Печать ведьмы – не простое украшение. Сколько ведьм – столько и печатей. Они формируются внутри тела в момент рождения Великой Ведьмы. Стой! Если это моя печать, где печать Диалексии? Она же умерла! – забеспокоилась Нуардис.

– Она у Великого Морского Владыки, точнее, у его детей. Её по очереди носят то сын, то дочь. Это выяснилось на последнем общем Совете Великих Повелителей Стихий. Она вне досягаемости. Каковы будут указания относительно колдуна?

– Напугай его, – велела хозяйка Чёрной крепости. – Покажешь ему печать и объяснишь, что теперь ты хозяин. Если он откажется повиноваться, ты загадаешь три желания по праву владения печатью. Уверяю, это сработает.

– А какие желания я могу загадать? – осведомился внук и отскочил в сторону.

– Никаких! – гаркнула ведьма. – Ты обязан хранить печать как зеницу ока! Покажешь колдуну, припугнёшь и спрячешь обратно. Истратишь хоть одно желание – клянусь, восемнадцать часов пыток покажутся расслабляющим массажем.

– Бабушка, вы способны уговорить кого угодно! Слушаюсь и повинуюсь.

– Такие же слова ты должен услышать от Хоруса. Отправляйся в Ферлатис.

Уранум поспешил вернуться во дворец отца. Колдуна он застал в подавленном расположении духа, чему несказанно обрадовался. Реакция Хоруса совпала с предсказаниями Нуардис. Он согласился повиноваться, но не смог ничего сообщить о связи с Диалексией, как ни давил на него новый повелитель. Он упрямо твердил, что, когда появился на свет в пещере близ поселения Парво в землях людей Ларгоса, эта цепь с кулоном уже висела у него на шее. Урануму оставалось принять версию.