Те два года, что не видел сестру, совершили с ней невероятное. Из угловатого утёнка вышла принцесса. Голос, губы, глаза, фигура, волосы. Само совершенство! Королевская кровь светилась. Неудивительно, что не признал.
Но природа любит равновесие, баланс добра и зла должен сохраняться. Переступив порог, сказала:
– Чего уставился! – сразу видно, достойна мамочки.
Но всё-таки смутилась. Это, думаю, от неопытности. Закалится, окрепнет…
Димка, как увидел, пришедшую ко мне красивую девушку, стал собираться:
– Завтра поговорим. – и двинулся к порогу, слушать не хотел мои возражения.
И когда застёгивал ботинок, вмешалась Лика, которую он аккуратно обогнул.
– Подождите! У меня только два слова…
– И оба ты уже сказала… – проворчал я негромко, надеясь, не услышит.
Но Лика услыхала, разозлилась больше:
– Я и не собиралась… – в глазах сверкали молнии. – Папка просил принести в этот день… – сунула мне пожелтевшую бумагу.
Совсем растерялся, стал листок вертеть в пальцах. Что-то вышло из-под контроля!.. Писавшего это уже два года как нет, а она дожидалась этого момента, когда пришла идея махнуть в прошлое… Два года назад никто о том, что произойдёт в этот день, не мог знать… Немыслимое совпадение!
Лика, стремясь выйти, пыталась столкнуть с дороги Профессора. Димка сам себя двигал с трудом. Они застряли. Надо, как получится, разряжать боевую обстановку.
– Стоп-стоп! Лика, оставь дядьку Диму, ато уронишь!
Неуклюжая шутка подействовала. Лика засмеялась и оставила Профессора. Димка стоял с курткой, непонятливо глядя на нас.
– Где ты, мама не знает?.. – не хотел конфликта.
Лика качнула головой – нет. Ну, понятно! А я вспомнил, что не знакомил своих гостей.
– Дима, это Лика, дочь Виктора Александровича. – у Профессора отвисла челюсть, одними губами спросил: «Та самая?». Повернулся к Лике: – А этот худенький, мой друг – Дмитрий Калашников, Профессор.
Лика, не знакомая с принятым этикетом, проявила вежливость:
– Здрасьте!
Дима в ответ склонил голову. При мне первый раз он отвечал на приветствие. Лика передала свою куртку Профессору, он повесил на крючок и мы двинулись на кухню. Дима, когда пришёл, стал заниматься чаем и завёл разговор с Ликой. О чём говорили, мне было не до них, стал читать записку.
Вверху у сгиба вместо адреса: «Вручить в воскресенье 11 марта 2018 года в 20.30. Ул. Правобережная, дом 65, кв. 18. Евграфову Валерию»
Почерк хорошо знаком. Дядя, один из немногих, присылал мне поздравительные открытки. Эпистолярный жанр восхищал.
«Дорогой Валера! Это письмо могло бы тебя удивить, но, думаю, ты не удивишься, ты готов!
Те часы, не хочу называть их глупым словом «машина», работают не совсем как часы, надо лишь их правильно выставить. Не знаю, как это сделал ты, ведь меня в своё время инструктировали. Когда дарил, думал, запустить у тебя шансов нет. Но ошибся. Попытаюсь доступно изложить что знаю. В рабочее состояние часы приводятся…»
Он излагал инструкцию, её технические нюансы. Почти ничего нового, кроме разве: «После запуска изменить значения уже невозможно.» И полезной находки: «Ещё одна возможность выбора, когда выставляешь дату и время, где, точнее, когда желаешь оказаться. Надави одновременно точки «реж» и «в.н.», держи нажатыми пять секунд. И строка «Настоящее время» получит мигающий курсор. Перемещая курсор, можно менять числа. Также меняется и «Время назначения», которое будет считаться точкой возврата…»
Это удобней! Теперь мог отправиться в нужный час нужного дня нужного года. Подготовка займёт секунды, чик – и там! Дальше он открыл удивительное:
«От несанкционированного запуска спасает многоступенчатая защита и сканер отпечатка пальца на кнопке снизу. Сканирование твоего пальца, я запустил при передаче в день твоего рождения».
Даже дыхание сбилось… В тот день он задержал мою руку на часах, казалось, боится выроню тяжёлые часы, а он сканировал, менял владельца, передавал право пользования. Это событие!
На кухне тишина. Огляделся, боясь, внезапно все исчезли. Ложная тревога, Лика глядит на меня, Димка занимался чайником. И я вернулся к чтению.
«Знаю, ты пользовался часами, знаешь как работают. На всякий случай, предупреждаю: НИ ПРИ КАКИХ ОБСТОЯТЕЛЬСТВАХ, НЕ СНИМАЙ ДО ПОЛНОЙ ОТРАБОТКИ ПРОГРАММЫ! Остальное обговорим. Жду встречи 24 сентября 2011 года.
Искренне твой Виктор Александрович.»
24 сентября 2011 года… Если не знать из-за чего сыр-бор, можно решить, письмо сильно опоздало. Самое интересное, идея встречи пришла за минуту до прихода Лики… Вывод ясен: встреча уже была!
На кухне снова тишина. Теперь, вместе с Ликой, на меня смотрел и Профессор. Полученная информация нуждалась в осмыслении, постарался уйти от вопросов:
– Может чай?..
– Не заварился. – возразил Димка.
Я повернулся к Лике:
– Папа Витя… – и осёкся.
У Лики по щеке скатилась слеза. Тема отца оказалась взрывоопасной. Мы молчали долго, первым нарушил тишину Профессор:
– Чай готов.
Напиток по чашкам разлит.
К чаю у меня ничего, достаю хлеб и банку шпрот из холодильника. Режу хлеб, укладываю шпроты. Чтобы оправдаться, сказал:
– Лика, ты, наверное, ещё не ужинала? – она пришла из школы.
Странно, Лика улыбнулась сквозь слёзы и приняла «десерт». Она молодец! Лика снова спокойна. Вопрос к ней оформился:
– Лика! Мы встречались двадцать четвёртого сентября в две тысячи одиннадцатом? – не стал упоминать отца.
– Да! – ответила ясно.
Но и я помнил этот день. Мне – шестнадцать, с утра школа, днём поход с одноклассниками к заболевшему Тольке Третьяку. Там были я, Гарик, Дэдэ и Борька. Банда, только без девчонок. У Третьяка был недолго. Вечером домашний отдых: я, родители и телевизор. Были нюансы, но ни один из них не касался семьи Егоровых. С Ликой виделся не я, а другой, из будущего нынешнего.
Димка, непонимающе смотрит на нас. Ему объясню потом.
Сказал Лике, что провожу домой, Димке велел ждать, сунул записку. С Ликой вышли в прихожку.
Поздно, автобусов нет, вызвал такси.
Ехали, молчаливость Лики прошла, она всю дорогу не смолкала. Большой ребёнок! Рассказывала об отце, больше не плакала. Сказала, после школы собирается учиться в институте, не решила ещё в каком. Когда проводил её до двери, Лика прошептала:
– Маме, если что, ничего не говори. Я была у подруги.
Будто мы чем-то предосудительным занимались. Я обещал.
Димка почему-то обрадовался моему возвращению:
– Я думал тебя до утра не будет…
– Что скажешь? – спросил его, не дав продолжать скользкую тему.
– Что скажу? Ничего не скажу! Этого уже не изменить. Когда подготовимся, махнёшь в две тысячи одиннадцатый. Там у тебя встреча не только назначена, но и уже состоялась.
***
Работать начали с утра, как только пришёл Профессор. Подозреваю, он мечтал видеть, как я буду уходить в прошлое. Такого ещё никому не доводилось.
Но пока мы решили выяснить вопросы безопасности.
– Есть что-нибудь важное для этих путешествий? – поинтересовался он.
– Часы нагреваются… – начал ему отвечать.
– Мы это обсуждали, изотопный источник…
– Обсуждать обсуждали, но может быть больно. У нас будут не минуты, годы…
– Точно. Браслет снимать нельзя… – снизошёл до моих проблем Дима. – Надо что-то придумать. Или мазь от ожога, или теплоизоляцию для руки. А для начала, будем температуру измерять. У меня есть контактный термометр.
– Надо ещё дышать. Воздух непродыхаем…
– Да? – удивился Димка. – Нужен кислородный аппарат или сжатый воздух в баллоне…
Я представил себя в акваланге, гидрокостюме и ластах с часами на руке. И не смог удержаться от нервного смешка. Хрононавт!..
– Чего хохочешь? Нельзя тебе задыхаться! – хорошо, что обо мне кто-то заботится.
Ещё вопрос про свет при движении в прошлое и обратно. Димка сказал, это связано с нервами. Мы спорили. Решили проверить. Димка потребовал показать запись. Пришлось огорчить, историческую запись с двумя лицами я стёр. Они чисто технические и не настолько нравственные. Съёмки в туалете…
– В следующий раз снимаем всё подряд. Готовимся к испытаниям на продолжительность. Опасно без подготовки!
Его «Опасно» меня окончательно добило, смеялся до икоты. Именно это, а никак не свет…
***
Вечером Димка притащил контактный термометр, фотик «Никон» на треноге, чтобы снимать всё подряд и люксметр, прибор для замера освещённости.
Стал готовиться, датчик контактного термометра приклеил к запястью, сам прибор положил в карман. Люксметр настроил и прилепил так, чтобы данные остались в поле камеры, датчик вывел на плечо. Самсунг закрепил на груди и включил съёмку, несколько минут он писал всё подряд, до момента, когда стал нужен.
Нацепил тёмные очки, запустил часы, ввёл программу. Димка поставил «Никон» и когда сверху послышался лай, возник двойник! Был треск, подуло сквозняком, глазом уловил возникшую рядом фигуру и вздрогнул, хотя сразу понял, кто это. Моя точная копия.
Валерка-два улыбнулся, помахал рукой. Я поднял открытую ладонь в ответ, а Димка от того, что мы можем ещё и общаться, потерял устойчивость. За спиной загремело, оглянулся. Профессор на полу продолжает наблюдать за нами.
А мой двойник, неожиданно коснулся плеча и показал на часы. Время присутствия кончалось. Он нагнулся, пальцем постучал по полу у своих ног и с шорохом исчез.
Димка не вставал, но его камера на треноге продолжала наблюдать. Пришло время и мне окунуться в это приключение. Поехали!
Забил числа в секундах. Опробовать новый вариант хотел, но такие короткие дистанции удобней проходить старым способом.
Димка стал мычать и показывать рукой, он не успевал за моей, точнее нашей мыслью. Всё заряжено, я сунул палец и до щелчка прижал сканер отпечатка. Только через секунду сделал шаг, где был двойник. Между нажатием и срабатыванием проходит пара секунд. Лёгкий удар по ногам, ослепительное зарево, новый двойник делает шаг от меня. Глаза, даже с тёмными очками, заболели отсвета. Закрыл. Всё было громким. Когда приоткрыл щёлочки глаз, пришло затемнение и качнуло. Вдохнул и распахнул глаза.
Димка стоит перед треногой, а мой дубль поворачивает голову с выражением удивления с долей ужаса. Немного испугался. Я сам, чтобы успокоить его, улыбнулся, поднял руку, взмахнул. Он ответил. А Димка, для которого всё это снова оказалось неожиданным, не удержался на ногах и присел на пятую точку… Жалко его, падает уже второй раз. Но предупредить невозможно!
Пока двойник поворачивался к павшему Профессору, я достал из кармана термометр. Температура около сорока, не так уж горячо. На часах все строчки светятся. На ответственной за присутствие, время убывает катастрофически. Ткнул двойника в плечо, хоть он и догадается, надо показать откуда стартует.
Он, улыбаясь, повернулся, показал часы, нагнулся, постучал по полу. В последнюю секунду сообразил, мы делали всё молча. В звуке остались незнакомцами… Свой голос знаю. И голос слышимый другими, тоже другой. Запись своего голоса мы не узнаём.
Качнуло, свет померк, дыхание перекрыто, возвращаюсь…
Снова прояснилось, в комнате Дима, стоит и на меня дуется. Злится что напугал?..
– Ты чего?
– Надо же как опозорился! Надеюсь, в записи этого нет!.. – его одолевало смущение, не ждал, что так среагирует.
Я сам помню как реагировал. Мы были в тот момент одинаково шокированы, но я уже привык к двойникам.
– Ты бы видел моё лицо, когда этот тип появился!
Мы потом смеялись, просматривая снятое мною. Камера только его макушку зацепила, зато второй раз было что-то! Ошарашенный Димка, не устояв, приземлился на пятую точку.
Я и сам был хорош, но быстро очухался, себя со стороны видел уже не первый раз.
Димкина камера запечатлела это в мягком варианте. От падающего профессора осталось сотрясение и удивлённые взгляды «близнецов».
– Кстати, Валера, завтра приедет человек из Беларуси. У него дозиметр… – успокоившись, сказал Димка. – Он ни о чём не знает… Вообще считаю, звонить в колокола об этом устройстве не стоит. Часы опасны, за них могут биться…
Димка гениален! Мне такое бы в голову не пришло. Поддержал его:
– Мы должны опасаться потерять часы! Потому что… – вдруг подумал про «эффект деда». – Слушай, Дима! Ты слышал про парадокс существования? – до Профессора не дошло, пришлось пояснить: – Как бы объяснить?.. Кто-то берёт машину времени и убивает своего деда…
– Зачем это?..
– Не помню где читал, но…
– Он уже никуда не вернётся, потому что не успеет родиться. – продолжил за меня Профессор, – Я об этом тоже читал.
О проекте
О подписке