Мои родители побледнели. От прежней улыбки и следа не осталось. Изир тоже слегка удивился, но ему ведь по душе строптивые женщины. Хотя, подозреваю, это до первого неудобного вопроса с их стороны.

– Почему же нет? – изир неторопливо раздевал меня взглядом. – Я отдал за тебя двух коров, кобылу и тридцать серебряников. И я надеюсь, ты того стоишь.

Он сально уставился на вырез моего платья. Я обняла себя руками.

– А если не стою? – сухо поинтересовалась я.

– Да перестань, красавица! Не может смазливая девка с такой грудью, с такими шикарными волосами и колдовскими синими глазками не стоить пары голов скота и жалких тридцати серебряников, – изир провёл пальцами по усам. – А если твой отец разрешит мне прямо сейчас тебя попробовать, я накину ещё тридцать сверху.

Я замерла, впившись ногтями в край стола, и вперилась взглядом в папу. На лбу выступил холодный пот, но меня бросило в жар. Куда бежать? Дальше гор ведь всё равно некуда.

– Прошу простить, изир Текарай, но у нас не принято портить невесту до свадьбы, – вполголоса возразил отец. Он избегал моего пристального взгляда.

Прошу простить?! Неужели родители настолько рады этому браку? Им наплевать, что будет со мной? Изир несколько разочарованно вздохнул.

– Ну что ж, я традиции уважаю. Девка мне нравится. А тебе, тётушка Ора?

Старая седая женщина, всё это время молча сидевшая рядом, подняла на меня мутно-голубые ведьминские глаза и низким, сиплым голосом негромко ответила:

– Мне бы камни бросить.

Изир откинулся на спинку стула так, что старое дерево заскрипело, и лениво отмахнулся:

– Так иди, бросай. Чего тянуть быка за яйца?

Опираясь руками на стол, женщина медленно поднялась со скамьи и неторопливо пошла к двери.

– Иди за ней, – поторопил меня изир.

Я быстро встала и вышла следом. Компания старой бесовки привлекала меня и то больше.

Я нагнала её в сенях. Она шла так медленно, шелестя тяжёлыми многослойными юбками по полу, что я замялась. Обогнать её было бы, наверно, невежливо.

Странные нарочито-рваные одежды, густые посеревшие от седины, бывшие чёрными волосы, на пальцах дорогие крупные перстни – похоже, некоторым бесовкам неплохо платят. А главное – глаза. Бьюсь об заклад, когда-то они были такими же, как мои. Нет ни малейших сомнений – это бесовка. Самая настоящая. Хэо Заступница, не оставь меня, пожалуйста. Будто прочитав мои мысли, женщина обернулась.

– Не бойся, девка. Хочу только судьбу твою глянуть. Ничего дурного я тебе не сделаю.

– А ваш изир? – сорвалось у меня.

Женщина усмехнулась, ничего не ответила и исчезла за дверью. Я в нерешительности остановилась на крыльце дома, прикрыв за собой дверь. Тем временем странная гостья вышла со двора, но быстро вернулась в компании кучера, который нёс в руках охапку тонких сухих веток какого-то незнакомого мне красного дерева. У нас такие не растут. Не задавая вопросов, кучер свалил ветки посреди двора и принялся разжигать костёр. Удалось ему это довольно скоро, и женщина жестом велела мужчине уйти.

Подойдя к костру, она опустилась на колени, благоразумно кинув под ноги на грязь тряпку, и принялась шептать что-то. Я стояла метрах в пяти от неё и не могла разобрать слов, но, происходящее пугало меня всё больше и больше.

Отблески костра и тени плясали на её бледном морщинистом лице, то зажигая глаза ярким пламенем, то снова погружая их в холодную темноту ночи. Я смотрела на неё, как заворожённая, боясь пошевелиться и привлечь внимание. Может быть, я здесь просто как зритель, или она вообще забыла обо мне? Вдруг, не отрывая взгляда от огня, ведьма резко протянула ко мне руку. Я нервно сглотнула, но не двинулась с места. Тогда она отвернулась от пламени и требовательно уставилась на меня. Что делать, я всё-таки подошла поближе к ней.

– Дай руку, – приказала она.

– Зачем? – на всякий случай спросила я.

Это начинает пугать меня всё больше.

– За надом. Дай руку! – громче повторила та, но видя моё сомнение, с несвойственной пожилым людям прытью сама схватила меня за руку и до того, как я пришла в себя, полоснула по моему пальцу острым лезвием.

Я вскрикнула, но больше от страха и неожиданности, чем от боли. Ведьма отпустила мою руку.

– Не верещи. Всего-то пальчик порезала.

– Зачем вы это сделали?! – я хотела было вытереть окровавленный палец подолом, но вовремя вспомнила, что платье на мне чужое.

– Сейчас белые камни расскажут мне всю твою судьбу, – женщина снова уселась у костра и принялась шептать дальше.

Тут я заметила, как всё это время вместе с моей кровью она перемешивала в ладони несколько маленьких белых камушков. Вся её ладонь была в моей крови, выглядело это жутко, тошнотворно и как-то противоестественно. Я поморщилась. Ведьма всё шептала и шептала. Кажется, я вообще не знаю этих слов. Наверно, это какое-то заклинание.

– Яграма хен са! – вдруг прокричала она и швырнула камни в догорающий костёр. В воздух тут же взвились тысячи искр, и я отпрянула, чтобы не обжечься.

– Ми кан дар. Ми кан дар, – снова и снова взывала она, протягивая к пламени руки.

Чего ждёт от костра это ненормальная? Что вообще здесь происходит? Каким образом она собирается увидеть мою судьбу в костре? Вдруг он не в духе и не станет сегодня разговаривать? Да что за бред? Столько вопросов, и ни одного адекватного ответа.

– Ми кан дар! Ми кан дар эсхо!

Вдруг пламя вспыхнуло и снова взметнулось в небо миллиардами огненных искр. Но в этот раз костёр и не думал угасать. В раскалённом воздухе среди пламени и дыма внезапно возник образ разъярённого дракона! Клянусь именем Пречистой, это была здоровенная драконья морда! От неожиданности я едва не упала. Дракон не был похож ни на Шаккара, ни на других драконов, которых я видела в день смотра. Этот зверь имел два закрученных по спирали рога по длине чуть короче его головы, морду мощную и зубастую, а глаза его пылали огнём и смотрели будто бы прямо на меня! Мне даже показалось, что я услышала его рёв, но, возможно, это был лишь треск пламени или вой ветра. Я не знаю… Я уже ничего не понимаю.

– Дара каа хар! Вальзаар! – закричала женщина, и дракон ответит ей новой вспышкой пламени и рёвом. Теперь я точно слышала рёв, подобный раскату грома.

– Пропади, демон! Дара каа хар бас!

Вспышка молнии! Я упала на землю, закрыв голову руками.

– Сейлин… – бархатным раскатом прозвучало в воздухе.

Кто это? Кто звал меня? Что это за бесовщина?!

– Сейлин… – едва различимо повторил кто-то.

Я поднялась на ноги. Где-то в глубине души я не испытывала страха, скорее благоговейный трепет.

– Кто здесь?

Вдруг ведьма вылила на костёр ведро воды, окатив заодно и мои ноги. Я подпрыгнула, заорав от испуга, а дракон исчез вместе с пламенем.

Пока я дикими глазами буравила дымящиеся головёшки, ведьма развернулась и медленно побрела обратно к дому.

– Что это было?! – меня будто прорвало. – Откуда там взялся дракон?! Что всё это значит?!

– Не верещи, – раздражённо бросила женщина.

– Расскажите мне, что это было! – потребовала я, но сразу же добавила несколько мягче. – Пожалуйста. Мне нужно знать.

Ведьма тем временем остановилась и посмотрела на меня как-то задумчиво и отстранённо.

– Прошу…

– Идем-ка, прогуляемся.

Она направилась к калитке, я поспешила за ней. Выйдя со двора, женщина неторопливо пошла в темноту, в сторону высившейся горной громадины. Перепрыгнув через лужу, я нагнала её.

– Прошу вас, расскажите мне хоть что-нибудь.

– Видишь Гору? – указала она вперёд богато украшенным костистым пальцем.

– Ну, вижу. Я каждый день её вижу.

– А знаешь ли ты, что за ней?

– Ясные земли. К чему все эти вопросы?

– Если я скажу тебе, что ты не станешь женой изира, но ты никогда не должна ходить за Гору, ты клянёшься, что послушаешь меня?

Я не понимала её, хотя услышав, что не выйду за этого старого озабоченного типа, лёгкие мои будто распрямились, и мне стало легче дышать.

– Ты никогда не должна покидать Гору, поняла меня? – требовательно повторила ведьма.

– Нет, я вас не понимаю. Почему не должна?

– Потому что тогда произойдёт большое горе, – хмуро ответила женщина. – Это очень важно. Подумай, прежде чем отвечать.

– Теперь я совсем запуталась. Какое горе? Как я вообще могу попасть за Гору? Это же возможно только на драконе.

Ведьма снисходительно усмехнулась, но тут же сделала вид, что её усмешка ничего не значила. Но было уже поздно. Я заметила.

– Прошу вас, – я схватила её серую руку. – Скажите мне, как ещё можно попасть за Гору? Вы меня не знаете. Я вам клянусь, что из-за меня не случится никакое горе. Но мне очень нужно знать! Я чувствую, что моя судьба не здесь. Я каждый день просыпаюсь с надеждой, но ничего не происходит. Но это неправильно. Я это знаю. Моё место не здесь…

– Нельзя, пойми ты! – она одарила меня равнодушным взглядом, грубо оттолкнула с дороги и, как могла, быстро поковыляла через грязь в сторону нашей калитки.

Я не могу это так оставить. Впервые за последние годы в моей жизни произошло что-то по-настоящему значимое. Чтоб я сдохла, эта старая бесовка так легко от меня не отделается!

– Скажите хотя бы, кто звал меня?!

Она обернулась. Её бледное, худое лицо вытянулось, сухая со старческими пятнами кожа натянулась так, что казалось, будто сейчас треснет, а тонкие губы задрожали. В мутных глазах блеснуло что-то тёмное и зловещее. Она широко улыбнулась, но эта улыбка испугала меня ещё больше.

– Что?.. Скажите что-нибудь?

Но ведьма отвернулась и молча скрылась за дверью калитки нашего двора, а я осталась на улице. Я не знала, что думать, не знала, что делать. Я, чёрт побери, ничего уже не понимаю!

Под Горой совсем стемнело. Единственным источником света здесь были отнюдь не луна и звёзды, а факелы, горящие во дворах домов и кое-где на улице у каменных заборов. Стало прохладно, и я поежилась. Волосы на руках встали дыбом, мурашки побежали по всему телу, и я обхватила себя руками. Тоненькое платье Марси совершенно не согревало меня.

В дом идти не хотелось. На конюшню тоже. Я так сильно хотела понять, что видела эта старая ведьма, понять, почему я не должна ходить за Гору, и как это вообще возможно – попасть туда не по воздуху, но единственный человек, кто знал ответы на все вопросы, не желал со мной разговаривать и пугал до заикания.

Порыв холодного, сырого, с примесью тухлятины ветра подхлестнул меня, точно ивовый прут. Бросив боязливый взгляд на зияющую чёрную дыру пещеры в горе, я поспешила во двор, забралась под окно кухни и прислушалась, о чём говорят в доме.

В воздухе всё ещё витал лёгкий аромат сырости, приправленный толикой гнили и разлагающейся плоти. Только ветер с Гнилого болота может так дурно пахнуть. Похоже, птица забрела и сдохла, хотя вход в пещеру давно забили досками, чтобы туда случайно не забрёл скот, или ещё хуже, не забежали дети. Гнилое болото на то и гнилое, что в нём пропадало всё живое. А старики вообще говорили, что на болоте живут бесы, которые либо затащат тебя на дно, либо обрушат на голову камни.

Никто не знал, почему эта пещера появилась, как давно, и что там на самом деле творилось. Но лет десять назад там пропал мальчик, который на спор с друзьями обещал сорвать в пещере веточку болотного папоротника. Когда мальчик не вернулся ни через час, ни через два, его друзья позвали взрослых. Но всё, что тогда смогли найти – это ботинки на трясине и клочок разорванной рубашки. После того случая вход в пещеру завалили всяким хламом и забили досками, а всем детям было строжайше запрещено даже думать о том, чтобы пролезть туда. Да и кому в трезвом уме придёт такое в голову? Гнилостный трупный смрад отобьёт желание ещё на подходе. Хотя, признаюсь, пока я не вспомнила о том, что конюшня в это время года пустует, и лошади ночуют на полях, ловила себя на мысли спрятаться именно там. Ну, какие, в самом деле, бесы? Вейго туда лазил, и всё обошлось.

– Сейлин! Ну как прошло сватовство?

– Да что б тебя!

Марси подкралась ко мне со спины и выпугала до полусмерти. Я шикнула на неё, она понимающе замолчала и присела рядом. Мы обе слушали.

– Меня это не волнует! – вдруг в ярости закричал изир.

– Я уверен, здесь какая-то ошибка! – возмущённый голос папы.

– Наша девочка здорова, как лошадь! – вторила ему мама. – Знахарка Несма подтвердит. У неё только глаза такие и это… волосы. Но это ничего не значит! Совсем ничего!

– Ты чем-то больна? – удивлённо прошептала Марси, буравя меня изумлённым взглядом.

– Не знаю, – не менее удивлённо ответила я. – До этой минуты была здорова.

Что же наплела им эта тётушка Ора? Я осторожно заглянула в окно.

– Кинь свои камни ещё раз, старая ведьма! – снова закричал изир.

– Изир Текарай очень рассержен, – подметила Марси.

– Да неужели? – съязвила я. – Я его понимаю. Девка «с такой грудью» того и гляди уплывёт из рук.

– Где он там грудь-то увидел? – подколола меня Марси и тут же получила локтем.

– Камни никогда не врут, – раздался спокойный уверенный голос тётушки Оры. – Девка не принесёт тебе ни одного сына и даже дочери.

– А я говорю, что наша дочь здорова! – заверещала не своим голосом мама, скамейка со скрипом отъехала. – Она родит господину много здоровых детей!

– Да что за глупости? На кой я взял тебя с собой? В конце концов, я найму лекарей, и всё решится! – выпалил изир.

Как я ему понравилась-то!

– Я не сказала, что она больна, – голос ведьмы единственный звучал спокойно. – Девчонка несёт печать древнего проклятья. Она не станет ни твоей женой, изир Текарай, ни чьей-либо ещё. Ей вообще не стоило рождаться! Одно её существование противно богине. Разве не должна была она родиться мёртвой?

Взгляд её пугающих, блестящих глаз устремился на маму.

– Ох, Пречистая Хэо, Заступница! – с придыханием прошептала та.

– Не должна она жить. Во имя богини её надо уничтожить, как уничтожают слизней да мокриц, пока урожай не сгубили. Не смотрите вы на её мордашку да волосы белые. Душа у ней чёрная. Не Хэо она служить будет, а Вальзаару.

Кому?

Скамейка снова со скрипом отъехала по шершавому полу. Мама грузно осела.

– Вот говорила мне старая Анда, не рожай…

– Заткнись! – кратко шикнул папа.

– Что? Какое ещё проклятье? – испуганно прошептала Марси. – Что несёт эта полоумная, Сейлин?

Теперь мне стало намного страшнее, чем тогда, когда она разожгла свой колдовской огонь, и из него явилась голова дракона.

– Марси, да я клянусь, что не знаю!

– Как докажешь всё это? – вполголоса произнёс изир.

– Да поймите вы! Пока она живёт, миру грозит гибель! – ведьма уже перешла на крик. – Почему ты никогда прежде не сомневался в моих словах, изир? Разве обманула я тебя хоть раз?!

– Убить такую красивую девку из-за глупых бредней? – недоумевал изир. – Я человек, хоть и набожный, но верю доказательствам. А где они, тётя Ора? Одни слова. Завтра ты скажешь, что надо убить меня, и я, что, должен себе нож в сердце воткнуть? Я тащился сюда не для того, чтобы уехать с пустыми руками. Девка мне нравится. Я сегодня же увезу её с собой.

– Мы согласны! – сию секунду поддержал его папа. – Генера, собирай её вещи!

По удаляющимся семенящим шагам, я поняла, что мама побежала выполнять требование отца.

– Ты совершаешь ошибку, изир Текарай! Если девку не убить, нам всем грозит большая опасность! Не гневи Хэо!

– Да какая опасность? Что ты несёшь?

– Пророчество о Проклятом Всаднике! Я не знаю, как, но девка приведёт его в наш мир.

– Оставь свои сказки!

– Говорю вам, девке суждено пробудить древнее зло!

– Что ещё за проклятый всадник? – спросила я сама себя.

– Да ладно? – Марси удивлённо взглянула на меня. – Это же очень старая песня, которой ещё наши прабабушки бабушек спать укладывали.

– Оо, не знала.

Мне не пели колыбельных песен.

– Я сама знаю только часть песни, – Марси сосредоточилась:

– Когда прольётся кровь с небес —

То Всадник горестный воскрес,

То Хэо по несчастным плачет,

Ведь Всадник на проклятом скачет.

Когда придёт голодный мор —

То Всадник вынес приговор.

Он принесёт с собой войну,

Отправит армии ко дну,

И тьмой накроет целый свет.

Конец всему. Спасенья нет.

– Ничего себе. Впечатляет, – искренне призналась я.

А, может, оно и к лучшему, что мне пели колыбельных.

– Всё равно при чём тут я? Я должна разбудить этого всадника? Он спит где-то? Так я не буду вообще никогда и никого будить, всего и делов.

– Девка должна умереть, или умрём мы все! – голос ведьмы уже звучал как мольба. Похоже, она действительно верит в это пророчество.

– Я сказал, что женюсь на ней, и мне наплевать на твои фантазии! Я не за тем взял тебя с собой, ведьма, чтобы ты пугала меня! Всё, что от тебя требовалось, узнать, сколько сыновей она мне родит и когда! Мы сейчас же уезжаем, – по комнате раздались быстрые тяжёлые шаги.

Мы с Марси отбежали от окна и спрятались за стогом сена в углу двора. Очень вовремя, потому что изир Текарай выглянул из-за двери, окинул взглядом двор и крикнул кучеру:

– Масур! Просыпайся, остолоп! Отправляемся домой.

Я сжала кулаки так, что ногти впились в кожу.

– Марси, я с ними не поеду, – сквозь зубы процедила я. – Ни за что я не стану женой этого мерзавца.

– Ну почему мерзавца, Сейлин? – Марси ещё не теряла надежду образумить меня. – Изир Текарай – богатый, уважаемый человек. Ты ему нравишься. Если ты не уедешь с ним, тебя отдадут Риману.

– Не отдадут, – прошептала я.

Идея родилась внезапно. Я ехидно улыбнулась.

– Кому нужна девка без волос?

Марси в сомнении вытаращилась на меня.

– Ты чего задумала? Не смей даже!

– А что мне остаётся, скажи? У меня много вариантов, что ли? Богатый похотливый старик или пьяная образина Риман. Сама ты кого бы выбрала?

Марси промолчала. Если бы она почувствовала то, что чувствую сейчас я… Если бы ощутила мою боль, мои страх и отчаяние… Тогда вопросов бы не понадобилось. Безусловно, я рада, что у неё любящий и заботливый муж, которого любит она. Рада, что ей так повезло. Хотя неизвестно, как бы сложилась судьба Марси, если бы Хостен попросту не испортил её в шестнадцать, когда родители ещё только выбирали ей мужа. Деваться было некуда, порченую девку никто в жены не возьмёт, вот и сыграли свадьбу. Хитрая Марси. Хостен давно ей нравился, и сейчас она счастлива. Но выдай родители её за другого, кто знает…

Марси не может меня понять. У неё другие мечты, другие цели и приоритеты. Это нормально. Все мы разные. Кто-то должен доить коров, а кто-то, лежа на диване, указывать пальцем, какую доить первой. Мне не нужны коровы. Я хочу летать на драконе. Но до тех пор, пока меня можно продать, покоя мне не видать.

Для начала я на свой страх и риск через окно пробралась в комнату Вейго и, порывшись в его вещах, забрала прошлогодние брюки и рубаху. За последний год Вейго сильно вытянулся и окреп физически, так что старая одежда оказалась ему мала, но бережливая мама, конечно, ничего не выбрасывает. И сейчас эта её черта сыграла мне на руку. Лёгкие песочного цвета брюки и рубаха с расшитой алыми нитками треугольной горловиной, хоть и совсем не новые, но в пути будут намного практичнее сарафана.

Я быстро переоделась. Непривычно, но удобно. Так же тихо через окно я вылезла во двор.

Прокравшись в хлев, я нащупала в темноте на подоконнике драконье крыло рукоятки ножа Вейго. Я спрятала его тут, и когда родителей не было дома, тренировалась метать в забор. Увидели бы меня за таким непристойным занятием, отобрали бы последнее, что связывает меня с братом.

Выйдя из хлева, я снова подбежала к прячущейся за стогом сена Марси и протянула ей нож.

– Режь, я сама не смогу, – мой голос дрогнул.

Я всегда любила свои длинные густые волосы.

– Ты с ума сошла?! Я не буду! И что вообще на тебе надето?

– Тише, не кричи! – осадила я её. – Не можешь, и не надо. Сама как-нибудь обкорнаю.

С этими словами я схватилась за прядь волос и принялась отпиливать её где-то на уровне плеч.

Марси скривилась, закрыла глаза рукой, и тут, ожидаемо, сердце её не выдержало.

– Дай сюда! – она выхватила у меня нож, обошла со спины и начала быстро, но аккуратно отрезать прядь за прядью. – Раз уж ты решила сгубить свою красоту, то я хотя бы помогу тебе не остаться драной кошкой.