6 глава

Я направилась к прокатанной через поле дороге, которую заприметила еще сверху. Глядишь, добрые люди на телеге еще и подвезут. Хотя стоит ли надеяться, что кто-то захочет помочь? Я же не знаю местных нравов.

Гора осталась далеко позади, а передо мной влево и вправо уходила колея. Куда же мне идти? В какой стороне Ардалия? А, была не была!

Я повернула на восток, туда, где поднималось солнце. Наверное, потому что мне совершенно не хотелось поворачиваться к нему спиной. Я шла и наслаждалась каждым шагом, каждым вдохом этого невероятно чистого воздуха, наполненного ароматом цветов, согретого солнцем и разбавленного свежим ветром. Это придавало мне сил шагать снова и снова.

Как я жила без всего этого? Да разве я жила раньше? Кажется, я никогда так широко не смотрела на мир. Я точно проснулась от долгого сна. Да чтоб меня бесы разорвали, я не вернусь за Гору, в эту вечную тень и сырость. Может, лишь затем, чтобы спалить чертову ведьму на драконе. Разве я сделала что-то плохое, Хэо? Разве я заслуживаю смерти? Я не плохая, я не зло. Я верю и буду верить, что Хэо – это любовь, а не наказание. Если богиня наша заступница, то как ее можно бояться? Ее можно лишь любить и уважать. Так должно быть. Хэо не может не знать, какая я. А я не чувствую в себе ничего дурного. По крайней мере, настолько, чтобы заслуживать смерти.

К полудню я уже изрядно прошагала, палящее солнце окончательно обессилило меня, и я поняла, что дальше идти просто не смогу. Какова же была моя радость, когда я, наконец, увидела на обочине одиноко стоящее дерево. Добравшись до него на остатках своих сил, я рухнула на траву. Израненное тело мгновенно обмякло. Прохладная мягкая травка. На лице сама собой появилась улыбка. Попить бы, но приятная тень уже подарок. Странное чувство безопасности в чуждом мире не покидало меня. Точно именно теперь я… дома.

Тело отказывалось двигаться, но я и не пыталась. Как же тут хорошо. Казалось, я впитывала целебную прохладу из самой земли. Ну и пусть, что избитая. Главное, что живая, и за мной точно нет погони. Я свободна, и это превосходное ощущение придает мне сил!

Не знаю, сколько я лежала, похоже, меня сморило в сон, но вдруг я проснулась от того, что где-то рядом хрустнула ветка, и кто-то тихо выругался. Я подняла голову. Некто сидел спиной ко мне и рылся в моей котомке.

– Эй, ты чего творишь?! – сон как рукой сняло, я поднялась на ноги.

Вор тут же сорвался с места и рванул прочь, держа в руках мои лепешки.

– А ну стой! – что было сил, я бросилась за ним и успела ухватить за накидку.

Вор попытался оттолкнуть меня, и мы вместе повались на дорогу.

– Отпусти! – сквозь зубы процедил вор. Девчонка!

– Верни мой хлеб, тогда отпущу, – ответила я, удерживая ее носом в землю.

– Ладно, ладно, чтоб тебя!

Я отпустила. Девчонка встала и вытряхнула из-за пазухи на дорогу мои лепешки.

– Подавись!

Девчонка фыркнула и резко повернулась так, что капюшон упал ей на плечи, явив солнцу копну каштаново-рыжих волос, по которым навзрыд ревела расческа. Наверняка, там и живность какая-то водится. Но волосы это еще полбеды. А вот все остальное… Таких людей я определенно никогда прежде не видела.

– Ты что такое вообще? – спросила я, благоразумно отступив на несколько шагов.

Воровка едва доставала мне до плеч, хотя я и не отличалась особенно высоким для женщины ростом. Фигуру имела тощую, необычно длинные руки цепкими худыми пальцами сжимали палку, которой девчонка, по видимости, собиралась теперь от меня отбиваться. Ее внешность казалась настолько странной, что я, забыв обо всех приличиях, бесцеремонно разглядывала ее, но все равно не могла даже предположить, что это за существо такое. Перво-наперво в глаза бросался цвет кожи. Я, конечно, видела заезжих торговцев и путешественников с кожей белой, как молоко, и черной, как ночь, но чтобы с зеленой… Нет, серой. Или голубой?

– Больная, что ли? – девчонка сдвинула тонкие темные брови. – Никогда не видела накси?

– Кого?

Девчонка состроила гримасу, которой явно дала понять, что думает о наличии у меня мозгов, и закатила глаза. А глаза прямо как у нашей Буренки – такие же большие, зеленые, с длинными, как опахала, черными ресницами и наивным, детским взглядом. Я подобрала с дороги лепешки и смахнула с них пыль.

– Зачем ты украла?

– Сама-то как думаешь? – проворчала девчонка, потупив взгляд.

– Если ты хочешь есть, могла бы просто попросить.

– А ты бы прямо так мне и дала, – ухмыльнулась она. – И вообще, я думала, что ты сдохла.

– Чего?!

– Лежит мелкий хмырь, не двигается, спина в крови. Воняет, как обосрали. Мне надо было спросить у покойника? – девчонка развернулась и быстрой семенящей походкой пошла прямо по дороге.

– Эй, куда ты? – я кое-как нагнала ее.

– Тебе какое дело? – фыркнула она. – Я отдала тебе лепешки. Чего прилипла?

– Скажи, в какую сторону Королевская Военная Академия, и я дам тебе лепешку.

– А ты сама не знаешь?

– Не знаю. Я родом из Линорры, никогда здесь раньше не бывала.

– Где это, Линорра? – скептически покосилась на меня она своими странными большими глазами.

– За Безымянной горой, – я указала на темную громадину справа от нас, исчезающую в облаках.

– Врешь! – отвернулась девчонка. – Из-за Горы сюда попасть невозможно. Это каждый младенец знает.

– Младенцы часто ошибаются. Мне нужно в Академию. Там мой брат.

– Тебя туда все равно не пустят.

– Откуда тебе знать?

– Принц Кайден недавно издал указ не пускать в город пришлых простолюдинов, а Академия находится на территории города.

– А с чего это принц Кайден издает указы?

Я слышала, что у короля Вайрона три сына, Мейдан, Кайден и Йерран. Но разве не сам король должен издавать указы?

– Ты не знаешь, что ль, король Вайрон при смерти? Говорят, со дня на день копыта откинет.

– Не знала, – честно призналась я. – А что с ним?

– Мне насрать. Как по мне, так пусть старый хрыч катится в преисподнюю и чем скорее, тем лучше.

– И что плохого тебе сделал король? – осведомилась я.

– А чего хорошего он мне сделал? – зеленые глаза девчонки сверкнули янтарными искрами в лучах солнца. – Он спит на золотых простынях, жрет золотыми ложками, не удивлюсь, что он даже гадит золотом. А знаешь, где сплю я?

– И, боюсь предположить, чем ты гадишь.

Девчонка в голос засмеялась, а затем добавила с прежним цинизмом:

– Тогда ты понимаешь, что любить короля и всю его семейку мне не за что, чтоб их бесы подрали!

Она быстро пошла дальше по дороге в сторону показавшегося на горизонте леса. Я хотела было рассказать ей, что принц Йерран совсем не такой жлоб и негодяй, как она считает, но промолчала. Одно мне стало ясно, девчонка наверняка знает об Ардалии и Академии то, чего не знаю я, и уж точно ей известно, как туда добраться.

– Меня зовут Сейлиндейл. Можно просто Сейлин.

– Странное имя, – хмыкнула девчонка.

– Оно очень старое. Наверное, что-то значит.

– Буду звать тебя Синеглазка, – улыбнулась девчонка. – Кстати, не ожидала встретить бесовку в Ясных землях. Их тут не жалуют.

– Еще раз назовешь меня бесовкой, наведу порчу.

Девчонка вдруг стала синего цвета и вытаращилась на меня своими огроменными глазищами.

– Шучу. Я не бесовка. Просто мне не нравится это сравнение.

– Ну извини, – девчонка все еще глядела на меня подозрительно. – Ты похожа.

– Ты вообще не очень похожа на человека, но я ж тебя не обзываю.

– Да мне все равно. Я привыкла, – она натянула привычно-равнодушную маску. – Меня, кстати, зовут Хетара.

– Давай так, Хетара, я поделюсь с тобой своими лепешками, а ты покажешь мне дорогу в Ардалию. Конечно, если у тебя нет других дел.

– Идет, – пожала плечами она. – Хотя я все равно не понимаю, зачем тебе туда.

А мне больше некуда идти!

Я ничего ей не ответила. Все равно вряд ли мне удастся все это объяснить. У Хетары свой взгляд на жизнь и свой опыт. И, наверное, он стал слишком тяжелой ношей для девочки ее возраста. Мне казалось, что это мне тяжело жилось: я вставала до первых петухов и шла в школу, где всех детей до десяти лет учили читать, считать и писать. Занятия проходили дважды в неделю, а в остальное время дети помогали родителям: работа по дому, в поле, во дворе… да мало ли дел в деревне. Всего никогда не переделаешь.

Кстати, именно король Вайрон ввел обязательное трехлетнее обучение для крестьянских детей. Мне нравилось в школе. С третьего класса мальчики и девочки учились раздельно. Девочки обучались шить и готовить, мальчики столярному или кузнечному делу. В общих чертах всем нам рассказывали о королевской семье, об Ардалии, но недостаточно, как я теперь понимаю. Конечно, я уставала. Вдобавок, мама при случае старалась нагрузить меня работой побольше – опять-таки, чтоб поменьше людям глаза мозолила. Но я хотя бы дважды в день получала свою миску каши и лепешку, а вот Хетаре, похоже, повезло и того меньше.

Мы приближались к лесу. Хетара с удовольствием уминала лепешку, и я решила, что сейчас лучшее время завязать разговор.

– Не могу понять, какого цвета твоя кожа.

Большую часть времени ее лицо было светло-зеленого оттенка.

– И не пытайся. Накси – хамелеоны. Наша кожа меняет цвет по настроению. Не по ее, кожиному, а нашему настроению, естественно. К примеру, когда мы пугаемся, то синеем. Когда радуемся – желтеем, а если злимся, то становимся темно-красными.

– Никогда такого не видела.

– Не удивительно. Вы там за Горой совсем одичали. А тут в Ясных землях накси никого не удивишь.

Стыдно признавать, но она права. Меняем тему.

– Ладно. Расскажи, откуда ты? Где твои родители?

– Я родилась в деревне у Костлявого леса. Она очень маленькая, у нее даже названия нет. Я давно одна. Родители умерли.

– И что же, твои родственники не могут приютить тебя?

– Было б кому, – хмыкнула она. – Родню отца я не знаю. А родня матери… это бесполезно.

– Почему бесполезно?

– Я же не чистокровная накси. Чтоб ты знала, у чистокровных кисточки на ушах, длинные когти и глаза другие, – Хетара жестом изобразила у себя длинные уши. – Мой отец – человек, а мать из накси. Он был лиходеем, похитил маму где-то в Радужных лесах, хотел продать, но так она ему понравилась, что оставил себе. Она умерла, когда мне было лет восемь, а отца забрали на войну, и он не вернулся.

Хетара с удовольствием откусила кусок лепешки.

– Убили, стало быть.

– Сожалею.