Я улыбнулась. Вот для чего нужны друзья. Даже могилу помогут вырыть, если понадобится.

Через пару минут Марси закончила, а я ощутила, насколько легче стала моя голова. В грязи под ногами валялись мои прекрасные отрезанные локоны. Я потрогала рукой оставшиеся волосы. Короткие. Такие непривычно короткие. Я никогда не стригла их. Женщины Линорры дорожат каждым волоском и считаются завидными невестами, ведь роскошная коса говорит о здоровье девушки, о том, что она сможет родить много детей и будет хорошей хозяйкой. Теперь же у иного парня волосы длиннее моих. Хотя, надо отметить, что без косы до пояса шее намного легче.

– Ну? Как? – боязливо поинтересовалась Марси.

Чего она ожидает? Что я расплачусь и начну жалеть о содеянном? Нет уж.

– Легко, – честно ответила я первое, что пришло в голову. – Мне очень легко.

Я резко покачала головой, и мои короткие пушистые волосы приятно разлетелись по лицу.

– Какой кошмар, – закрыв ладонью щеку, простонала Марси.

– Я хочу себя увидеть!

Не опасаясь ничего и никого, я подбежала к корыту с водой и, освещаемая огнём факела, с трепетом взглянула на своё отражение. Увиденное заставило меня широко улыбнуться. Лёгкими пушистыми волнами мои некогда длиннющие белые косы теперь заканчивались чуть выше плеч и смели зваться не иначе как волосёнками.

– Марси! А мне нравится! Мне, правда, нравится!

– Она сошла с ума, – тяжело вздохнула Марси.

– Мне надо собрать в дорогу еды и воды. Ты поможешь?

– Ты уходишь?

– Наивная моя Марси, – я подошла к растерянной подруге и взяла в ладони её ледяные руки. – Неужели ты думаешь, что после всего этого я смогу оставаться в Линорре?

– И куда ты пойдёшь? – на глазах Марси выступили слёзы.

– Не знаю. Наверно, в Оргун. Там живёт моя тётя Раетта. Она всегда ко мне хорошо относилась и не считала бесовкой.

– Я тоже тебя ей никогда не считала, – укоризненно сказала Марси. – И как ты собираешься добираться туда? Оргун на другом конце долины. Туда больше пяти дней на лошади.

– Ничего, мне спешить некуда, – улыбнулась я. – Так ты поможешь мне с едой? Я не могу зайти в дом.

– Ты, что же, даже не попрощаешься с родителями?

На глазах выступили слёзы, я задержала дыхание, чтобы вконец не расплакаться.

– Не думаю, что их обрадует то, что теперь меня не получится выгодно продать.

– Сейлин, ну что ты…

– А как ещё это называется, Марси? Как?

– Так заключаются все браки.

– Значит, я останусь в девках.

Марси ничего не ответила, лишь грустно смотрела куда-то под ноги. Помнится, мы с ней мечтали совсем о другом. О том, что будем соседями, будем вместе растить детей, а наши мужья, достойные и уважаемые люди, будут друзьями, как и мы, и никогда не разлучат нас. Но то были детские мечты. А теперь я убегаю в ночи, будто совершила что-то преступное и заслуживающее кары.

– Я буду ждать тебя у пещеры через час. Хорошо?

– Почему у пещеры? – робко поинтересовалась Марси.

– Потому что сейчас меня начнут искать, а туда точно никто не пойдёт.

– Давай на конюшне, там безопаснее.

Марси выглядела всерьёз испуганной. Настолько, что мне стало забавно.

– Неужели ты – та, что вместе со мной по ночам кидала яйца в окна учителя Прауса, веришь в бесов?

– Сравнила, тоже мне, учителя Прауса и бесов! – нахмурила брови Марси.

– А что? – усмехнулась я. – Как по мне, так похож.

– Не до смеха сейчас, Сейлин, – нахмурилась она. – Пропавшего мальчика, Лиспена Грайна, так и не нашли.

– Мальчик упал в болото и утонул. Как его могли найти? И вообще, я не собираюсь лезть за завал. А даже если бы и полезла, Гнилое болото начинается где-то в глубине пещеры, а не с самого её начала. Со мной ничего не случится. Ты же слышала старую ведьму? На мне проклятье, я обрушу гибель на весь людской род. А значит, точно не утону в болоте сегодня.

– Не шути такими вещами, глупая! – Марси боязливо огляделась, точно кто-то в темноте только и ждал момента, как бы наказать её за непочтительное отношение к бесам и проклятьям.

– Ой, Марси, не маленькая уже, а всё в сказки веришь.

Внезапно по меняющемуся лицу Марси я поняла, что за моей спиной кто-то есть. Я стояла спиной к дому, а Марси боком. Я никого не видела.

Ведьма появилась, словно из воздуха. Я слишком поздно увидела занесённую надо мной руку, и то, как блеснуло в свете факела лезвие ножа.

– Умри, проклятая!

Что?.. Я не успела испугаться, как Марси оттолкнула меня в сторону, а затем упала на колени, схватившись руками за шею с торчащим в ней ножом. Я заорала так, как не орала ещё никогда. Марси повалилась на землю, загребая одной рукой грязь, другой сжимая рукоять ножа. Я упала рядом с ней.

– Марси… – дрожащими губами прошептала я.

Марси до боли впилась ногтями в мою руку. Её глаза были выпучены, ресницы дёргались, а губы напряжённо хватали воздух. Как же ей было страшно! В голове мелькали обрывки мыслей – бессвязные, разорванные. Она закрыла меня собой. Приняла удар на себя. Вместо меня. Из-за меня. Каждая мысль была как новое лезвие, вонзающееся теперь уже в моё сердце.

К запаху тухлого болота и грязи примешался запах крови. Обыденное и чудовищное переплетались, создавая новую, искажённую реальность. Как много крови. Откуда столько крови?! Марси… Что же мне делать?! Марси трясло так, будто её облили водой на морозе, и дрожь эта передавалась мне. Я смотрела, как шевелятся губы подруги, как из уголка рта вытекает тонкая струйка крови. Она хотела что-то сказать, но слова доносились неразборчивым шёпотом. Я прижала её к себе.

– Живи! Ты не смеешь умирать! Слышишь меня, овца?! Тебе нельзя умирать! Я умоляю тебя… Не надо…

Марси умирает… Умирает, чтоб её! А я ничего не могу сделать! Ничего, чтоб меня бесы разорвали! Хэо, помоги же! Я верю, что ты есть, что ты добрая. Что ты любишь, а не караешь. Ты нужна сейчас! Спаси её. Пожалуйста.

– Марси…

Слёзы застилали мне глаза, и я видела лишь силуэт родного лица.

– Помогите!! Кто-нибудь!!

Марси снова попыталась прошептать что-то, но не успела. Я видела, как она сделала последний судорожный вдох, как её ресницы перестали дрожать, и глаза, всегда полные света и радости, навеки замерли, глядя в небо. Небо, в котором даже звёзд нет. Что она видела в этой жизни? Ничего! Даже звёзд не видела.

Всё это время ведьма стояла рядом и смотрела на нас. Молча и безучастно.

– Зачем ты это сделала, тварь?! – давясь слезами, закричала я.

Ведьма не ответила. Она просто растерянно взглянула на неподвижное тело на моих коленях.

Марси не хотела умирать. У неё были планы и мечты. В следующем месяце они всей семьей собирались в Оргун к родственникам Хостена. Марси мне все уши прожужжала, как будет выбирать там, на ярмарке, новое платье. Она и мне хотела какую-нибудь безделушку привезти. Марси просто пыталась защитить меня, но случилось это…

– Что тут произошло?

На пороге стояли мои родители и изир Текарай. Все они от удивления пораскрывали рты.

– Это… что такое? – дрожащим голосом спросила мама, с ужасом глядя на лежавшее на моих руках тело подруги.

– Сейлин?.. – выдавил папа, выпучив глаза.

– Я… Марси умерла, – пропищала я.

– Видите? Я говорила вам, – ведьма не удержалась, чтобы не подлить масла в огонь. – Девка уже не в себе. Говорю же, она приведёт в этот мир Проклятого Всадника! Вальзаар направил её руку!

– Что здесь случилось?! – прогремел на весь двор изир.

– Я вышла во двор, девка резала волосы. Её подруга хотела помешать, но она ударила бедняжку ножом. Я видела это!

– Я… это не я, – дрожащими губами пролепетала я, ещё крепче обняв бездыханную Марси. – Это она. Ведьма…

– Это… нож Вейго? – мама с ужасом закрыла лицо руками.

Я бросила растерянный взгляд на рукоять, торчавшую из шеи моей мёртвой подруги.

– Как ты могла, Сейлин…

– Мама, я не вру. Это не я. Почему ты мне не веришь?..

– Девку надо убить, – прошипела ведьма, гневно тыча в мою сторону кривым пальцем. – Это воля Хэо!

Мои родители стояли бледные как смерть. Мама медленно осела на крыльцо, папа бросился приводить её в чувства. Я навсегда запомню их убитые горем лица и эти взгляды. О, Хэо, они верят, что я – убийца. Я вижу боль и смертельное разочарование в их глазах.

– Зовите стражников, – сухо приказал изир.

Я знаю, что мне никто не поверит. Я – сошедшая с ума, противная всему живому бесовка. Меня бросят в темницу и, скорее всего, казнят. У меня нет выбора.

– Прости меня, Марси, – шепчу. – Я клянусь, что отомщу за тебя.

Аккуратно опустив обмякшее тело Марси на землю, я зажмурилась, резким движением выдернула нож из её шеи и бросилась прочь со двора.

– Держите её! – закричал изир. – Привести ко мне живой!

Едва выскочив из калитки, я угодила в руки кучера.

– Отпусти!! – заорала я, извиваясь всем телом.

Удар о карету. В ушах зазвенело, я проваливаюсь в черноту…

4 глава

Я очнулась от удара. Что происходит? Как горит лицо. Зажмурившись от света, пытаюсь отвернуться, но кто-то больно хватает меня за лицо и заставляет держать голову прямо.

– Сейлиндейл Мар, – требовательно позвал меня громкий басистый голос. – Зачем ты убила Марси Гарн?

Взгляд кое-как сконцентрировался на вопрошающем. Я не знаю этого человека. Никогда его не видела. Полный, лысеющий седой мужчина лет пятидесяти. Мне не нравятся его глаза. Они такие же равнодушные и безжизненные, как Гора.

Я, что, привязана? Пытаюсь оглядеться. Я привязана за руки к двум столбам в центре площади. Той самой, где когда-то проходил смотр мальчиков. Лобное место. А вокруг толпа. Это всё жители нашей деревни. Все смотрят на меня с ужасом, презрением, осуждением, ненавистью… Да что происходит? Мама? Папа? Я не нахожу их в толпе. Где вы?

– Отвечай на вопрос, бесовка! – он надменно поднял голову, а тонкие губы его машинально сжались.

– Не смей молчать, когда к тебе обращается сам судья Зирах! – едва ли не в ухо прокричал мне скрипучий, как ржавые рессоры, голос. Я зажмурилась и отвернулась, но сбежать было некуда. Мама? Папа? Почему я вас не вижу? Помогите…

– Отвечай! – снова заорал он, и я наконец увидела прыщавое лицо, отнюдь не подростка, а взрослого мужчины. Одет он был вычурно, с какими-то драными перьями воротник картапа.

– Не спеши, советник Хиям, – великодушно произнёс судья. – Ты же видишь, у бесовки язык отнялся. Надо бы проверить, вдруг она откусила его, дабы не раскрывать нам своего зловредного плана.

– Позвольте проверить, Ваша честь!

Тот благосклонно взмахнул рукой. Что они собираются делать?! Я дёрнулась, но крепкие верёвки лишь больнее сжали мои израненные запястья. С омерзительной улыбкой этот прыщавый урод своими кривыми пальцами схватил меня за лицо и полез в рот. Не сдержавшись, я с силой сомкнула зубы. Тот заорал и отпрянул, тряся укушенную руку.

– Ах ты, шваль! – разобрала я сквозь шипенье.

Удар наотмашь! Щека запылала. Если бы я не успела отвернуться, он бы сломал мне нос.

– Полно, советник!

Краем глаза вижу, как советник с искажённым негодованием лицом опустил вновь занесённую для удара руку.

– Если не начнешь говорить, бесовка, нам придётся прибегнуть к пыткам, – равнодушно продолжал судья.

– Я не бесовка, – вполголоса сказала я и, бросив взгляд в толпу, добавила громче: – Вы все это знаете!

– Почему ты убила эту несчастную девочку? – судья медленно подходил ко мне, чеканя шаг. – Она ведь была твоей подругой.

– Я не убивала Марси! – прокричала я.

– Глупо отрицать это, – судья встал в метре от меня.

Как же от него разило духами и потом!

– Тебя застали с ножом в руках. Нож принадлежит тебе. Есть свидетельница, которая видела всё.

– Она врёт!

– Советник Хиям, пригласите сюда свидетеля.

Мой взор выцепил движение в толпе. В круг вышли изир Текарай и его проклятая ведьма.

– Изир Текарай, можете ли вы ручаться за слова своей наперсницы?

– Всецело, Ваша честь. Тётушка Ора пользуется большим уважением в Тинбарре. Её словам вы можете доверять.

Да что же это за бред? Как такое вообще возможно? Почему меня судят за поступок, который я не совершала?

Тем временем, загребая пыль длинными юбками, ведьма вальяжно выступила вперёд.

– Я видела всё вот этими глазами! – пафосно обратилась она к толпе тех, с кем я здоровалась каждое утро, с чьими детьми играла в прятки, кому помогала донести тяжёлые ведра до калитки. Толпе, которая теперь смотрела на меня глазами зверей, но не соседей. – Я много лет верно служу господину, лечу больных в Тинбарре и помогаю роженицам. Господин взял меня с собой, чтобы я увидела, сколько сыновей принесёт ему эта несчастная. Его, как и всех вас, обмануло её красивое невинное личико! Но Пречистая Хэо благословила меня даром видеть истинное зло! Запомните, люди, самое страшное зло всегда таится там, где не ждёшь. Разве не видите вы её бесовские глаза? Разве не видите волосы, белые, как кожа мертвеца?

Да что она городит, эта ведьма?! Они все слушают её? Они внимают ей, качают головами, явно припоминая, мои бесовские проделки. Но это же ложь! Я никогда никому ничего плохого не делала!

Наконец судья прервал её тираду.

– Прошу, ближе к сути! Что именно вы видели прошлым вечером?

– Да, Ваша честь, – как смиренно эта тварь склонилась в лёгком поклоне. – Я вышла с девкой бросить камни в костёр… ну чтобы увидеть, сколько сыновей она принесёт господину. Но вместо нашей Заступницы мне явился проклятый Вальзаар!

По площади прокатились вскрики и причитания.

– Он пометил её! Девка – рабыня демона! Он вселился в неё и велел пролить невинную кровь! Кровь той, которая доверяла ей, матери грудного дитя и верной жены!

Случайный взгляд нашёл багровеющее лицо Хостена. Вдруг он растолкал толпу и, оскалившись в страшной, искажённой болью гримасе, протянул руки и бросился ко мне.

– Стража! – крик судьи.

Хостена отбросили назад на толпу.

– Смерть бесовке! – закричал кто-то.

Злоба в толпе нарастала как снежный ком.

– Стража! – снова прокричал судья.

Стражники быстро оцепили лобное место в кольцо, отпихивая назад тех, кто особенно явно жаждал моей крови. Я закрыла глаза. Не могу видеть всё это…

– Если вы не прекратите безобразие, я прикажу очистить площадь! А всех недовольных отправлю в камеры охладить пыл! Суд ещё не вынес решение, как поступить с девкой!

– Дайте её нам! – заорал кто-то в толпе.

Ублюдок Риман ухмыляется со своими дружками. Судья проигнорировал его выходку.

– Продолжайте! – сурово приказал он ведьме Оре. – Как именно всё произошло?

– После того, как в священном пламени я увидела знак демона, я ушла думать, что делать, как защитить мир от этой бестии. Тогда уже девка была не в себе. Она обкорнала волосы, чтобы не выходить замуж за моего господина. Ну, явно же умом помешалась! Как не выйти за такого человека?! – продолжила она играть на публику. – Подружка хотела, видимо, помешать ей. Случилась драка, и вот в этот момент я вышла во двор. Сейлиндейл вонзила нож в шею бедной девочки. Я до сих пор не могу забыть её жестокий, такой… хищный взгляд в этот момент…

– Это ложь! Она всё врёт! Я не убивала Марси! Клянусь именем Пречистой, я её не убивала! Это сделала она, эта ведьма! Она всё врёт вам!

Но мой голос утонул в гуле толпы.

– Мы услышали достаточно, – ровно произнёс судья. – Изир Текарай, вы видели нож в руках обвиняемой?

– Да, Ваша честь.

– Вы видели, как она зарезала им Марси Гарн?

– Нет, я видел только то, как несчастная скончалась у неё на руках, захлебываясь своей кровью.

Толпа снова заревела, стражники плотнее оцепили лобное место.

– Несчастные родители обвиняемой находятся в таком ужасном состоянии, что по понятным причинам не могут давать показаний. От себя прошу вас не судить их за грехи дочери. Как мы услышали со слов свидетеля – и нам нет оснований не доверять им – рукой обвиняемой повелевал сам демон Преисподней. В таком случае родители не в ответе за грехи своих детей.

Судья подошёл ко мне так близко, что я почувствовала вонь из его рта. Я попятилась, но верёвки не пустили меня дальше, чем на шаг.

– Мы достаточно услышали, Сейлиндейл. Признай свою вину, и твоя смерть будет быстрой. Продолжишь упрямиться, будет только хуже. Поверь, я не люблю мучить людей.

– Но я не виновата, – прошептала я и, не сдержавшись, заплакала. – Я любила Марси. Она была моей подругой. Единственной. Как я могла убить её? Я не ведьма. Я не одержима. Поверьте мне, пожалуйста…

Судья безучастно вздохнул, точно из-за меня он опаздывает к обеду.

– Будь по-твоему. Советник, исполняйте.

– Слушаюсь, Ваша честь.

Его рот искривился довольной улыбкой. Бросив на меня плотоядный взгляд, советник зашёл мне за спину.

– Что вы собираетесь делать со мной?

Никто не ответил. Почему? Почему это происходит со мной? Чем я провинилась перед тобой, Хэо? Ведь ты знаешь, что я невиновна! Не оставляй меня, пожалуйста.

Что там делается за моей спиной? Я слышу приближающиеся шаги. Я мечтала, что, как у Вейго, эта площадь станет местом моего возвышения, моей славы. А становится местом позора. Местом моей казни… наверное. Неужели я сегодня умру здесь? Нет. Это невозможно. Так нельзя! Я отказываюсь умирать!

Воздух разорвал свист, а через миг мою спину пронзила такая боль, что крик сорвался с губ жалким стоном. Снова свист. Я заорала. Я никогда не чувствовала прежде такой боли. Она разрывала когтями мою кожу, словно оголодавший зверь добычу. Ноги больше не держали моё тело. Я повисла на верёвках, но боли в запястьях уже не было. Всё моё тело теперь сжалось от острой обжигающей боли, возникшей от кнута и прокатившейся, казалось, даже по волосам.

Удар! Тело моё изогнулось от судороги. Я не могу больше!

– Хватит, прошу вас, – всхлипывая, прошептала я.

Судья лениво поднял руку. Удара не последовало.

– Ты признаешь вину? – спросил он. На лице этого человека не дрогнул ни один мускул, точно людей при нём избивали так же часто, как желали доброго дня.

Толпа. Ждёт продолжения представления. Две подружки о чём-то хихикают. Старая баба ругает плачущего ребёнка. Тупая, кровожадная толпа. Для них моё истязание – хоть какое-то развлечение среди рутинных деревенских дней. Но теперь им будет, что обсудить за рюмкой. Они смотрят на меня, как свора озверелых собак. А я никогда ничего плохого им не делала. Где мои мама и папа? Почему они не защищают своего ребёнка?! Разве такое возможно, Хэо?! За что все здесь ненавидят меня? Я не бесовка! Я не заслужила такого!

– Я не виновна, – процедила я каждое слово.

– Что ж…

– Слышите, я не убивала Марси! За что вы все ненавидите меня?!

– Продолжайте, советник.

– Где мои родители?! Мама!! Папа!! Помогите! Я не виновата! Я…

Кнут оборвал мой голос. В глазах потемнело, и в воздухе замерцали звёзды. Звёзды… никогда не видела их на небе. Наверно, они так и выглядят. Как красиво… Удар! И моё небо почернело. Звёзды пропали. Удар…

***

Я шла по выжженной земле, где не было ни травинки, ни цветка. Только пепел летал в воздухе, горький на вкус, оседающий на моих плечах. Ветра не было. Каждое движение моих босых ног вздымало сухой, серый прах мёртвой земли, заставляя его лениво кружиться в воздухе.

Где я? Как я сюда попала? Где все люди, где изир Текарай, мои родители? Ночь ещё не опустилась на землю, но луна уже висела над головой – огромная, неестественно близкая, чужая. Я никогда не видела луну – лишь на картинках, но разве она должна быть такой?

Вдруг что-то заставило меня обернуться. Я будто почувствовала чьё-то присутствие. Тяжёлое, древнее, невыносимое.

Дракон… Моё сердце замерло. Чудовищный исполинский монстр, он был соткан не из плоти, а из клубящегося дыма и синего пламени. Крик застыл в горле, так и не прорвавшись. В тот же миг земля вокруг меня обрела новую форму. То, что я принимала за камни и тени, оказалось телами. Сотни, тысячи тел – изломанных, обгоревших. Сотни, тысячи застывших в последнем крике лиц. Латы были разорваны, мечи сломаны. Солдаты. Целые армии, павшие там, где я стояла. Здесь была бойня.