Глава 4. «Нормально»

Топот и гогот, разговоры, ругань и присвистывание. Алиса суетилась с тарелками у столов. Уинстон шаркал следом, наливая суп (или это все-таки каша?) большим половником. Нет, он не таскал за собой огромный чан, а перелил часть варева в кастрюлю поменьше.

Алиса ожидала, что будет как в столовой – голодные пираты тянут тарелки в ожидании порции, но нет. Здесь другие порядки. Кок разливал еду, пока моряки рассаживались по скамьям. Кто-то принюхивался, кто-то морщился от очередной баланды. Кто-то подмигивал Алисе, а кто-то пытался ухватить ее. Одному из таких длинноруких она зарядила ложкой в лоб, чем вызвала всеобщий смех.

– Ну, оценим, что приготовила твоя помощница.

– А где сухари?

– Че так мало?

– А ты не ори, мож еще плеваться будешь.

– Мне рукой что ли есть? Мистер, Уинстон, будьте любезны…

Алиса подбежала к пирату и протянула ложку. Рыжий мужчина с ясными глазами (насколько освещение позволяло их разглядеть), аккуратной бородкой и усами, как у жгучих испанских мачо, только огненного цвета. Длинные ровные пальцы обхватили протянутую ложку, а их обладатель расплылся в притягательной улыбке. Левую бровь пересекала белая полоска шрама и еще больше украшала пирата. Рыжий Мачо с руками музыканта, мысленно окрестила его Алиса. Хорош, чертяка!

– Уфф, это же откуда такая нимфа? – промурлыкал он.

– Откуда взяли, там большшше нет, – прошипел Уинстон и плеснул в миску суп.

Рыжий не сводил глаз с Алисы. Сосед толкнул его локтем:

– Смотри, не подавись слюной!

Мачо опомнился и сказал:

– Простите мое невежество. Позвольте представиться – мистер Роллон. Но вы зовите меня Саймоном.

Пират снова выдал обворожительную улыбку. На правой щеке заиграла ямочка. Алиса улыбнулась в ответ и сказала:

– Алиса.

– Просто Алиса?

– Да, или можно Элис.

Услышав сопение Уинстона, Алиса засеменила следом – голодные мужчины ждали своей порции.

Наблюдать за жующими особо некогда, но скоро началось:

– А можно добавку?

– И мне тоже!

– Давай-давай, мы знаем, что у тебя там еще есть еда.

Уинстон и Алиса переглянулись.

– Обойдетесь, – проворчал кок.

– Да ладно тебе, не жадничай. В кои-то веки твоя баланда оказалась сносной. Накладывай еще! – говорили пираты.

Уинстон перелил из чана суп в кастрюлю и по второму кругу обошел желающих. Не все попросили добавки, но для Алисы это показатель успеха. Странно, капитана среди них нет. Может ему персонально в каюту отнести?

Алиса вернулась на кухню и захлопала дверцами шкафчиков и тумбочек. Нашла грязный и погнутый поднос – пойдет. Очистила его, положила сухарей (господи, они же каменные! Как их едят?), ложку и уже собиралась налить суп в миску, как из-за спины рявкнул Уинстон:

– Куда?

– Капитану отнести, – ответила Алиса. – Я подумала, раз его нет среди всех, значит нужно отнести ему в каюту.

– Не надо, – буркнул Уинстон и звякнул пустой кастрюлей.

Алиса пожала плечами и отставила миску. Не надо так не надо. Суп еще остался, проголодается – придет.

Тело отозвалось на зов природы. Ну и где тут у них туалет? У кого ж спросить? Кажется, Робин обещал экскурсию.

Алиса вышла в столовую и глазами искала плотника. Моряки разговаривали, посасывая сухари и глотая ром, разбавленный водой. То еще пойло. Один только запах с ног сбивает. Кто-то макал сухари в суп, а кто-то шутливо (или всерьез) – в ром.

Среди мужчин виднелась мохнатая голова и бегающие глазки.

– Робин, ваше предложение еще в силе? – спросила Алиса.

Соседи по столу протяжно заокали:

– Ну дает, всех опередил наш Робин!

Тот просиял, выпятил грудь и ответил:

– Конечно, мисс Элис. Что вам бы хотелось посмотреть в первую очередь?

– Ха-ха-ха, да ты совсем нескромный! – загоготали моряки.

Алиса наклонилась к уху Робина и прошептала:

– Мне бы в уборную.

Робин улыбнулся еще шире. Как бы не принял это за намек.

Пират подскочил, хлебнул остатки пойла и направился к выходу, увлекая за собой Алису. За спиной остались шутки и гогот. Пусть скалятся – не жалко.

Они шли коридорами, одолели один лестничный пролет. Уже по запаху Алиса определила, место назначения. Зловоние распространялось почти по всей нижней части корабля, но здесь оно сильное аж до рези в глазах. Робин указал на дверь и сказал:

– Прошу простить нас за не самого лучшего вида уборную, но другой не имеем.

Алиса кивнула и вошла. Бегло осмотрела дверь на наличие шпингалетов или крючков – черт, они и тут ничего не стесняются! Никаких закрывашек не оказалось. Тогда Алиса приоткрыла дверь и прощебетала:

– Робин, вы ведь джентльмен, верно?

Робин взъерошил волосы и почесал макушку.

– Не затруднит ли вас подежурить минутку-другую у этой двери, пока я справляю нужду и привожу себя в порядок?

– Клянусь Посейдоном и прочей божественной живностью, что не сойду с этого места! – отчеканил тот.

Алиса выдавила самую нежную из своих улыбок и закрыла дверь. Итак, туалет. Впрочем, ничего нового – три грязных отхожих ведра, одна дырка в полу, откуда доносился плеск воды. Если кто-то промахнулся, то никто и не убирал. Зловонные кучи лежали вокруг дырки и ведер. Ёпрст, как бы на все это не наступить?

Приметив ведро, которое наименее заминированно, Алиса примостилась над ним. Пришлось включать режим турбо и справлять нужду побыстрее. Кто знает, насколько честным и терпеливым окажется Робин.

Облегчившись, Алиса на цыпочках двинулась к выходу. Робин и правда стоял на том же месте спиной к ней – ладно в щелку не подсматривал. Хотя кто его знает?

– Можем идти? – спросил он.

Алиса кивнула и отправилась следом.

Робин болтал без умолку. Алиса и сама не отличалась молчаливостью, но плотник может с ней посоревноваться в говорливости. Голова Алисы закружилась от морских терминов: крюйт-камера (куда строго-настрого входить нельзя, ибо там порох и боеприпасы), трюмы с разным содержимым, уже знакомый камбуз, трюм для квартирования команды. Полуподвальное помещение с терпким запахом сырости. Вдоль стен раскачиваются десятки гамаков. Ого! Так вот как спят пираты. Их, тут, кстати, хватает.

Мужчины оживились, когда Алиса вошла в трюм. Шутки, присвистывания, гомон. Робин же отмахивался, призывая всех сохранять приличия. И тут Алису осенило – она же будет ночевать вместе со всеми. Здесь… Она точно не доживет до рассвета.

– Робин, а что там наверху? Может покажешь мне море? – попросила Алиса.

– Да, Робин, покажи ей море и свою мачту!

– Ха-ха, да откуда у него мачта? Так, якорек…

Робин провел Алису на верхнюю палубу. Наконец-то свет! Плотник протянул руку, Алиса сопротивляться не стала. Подниматься и впрямь неудобно – слишком крутая лестница.

– Странная у тебя обувь, – заметил Робин.

Алиса осмотрела многострадальные балетки, наклонилась протереть, потом передумала. Смысла никакого, а руки испачкает еще больше.

– Подходящей обуви не нашлось, – ответила она. – Сара сказала, на острове можно будет купить что-то по размеру.

– Или на первом же захваченном корабле, – хихикнул Робин.

Алиса оглянулась и ахнула. Гигантское закатное солнце висело над горизонтом, окрашивая воду в багровые оттенки. Палуба, казалось, наполнена светом. Паруса (боже, какие они огромные!) заиграли персиковым и пшеничным оттенками. Красотень!

– Вот это да! Никогда такого не видела вживую, – восхищалась Алиса.

Робин щурился.

– Что правда? Ты никогда раньше не была в море?

– Не была.

Жила в Питере, где можно любоваться кораблями и закатами вдоволь, но в открытом море не довелось побывать. Короткие экскурсии на прогулочных катерах и лодках не считаются.

Робин пожал плечами и смотрел на закат. Потом ему это надоело, он стал переговариваться с пиратами, что слонялись по палубе. Алиса уловила его скуку и начала расспрашивать о мачтах, парусах. Названия все равно не запоминала – их слишком много для непривычного уха.

Их диалог звучал так:

– А это что?

– Это *бессвязная абракадабра*. С его/ее помощью натягивают паруса и регулируют их.

– А эта штуковина для чего?

– Это *очередная абракадабра*. Она нужна, чтобы менять направление судна.

– Понятно.

– Робин! – кто-то крикнул над головой. – Говорят, ты увел помощницу у кока.

Голос свыше принадлежал мужику, который сидел то ли в корзине, то ли ступе (как же эта штука называется?) высоко на мачте. Оттуда обычно кричат «Земля!» или «Парус!».

Робин задрал голову и ответил:

– Ага! Уинстон ненадолго отпустил ее. Вот я и показываю ей корабль! Экскурсия, так сказать!

– И он не боится? – вполголоса спросила Алиса.

– А? – спросил Робин.

– Он не боится сидеть на такой высоте?

– А-а-а, не, на марсель и не каждого пустят. Только самого глазастого и крикливого. А трусам у нас и вовсе нет места.

На этом Робин снова выпятил грудь.

Алиса поежилась. Высоты она боится до одури. Хотя однажды довелось прыгнуть с тарзанки с пятнадцатиметровой высоты. Хватило.

***

На мостике стоял Гримм и наблюдал за двумя фигурами на палубе. Рядом чавкал Зак – уплетал остатки супа. Притащился с миской, чтобы умаслить капитана поужинать. Гримм не обратил на него внимания – пусть ест, раз так хочется. У него самого почему-то аппетита нет.

– Ммм… Кажется, вкуснее суп я ел еще ребенком у бабушки, – прочавкал Зак.

– У тебя не было бабушки, – ответил Гримм.

– Ну может и не у бабушки, но точно вкуснее супа я давно не ел.

– Я рад за тебя.

– В самом деле, капитан, чего вы так упрямитесь? Еда сносная впервые за долгое время нашего плавания. Элис исполнила обязанности, да и Уинстон о ней хорошо отозвался.

– В самом деле? Это как же?

– Он сказал «нормально».

– Так и сказал?

– Ага, – ответил Зак и заглотил еще ложку.

Это и впрямь нечто. Уинстон никогда ни о ком хорошо не отзывается. Даже слово «нормально» для него является высшей оценкой. Обычно от него слышатся проклятия, ругань и грязные шуточки. Впрочем, самого Уинстона тоже недолюбливают. Еще бы, такой амбал, а сидит себе в тепле, всегда сытый. В сражениях не участвует из-за увечья, а долю от добычи имеет. Его иногда называют «камбузный жеребец», «ветчинный принц» или вовсе «сальная тряпка». За последнее ругательство можно крепко отхватить. Не успел увернуться – получай здоровенный кулак по затылку или под дых.

– Посмотрим, как будет дальше, – пробурчал Гримм.

– Не понимаю, капитан, – начал Зак. – То вы соглашаетесь со мной, то негодуете по поводу исправного поведения пленницы. А ведь она в первые же часы пребывания здесь не растерялась и нашла общий язык с большей частью команды.

Гримм нахмурился и переступил с ноги на ногу.

– Посудите сами, – не унимался квартирмейстер. – Команда сытая. Вместо баланды с жуками они наконец-то наелись нормальным супом. Сухари, правда, те же. Но думаю, Элис и их исправит.

– Уинстон – не большая часть команда, – ответил капитан. – И она не нашла ни с кем общий язык. Накормить команду – не значит договориться с ней. Ей еще ночевку пережить.

– Кстати, о ночевке, – вставил Зак. – Вы ее поместите вместе с остальными в трюм?

– А что для нее отдельную каюту выделить? Команда и так охренела, что я принял женщину на корабль. Да не в качестве трофея, а поставил на службу в камбузе. Если я ей выделю отдельное место, знаешь, что будет?

Зак досмаковал суп, что-то прикинул в уме и промолчал. Капитан перевел взгляд на парочку. Элис с Робином уже двигались к носу корабля. Закатное солнце почти наполовину скрылось за горизонтом. Скоро темень поглотит корабль, а вместе с ним и все приличия.

***

– Элис! – рявкнула высокая лысая фигура.

Алиса оглянулась.

– Я за тебя шшшто ли буду посуду убирать, мать твою?!

Алиса посмотрела на Робина – тот понимающе кивнул.

– Иди, – сказал он. – С Уинстоном лучше не шутить. А то этот камбузный жеребец всех тут осеменит своим…

– Спасибо, Робин, – перебила его Алиса. – Экскурсию продолжим завтра.

– Конечно.

Алиса направилась навстречу коку, мысленно костеря свою инициативность. Сидела бы себе в сыром трюме, да крыс давила. Вдруг по спине пробежали мурашки. Алиса обернулась и поймала взгляд капитана. Вот уж с кем шутить не стоит.