10 октября 2013 (Четверг)

Неделя промчалась словно одна бешенная секунда, не оставив о себе ни следа, ни мгновения воспоминания. Мир крутился, бежал, вселенная крутила свою забористую пластинку, устанавливая ей удобный темп. Она веселилась, глядя как спотыкаются неуспевающие люди, как они пытаются догнать, а кто-то и перегнать. В этом хаотичном, вихреобразном потоке, кружилась Виктория, поглощенная любовью вселенского масштаба к демоническому существу.

Веселый темп сильно вымотал девушку. Она чувствовала усталость, хотела закрыть глаза, чтобы отдохнуть…хотя бы чуть-чуть передышки. Но нет. Разве можно вырваться из воронки, если ты в самом эпицентре? А снаружи безумный смерч силой F5 по шкале Фудзиты. Нет, никогда оттуда не вырваться. Так и придется как белка в колесе, стремительно бежать по кругу.

И вот Виктория снова сидела в кабинете директора и ожидала встречи с ним, мысленно думая, что он ей уже надоел.

Каждое утро Григорий заходил к девушке, поинтересоваться как у нее дела. Он сидел с ней по пятнадцать минут, расспрашивая всякие вопросы, на которые девушке не сильно хотелось отвечать. Но она не могла просто прогнать его.

Стояла тишина. Гробовая. Стрелки часов разрывали своим секундным темпом. Навязчивость молчания. Неумолимый круг висел на стене и тикал, тикал, тикал. Печально-хмурым видом, исподлобья, Вика смотрела на секундную стрелку, как она прочесывает круг за кругом, подавленная и безотказная.

– Виктория, – в кабинет ворвался Григорий и быстрыми шагами подошел к девушке. – Рад снова встретиться с Вами… Жаль, что опять в формальной обстановке.

Вика встала, дотронулась до протянутой ей руки. Мужчина тут же слегка сжал ее и что-то начал поспешно бормотать, но Вика его уже не слушала.

Внезапное прикосновение спровоцировало шквал несвязанных между собой картин. В начале Вика видела все сквозь глаза ребенка. Все так весело, беззаботно, маленькие проблемки, не стоящие яйца выеденного, сводили с ума детскую психику. Слово «хочу» постоянно мерцало перед глазами. Потом мир явно поменялся. Он «повзрослел», потерял немного красок, отбросил детали. Но слово «хочу» вовсе не поменялось. Напротив, к нему добавилось еще кое-что – «получу». Взгляд подростка такой гордый, напыщенный и вовсе бестолковый, совершенно ничего не понимающий, а если и что-то воспринимающий, то с точностью да наоборот. И последнее мировоззрение было уже наполнено лозунгом «не существует того, чего я бы не получил, если захотел». Все это время разнообразные лица сменяли друг друга, словно кто-то накладывал слои в фотошопе с непрозрачностью в 30%. Улыбки покрывались слезами, слезы уходили в морщинистую радость, глаза пустели, другие наполнялись смыслом жизни, третьи отрешено смотрели сквозь пустоту. Голоса, настойчиво шепчущие что-то, на непонятном языке. Нежные, страждущие, печальные и отчаянные. Они перемежались между собой, как четко сформированные нити ДНК, украшенные молекулами. Тянущиеся руки, с желанием обнять и обогреть, приласкать, но потом все чаще и чаще с желанием отнять, забрать, вырвать…

Вика открыла глаза и увидела прямо перед собой лицо Григория, с долей удивления, разглядывающее ее лицо.

– О чем Вы думали? – с улыбкой спросил он, отпуская ее руку. – Я не мог дозваться Вас. Что-то случилось?

– Нет, – быстро зашептала девушка, поправляя волосы, – нет, все нормально. Легкое головокружение. А… Я готова показать проект.

Григорий улыбнулся и сложил руки за спину. Виктория стояла около стола под натиском пронзительного взгляда, пряча свой. Она хмурилась, поджимала губы и явно нервничала. Мужчина же был расслаблен и продолжал улыбаться. Не выдержав эмоциональной атаки, девушка развернула ноутбук экраном к Григорию и затараторила свою презентацию проекта.

Пока она рассказывала, руководитель не произнес ни слова. Он внимательно смотрел в монитор, разглядывал в нем графики, столбцы и кучу немыслимо прекрасных эскизов.

– Хорошая задумка, хорошая. – Григорий отвел взгляд от черного экрана. – Но мне кажется чего-то не хватает. Как Вы считаете, Вика?

– Что по Вашему? – приподняв брови, спросила она.

– Вика – Вы дизайнер, вот и скажите, чего не хватает. – Григорий незаметно пододвинулся ближе к ней.

– И как дизайнер, я говорю, что все нормально. Я не вижу никакой незаполненной ниши. Если Вы ее нашли, то скажите, тогда я смогу ее исправить. – Виктория бросила быструю улыбку на мужчину.

– Единственная незаполненная ниша – нам просто необходимо встретиться в неформальной обстановке. – Заявил мужчина.

Его тон был серьезен как никогда. Ни грамма усмешки или каких-либо других намеков не прозвучало. Он молча смотрел на девушку, полностью развернувшись к ней лицом, откинувшись на спинку кресла. Наступил тот самый мерзкий момент, когда слово «нет» застревает в горле и не может вырваться. Оно очень хочет, но не может. Безотказность. А как можно отказать генеральному директору?

– Хорошо. – Виктория опустила глаза.

– Прекрасно. – Григорий поднялся с кресла. – Лидия назначит Вам встречу. Я думаю, не раньше следующей недели. Подойдет по Вашему расписанию?

– Да, вполне. Спасибо, я могу идти?

– Конечно, Виктория! – Григорий пожал ее руку и проводил до дверей своего офиса.

Харон сидел в центре Москвы, безустанно наблюдая за людьми, которые ранее его не интересовали. Да и вообще он призирал их, насмехался. Потешал свое самолюбие. Но не сейчас. Потехи закончились.

– Как же сложно было тебя найти! – около него появился еще один мужчина. – Совсем уже людьми провонял, собственного запаха не осталось. Дальше мы тебя совсем потеряем.

Харон скрестил руки на груди и притворно состроил недовольную рожу, уставившись на гостя.

– Люцифер знает, что ты здесь, Актон?

– Нет. Я не отпрашивался. Но думаю, он не заметит моего отсутствия. Я ведь на чуть-чуть, на пару часиков. В печенках уже сидят чужие ребра и поясницы!

Харон молча улыбался. Нельзя было сказать, что он был безумно рад видеть соотечественника, но и совсем плохо ему от этого не было.

– Мне, к тому же, интересно… Это правда, о чем шепчутся за стенами дворца Люцифера? – таинственно прошептал Актон.

– А о чем шепчутся? – Харон демонстративно приподнял объемную кружку с кофе.

– Ну…о твоем изгнании на землю. Чем ты так разгневал Люцифера?

– Это слухи. – Смутился Харон. – Нельзя же так всему верить. Я устал за столько лет непрерывной работы… решил взять… отпуск.

– Отпуск? – Актон подозрительно посмотрел на демона.

– Время, когда ты можешь отдохнуть. – Пояснил Харон, – этому я научился здесь. У людей. Они всегда берут отпуска, когда устают. А мы даже не знали, что такое возможно.

– И Люцифер тебя просто отпустил?

– Не просто, но отпустил. – Харон снова улыбнулся. – Как тебе люди снаружи?

Актон огляделся. Что он мог сказать о людях, бросив на них беглый взгляд? Люди –красивые. Они пропорциональные, выразительные. Они много говорят и мало слушают. Они много думают, в основном о себе. Они не улыбаются, да и, в принципе, не очень приветливы. На первый взгляд. Женщины. Хотят быть красивее, чем они есть на самом деле. Быстро ходят. Идут даже не глядя на дорогу. Они много смеются и плачут в своих мыслях, которые плотно закрыты от других людей. Мысли – это что-то личное, что не должно быть показано обществу. Они злятся, когда их кто-то толкает или медленно идет перед ними.

Это все, что мог сказать Актон, прибывая среди людей около часа.

– У меня было примерно такое же мнение о людях… Но пожив с ними, я начал воспринимать их по-другому. Я понял, что они очень чувствительные. Умеют переживать настоящие эмоции, на которые мы вряд ли будем способны. Так что, если надумаешь отдохнуть где-нибудь, без раздумий отравляйся в человеческий мир. Не пожалеешь. Нет ничего общего с сидением у них в ребрах. Да, детка! – Харон перебил свой рассказ звонком. – Где? Сейчас скажу… Кафе не далеко от Патриарших прудов. Здесь подождать? Ты уверена? Хорошо. Я понял тебя.

– И-и-и…кто это был? – Актон не упустил ни слова.

– Это? Телефон, – демон протянул свой мобильник.

– Эту штуковину ты покажешь мне потом. Я хочу знать, с кем ты разговаривал. Не с Люцифером же!

– А почему он не может поговорить со мной по телефону?

Неожиданно за столом появился еще один мужчина. Он казался таким воздушным, легким, но с таким тяжелым голосом, басом. И еще более тяжелым взглядом. С бордовым оттенком в зрачках. Едва заметным. Чарующим, манящим…грозным. Оба демона замолчали и посмотрели на повелителя. И если Харон чувствовал себя расслабленно, то Актон заметно нервничал.

– Почему ты здесь, Актон? – разглядывая взволнованные глаза своего подчиненного, поинтересовался Люцифер.

– Я…я хотел навестить Харона.

– Почему я узнаю об этом, когда ты его уже навещаешь?

– Люцифер… – Харон попытался что-то сказать.

Легкий, изящный, но властный жест, превращающийся в очевидное «стоп», лишил его возможности говорить. Люцифер не сводил глаз с Актона. На губах застыла улыбка с явной издевкой и вычурной надменностью.

– Актон, – продолжил повелитель, поняв, что никто ему отвечать не собирается. – Я почему еще должен вот за этим следить, дружок мой дорогой? Ты же лучше меня знаешь, что тебе запрещено появляться в мире людей. Почему ты нарушил мой указ?

Улыбка сошла с лица Люцифера. Раскинувшись на удобном кресле, рассерженный мужчина грозным видом лазил по лицу перепуганного демона. Прошло больше, чем несколько минут, прежде чем Люцифер снова заговорил.

– Эх, Актон… молчаливый мой друг, ты отправишься со мной в мои покои, будем серьезно разговаривать. А то у меня ощущение, что ты совсем перестал понимать меня и мой язык. А пока…

Люцифер щелкнул пальцем и для Актона мир стал глух. Он не слышал ни звука, ни шороха, просто вакуумная пустота в ушах.

– Что он сделал, что с ним не так? – Харон, наконец, почувствовал возможность поговорить.

– Ничего. Актон – хороший демон, но глупый и доверчивый. А еще с его приходом на землю, он в буквальном смысле влюбится в человеческую жизнь. Потом мне надо будет уничтожать больные воспоминания земной жизни. Оно мне надо, Харон? Я переживаю, что потеряю такого демона в любви к человеку. Не хотелось бы. Зная твою нелюдимость, моя совесть чиста, когда я отправлял тебя сюда.

Актон неподвижно сидел и смотрел, как беззвучно открывается рот Люцифера и пытался только догадаться, о чем мог говорить повелитель. У Харона была легкая улыбка на лице, по-доброму он смотрел на Актона.

– Я понял тебя, Люцифер. Ты всегда считался беспокоящимся о своих подданных правителем.

– Рад это слышать. Как твои дела, Харон? Я давно не приходил к тебе, прости, пожалуйста. Куча внезапных дел заставила меня откладывать нашу встречу.

– Тебе необязательно отчитываться…

– Нет, Харон. В первую очередь – ты мой друг. Я хочу, чтобы ты, как мой друг, знал, что я не забыл о тебе, нет. Я был занят, но мысленно я всегда с тобой. Я прекрасно осведомлен о твоей «брачной» ночи в человеческой кровати… с Викторией. Я все это знаю, от меня невозможно ничего скрыть.. Но, к сожалению, я совсем не вижу твоих эмоций, которые ты переживал в ту ночь. Расскажи мне, Харон. – Люцифер окинул быстрым взглядом Актона, улыбнулся едва живому демону.

– Это был необычный опыт. – сознался Харон, – чувства вовсе не те, что я ощущал во снах. Ее отдача сводила меня с ума. Все, что было раньше во сне – всего лишь сон. Теперь я знаю, на что способен на самом деле. Я убрал самоуверенность еще более могучей самоуверенностью. Меня распирает гордость… И я впервые остался с женщиной в постели после. Я спал с ней, Люцифер. Она лежала рядом, без жизни, без движения, потому что всю ее энергию я забрал. И я чувствовал умиротворение от нее… Пока я еще ни разу не пожалел о твоем решении отправить меня на землю.

– Я надеюсь, твоя работоспособность в благолепной реальности, после человеческого тела в твоих руках, не ухудшится?

– Ни в коем случае, можешь не переживать. Мне нравится в Москве, нравятся люди, но я скучаю по родному дому. Да и по работе. После каждого соития, Виктория потом неделю в себя приходит. Она отдает мене себя до последнего и я, конечно же, беру всю ее до последней частички.

– Я бы сделал то же самое…я делал то же самое. – Люцифер все еще посматривал на Актона загадочным взглядом.

– Делал? – Удивился Харон.

– Друг мой, – повелитель улыбнулся. – Я же мужчина. Мне нравятся женщины. Это нормальная природная закономерность. И я хочу дотрагиваться до них, ощущать нежные тела в своих руках, слушать изнемогающие вздохи и чувствовать, как острые коготки раздирают мою спину… И я понимаю все то, что ты испытал в ту ночь.

– О, Люцифер… – Харон потер лоб, загадочно рассматривая столешницу. – Представляешь, я даже подумать не мог, что ты тоже связан с женщинами…с человеческими в реальности.

– Ну Харон, что с тобой? – Люцифер посмотрел на официантку. – Любое существо мужского пола из наших мест ищет связи с женщинами. Это не удивительно и не ново. Не только инкубы спускаются в мир людей, да, Актон?

Демон сидел, «наслаждаясь» невозможной, пугающей тишиной и немотой, которыми наградил его Люцифер.

– Знаешь что плохо, мои избранницы на последней секунде превращаются в прах. В черный, рыхлый прах. Моя энергия, внезапный свет, который я не могу в себе более сдерживать, вырывается из меня и сам знаешь – это не для человеческих глаз. Так что, все мы связаны одним женским пороком на земле. Но таким как Актон нельзя давать вольностей в этом. Вижу, ты еще что-то хочешь спросить. Давай, друг мой, не стесняйся.

– Я…с того самого дня практически не слышу, о чем она думает. Я вижу пустые коридоры и вереницу из них. Но не мысли. Я пока еще могу считывать с нее поток, если дотронусь до ее головы. И с каждым разом мне становится все труднее и труднее читать даже так. Мне тяжело с ней.

Люцифер склонил голову набок, нагло разглядывая сидящую за соседним столом девушку. Казалось он вовсе не слушал Харона, полностью отдавшись прекрасному виду одинокой особи.

– Это ведьма, Харон. – Ответил он внезапно. – И это нормально, что она не хочет, чтобы кто-то рылся у нее в голове. Даже ты. Она становится сильнее, сама того не понимая. Она неосознанно перекрывает тебе доступ к своим мыслям. Не переживай, ты справишься. Стоит, наверное, тебя сразу предупредить, что могущество ведьмы в ней пока еще дремлет. Это все так, шалости. Интересен будет тот момент, когда она осознает, кто она есть.

– К ней ходят духи, она не дает мне читать мысли, ее энергетика просто колоссальна, и это все шалости? Она совсем необычная…Почему, кстати я не могу видеть призраков?

– Тебя наделить этой опцией? – Люцифер улыбнулся той самой даме, чем немного смутил ее. – Зачем тебе духи, когда тебя окружают живые люди, Харон? Ты совсем сегодня не рациональный. Мне это не нравится. Я не советую тебе видеть призраков. Толку в этом нет никакого, а людей в глазах мельтешит еще больше. Забудь об этом. Кстати, я чувствую часть себя у девушки дома…Никак не могу понять, как это происходит?

– О, Люцифер, стоило тебе сказать сразу, но я забыл. То самое перо, которое последний раз привело тебя ко мне, находится у Виктории.

– Интересно. – Повелитель улыбнулся и наклонил голову. – Ну ладно, пусть остается. Я не против. Почему она не ослепла…

Люцифер задрал голову к потолку. Затем его взгляд, не моргая словно черная тень вновь полез к той самой девушке, на которую он смотрел до этого. Нравилась она ему. Очень.

– Виктория через десять минут будет здесь. Ты соскучился?

– Я, что? – удивился демон.

– Ничего, друг мой, ничего. Еще думаю, тебе следует знать, что бедный мальчик Григорий, решил приударить за твоей рыжей ведьмой. Что ты об этом думаешь?

Харон умиротворенно допивал свой кофе, искоса посматривая в строну. Люцифер во всю улыбался и стрелял глазами с девушкой.

– Григорий? – уточнил он. – Мужчина, с которым она обедает?

– О, да! – Падший Ангел, блеснув бордовыми глазами, наконец, уставился на своего друга. – Как же он хотел, чтобы прикосновения под столом не заканчивались. Так глупо, он касался ее колена и смотрел за реакцией. Нравится ей или нет. С бахвальством он изучал ее пустой безымянный палец, разворачивая в голове картины скучного, удручающего человеческого секса. Он уже всю ее забрызгал слюнями…а ты сидишь Актона развлекаешь.

Люцифер аккуратно поставил чашку на стол и улыбнулся, что было сил. Он забавлялся. Да, Харон был его другом, но не веселиться он не мог. Даже Люцифер поражался, насколько его подданные могут быть бесчувственными. И в то же время он слегка, совсем слегка завидовал им.

– Знаешь, насколько ты на самом деле счастлив, друг мой? Ты не испорчен человеческими чувствами так, как испорчен я, благодаря своему отцу. Тебя ничто не сможет выбить из колеи, тебе не надо ни к чему готовиться морально. Такое ужасное смешенное разделение на два совершенно разных пути. Одни хотят стать бесчувственными железяками, другие хотят научиться чувствовать. Не подавайся этому соблазну, Харон, не поддавайся. И тогда, ты никогда не узнаешь, что такое потеря… Сейчас. Еще две секунды и дверь откроется.

Харон тут же перевел взгляд на входную дверь и в одну секунду увидел, как входит Виктория. Ее заинтересованный взгляд шарит по столам в поисках любимого лица. Девушка очень хорошо знала, что такое соскучиться и тяжкие переживания.

– Милый мой, – прошептала она, едва заметив демона за столом.

Она тут же бросилась к нему в объятия, но наткнулась на внезапную преграду. В считанную секунду Вика едва не столкнулась с появившемся на ее пути Люцифером.

– Господи… – Виктория тут же отпрянула назад.

Конечно, она узнала владыку ада и ей стало не по себе от незапланированной встречи. Девушка сделала шаг назад, завороженно смотря в центр романтичных глаз, где разгорался дьявольский пожар темного бордового цвета.

– Добрый вечер, Солнышко! – Люцифер улыбнулся, преграждая собой путь.

Виктория и не спешила прорываться. Впервые за все время, девушка вспомнила о знаке на своей лопатке. Она почувствовал его, словно свежий порез, стянувшейся новой кожей. Но боли не было. Вика стояла словно парализованная. Она не видела Харона, ни его ухмылку, отдающую скорее добром, ни Актона, жадно разглядывающего ее, словно голодная собака, бредущая о кости с кусками мяса сверху. Появление Люцифера знаменовалось посмертным затишьем. Все в округе перестало существовать, двигаться, дышать, все замерло.

– Здравствуйте… – заикаясь прошептала она.

Сзади послышался скрип стула: Харон встал и хотел подойти к девушке. Он почувствовал ее звериный страх, непонимание и услышал, как судорожно, безмолвно, где-то в голове, язык шептал одну единственную молитву, безустанно крестясь в бурном воображении. В реальности же девушка все еще не могла пошевелиться.

Не успел Харон сделать шаг, как увидел руку повелителя, жестом показывающую ему остановиться. Демон замер на месте. Люцифер даже не смотрел на своего друга. Он держал невидимую нить между собой и перепуганной девушкой. Люцифер приблизился к лицу Виктории, с самодовольной улыбкой прошептал:

– Что, Солнышко? Я не слышу тебя… Скажи громче!