Пролог

Одним поздним весенним вечером, когда все добропорядочные дети уже находились в своих кроватях, юная княжна, явно нарушая правила, кралась к двери лазурного кабинета. Тихонько, словно мышка, маленькими шажками девочка подбиралась к цели. Старинный ковёр удачно заглушал шаги.

– Ты опять подглядываешь?! – раздался громкий шёпот в коридоре. – Новый господин увидит и сурово накажет. Быстро в комнату, несносное дитя!

Дородная женщина старалась шептать, но выходило откровенно плохо.

Мари замерла. Она использовала заклинание невидимости из семейной библиотеки и очень надеялась, что оно правильно сработает.

– Марианна Джозефина, я тебя отчётливо вижу, не притворяйся статуей! – женщина подошла совсем близко и грозно нависла над княжной.

– Нянюшка, прошу, я чуть-чуть! – сложив ладони в умоляющем жесте, произнесла девочка. – Они же обо мне говорят…

– Сдалась ты им! – в сердцах воскликнула кормилица, но испугавшись, прикрыла рот пухлой рукой, затем продолжила грозно, но уже тише: – Важные вопросы решают, господские. Земля поганая стала, репа не уродилась в этом году, магические источники вокруг обмелели, драконы летают у северной границы, вон пшеничное поле спалили за рекой, ящеры зубастые.

– А зачем тайно тогда встречаются? – не сдавалась кьярра¹. – По ночной темноте и в плащах, лиц даже не видно. И ужин не накрыли праздничный. Вот!

– Мари, девочка моя хорошая. – Няня тянула руки к воспитаннице, как бы уговаривая немедленно вернуться в постель. – Ночь уже, а плащи из-за дождя. Ужина нет, так не кьярры значит, а простолюдины. Не каждому же скатерть белую стелить, не заслужили.

Няня давно бы могла поднять шум, но пощадила любимую воспитанницу, а теперь и круглую сироту. Промолчала. Этот взгляд, полный жалости, Марианна видела уже тысячу раз за последнюю луну². Именно так на девочку смотрел конный гонец, что привёз весть о трагической смерти отца на дальнем рубеже. Подобный же взгляд был и у седовласого чиновника, приехавшего с документами об опекунстве.

Почти двенадцать зим³ оказалось недостаточно, чтобы стать полноправной княгиней этих земель. Вот и отыскался дальний родственник – кьярр Огнив, какой-то троюродный дядя по линии двоюродной сестры матери от четвероюродной бабки, и сейчас жизнь Мари сильно зависела от этого неприятного человека. С первого оценивающего взгляда дяди, его кривой ухмылки, окончательно стало понятно о безрадостном будущем девочки.

Из богатой наследницы княжества Даймон Марианна быстро превратилась в претендентку на жизнь при храме Великой Матери. Сам Огнив Дерр не имел прав стать князем, но мог быть регентом при племяннице. А сделать её послушницей – это же самый лёгкий способ получить княжество в свои руки и не мучиться с девочкой до её совершеннолетия.

Вечером, перед самым закрытием главных ворот, в поместье приехали какие-то мужчины. Встречал их «дядюшка» Огнив лично. Такое подозрительное событие Мари не смогла пропустить. И вот теперь она стояла у кабинета, старалась разобрать чужие слова в тихой беседе: «Эх, сюда подслушивающее заклинание… Ничего не слышно».

Попытка приоткрыть дверь провалилась с громким треском. В прямом смысле слова. Одна из створок с грохотом распахнулась, а юная кьярра растянулась в полный рост на большом ковре, нарушив все возможные и невозможные нормы приличия.

– Как я понимаю, это прелестное создание является молодой княжной Марианной? – усмехнулся один из тайных гостей.

– О да, – раздался над ухом девочки скрипучий голос дяди, – но ничего, храм пойдёт ей на пользу. И не таких перевоспитывали!

Он рывком поднял Мари и вытолкал её за дверь, прямо на руки кормилице. Бледная, как молоко, и напуганная до полусмерти няня, отвела маленькую кьярру в покои. Сопротивления больше не было, самое страшное уже произошло, и теперь с этим надо смириться.

Последующие дни прошли для маленькой княжны в забытьи, она много думала о будущем и вспоминала, как в детстве с родителями побывала в храме Светлой Матери.

«Я не имею ничего против Великой Богини, быть послушницей – это крайне почётно, – успокаивала себя девочка. – Лучше так, чем умереть в двенадцать зим».

Столичный собор оставил у девочки довольно смутные воспоминания: светлый, величественный храм, разрезающий остроконечным шпилем небо и суровая настоятельница, что больно била по ладошкам ореховым прутиком за дурные мысли и поступки. А по её мнению, они у всех такие были в избытке.

– Благородная кьярра должна отвечать негромко и не поднимать глаз, слушаться отца, брата и мужа. Образование от Тёмной и не нужно благовоспитанной деве. Чадородием и смирение необходимо служить Светлой. – Монотонная речь настоятельницы не вызывала приятных эмоций и желания ей следовать.

Наоборот, маленькая княжна думала: «А Тёмная⁴ – не такой уж и плохой выбор, жаль, ей храмов не строят».

И тут же одёргивала себя: ведь дочери князя так думать не положено.

С такими безрадостными мыслями она совершила нескольких неудачных попыток бегства. И в итоге Марианну перевели в комнату на верхнем этаже. Окна закрыли замками, а ей на руку прицепили охранный браслет с подавлением дара. Такие обычно на опасных преступников надевали, от побегов.

«Хорошо, хоть не магическое клеймо поставили, оно дешевле и пользуется большой популярностью у скотоводов», – Мари представила своё плечо, украшенное тавром для коз и овец, и горько рассмеялась. Любимую няню, которая воспитывала её с раннего детства, больше не пускали, поэтому Мари проводила все дни в одиночестве.

Под её смех дверь со скрипом отворилась. В комнату вошёл опекун.

– Рад, что настроение твоё улучшилось, деточка.

Слова крайне разнились с его выражением лица, он явно был недоволен.

– Завтрак подадут в янтарную столовую и веди себя пристойно, сегодня у нас будут важные гости.

Не дожидаясь ответа Мари, он вышел из девичьей спальни.

В столовую Марианна шла как на эшафот. Мысли путались. Девочка полагала, что за ней приехали служительницы и настало время прощаться с родным домом и размеренной жизнью.

В комнату зашла тихо, важно и с предельной степенью умирания. На пороге запнулась и остановилась. За столом сидели явно не монахини, а неизвестный юноша, всего зим на пять – семь старше Мари. Рядом мужчина.

– Доброе утро, кьярра Марианна. Меня зовут кьярр Иннас Блэквуд. – С этими словами высокий мужчина подошёл и поцеловал её руку. – Рад познакомиться при свете дня, да пребудет с вами Светлая⁵.

Благодаря хорошему воспитанию, Марианна пролепетала заученный ответ. И хоть не застыла, открыв рот, но удивляться было чему: перед ней стоял дракон. Даже в человеческой форме видно драконью стать: тёмные волосы отливали синевой, а глаза как кусочки льда.

Юноша явно приходился родственником кьярра: их схожесть сильно привлекала внимание. Представляться молодой человек не стал, но это не мешало ему с ярко выраженной неприязнью посмотреть на девочку.

– Если со всеми приличиями успешно закончили, то можно начинать, – сказал «дядюшка» и подтолкнул племянницу в сторону огромной книги.

Мари немного поднялась на носочки, тщетно пытаясь разглядеть витиеватые надписи внутри, и не удержала равновесие, когда Огнив неожиданно схватил её за правую кисть и с небывалой силой приложил открытою ладонью к странице. Тысячи маленьких иголочек впились в руку. Крик застрял в горле, но через лучину⁶ безумная боль прошла. Марианна удивлённо рассмотрела ладошку. Вокруг запястья появился необычный узор, но быстро пропал.

– Теперь ты принадлежишь молодому кьярру Блэквуду.

Неприятный голос дяди заставил вздрогнуть княжну, и только через несколько мгновений слова дошли до её сознания и вызвали дикий ужас. Она медленно, как во сне, отошла спиной к двери.

– Когда достигнешь совершеннолетия, то тебя насовсем заберут в чертоги⁷. А пока отправляешься в храм Светлой Богине, на перевоспитание, – радостно продолжил Огнив.

Он что-то ещё говорил, но юная кьярра ничего не слышала. В глазах потемнело. Глубокий обморок спас её от дальнейшего общения с новоиспечённой семьёй.