– Павел Александрович, вам бы в лазарет, – сказала она тихо. – Я вижу, вы ранены.

Павел сначала не понял, о чем она говорит. А когда его осенило, что она имеет в виду его висок, как-то мрачно улыбнулся.

– Это пустое, царапина, Елизавета Андреевна. Она через день затянется, – бросил он безразлично, а затем добавил: – Мне надобно уехать на пару часов. Вы сможете обойтись без меня?

– А Саша как же? – спросила тихо Лиза.

– Он не станет более докучать вам. Я сам буду заботиться о вас, – ответил с ожесточением, но твердо Корнилов. – Однако, когда я буду в отъезде, я велел ему кормить вас и сопровождать в лес. И все.

От последней его фразы Лиза похолодела. Этот человек привлекал ее, но и пугал. Часто она чувствовала к нему благодарность за то, что он спас ее, а также некое притяжение и симпатию. Но временами его суровый, крутой и властный нрав давал о себе знать, и в эти моменты Лиза его опасалась.

Не услышав от Лизы ни слова, Павел, поклонившись ей, быстро вышел из палатки.

Дикие крики разбудили Лизу. Она едва задремала после обеда, чтобы немного забыться, отрешившись от боли в ране, которая непрерывно ныла с самого утра. Сев резко на постели, девушка отчетливо услышала шум боя, беспорядочные выстрелы и лязг оружия. Она не понимала, что происходит, ведь основная часть полка была на очередной вылазке, так отчего в лагере всюду звучат выстрелы? Полевой лагерь их полка, укрытый с двух сторон лесом, был расположен в северной части местности, вдалеке от основного расположения русских войск.

В палатку ворвался взлохмаченный Сашка и проголосил:

– Елизавета Андреевна, французы напали на лагерь! Быстрее, надобно укрыться в лесу!

Похолодев от страха, Лиза проворно слезла с постели. Она была в одной длинной до пят рубашке и еще не надевала платье с утра, поскольку оно было узким и сильно сдавливало повязки на ране. В это время Сашка быстро засунул за пазуху один из пистолетов Корнилова, которые лежали в ящике с оружием. Затем, схватив летний плащ Корнилова, висевший сбоку, юноша накинул его на плечи девушки. Подхватив Лизу за талию, он вывел ее из палатки. Она же, тяжело опираясь на худощавое плечо Сашки, как можно быстрее шла с ним, озираясь по сторонам.

Кругом был ад. Всюду сновали французы, жестоко расправляясь с немногочисленными, отчаянно и яростно оборонявшимися русскими воинами. В послеполуденное время в лагере оставались только раненые солдаты и офицеры, не менее сотни человек, да рота платовских казаков для их охраны. Округлившимися от ужаса глазами Лиза следила, как раненые русские солдаты и офицеры, видимо, поднятые с постели, хватая первое попавшееся оружие, пытались защищаться от нападения кровожадных французов, которые, не щадя никого, обагряли кровью палатку за палаткой.

Сашка изо всех сил тянул Лизу в сторону леса. Молодые люди почти достигли последней палатки, как им преградили путь два французских солдата. Увидев светловолосую девушку, поддерживаемую юнцом, они как-то дружно загоготали, и один из них, хищно растянув тонкогубый рот в притворной улыбке, хрипло проворковал по-французски, с похотью осматривая Лизу:

– Посмотри-ка, Жано, кто тут у нас! Сладенькие курочка и петушок. Сейчас я выпотрошу петушка, а потом мы полакомимся этой смазливой курочкой!

Французы приблизились, нагло ухмыляясь.

Раздался выстрел, и один из французов, схватившись за бок, упал. Лиза стремительно повернула голову к Сашке, увидев в его руке пистолет, из которого он только что выстрелил в неприятеля. Второй француз, ошалев от наглости парня, в тот же миг выхватил свою саблю из ножен и бросился на них. Молниеносным ударом он проткнул холодным острием Сашке плечо. Юноша вскрикнул и, выронив пистолет, пошатнулся. В следующий момент Саша, закусив дрожащие от боли губы, здоровой рукой толкнул Лизу себе за спину, защищая девушку от нападения. Француз мерзко оскалился и снова занес над ними окровавленную саблю.

– Побойтесь Бога! Он всего лишь мальчик! – вся дрожа от страха и негодуя, закричала Лиза по-французски, надеясь этими словами остановить разъяренного, со звериным оскалом француза. Но в следующий момент она, пятясь назад, вдруг оступилась и упала на землю. Сашка едва успел оглянуться, сжимая руки на окровавленной груди, как француз наотмашь нанес новый удар по его лицу, рассекая подбородок и шею. Парнишка, потеряв сознание от боли, упал рядом с Лизой. Она же, сидя на грязной земле, прижалась к окровавленному телу Сашки, вцепившись в него. Чувствуя дыхание смерти, она инстинктивно подняла слабую тонкую руку, словно пытаясь защититься. Француз навис над нею со смертоносной саблей, и Лиза, похолодев от ужаса, прикрыла глаза, увидев в его зверином, нечеловеческом взоре свою погибель.

Вдруг раздался хриплый, болезненный крик. Лиза резко распахнула глаза и отметила, как жестокий убийца, французский солдат, схватившись руками за окровавленную грудь, из которой торчало острие сабли, медленно осел на колени. В следующий миг он, скорчившись и вздрагивая, упал перед нею и застыл. Над ним стоял мужчина с искаженным от ненависти лицом. Их спаситель был бос, в одних серых рейтузах и с окровавленной повязкой на груди. Злобно пнув ногой мертвое тело француза, он наклонился над ним и умело вытащил окровавленную саблю из его спины, потом с тревогой и участием посмотрел на Лизу и Сашу. Девушка догадалась, что это был один из спасшихся русских солдат, который, раненый, нашел в себе силы ввязаться в жестокий бой с напавшими на лагерь французами.

– Как вы? – тяжело дыша, спросил мужчина Лизу, наклоняясь над ней и подавая ей руку.

– Благодарю вас, – пролепетала Лиза, хватаясь за предложенную руку и пытаясь сесть прямо. Она тут же отметила, что кругом все еще хозяйничают французы. – Они сейчас перебьют всех раненых! – всполошилась Лиза.

– Я отведу вас в безопасное место! – сказал солдат и, обхватив ее за талию, попытался поднять девушку на ноги, но Лиза нетерпеливо оттолкнула его руку.

– Нет, оставьте меня! Надобно вернуть наших. Найдите коня, скачите за помощью. Быстрее! – сквозь прерывающееся дыхание выпалила она, не зная, что за помощью уже ускакал один из мальчишек-горнистов, который в тот день остался в лагере. Солдат кивнул и бегом устремился к лошадям, стоявшим неподалеку.

Лиза отползла к поленнице, волоча за собой Сашку, который был без сознания. Прижав окровавленную голову Саши к своей груди, она спешно подняла полу плаща и из последних сил начала яростно отрывать полоску ткани снизу своей рубашки. Озираясь по сторонам и боясь, что их заметят, девушка наконец оторвала ткань и попыталась перевязать лицо юноши. Сил у нее было очень мало, но она, едва не плача от бессилия и страха, пыталась остановить кровь, которая толчками вытекала из раны на шее юноши.

То и дело испуганно озираясь, Лиза видела, как немногие из оставшихся в живых раненых русских солдат и казаков из охраны пытаются оказать сопротивление французам, которые столь бесчестно и подло напали на беззащитный лагерь. Она думала о том, что, если помощь не подоспеет, они все здесь умрут, ибо французских солдат несравнимо больше.

Прошло не более четверти часа, когда Лиза услышала нарастающий сильный конский топот. Уже через миг мимо нее пронеслись верхом несколько гусаров в синих мундирах, а за ними и драгуны в темно-зеленой форме. Русская кавалерия ворвалась в лагерь стремительно и дико. Уже через минуту Лиза увидела, как на захватчиков напали русские всадники, рубя французов направо и налево. Она поняла, что пришло подкрепление. Облегченно выдохнув, девушка ошалевшими от радости глазами смотрела на то, как пришедшая на помощь кавалерия разделывается с дерзкими французами, не щадя никого.

Спустя некоторое время шум боя стих, и Лиза обратила взор на Сашку, который так и лежал неподвижно и с его губ срывались тихие стоны боли. Рядом с ними вдруг появился один из гусаров верхом на белой кобыле. Бросив беглый взор на Лизу и Сашку, голова которого лежала на коленях у девушки, гусар, обернувшись в сторону, громко гаркнул:

– Корнилов! Здесь твоя краля!

Приблизившись к девушке и юноше, гусар быстро спешился и подошел к ним. Рядом уже оказался еще один гусар. Они оба наклонились над молодыми людьми. Молниеносно оценив ситуацию, один из них проворно подхватил Сашку на руки и, подняв его с земли, сказал:

– Снесу в лазарет к Аристарху Ивановичу, может, спасет мальца.

Он отошел, направившись с не пришедшим в сознание юношей в сторону дальних палаток.

В этот миг около них появился Корнилов, и Лиза заметила, как он слетел с еще не остановившегося коня и бегом помчался в их сторону.

– А ну, пусти, друг! – рыкнул Павел, бесцеремонно отталкивая гусара, который пытался поднять Лизу на ноги. Корнилов наклонился над девушкой и шальным взбудораженным взором внимательно осмотрел ее всю в поисках ран и крови.

– Вы ранены? – выдохнул он дрогнувшим голосом.

– Нет, Павел Александрович, – пролепетала Лиза, обратив на него печальный взор зеленых глаз. – Саша… он защитил меня.

– Потапов понес его в лазарет. Да только не жилец он, крови много потерял, – пояснил стоявший рядом гусар, который нашел девушку первым.

Быстро подхватив Лизу на руки, Корнилов стремительно направился с ней в свою палатку, крепко, неистово прижимая ее легкое тело к своей груди.

Войдя в палатку, он быстро понес Лизу к ее постели, где прежде она спала.

– Ох и напугали вы меня, Елизавета Андреевна, – тяжело дыша, проговорил он, осторожно усаживая девушку на постель. Лиза дрожащими пальцами попыталась развязать завязки на плаще, и он ей помог. – Как корнет прискакал к нам с дикими глазами и выпалил, что французы в лагере, думал, все…

– Саша вывел меня. Сказал в лес бежать, чтобы спастись.

– Правильно сказал, – тихо заметил Корнилов, забирая у нее плащ и поправляя подушку за девушкой. – Как ваша рана?

– Вроде бы в порядке, как это ни странно, Павел Александрович. Ноет немного.

Он внимательно посмотрел на ее испачканное землей и кровью Саши нежное лицо, и его ладонь ласково провела по волосам девушки, словно утешая ее. Отойдя от Лизы, Павел взял небольшой глиняный кувшин с водой, деревянный таз и полотенце и вернулся к ее постели. Поставив все на походный столик, он намочил полотенце и начал вытирать ее лицо, испачканное грязью и кровью.

– Просто чудо, что вы живы, – произнес он проникновенно, не спуская с нее поглощающего взора серо-зеленых глаз. – Столько наших людей порубили, вражины… И как же они, душегубы, не побоялись… Видимо, вовсе совести у них нет, раз на беззащитных могут нападать…

– Саша, – пролепетала Лиза, и на ее глаза навернулись слезы при воспоминании о раненом юноше. – Он закрыл меня своей грудью от тех двух… одного убил, а второй его, – голос ее сорвался. Корнилов протер ее лицо от земли, и его рука с мокрым полотенцем спустилась к шее девушки. – Позвольте, я сама, Павел Александрович, – попросила она, останавливая его руку, когда его ладонь достигла низа ее шеи.

– Да, конечно, простите, Елизавета Андреевна, – пробормотал Корнилов, забывшись. – Не буду вам мешать. Поспите немного, если сможете…