14. Мы все тяжело больны

Науке неизвестно, насколько сильными могут быть магические заклинания или другая антинаучная деятельность, неистребимая и непобедимая в умах и сердцах человечества, но после изгнания злого духа из типичной съемной евродвушки самоустранились или изгнались в область и непробиваемые пробки на вылетных магистралях и путанных бетонных узоров, почему-то называемых развязками и эстакадами. Город выдохнул из себя коптящую и чадящую автонечисть и вдохнул красный отблеск стоп-сигнала, включив зеленый свет на всем пути. Мэй долетела до Щукинской за какие-то шестьдесят минут, не больше и не меньше. Только тогда, когда разгоряченная и воющая вентилятором машина встала у подъезда Альфиры, она поняла, что совершенно не думала о дороге, не искала козьих троп, ругаясь с навигатором, предлагавшим постоянно новые вариации «постоять в отличной компании».

Альфира всю дорогу спала, уронив голову на боковую стойку. Удивительно, как она так села, игнорируя все особенности и улучшения кресла, призванные держать спину пассажира в правильном и энергощадящем положении. Мэй немного завидовала ее молодости, изредка во время пути поглядывая на нее, вспоминая себя, но не жалея об утраченном времени. Альфира после пробуждения на кухне выпила две огромные кружки чая с тонной сахара и съела почти всю коробку зефира в шоколаде. Ни Мэй, ни Оля не могли и глотка сделать из-за напряжения и невротического шока или как-то так, Мэй не поняла фразу Сергея, не то пошутившего, не то говорившего всерьез. Подмывало бросить все и поехать домой, принять ванну или лучше таблетку транквилизатора. Желание вновь сесть на препарат стало невыносимым, и если бы Мэй не вспомнила, что оставила таблетки для Алисы, то поддалась бы ему и поехала домой.

– О, мы уже дома, – Альфира потянулась, шея неприятно хрустнула. – Ой, опять алкойогой занялась.

– Чем? – недоуменно спросила Мэй, отбрасывая от себя последние мысли о жалости к себе и поездке домой.

– Алкойогой. Помнишь, раньше много выкладывали фоток бомжей и алкашей, которые могли уснуть в любом положении?

– А, поняла, о чем ты. Так я ей регулярно занимаюсь, сама не понимаю, как смогла уснуть в машине или дома на узком диване. Один раз я за столом уснула, подбивала баланс. После этого до меня дошло, и я нашла нормального бухгалтера.

– Максим рассказывал, что скоро бухгалтера будут не нужны, всех заменит компьютер.

– Где угодно, но только не у нас, – засмеялась Мэй. – У нас делают все, чтобы усложнить учет, чтобы содрать побольше и не отдавать украденное, пока все стадии суда не пройдут. От такого любой робот заискрится и сгорит от перегрузки.

– Ага, выгорание на рабочем месте.

– Точно, человеку проще, он может послать все в одно место, а робот так не может. А как ты поняла? Я сразу ничего не заметила, только после того, как ты начала писать.

– Не знаю, – Альфира сняла очки и долго вытирала о платье. – Просто увидела. Хотя нет, я сначала почуяла. Когда мы вошли в квартиру, еще дверь не закрыли, сразу поняла. Их там было двое, и, мне кажется, они ждали нас.

– Наверное, ты права. Если второй был в кухне, то он смог бы тебя остановить.

– Она или оно, но точно не он. Помнишь, Юля рассказывала свой сон?

– Да, Сабина предупреждала о ловушке.

– Вот, и в моем видении она указала найти Алису. Я когда об этом думаю, у меня голова болит.

– И у меня. Посмотри-ка, это не Юля с Ильей идет? Пса Арнольд зовут, я не перепутала?

– Они, точно они! – радостно воскликнула Альфира.

Мэй посигналила, Юля и Илья не обратили внимания, а Арнольд бросился к машине. Мэй и Альфира вышли, Арнольд скулил и прыгал от радости, тыкаясь башкой то в Альфиру, то в Мэй, которую он слушался, бдительно следя за указательным пальцем.

– Привет! – Юля побежала к ним, забыв о забитых мышцах и первых волнах сонливости, быстро переходящей в глубокое забытье.

– О, тебе дали по физиономии, – Мэй кончиками пальцев дотронулась до нового синяка на левой скуле.

– Да, зевнула. Как я рада вас видеть! – Юля обняла их, если бы она была собакой, то точно заскулила и завыла от радости. – А вы чего такие серые? Нашли Алису? А у нас что было!

– И точно, серые, – Мэй посмотрела на себя в боковое зеркало. – Хорошо, что не позеленели. Сначала ты, что случилось?

Подошел Илья, стойко неся два рюкзака и обливаясь потом. Он поздоровался и сложил рюкзаки на лавку у подъезда.

– Илья, расскажи ты, а то у меня мысли путаются, – Юля широко зевнула и села на лавку полулежа на рюкзаках, не хватало еще евнуха с опахалом и расшитых ковров.

– Это как посмотреть, может ничего и не случилось. Перед тренировкой к нам подошла женщина, – начал рассказ Илья.

– Красивая, правда же, Илья? – Юля попыталась отобразить на лице гневное недовольство его поведением, но ничего не вышло, победила зевота.

– Красивая, но мне такие не нравятся. Не скажу, что она злая, скорее рядом с ней неспокойно, тревожно. Это была Лана Ким, Юля тренируется с ее братом Виктором, он дает ей мастер-класс. О тренировках ничего сказать не могу, меня туда не пускают. Интересно то, что мы не помним, как она ушла. Юля с ней немного поговорила, а потом мы сидим на лавке, а Арнольд забился под лавку и дрожит. Мне ее лицо показалось знакомым, так вот она очень похожа на обработанный Сергеем стоп-кадр.

Илья достал из рюкзака планшет и протянул Мэй и Альфире. Мэй долго всматривалась, а Альфира отмахнулась и села рядом с Юлей.

– Мама, мы все тяжело больны! – затянула Альфира.

– Мама, мы все сошли с ума! – поддержала ее Мэй. – Альфа, ты слушаешь Цоя?

– Она вообще всякое старье и душнилово слушает, – буркнула Юля, толкнув подругу локтем. – И так от всего этого голова болит, еще твои песни.

– А что? Хорошая песня, как раз про нас, – Альфира зевнула и потянулась, но как-то неудачно, и возмущенное платье стало трещать по швам. – Ой, пора домой. Хватит на сегодня.

– Да, вам завтра на работу, – заметила Мэй. – Работу я с вас не снимала.

– Я с радостью, – зазевала Юля. – У меня на работе голова проясняется.

– Пустеет, – добавила Альфира.

– А что у вас? Вы нашли Алису? – спросил Илья, следя за Арнольдом, полностью подчинившимся воле Мэй, выполняя несложные команды и радуясь, как щенок, когда получал ласку и дружеское трепание за уши.

– Да, нашли. Там все очень плохо, если вкратце. Я поеду опять, надо помочь, но завтра на работу я приду, не думайте, что сможете побездельничать, – Мэй погрозила девчонкам. Альфира выпрямилась и отдала честь, комично выпятив нижнюю челюсть, как бывалый сержант американской армии.

– Альфа теперь опытный экзорцист, у нее это получается лучше, чем у меня. Уже поздно, надо все обдумать, и тогда обсудим завтра. Илья, приходи в обед, я же вижу, что у тебя есть много мыслей на этот счет.

– Да, есть, но мне их надо систематизировать, а то пока бредятина получается, – Илья слегка покраснел от ее взгляда, посмотрел на Юлю, но она уже засыпала, обняв свой рюкзак. – Надо еще Максима позвать, он тоже что-то нашел.

–Тогда жду вас в ресторане в два часа, как раз будет время поговорить. Максима ждем, пусть не стесняется, – Мэй сказала вроде по-дружески, но так, что прозвучало все как приказ, который никто бы не посмел не выполнить. – Юля, я могу тебя довести до дома.

– Спасибо, я сама дойду. Тут совсем недалеко. Я ничего не поняла, завтра мне объясните, но вечером у меня все вылетит из головы, так что придется объяснять еще раз.

– Кто бы нам все объяснил, – сказала Альфира и достала телефон из рюкзака. – Ого, у меня дома намечается буря!

– Хочешь, я пойду с тобой и скажу, что я тебя задержала на работе? – предложила Мэй.

– Лучше не стоит, а то попадешь в чан с лицемерной патокой, и тебя там утопят, а с меня потом три раза шкуру снимут.

– За то, что ты заставляешь уважаемых людей оправдывать твои проступки, – завершила за ней мысль Мэй.

– Именно так и будет! – Альфира сделала такое испуганное лицо, что все, включая Арнольда, засмеялись. Пес уткнулся мордой в колени и зарычал. – Все-все, Арнольд, больше никакого театра.

Спустя три часа Мэй вернулась к Алисе. Заехав в ресторан и набрав разной еды, она нашла свою пробку» и еле-еле двигалась в густеющих сумерках. После встречи с Юлей и короткого разговора тревога внутри утихла, сменившись напряженной усталостью. Мэй знала, как опасно такое состояние, и часто пила воду небольшими глотками, а кондиционер сделала так, чтобы было неприятно холодно. Напряжение сменилось борьбой с дискомфортом и злостью, бодрившей мозг, заставляя кровь быстрее бежать по венам. Вот такой замерзшей и напружиненной, готовой к бою или бессмысленной драке, она вошла в квартиру.

Сергей и Оля сидели на кухне. Все окна открыты, ночной ветер внес запахи лета и улицы, от затхлости и страха не осталось и следа.

– Как Алиса? Оля, куда твою футболку положить, где корзина для белья? – Мэй посмотрела на девушку, Оля не слышала ее, уставившись в одну точку.

– Она в ступоре, бесполезно что-то спрашивать. Алиса проснулась и ждет тебя. Футболку брось куда хочешь, ей все равно.

– Понятно, – Мэй ушла в ванную и убрала футболку, которую взяла из шкафа Оли, в бельевую корзину.

Оля, видимо, имела пунктик на чистоте, корзина пустая, ванная блестит, ни пятна, ни точечки, про волосы и говорить не стоит. Решив, что Алису надо в первую очередь отмыть, она стала набирать ванну. В шкафчиках была соль, пена и еще что-то, Мэй бросила немного соли и, найдя большой кусок мыла и большую губку, улыбнулась. Хуже было бы сейчас ничего не делать, надо постоянно себя занимать, чтобы на дурные мысли не оставалось ни времени, ни сил. – Хочу помыть Алису. Сергей, не маячь, не надо смущать девушку.

– Это правильно, я сам думал об этом, но лучше пусть это сделаешь ты. Здесь нужен психиатр, нам, наверное, тоже нужен.

– Наверное, но вызывать неотложку не стоит.

– Не стоит. У меня есть знакомая, могу ее попросить. Она как раз и психиатр, и психотерапевт. Не болтливая, можно доверять.

– А у тебя на каждый случай есть правильная знакомая? – Мэй насмешливо посмотрела ему в глаза.

– Если бы, но скрывать не буду, их очень много.

– Думаешь, меня это должно волновать?

– Надеюсь, – он пристально посмотрел ей в глаза, Мэй переборола, довольно улыбнувшись.

– Давай, я Алису уведу в ванную, а ты зови мозгоправа. Не поздно еще?

– Она сова, причем любит пошататься по ночному городу – это у нее психотерапия такая, дойти до какого-нибудь моста и поорать полчаса.

– Забавная.

– Долбанутая, сама увидишь.

Мэй усмехнулась и пошла к Алисе. Она сидела посреди кровати, обернувшись в простыню и улыбаясь. Мэй включила свет и вздохнула, ужаснувшись, во что превратилась цветущая и жизнерадостная девушка за такое бесконечно короткое время. Казалось, что кто-то намеренно высосал из нее часть жизни, расцарапал и разодрал тело и душу. Алиса боялась, дрожь переходила в короткие судороги, внезапно утихая, освобождая ее

– Я ждала тебя, – еле слышно проговорила Алиса, и куда делся звонкий и слегка насмешливый голос. – Я знала, что ты меня найдешь. И она знала, поэтому она меня и отпустила, чтобы ты нашла меня.

– Потом, все расскажешь потом. Тебе надо помыться.

– Мне? – Алиса неприятно засмеялась. – Меня больше не существует, она уничтожила меня. Делай, как хочешь, но сначала послушай и запомни. Я боюсь, что скоро все забуду.

Алиса задрожала, крепче обхватив себя руками и закатив глаза, будто бы перед обмороком.

– Она ищет, уже долго ищет. Мы не подошли, но она знает, что у тебя есть приманка. Она так и сказала, а я и Сабина – мы ловушка. Отдай ей то, что она хочет, и она уйдет. Она не врет, она никогда не врет. Я сбежала, она разрешила мне сбежать, а Сабина осталась там. Это под землей, везде под землей. Я слышала метро, но это не в метро. Там много каменных комнат и коридоров, а еще железные двери. Там есть охранник, он поможет, когда надо будет, но он не отпустит Сабину, пока ты не приведешь то, что ей нужно. Я не знаю, что ей нужно – мы мясо, корм для зверя, приманка. Но ты не приведешь зверя – зверь там, под землей, и ей надо убить его, выманить и убить. Она сама не может, сможет другая, другие или все умрут. Мы все умрем, все – это она так сказала.

Алиса закрыла глаза и стала заваливаться на бок. Мэй поддержала ее, прижав к себе.

– Вход у тебя, в том же доме, но в угловом подъезде. Там вход под землю. Она утащила нас туда через бетонную башню, она во дворе, зеленая и низкая, но это мы так видим.

– Все, потом расскажешь. Пошли, я тебе ванну приготовила.

Алиса улыбнулась, на секунду став снова той же веселой и немного своенравной девушкой. Тень пробежала по ее лицу, и напряжение спало, ударив током в Мэй. Это было больно, но она не подала вида, помогая Алисе встать.

Отведя в ванную, Мэй закрылась. Алиса стояла у зеркала и рассматривала себя, поправляя простыню. Мэй забрала ее и засунула в стиралку. Алиса едва не упала, залезая в ванну, ее шатало, тело не слушалось, но она подчинялась приказам Мэй. Мыться она сама не могла, и Мэй сняла джинсы и футболку, взявшись за мыло и мочалку. Вода постепенно серела, пока не почернела. Пришлось слить, вымыть ванну и набрать заново. Мэй не думала, сколько уже прошло времени, она работала, чистила и мыла Алису, счищая с тела не только грязь, но и боль. Алиса возвращалась, морщины на лице разглаживались, а в глазах незаметно проскальзывал затаившийся голод выздоравливающего.

Из ванной Алиса вышла сама, переодетая в пижаму и чистая. Мэй усадила ее за стол и наложила полную тарелку, всего понемногу. Такие же тарелки она поставила перед Сергеем и Олей, самой есть не хотелось.

– Тебе кофе сварить? – предложил Сергей, уверенно рыскавший по шкафам.

– Да, черный и без сахара. Позвонил психиатру?

– Да, скоро будет. Я ей вкратце рассказал, без подробностей – это как раз ее профиль.

– Какой профиль?

– Любимый: шизофрения, осложненная параноидальным возбуждением, переходящим в кататонический ступор. Или как-то так, она собирает материал для диссертации, – Сергей поставил турку на плиту.

– Пусть ко мне не лезет, а то укушу, – прорычала Мэй. – Так, девочки, а вы чего не едите? Ну-ка, сами, не пороть же мне вас. И ты быстро сел, с кофеем я сама справлюсь.

– Не смею ослушаться, моя госпожа, – Сергей сел и с аппетитом стал есть мясо с рисом.

Мэй погрозила Оле и Алисе, девушки стали медленно работать вилкой, постепенно оживая. Еда успокаивала, оживляла, подчиняя измученные тела и души самому древнему инстинкту – желанию жить. Глядя на них, Мэй положила себе острого салата и рис с мясом, Сергей заботливо освободил стол, убрав пустые контейнеры. Запахло кофе, и Мэй поняла, как же ей хочется спать, не хватало еще отключиться прямо здесь, как Юле.