Примечание автора:

Это вымышленная история. Любое сходство с реальными лицами, ныне здравствующими или покойными, является случайным.

Пролог:

Я нашёл эти записи, в ящике на чердаке одинокого разрушенного дома. Ящик хоть и был старым и местами поломанным, но записи..

Они почти все сохранились.

Мне было на тот момент десять лет, я забрал их домой. Целую кипу бумаг с записями. Тогда, я просто их читал, это были странички блокнота, вырванные, иногда даже смятые, некоторые были облиты водой. Когда и перечитал их все во второй раз. Я понял, что это записи разных людей, я попробовал разложить их на авторов. И я не знаю попал или нет. Но мне кажется, даже не так, я более чем уверен, что хронология тех лет нарушена. И все что мне остаётся, это поделиться с вами именно в том варианте, в котором я смог их разложить. Первая папка, я её так и назвал записки номада. Мой отец сказал, что это имя «номад « он слышал от своего прадеда, он говорил, ну опять же как сказал отец, то были страшные времена.

И что этот парень был легендой, каких то событий. Никто конкретно уже и не мог мне ничего сказать. В те моменты я начал чувствовать себя детективов, и вы не поверите, я даже взял у отца старую шапку с козырьком и носил её, когда читал эти истории. Я представлял себя, в этих событиях, как сам «номад». Мне казалось, что я сам пишу эту историю. Но позже, когда мне стукнуло пятнадцать, я начал разочаровываться в том, что моя жизнь не такая, не такая как у «номада». И это чувство приследовало меня до двадцати лет, и я понял, что то время было страшное и радовался, что моя жизнь проще, чем жизнь тех людей.

Я выписывал все с теми ошибками которые были в записка, а там где текст был зачёркнуто|вырван или обгорел, просто выписывал как он был.

И так приступим:

Падший ангел – это ни ангел, который последовал за демоном в Ад, это ангел, захотевший испытать прелести людской жизни.

Я не могу стать частью такого мира, где мужья одевают своих жён как женщин лёгкого поведения, выставляя на показ всё то, что должно быть сокровенным. Где нет понятия чести и достоинства, и на слова людей можно ссылаться только тогда, когда они говорят «обещаю». Где женщины не хотят детей, а мужчины не хотят семьи. Где сосунки считают себя успешными за рулём отцовских машин, а любой кто имеет хоть немного власти пытается доказать вам, что вы ничтожество. Где люди лицемерно заявляют, что верят в Бога с рюмкой алкоголя в руках, и с отсутствием малейшего понимания своей религии. Где понятие ревности, считается постыдным, а скромность – недостатком. Где люди забыли о любви, а лишь ищут наилучший вариант партнёра. Где люди ремонтируют каждый шорох своей машины, не жалея ни денег, ни времени, а сами выглядят настолько убого, что только дорогая машина может это скрыть. Где парни пропивают родительские деньги в ночных клубах, кривляясь под примитивные звуки, а девки в них из-за этого влюбляются. Где М и Ж уже давно не различаются и где всё это вместе называется свободой выбора, но тех кто выберет другой путь – заклеймят отсталыми деспотами. Я выбираю свой путь, жаль только то, что я не нашёл такого же понимания у тех людей, в которых больше всего его искал.

Обрывок…

Дождь методично барабанил по крыше дозорной вышки, которая уже на протяжении года служила мне приютом. Звук капель напоминал ритмичный аккомпанемент, словно тоскующую симфонию, отражающую моё внутреннее состояние. Влажный воздух наполнялся запахом сырости и древесины, создавая уют, который так контрастировал с тем, что происходило за пределами этого временного укрытия.

С каждым днём всё громче доносились крики бродяг с лесных просторов. Когда-то я считал этот лес последним оплотом безопасности, уединённым уголком вдали от человеческих страстей. Здесь не было людей, зато присутствовала живность, вода текла в ручьях, а под сенью деревьев скрывалась зелень. Но постепенно всё изменилось; что-то в воздухе стало невыносимо тревожным.

Сейчас бродяги, собаки и дикие животные всё чаще нарушали тишину этого некогда мирного леса. Эти существа, как и я, искали выживания, а порой и наживы; среди них находились мародёры, фанатики и разведчики из других лагерей. Горсти остатка человечества делали всё возможное, чтобы выжить – перегрызающие друг другу глотки как шакалы, жаждущие заполучить последнюю банку бобов, дзествительно показывали, на что способны отчаявшиеся люди.

Вдали виднелись несколько лагерей, где всё ещё можно было обменять еду, воду или лекарственные растения на оружие и одежду, но их становилось всё меньше, и шансы столкнуться с врагом в процессе этого обмена нарастали с каждым днём. Мысли о том, как изменилась жизнь, беспокойно крутились в моей голове, и в ушах звучал старый блюзовый трек из ушедшей эпохи людской блажи. Музыка напоминала о днях, когда мир ещё не погрузился в хаос, а люди могли приятно проводить время вдали от борьбы за выживание.

Каждый аккорд словно подчеркивал контраст между теми счастливыми моментами и суровой реальностью, в которой я оказался – в мире, где даже мелодия может оказаться последним оплотом надежды.

Я задолбался быть здесь,

не понимаю: что и как?…

Свое свободное время,

Я провожу не так не сяк.

Мое время сигареты,

Пролетают пачка день,

Мои нервы – сгорают,

Им уже зажечься лень.

Стой на месте и спокойно,

Посмотри в мои глаза.

Я говорю – незаконно,

А в голове голоса.

Из гитары льется песня,

Из пустоты летят слова.

Мое дело – плохое,

Не стоит верить в чудеса.

Посмотри на часы,

Мне осталось пол часа,

И стихают барабана звуки,

Замолкают голоса.

Танцы со свечами на мачтах,

Давно погибших кораблей.

Чтобы придти к точке,

Давай пей сильней

В твоих стихах нету смысла!

А в словах полно лжи!

Я просто гуляю по ветру,

Что уносит мои мечты.

За стаканом пролетают,

Разговоры с самим с собой.

Отражение в зеркалах,

Моих строк главный герой.

И завершающей соло губной гармошки.

В последнее время я всё реже встречаю среди живых людей. Повсюду одичавшие, отчаявшиеся существа, готовые сделать всё ради пищи: они врут, убивают, совершают самые низкие поступки. Этот новый мир, где человечество погрузилось в хаос, стал совсем чуждым и опасным.

Сидя в своей вышке, я чувствую себя в относительной безопасности. Здесь, на высоте, ощущается лёгкость одиночества; вся надежда сосредоточена на моих собственных силах. В тишине и уединении я могу обдумать свои шаги, перешагивая от одного дня к другому.

«– Делл… Делл…» – тихо позвала меня маленькая девочка с тёмными глазами, полными ожидания. Она смотрела на меня, как на настоящего героя, светившегося миром, который она ещё помнила. «– Делл, давай! Давай, катосить!»

Я лишь вздохнул, понимая, как легко притянуться к невинности, даже в такой жестокий мир. «– Иен, тебе уже 20 лет, а ведёшь себя как ребёнок…» – произнёс я, нажимая кнопку на руле своего мотоцикла. Он издал знакомый, привычный бубнеж, будто напоминал о временах, когда мы могли просто кататься, не задумываясь о выживании. «– Поехали…»

Обрывок

Мы все кажемся ничтожными самодовольными созданиями, ползающими по земле, дремлющими в своей человеческой природе. Но, несмотря на всё это, у нас есть разум. И иногда, если постараться изо всех сил, мы можем вести себя как нормальные люди, несмотря на наше окружение. Эта искра человечности всё ещё горит в нас, даже в самые тёмные времена, и, возможно, именно она будет нас спасать.

Истощённый крик бродяги разорвал тишину, ворвавшись в моё сознание и вернув меня к жестокой реальности. «О, ещё один…» – пробормотал я, осознавая, что на этот раз он был слишком близко.

Схватив стоявший у стены арбалет, я начал осторожно спускаться по металлической лестнице. Каждый шаг отдавался глухим эхом, нарушая спокойствие, которое окутывало мою вышку. На душе было тревожно, но я знал, что не могу оставить его без внимания.

Когда я спустился на землю, мой взгляд упал на заброшенный участок забора, обтянутого металлической сеткой. В желтом свете, пробивающемся сквозь облака, мне открылся странный и жуткий зрелище. Бродяга, словно призрак из прошлого, стоял передо мной. Из его горла вырывались звериные звуки, а серые, безжизненные глаза смотрели в никуда. Рваная одежда свисала с него, как остатки былой жизни. Его пальцы, израненные и покрытые ссадинами, цеплялись за прутья сетки, а из груди торчал нож, плачущий о недавнем насилии. «Видимо, кто-то так и не смог тебя одолеть…» – подумал я, наблюдая за его пугающим состоянием.

Я оценил ситуацию и, не раздумывая, нацелился. Лазерная точка арбалета скользнула между его бровями, и, выпустив болт, я почувствовал, как напряжение покинуло меня. Щелчок пули как будто разнёс всё вокруг, и бродяга обмяк, его тело беспомощно свалилось на землю, отразив ужас и горе, которые в нём жило.

Выйдя за ограду, я направился к его телу, не в силах отвести взгляд. На его голове больше не осталось волос, а кожа, словно кожица старика, обвисала от страха и нестерпимой боли. Подойдя ближе, я сжал болт, уже остывший, и аккуратно вытащил его из его головы.

С этими бездушными останками мне больше не хотелось оставаться здесь, и, повернувшись, я направился обратно на свою дозорную вышку, как будто пытаясь оставить позади то, что когда-то было человеком, но теперь стало лишь отражением безжалостной пустоты этого мира.

В полумраке ночи к нашему входу подошёл гость. Его тень тревожно скользнула по краю света, и я почти не сомневался, что он не один. На всякий случай устроившись под окном, я раскрыл пачку с самодельными сигаретами, название которой десятилетия исчезало в небытие. Из кармана куртки я достал бензиновую зажигалку, чиркнул колесом, и в воздухе повис аромат дыма, напомнившего о лучших временах, когда жизнь была простой.

В то время, когда я курил, мне вспоминался шум мотоцикла, который несся по почти пустым дорогам между небольшими населёнными пунктами. Перед глазами возникла картинка: парень с девушкой, обеими в кожаных куртках, мчались, оставляя за собой лишь облачко пыли. В одном из таких пунктов, поразившем своей заброшенностью, на старом большом металлическом амбаре сохранилась надпись: «Кафе у дороги…» – и дальше, к моему величайшему разочарованию, память отказалась поддаваться, оставив лишь туман nostalgii.

Я слышал её голос, она что-то кричала мне сквозь свой закрылый шлем, но слова терялись в шуме мотора. Машинально я поглядел в сторону амбара, заметив на земле две огромные жестяные летающие тарелки, размером с автомобиль. «Вот это маркетинг…» – подумал я, усмехнувшись, но в то же время стало грустно осознавать, что кафе уже давно не работает. Мы проносились мимо, оставляя позади ещё одну тень утраченного прошлого.

Среди этого убегающего мгновения раздался раскат грома, который огласил небо, и я почувствовал, как сигарета начала догорать в моих руках. В голове промелькнуло ощущение лёгкого отключения, хотя недолго. Я перестал считать дни, когда на стене оставалась метка под номером 512. Больше не имело смысла вести подсчёт – это было просто пустое занятие.

Капли дождя начали проноситься, будто предвестники надвигающейся бури, ударяясь о металлическую крышу с нарастающей силой. Всё это время я осознавал, что моя связь с реальностью начинает слабеть. Начав свой маршрут между домами, людьми и автомобилями, я ощутил еле уловимый запах приближающегося дождя, который щекотал нос и пробуждал воспоминания.

Обрывок

Наконец, пройдя несколько кварталов, я почувствовал несколько капель на пальцах и перчатках. Гром раздался вновь, и словно в мгновение ока, с неба обрушился поток дождя, бушующий, как река, со стремительной яростью. Он поглотил всё вокруг, унося с собой остатки былой тишины и создавая новое, неведомое мне состояние, в которое мне предстояло погрузиться.

– Ливень, а мне ещё ехать… – пробормотал я, сбавляя скорость и переключая на пониженную передачу. Дождевые капли стучали по капоту, создавая ритмичную мелодию, которая, казалось, поглощала весь мир вокруг.

Выйдя на одну из главных улиц города, я наткнулся на светофор, который, словно насмехаясь, загорелся красным. Я остановился на средней полосе, посреди пустой дороги, и взглянул на тусклые огни города, которые бились сквозь стену дождя, словно светлые звёзды в мрачной вселенной.

В левом зеркале мелькнула какая-то тень, и сердце коснулось легкой тревоги. – Что за чёрт? – прошептал я, прищурившись, но в отражении не увидел ничего. Кажется, это всего лишь игра ума, подумал я, плавно двигаясь вперёд, не давая себе места для паники.

Я никогда не верил в мистику, и поэтому решил, что это просто последствия недосыпа. Однако, как только эта мысль окончательно укрепилась в сознании, тень снова дернулась. Я повернул голову, в попытках найти источник своего беспокойства, но, увы, в дождливой полумраке ничего не было видно.

– Так приеду и сразу спать, – подумал я, пытаясь успокоить себя. Но тут, словно всплывая из пелены дождя, появилась тень… Я присмотрелся, и вскоре различил капот.

Чёрная машина, наглухо тонированная, проезжала мимо, без единого источника света. Я покрутил пальцем у виска, но, возможно, водитель просто не обратил на меня внимания, иначе как объяснить это зрелище.

Я выехал на более освещенный участок дороги, и на автобусной полосе заметил маршрутку с включённым правым сигналом поворота, означающим, что водитель высаживает пассажиров. Я продолжал двигаться по своей полосе, когда внезапно передняя часть маршрутки резко дернулась в мою сторону.

В этот момент сердце заколотилось; я дернул передний тормоз и слегка вдавил задний. Но вдруг ведущие колёса попали в аквапланирование, и я почувствовал, как машина потеряла контакт с дорогой, словно парящий в водной пелене. Ощущение, будто реальность потянула меня в бесконечный водоворот, заставило меня затаить дыхание… Теперь каждое мгновение теряло свою привычную ясность, а небо и земля сливались в единую бурю дождя и тревоги.

Чисто машинально я отпустил тормоз, одновременно добавил газ и резко дернул руль влево. Мотоцикл мгновенно стабилизировался, как будто само небо помогло мне вернуть контроль. Я продолжил свой путь, в то время как водитель маршрутки даже не заметил моего маневра, поглощённый своими мыслями.

Двигаясь с приемлемой скоростью и под ярким светом уличных фонарей, я вскоре добрался до своего гаража. Не теряя времени, закатил мотоцикл внутрь, а затем, полон усталости, направился домой, заранее дав себе обещание: «Как только доберусь – сразу в постель».

Обрывок

Однако яркий солнечный луч, пронзивший стекло, ослепил меня, словно он решил напомнить о себе и вытянуть из дремоты. Я потёр глаза и подумал, что, пожалуй, самое время отправиться в небольшую поездку, проверить ловушки и при необходимости обменяться товарами в лагере К-О.

Спустившись с вышки, я ощутил, как мои берцы гулко ударились о лужу, и меня мгновенно обдало холодной влагой. «Что поделать, хотя бы не промокну…» – завёл я себя в настроение, стараясь не обращать на это внимания.

Выйдя под небольшой навес, сколоченный из потемневших досок и оббитый ветхим брезентом, я выкатил свой мотоцикл. Но, увы, это уже не тот блестящий красавец, каким он был когда-то. Разные запчасти, побитый внешний вид и изношенные кофры рассказывали свою историю. Текущий сальник вилки вовсю напоминал о моих неудачных поисках, несмотря на то что я искал его все эти пару дней. Чтобы хоть как-то улучшить состояние, я надел старую бандану, шрамировавшую на ней множество воспоминаний.

Мой старый добрый круизер больше напоминал чоппер – здесь собраны его бои и испытания, превратившие его в нечто более уникальное. Я отодвинул кусок забора с сеткой и, выкатив мотоцикл на волю, аккуратно задвинул забор обратно. На протяжении многих дней я пытался маскировать часть забора, прикрывая её ветками и армейскими навесами, так что теперь это выглядело как некий запутанный лабиринт, созданный за годы борьбы за выживание. Но именно это и давало мне чувство дома – эта странная рукотворная крепость, в которой хранились мои светлые мечты об уходящем времени и новые приключения, ожидающие впереди.

Дернув лапку кик стартера, я с удовольствием погрузился в мрачные недра леса, наполняя воздух громовым хрипом двигателя своего мотоцикла. Деревья, стоящие по обе стороны, словно древние стражи, обнимали меня своей зелёной листвой, а аромат смолы и дикой природы подарили ощущение полной свободы.

– Привет, ты можешь говорить? У меня проблемы… – голос в рации звучал подавленно, как будто исходил из самой глубины леса.

– Да, что случилось? – ответил я, настороженно прислушиваясь к шорохам вокруг.

– Я застряла на ферме, тут творится что-то неладное.

– Это где именно? – мои пальцы нервно сжали ручку газа.

– Ферма на севере, рядом с поселением шерифа.

– Ок, еду…

– Спас… – резкое шипение рации перервало наш разговор, оставив меня в напряжённой тишине.

Внезапно раздался низкий рык позади моего мотоцикла, и реальность вернулась ко мне с неожиданной силой. Я обернулся и увидел огромную чёрную собаку с безжизненными глазами, готовую кинуться мне в сторону. Судьба оборвалась на грани, и ветер, обдавая моё лицо, заставил меня мгновенно переключить скорость. Левой рукой я вытащил пистолет из внутренней части куртки, чувствуя, как адреналин стучит в висках. Когда зверь приблизился, разинув пасть для возможного броска, я выстрелил несколько раз. Грохот раздался эхом по лесу, заставляя птиц в панике взмывать ввысь. Ещё несколько сотен метров – и я достигну места.

Я остановился на пригорке, омытом солнцем, рядом с двумя мощными деревьями. Слез с байка и, присев, начал осторожно продвигаться к первой точке. В лесной чаще, среди высоких трав и густых кустов, я нашёл идеальное место и установил капкан. И вот, о, удача, в моих руках оказался олень, едва дышащий и уже лежащий на земле. Я пришёл раньше нежданных бродяг.

Сдерживая дыхание, я вынул клинок из ножен на ноге и поднёс лезвие к горлу оленя: – Не во имя удовольствия, а во имя нужды… – произнёс я с решимостью, прежде чем перерезать его глотку. Тёплая алую кровь безмолвно полилась на землю, и я принялся за разделку туши, вбирая в себя запахи леса и жизни.