Цитаты из книг автора «Анатолий Левенчук»

Танец при этом оказывается многоуровневым, его сложность можно преодолеть, если использовать по отношению к нему системное мышление, которое в одном проекте позволяет использовать преимущества разделения труда: каждый участник проекта глубоко понимает то, что происходит на его системном уровне и способен выставить требования к подсистемам (требования: описание чёрного ящика! Решениями прозрачного ящика будут заниматься уже другие люди, на более низком системном уровне!) и принять необходимые решения по удовлетворению выставленных к нему требований со стороны надсистемы. Если это произойдёт на многих уровнях со всеми системами каждого из этих уровней, то мы получим успешную систему.

Системный мыслитель хорошо ориентируется в сложном мире: ни на секунду он не теряет контекста, оставаясь способным обсуждать как самый маленький винтик в самом маленьком приборе, так и совсем огромные системы планетарного масштаба. От этих «скачков масштаба» он не сходит с ума, для него это самая обычная процедура концентрирования внимания на всё более и более малой части мира. Он выбирает (select) какую-то систему, рассматривая её в составе надсистемы, т.е. в системном окружении, затем может рассмотреть эту систему в свою очередь как набор частей – «зуммировать» (zoom) на очередной уровень детальности, увеличив подробность рассмотрения этой части, как в современных фотоаппаратах. Системный мыслитель может легко выбрать нужный масштаб рассмотрения ситуации, выбрать нужный ему системный эффект на правильном системном уровне. И делает это системный мыслитель осознанно, он хорошо знает, что использует навигацию по системным уровням и при каждом метасистемном переходе (с одного системного уровня на другой) у него появляются новые системные эффекты/эмерджентности.

Если не вводить тут рассмотрение на разных системных уровнях, оставаться редукционистом, то остаётся думать про самолёт именно так: 6млн. деталей, которые были собраны вместе и теперь согласованно летят на десятикилометровой высоте!

Метафора тут – полярные координаты, всё (коллективное! Не только одной роли!) мышление крутится вокруг целевой системы.

Эмерджентность нужно отличать от синергии – эффекта взаимоусиления свойств. Если при объединении двух компаний с небольшой прибылью мы наблюдаем их взаимополезность и прибыль резко растёт, будет более сильная компания, никакого системного эффекта/эмерджентности нет, есть просто синергия этих компаний.

Системный подход появился как раз для того, чтобы бороться с редукционизом – попытками описания сложных объектов без выделения системных уровней и связанных с ними эмерджентностей. Поскольку редукционисты не выделяют отдельных системных уровней, они ведущую дисциплину какого-то системного уровня выпячивают как средство объяснения поведения всей системы в целом. Так, поведение человека редукционисты могут объяснять химическими и электрическими процессами, которые проходят в мозгу между основными клетками мозга, нейронами. Верно ли это? Да, это верно, математически абсолютно верно! Но совершенно бесполезно!

Организм животного прыгает и бегает, а его органы – нет. Прыжки и бег – эмерджентное свойство организма.

Все самые разные определения системы сходятся на том, что система как целое состоит из взаимодействующих частей, которые в своём взаимодействии дают эмерджентность (системный эффект), т.е. эти части как целое проявляют свойства, которых нет у частей системы.

Системные уровни принципиальны, они отражают саму суть системного подхода – для снижения сложности обсуждения ведутся отдельно для отдельных системных уровней, это существенно упрощает обсуждение сложных систем. Если вы обсуждаете предприятие, то обсуждайте людей, оборудование, запасы материалов, здания и сооружения, но обычно при этом не нужно обсуждать планетарную систему, частью которой является предприятие, или биохимию клеток у людей, как биохимию части предприятия. Это, конечно, грубо и вроде как «очевидно», но в рабочих ситуациях явное выделение удобного для обсуждения системного уровня крайне помогает.

Наши проекты по созданию систем всегда как-то изменяют физический мир, они не фантазийны. Если в физическом мире ничего не происходит в результате наших проектов, то мы такими проектами не занимаемся: наша мысль всегда опирается в конечном итоге на физический мир.