Девятый вертеп восьмого круга. Призраки сеятелей раздоров и расколов. Магомет, Али, Бертрам де Борн.

 
¹ Бессилен человеческий язык,
Бессилен стих певца для описанья
Всего того, что, подавляя крик,
 
 
⁴ Я увидал – и кровь, и истязанье
Теней, покрытых язвами. Нет слов
Приличных для того повествованья.
 
 
⁷ Наш ум так ограничен, что готов
От подвига такого отказаться…
Когда б собрать всех проливавших кровь
 
 
¹⁰ В долине Апулийской, что сражаться
Сошлись и гибли от мечей римлян
(Тит Ливии пишет так, и сомневаться
 
 
¹³ Нам нет причин), и их богатый стан
Достался победителям; когда бы
Собрать людей, измученных от ран,
 
 
¹⁶ И бившихся – их силы были слабы —
С Гвискаром^{155}; если б вновь теперь собрать
Погибшую при Чеперано рать,
 
 
¹⁹ Где каждый апулиец оказался
Изменником^{156} и, наконец, всех тех,
Чей стан при Тальякоццо разметался
 
 
²² И лег костьми, и где имел успех
Старик Алар^{157}, который там являлся
Карателем, перехитрившим всех
 
 
²⁵ И без оружья в битве победившим;
Когда б все эти воины могли
Теперь восстать пред нами из земли, —
 
 
²⁸ На раны их на трупе полусгнившем
Не с тем бы отвращеньем я смотрел,
С каким глядел на груду страшных тел
 
 
³¹ Девятого вертепа. С меньшей силой
Из бочки льется на землю вино,
Когда пробито в бочке этой дно,
 
 
³⁴ Чем кровь лилась из призрака… Унылый
Имел он вид; он даже за могилой
На миг себе покоя не найдет.
 
 
³⁷ От подбородка самого живот
Рассечен у него был, и струями
Сбегала кровь. Между его ногами
 
 
⁴⁰ Моталися кровавые кишки
И легкое, и тот мешок, в котором
Там, на земле, до гробовой доски,
 
 
⁴³ Питанье переваривалось. Взора,
Исполненного горя и тоски,
При виде столь ужасного позора,
 
 
⁴⁶ От грешника я отвести не мог,
Тогда и на меня взглянул он тоже
И вдруг, открыв от головы до ног
 
 
⁴⁹ Зияющие язвы, клочья кожи,
Он мне сказал: «Смотри, смотри сюда,
Как сам себя терзаю я всегда,
 
 
⁵² Смотри, как Магомет стал изувечен.
А далее увидишь предо мной
Ты Алия, и у него рассечен
 
 
⁵⁵ Весь череп. Этой казни роковой
Здесь преданы все грешники: на свете
Соблазнов и расколов разных сети
 
 
⁵⁸ Они толпе любили расставлять,
И за грехи ужаснейшие эти
Они должны от тяжких язв страдать,
 
 
⁶¹ Свой путь по кругу этому свершая;
Когда ж их раны станут заживать,
То их, бичуя вновь и поражая,
 
 
⁶⁴ Меч демонов на части рассечет,
И язвы вновь откроются, зияя.
Но кто ты сам? Ты не спешишь вперед
 
 
⁶⁷ Идти в Аду, как будто бы желая
Мучение той казни отдалить,
Которую успел ты заслужить».
 
 
⁷⁰ «Еще он жив, еще земной он житель,
И не для мук сошел он в темный Ад, —
Так призраку сказал тогда учитель, —
 
 
⁷³ Но для того, чтоб в светлый мир назад
Он с опытностью большей воротился,
Я, сам, мертвец, водить его решился
 
 
⁷⁶ Из круга в круг, и все, что говорят
Мои уста, все истинно». Смутился
Рой призраков, и больше сотни в ряд
 
 
⁷⁹ Их легион во рву остановился,
Чтоб рассмотреть, кто я, каков мой вид;
И в ту минуту ими был забыт
 
 
⁸² Весь ужас их съедающих мучений…
«О, ты, сошедший в царство привидений!
Ты, может быть, свет солнечного дня
 
 
⁸⁵ Увидишь скоро вновь, – так от меня
Скажи ты непременно Фра Дольчине^{158},
Что если он еще не хочет ныне
 
 
⁸⁸ Со мною здесь соседство разделять,
То чтобы он скорее запасался
Припасами съестными и боялся
 
 
⁹¹ В горах Наварры гибель испытать…»
Речь Магомета стихла понемногу.
Желая путь дальнейший продолжать,
 
 
⁹⁴ С усилием большим он поднял ногу
И далее отправился. Иной
Явился страшный призрак предо мной:
 
 
⁹⁷ Нос у него был вырван совершенно,
Одно осталось ухо за виском,
И горло перерезано. В таком
 
 
¹⁰⁰ Ужасном виде вырос он мгновенно
Передо мной, раскрыв кровавый рот,
И мне сказал: «О, ты, кого не ждет
 
 
¹⁰³ Пока к себе ужасная геенна,
Ты за грехи еще не пострадал, —
Тебя в земле Латинской я встречал,
 
 
¹⁰⁶ Когда меня не обмануло сходство.
Ты надо мной имеешь превосходство
В своей судьбе, и если б ты попал
 
 
¹⁰⁹ В то место, где спускается долина
От Верчелло до Маркабó, тогда
Припомни только Пьера Медичина^{159};
 
 
¹¹² Не откажись – молю я – от труда
(Для той мольбы есть важная причина),
Не откажись, когда придешь туда,
 
 
¹¹⁵ Уведомить правдивых граждан Фано^{160},
Гюидо дель Кассеро и потом
Еще Анжионелло ди Каньяно,
 
 
¹¹⁸ Уведомить обоих их о том,
Что ждет их смерть от хищных рук тирана,
Что, с собственным расставшись кораблем,
 
 
¹²¹ Насильственно они погибнут в море
На шее с камнем. Вот какое горе
Им впереди придется испытать.
 
 
¹²⁴ И я скорблю об участи их горькой.
Меж островами Кипром и Майоркой
Такого преступления встречать
 
 
¹²⁷ Нептуну, вероятно, не случалось
Среди морских пиратов. Этот тать,
Тать одноглазый, ставший управлять
 
 
¹³⁰ Тем городом, – в котором бы боялась
Тень ближнего собрата побывать, —
К себе на совещанье приглашать
 
 
¹³³ Сперва обоих граждан этих станет,
А после их предательски обманет,
Так что не нужно будет с той поры
 
 
¹³⁶ Им ожидать с вершины Фокары^{161},
Когда морская буря прекратится,
И воссылать молитвы с той горы».
 
 
¹³⁹ Я отвечал ему: «Все совершится,
О чем ты просишь; все твои слова
Я передам, поверь мне в том, едва
 
 
¹⁴² На землю я вступлю, но согласиться
Ты должен мне на тень ту показать,
Которая не может созерцать
 
 
¹⁴⁵ Без горечи стен города». Тогда-то
Он руку наложил свою слегка
На челюсть близ стоящего собрата.
 
 
¹⁴⁸ И рот его раскрыл, но языка
Тот не имел… «Вот он, перед тобою, —
Ответил грешник мне, – увы! судьбою
 
 
¹⁵¹ Лишился он на многие века
Способности людей всех – дара слова».
То был изгнанник. Цезаря сурово
 
 
¹⁵⁴ Когда-то он умел в том убедить,
Что человек, на смелый шаг готовый,
Не должен медлить, чтобы победить.
 
 
¹⁵⁷ Его язык был вырван, и дрожащий
Стоял передо мною Курион^{162},
В иные дни советы подававший
 
 
¹⁶⁰ Столь смелые… Объят был страхом он.
Затем я увидал другие муки
Несчастного. Едва скрывая стон,
 
 
¹⁶³ Свои почти обрубленные руки
Или верней – обрубки их одни
Он поднял над собою… «Помяни
 
 
¹⁶⁶ И Моска ты!»^{163} – он крикнул мне с тоскою,
А между тем из двух обрубков рук
Кровь на лицо его лилась рекою.
 
 
¹⁶⁹ Я отвечал, когда он смолкнул вдруг:
«Увы! Всегда у начатого дела
Конец бывает… Многих мук
 
 
¹⁷² Причиной для тосканцев были, смело
Тобой произнесенные слова.
От них душа всех граждан наболела
 
 
¹⁷⁵ И род твой сгиб», – прибавил я. Едва
Я замолчал, несчастный осужденный,
Безумием и горем пораженный,
 
 
¹⁷⁸ Пропал из глаз, и на других теней
Я стал смотреть и пред собою снова
Увидел то, что в памяти моей
 
 
¹⁸¹ Живет доныне. Образа такого
Нельзя воображению создать,
И слабо человеческое слово,
 
 
¹⁸⁴ Чтоб ужас и мой трепет передать.
Передо мной встал призрак безголовый,
Идущий, как другие, в мгле суровой,
 
 
¹⁸⁷ И, как фонарь, он нес в своей руке
Отрезанную голову. В тоске
Та голова кровавая стонала;
 
 
¹⁹⁰ Она светильник трупу заменяла, —
То было – два в одном и в двух – один.
Какая сила их соединяла,
 
 
¹⁹³ Лишь постигает высший властелин.
И голову рукою подымая
Как можно выше, будто бы желая,
 
 
¹⁹⁶ Чтоб каждый звук услышан мною был,
Тень молвила: «Ты, человек живущий,
Сошедший в мир подземных, адских сил,
 
 
¹⁹⁹ Ты, по вертепу этому идущий,
Случалось ли тебе когда-нибудь
На муки столь же страшные взглянуть?
 
 
²⁰² Бертрам де Борн^{164} мне имя. Я тот самый
Коварный, бессердечный и упрямый,
Бесчувственный советник короля, —
 
 
²⁰⁵ Я клеветник. Лукавя и хуля,
С отцом поссорить сына я решился,
Вторым я Ахитофелем явился,
 
 
²⁰⁸ Который Абасалона научил,
Чтоб на Давида он вооружился.
И вот за то, что в мире разлучил
 
 
²¹¹ Я двух людей, столь близких меж собою,
Я с головой своею разлучен
Навечно беспощадною судьбою…»
 
 
²¹⁴ И далее блуждать пустился он.
 

Десятый вертеп, где находятся алхимики и делатели фальшивой монеты. Два алхимика и их судьба.

 
¹ Мучения бесчисленных теней,
Терзаемых во мраке вечной ночи,
И вид их язв, и горечь их скорбей
 
 
⁴ Печалью отуманили мне очи,
Так что едва я слезы удержал;
Но мне путеводитель мой сказал:
 
 
⁷ «Что смотришь ты, не отрывая взора
От призраков? В других вертепах ты
Картиной их мучений и позора
 
 
¹⁰ Не столько поражен был… С высоты,
Где мы стоим, ты, может быть, желаешь
Их сосчитать под кровом темноты;
 
 
¹³ Коль это так, то, верно, ты не знаешь,
Что двадцать миль долина заняла,
И ты на ней теней не сосчитаешь;
 
 
¹⁶ А между тем луна уже зашла, —
Она теперь под нашими ногами, —
А между тем далеко не пришла
 
 
¹⁹ К концу дорога наша, и путями
Дальнейшими нам суждено идти:
Еще не все изведано здесь нами».
 
 
²² «Когда б ты знал, зачем я на пути,
Учитель мой, теперь остановился
И отчего не мог глаз отвести,
 
 
²⁵ То, может быть, и сам бы ты решился
Меня из этих мест не торопить
И не корил, что я остановился».
 
 
²⁸ Так я сказал, когда стал уходить
Учитель мой, и я за ним шел следом,
Дорогой продолжая говорить:
 
 
³¹ «Тебе мой каждый помысел стал ведом.
В той бездне, от которой я не мог
Глаз оторвать, измучен от тревог,
 
 
³⁴ Я увидал – не мог я ошибиться —
Тень одного из родичей своих.
За тяжкие грехи он там казнится,
 
 
³⁷ Хоть поздно, но оплакивает их».
«Не обращай ты на него вниманья,
Но обрати вниманье на других,
 
 
⁴⁰ В Ад сверженных на вечное страданье.
Оставь его. Я видел сам, как он
Из-за моста грозил тебе, взбешен,
 
 
⁴³ И пальцем на тебя указывал. Случайно
Услышал я, что здесь его зовут
Джери дель Бельо^{165}. Занят чрезвычайно
 
 
⁴⁶ Ты был другим, когда грозил он тут,
И лишь когда с правителем Готфора
Расстался ты, тобой замечен скоро
 
 
⁴⁹ Был этот дух». Я вновь заговорил:
«За смерть его никто еще доныне,
Учитель мой, из нас не отомстил.
 
 
⁵² Вот почему, быть может, в той долине
В негодованье он мне погрозил
И тем еще сильнее возбудил
 
 
⁵⁵ В моей душе и грусть, и сожаленье».
Так говорили мы и шли вперед
К другой ужасной пропасти, и вот
 
 
⁵⁸ Взошли мы на такое возвышенье,
Откуда бездна стала нам видна
До самого таинственного дна…
 
 
⁶¹ Когда ж пришли к последней мы ограде
И грешников увидели опять,
Тогда вкруг нас и спереди, и сзади
 
 
⁶⁴ Несчастные так начали стонать,
Сливаясь в вопль, в моленье о пощаде,
Что должен был невольно я зажать
 
 
⁶⁷ Руками уши… Если б из тумана
Собрать все испарения болот
Сардинии, Мареммы, Вальдикьяны^{166},
 
 
⁷⁰ Соединив их вместе в свой черед,
Тогда бы их зловредное дыханье
Напомнило вертеп мне гнусный тот,
 
 
⁷³ Откуда запах мерзкий исторгался.
Зловонием весь воздух заражался,
Как будто труп за трупом там сгнивал.
 
 
⁷⁶ Сошли мы на ступень одной из скал,
Откуда вид ужасный открывался
И глаз свободно в бездну проникал.
 
 
⁷⁹ В той бездне те преступники скрывались,
Которые безжалостно карались
Неумолимым роком за подлог.
 
 
⁸² Представить худшей казни я не мог.
Не думаю, чтоб более терзались
Эгины обитатели^{167}, в тот срок,
 
 
⁸⁵ Когда они повсюду отравлялись,
Вдыхая постепенно смертный яд
Зловредных испарений, и склонялись,
 
 
⁸⁸ Чтоб умереть, и гибли с ними в ряд
Животные… На острове на этом,
Когда про то поверим мы поэтам,
 
 
⁹¹ Все вымерло, почило смертным сном,
Лишь живы муравьи одни остались.
Но вновь в людей живых перерождались
 
 
⁹⁴ Те муравьи Юпитером потом…
Такой же точно мертвенной пустыней
Мы шли тогда и видели кругом
 
 
⁹⁷ Лишь груды тел. Здесь призрак бледно-синий
Лежал на животе; ползком другой
Куда-то пробирался, иль нагой
 
 
¹⁰⁰ Соседу тихо на спину ложился.
Мы дальше шли; путь труден становился.
Мы стали воплям страждущих внимать,
 
 
¹⁰³ Которые измученного тела
С земли не в силах были приподнять,
Как будто бы над ними тяготела
 
 
¹⁰⁶ Невидимая тяжесть. В этот раз
Двух грешников заметил я. Склонясь
Друг к другу, эти призраки сидели,
 
 
¹⁰⁹ И тело их от головы до ног
Покрыто было струпьями. На теле
Ужасный зуд унять они хотели,
 
 
¹¹² В кровь струпья раздирая. Я не мог
Без ужаса смотреть на их занятье.
Нет, конюх, изрыгающий проклятья,
 
 
¹¹⁵ Чтоб отойти скорее на покой,
Не скреб коня с досадою такой,
Как оба эти адские собратья
 
 
¹¹⁸ Ногтями струпья начали срывать,
Не в силах боли бешеной скрывать.
Как рыбу с очень крупной чешуею
 
 
¹²¹ Приходится ножами отчищать,
Так тени осужденных предо мною
Себя скоблили с плачем и тоскою.
 
 
¹²⁴ И к одному из грешников в тот миг
Вергилий обратился вдруг с речами:
«Скажи мне, дух, который здесь привык
 
 
¹²⁷ Терзать себя ногтями, как клещами,
Скажи, когда имеешь ты язык:
Латинцев нет ли, грешник, между вами,
 
 
¹³⁰ И пусть тебе на твой тяжелый труд
Твоих ногтей на целый век достанет,
Чтоб унимать чесотки вечный зуд…»
 
 
¹³³ «Тебя несчастный грешник не обманет, —
Сказала тень. – Латинцы оба мы,
И призрак наш здесь плакать вечно станет.
 
 
¹³⁶ Но кто ты сам, сошедший в Царство тьмы?»
И с ним заговорил учитель снова:
«Для человека этого живого
 
 
¹³⁹ Я перешел чрез целый ряд преград,
Из мрачной бездны в бездну опускался,
Чтоб показать ему подземный Ад…»
 
 
¹⁴² Едва ответ учителя раздался,
Как тень одна отторглась от другой,
И каждый грешник, видимо, старался,
 
 
¹⁴⁵ Приблизившись, заговорить со мной.
Учитель подошел ко мне поближе
И мне шепнул, знак сделавши рукой:
 
 
¹⁴⁸ «Ты хочешь говорить, так говори же
Что хочешь с ними…» Выслушав совет,
Я начал речь свою: «Пусть много лет
 
 
¹⁵¹ О вас на свете память сохранится
И вас не позабудет долго свет!
Откуда вы – вы мне должны открыться
 
 
¹⁵⁴ И, не стыдясь, начните свой рассказ:
Позорное в вертепе наказанье
Вас не смущает пусть на этот раз…»
 
 
¹⁵⁷