– Почему ты здесь?
– Потому что он этого захотел!
– Как тебя зовут?
– К… Кай.
– Как тебя зовут?
– Я… я не помню.
Отрывок аудиозаписи со времен тестирования сыворотки «RML-55».
Скрытая информация, обнаруженная в базе данных Альтинга в 2060 году
– Мы можем остановиться? Я готов съесть спящего Зейда, – провыл с заднего сиденья Джулиан.
– Ты ел час назад.
– На этих охренительно скучных мероприятиях всегда подают блюда с мой мизинец.
– Ты хотел сказать, с твой член? – хмыкнула Астрид.
– С твои мозги.
Из меня вырвался тяжелый вздох.
– Заткнитесь.
– Как можно наесться тарталеткой с красной икрой, а? Хотя ледяные принцы, похоже, питаются только кровью девственниц, – пробормотал Джулиан.
– Я говорил тебе перестать называть меня так?
– Ну Ка-а-ай…
Я встретился в зеркале с его умоляющим взглядом.
Этот парень наводил страх на всю академию, но наедине с нами напоминал щенка с растрепанной шерстью и лапой, прихрамывающей после очередной драки.
Джулиан с Зейденом – полная противоположность мне, именно поэтому мы сдружились. Там, где Астрид пленяла своим очарованием, а они вдвоем – смертоносными взглядами, сменяющимися искусительными речами, я представлял собой только страх.
Мне нравилось наблюдать за тем, как женщины томно вздыхали, когда я целовал их ладони, а затем испуганно жались по углам, чувствую клубящуюся внутри меня силу. Я ненавидел выглядеть неопрятно, всегда носил строгую одежду и плотные кожаные перчатки, чтобы скрыть ту грязь, в которой прожил большую часть своих дней.
Мне нравилось лгать. Даже самому себе.
– Ну так что?
Бросив взгляд на Джулиана, я сузил глаза.
– Монстр, – прошипел он и откинулся на спинку сиденья.
Мы ехали в академию с очередного светского вечера Альтинга под приглушенную песню двадцатых годов. За окнами с одной стороны проплывали заснеженные горы, с другой – покрытый льдом океан. Джулиан сидел позади меня за водительским креслом, а Зейден спал рядом, положив голову на плечо Астрид.
После произошедшего на День льда и огня я не мог перестать видеть перед глазами его поцелуй с Ксивер. Даже сейчас, представляя, как сливались их губы, меня чертовски колотило от гнева. Между нами с Зейденом никогда не было подобных стычек, но тот вечер заставил меня впервые ударить одного из лучших друзей.
И хоть изначально я говорил, что он может делать с Ксивер всё, что захочет, вскоре мое мнение изменилось.
Нет. Только я могу касаться ее.
И только я могу сломать ее.
– Пока мы не приехали, я хотела с вами кое-что обсудить.
Я бегло посмотрел на Роксанию, сидящую на пассажирском кресле.
– Стой! – крикнул Джулиан и просунул голову между сиденьями. – Ты тоже хочешь заехать за чем-нибудь жирным? В моем организме переизбыток икринок. Бр-р-р, мерзость. Вдруг они начнут плодиться?
Я тихо фыркнул от смеха. Роксания шлепнула Йенсена по лбу, заставив того застонать.
– Понял, мамочка сегодня не в настроении.
– Я куплю тебе детское кресло, если ты сейчас же не закроешь свой рот, Джулс. – Она гневно ткнула в него пальцем. – Это не шутки. Перестань быть таким беспечным и хоть ненадолго возьми себя в руки.
– Можно потише? – сонно пробормотал Зейден.
Джулиан сложил ладони в рупор.
– Начинается, – проворчала Астрид.
– Кай, включи музыку погромче! Этот альбом мы не заслушали до тошноты! – Она перегнулась через Зейдена и, создав из пустоты ремень, ударила им Джулиана, но он со всей пылкостью начал подпевать песне «Dutch Melrose – RUNRUNRUN». – Беги, детка, беги! Беги, чтобы спасти свою жизнь! Я вырву твое сердце…
Сжав пальцами переносицу, я пробормотал:
– Через секунду он полетит в обрыв.
– …оно всегда будет моим! Беги, детка, беги…
Когда в этой машине собиралась вся наша компания, можно было смело открывать дверь и прыгать на ходу в пропасть, потому что вытерпеть их разборки не мог даже я. А с выдержкой у меня всегда было всё в порядке.
Астрид кое-как успокоила Джулиана, поэтому Роксания, бросив на него последний грозный взгляд, перешла к делу:
– Как вы поняли, на той неделе я встречалась с Джонатаном. – Я сжал руль, вспомнив ее разбитую губу. – Вас отправили сюда только ради того, чтобы пробудить силу Зальцри. Твой отец, Кай, уже знает, что сыворотка сработала, но ничего не предпринимает. Он говорил, каким будет следующий шаг?
– Они уже отдали приказ начать в конце февраля занятия в симуляторе, поэтому после, по всей видимости, их отправят на горячую точку.
С самого детства меня растили как будущего правителя. Еще до Падения отец состоял в парламенте Исландии, поэтому я знал наше общество и всё, что в нем происходило, как свои пять пальцев. Правда крылась не в Доме правительства, а под ним – в коридорах с сотнями закрытых дверей. Отец собственными руками соткал мое сознание и выкроил меня по своему подобию, а я следовал за ним, принимая уготовленную мне участь.
Я знал, что когда-нибудь этот мир станет моим.
Однако с сестрой и братом Зальцри связана особая история. Я знал, почему Альтингу понадобилось вколоть сыворотку именно им, а не другим детям Карателей. Я знал, почему именно их пробуждения ждали как пришествия божества. И я дал себе клятву исполнить волю Альтинга чего бы мне это ни стоило.
Но каждый раз, когда Ксивер смотрела на меня своими большими глазами цвета океана, она проникала мне под кожу.
Во время тренировки, на которой она бегала по арене в крошечном топе и каждый пялился на ее грудь, я не удержался, вновь прикоснувшись к ней. Хотя не должен был. Не имел, мать твою, права. Но разум отключился, как только она оказалась в моих руках.
И это странное чувство, когда я увидел ее, одетую в свою футболку… Оно не было вызвано собственничеством или ревностью. Ладно, совсем немного. Меня просто до жути раздражало, что меня это, блядь, раздражало. Потому что я никогда не испытывал ничего подобного. А тот поцелуй так сильно выбил из колеи, что я еще неделю касался щеки, вспоминая, какими мягкими были ее губы.
Ты должен сломать ее.
– Мне передали, что они начали искать сведения о Падении, – задумчиво произнесла Роксания. – Джонатан будет в ярости, если они сорвут его замысел.
Послышался хриплый голос Зейдена:
– Джонатан всегда в ярости.
– Тут и не поспоришь, – хмыкнула Роксания, посмотрев на меня. Мы оба были зависимы от этого человека физически и, что самое главное, морально. – Зальцри – единственная угроза правлению. После трех лет поисков и года в Круачейне они должны были отступить. И так было до сих пор.
– До Дня льда и огня, – сказал я, и она кивнула. – Что-то произошло в ту ночь, поэтому они начали копать под правительство.
Джулиан снова высунулся вперед.
– Рокс, а ты не можешь просто затащить сладкого Крэй-Крэя в постель? Думаю, после оргазма он станет куда разговорчивее. Да, профессор Нуар! Твоя киска такая великолепная! – простонал он, заслужив очередной подзатыльник от Астрид.
Роксания сжала губы в тонкую линию.
– Я не сплю со студентами, Джулиан.
Это действительно было так. Тем не менее я знал «профессора Нуар» еще тогда, когда моими единственными друзьями были демоны в голове, что тянули меня в лапы смерти. Когда я каждую ночь вспоминал о собаках из подворотен, которые вместе со мной охотились за остатками хлеба, выброшенными кем-то на свалку. Когда я боялся мира, потому что он заставил меня пройти через кромешный ад.
Этот человек – мое второе «Я». Ей никогда не удавалось скрыть от меня свои чувства.
Она начала что-то испытывать к Зальцри. И это действительно плохо.
– Ну давай, скажи. – Роксания повернулась ко мне вполоборота и сложила руки на груди. – Я же вижу, как в твоей голове крутятся шестеренки.
– Он отвлекает тебя.
– И это говоришь мне ты, Кай?
Я прикурил сигарету, не отводя взгляда от дороги.
– Не сравнивай нас. Ты знаешь меня лучше, чем кто-либо другой. Я никогда не поставлю под угрозу будущее правления ради какой-то девчонки.
Джулиан насмешливо фыркнул.
– Да, – согласилась Роксания. – Ради какой-то девчонки. Но это она.
– Туше.
Мы долго ехали в тишине, пока на горизонте не появились готические шпили башен. Прошло совсем немного времени с тех пор, как нас досрочно выпустили из академии, но казалось, словно только вчера я стоял на площади и слушал речь Каллисто. Словно только вчера я зубами выгрызал первое место в турнирной таблице, чтобы доказать отцу, что я чего-то стою.
Как наивно.
Чем сильнее я старался, тем тяжелее был его удар.
– Я понял, какой у нее эфир.
– Как у Крэйтона? – промямлил Зейден, заворачиваясь в куртку.
– Полная противоположность. – Все сразу же повернули головы в мою сторону. Выдохнув облачко дыма, я выдержал короткую паузу. – Она их нейтрализует. Абсолютно все.
Роксания удивленно распахнула глаза.
– С чего ты взял?
– Во время тренировки по ликгету я хотел применить к ней эфир, но она подавила его. Если Крэйтон отзеркаливает способности, то Ксивер просто глушит их. На нее ничего не действует.
Теперь Астрид высунулась вперед, чтобы спросить:
– Почему ты решил применить к ней свой эфир?
– Вспомни, что тогда случилось.
Джулиан изумленно присвистнул.
– Ты сделал это, чтобы никто не видел ваш поцелуй. А мне, кстати говоря, понравилось. Внутри меня часто просыпается вуайерист. Интересно, Рейвен такая же испорченная, как и я?
– Мне уже жаль эту девушку, – пробормотал Зейден.
– Себя пожалей, идиот. Как там было? – Он задумчиво постучал пальцем по подбородку, после чего вскинул его в воздух. – Ах, вспомнил. Кай выбил тебе зуб, когда ты поцеловал Мальвину. Господи, почему я этого не видел?
– Откройте окно, чтобы я выкинул его.
Да уж, Джулиан впервые так серьезно нацелился на кого-то. Прежде он трахал всё, что движется и не движется, никогда не останавливая выбор на одной-единственной. Тем более на спокойной, доброй и чистой девушке – такой, как Рейвен Эскарра. Они совершенно друг другу не подходили.
Повернув на подъездную дорожку, я ответил:
– Мне просто хотелось избежать лишних разговоров. Ничего более.
Наполовину правда.
– Удивительно, – пробормотала Роксания. – Выходит, предположение Джонатана касательно Зальцри и вправду верное. Они угроза не только Альтингу, но и всему человечеству.
– Поэтому нам нельзя отходить от плана, – напомнила Астрид.
Если бы всё было так просто.
Припарковавшись, я выгнал всех из салона, хотя Зейден упорно хотел проспать всю ночь на заднем сиденье. Часы показывали три часа. Каллисто поставила нам по четыре занятия на завтрашний день со старшими курсами, поэтому мне нужно было настроиться на их крики и визги, отоспавшись после тяжелого вечера.
Выйдя под промозглый ветер, я поставил машину на сигнализацию и двинулся с остальными ко входным воротам.
Некоторые думали, будто этот спортивный автомобиль металлического цвета мне подарил отец. Предрассудки преследовали меня на протяжении всей жизни, поэтому я перестал доказывать, что приобрел его за собственные деньги, заработанные после Падения написанием кодов для правительственных программ.
О проекте
О подписке