Второй по значению вклад в модернизацию монархии внесла, на мой взгляд, невестка Королевы принцесса Диана. В счастливые времена тем, что создала новый имидж члена королевской семьи: не великолепие, привилегии и обособленность, а такая, как все. Она каталась с горок в детском парке аттракционов, занималась бегом, садилась за руль собственного автомобиля, слушала популярную музыку и т. д.

По этому пути пошли ее сыновья, младший Гарри, на первых порах даже несколько перебарщивая, и пользующийся большой популярностью принц Вильям. Многие хотели бы его видеть будущим королем через голову отца, принца Чарльза, но сие не позволяет законодательство.

В тяжелый же период измены Чарльза и развода с ним достойное поведение Дианы бросало вызов королевской семье, заставляя ее менять прежнюю замкнутость и закрытость, приближаться к поведению монархов в странах Скандинавии и Бенилюкса.

Расскажу о своих встречах с членами королевской семьи, ориентируясь на хронологические записи в дневнике.

Январь 1995 года. На прошлой неделе побывали у наших соседей, благо их «муравейник», как они называют Кенсингтонский дворец в силу скученности, виден из окон Посольства.

Пригласил к себе принц Майкл Кентский. Это человек довольно высокий, субтильный, с узкой грудью, половину которой занимает огромный галстук, с бородой на все лицо. Сильно напоминает по портретам Николая II. Вот она, германская семейка. У него небольшая, но симпатичная квартирка с огромным количеством всякой дребедени на столах: табакерки, коробочки, монеты, медальки и т. д. Он член Попечительского совета музыкальной группы российских молодых дарований «Новые имена». Договорились устроить где-то ближе к Пасхе их концерт в роскошном месте, Сент Джеймском дворце. А сделать это может только член королевской семьи. Принц Майкл увлекается защитой уссурийского тигра, собирает на хищника деньги, ну и давай ему бог удачи, а мы будем помогать.

Через пару дней ланчевали в том же Кенсингтонском дворце ни с кем иной, как с принцессой Дианой, или Дайаной, как ее здесь называют. Не понимал, почему она пригласила к себе, думал, будет большое сборище, ан, нет, только мы с женой, Дайана и ее секретарь, умный мальчик. Очень хорошее впечатление все на нас произвело.

Главное, конечно, сама Дайана. Фотографии и телевидение не передают, до чего она очаровательна. Хотя и высока ростом, но очень милая, обаятельная и совершенно не глядит исподлобья, как на снимках.

Я глаз от нее не мог оторвать, но отрывать приходилось. Еще у нее очень трогательная манера как бы всхлипывать, начиная фразу. Не знаю, может это у англичан принято, на бумаге этот звук не передашь. Впечатлило меня, что вся ее квартира уставлена фотографиями. В основном дети, она говорила, что очень любит своих мальчиков. Но там есть и принц Чарльз, и Королева, и другие члены королевской семьи, акварельный портрет самой Дайяны, очень хороший, и акварели ее венчания в Соборе Петра и Павла.

Целый ряд тем мы затронули, но болезненные для нее – ее семейный статус, и для меня – Чечня, не касались. Только в самом конце, когда я, уходя, сказал ей, что она может рассчитывать на любую помощь со стороны российского посольства, она сказала: да, мне сейчас сочувствие нужно.

Диана занимается обширной благотворительной деятельностью, в том числе патронирует тут как всегда создан фонд – детскую больницу в московском районе Тушино. Англичане направляют туда медикаменты, оборудование, обучают персонал. Так что и на нас распространяется ее благотворительность. Естественно, сказал, что было бы неплохо, если бы она приехала в Россию. Она с готовностью откликнулась. Теперь нужно искать подходящий случай.

Так и не нашли, а потом она неожиданно ушла из жизни.

Уже совсем прощаясь, она разгадала загадку, шепнув мне: это Рейн меня надоумила вас пригласить, говорит, посмотри, вроде нормальные люди приехали. Может быть, подходящие, поправил я. А цепочка такая. На одном из концертов Ростроповича (были потом за обедом в его лондонской квартире) познакомились с неким Стауцкером. Бывший чех, сейчас английский сноб, сам в свое время играл, покровительствовал музыке, сейчас тоже иногда что-то организовывает. Милая такая пара, жена Мерседес, ударение на втором слоге. После одного из концертов пригласил в ресторан, где была некая баронесса Рейн Де Шамброн. Оказалась мачехой Дианы, ибо вышла замуж каким-то по счету браком (он тоже не первым) за ее отца, лорда Спенсера. Принцесса через Спенсеров принадлежит к одному из старинных аристократических родов. Так что меломанство иногда дает осязаемый результат.

Скажу к слову, что правильно подобранное увлечение способствует работе на дипломатическом поприще. За четверть века службы в Центральном аппарате МИДа я познакомился с целой когортой послов.

Почти все они имели хобби, некоторые достигали совершенства. Когда голландский посол в Москве говорил мне, что он перевел Цветаеву, я невольно почувствовал к нему симпатию. В Англии помимо классической музыки помогали установить неофициальные контакты с нужными людьми теннис и охота.

Июль 1995 года. Пригласили к нам в посольство принцессу Диану без большой надежды ее увидеть. Но она пришла, причем, как сказали мне старожилы, впервые. Явление вообще примечательное: члены королевской семьи в диппредставительства практически не ходят.

Выглядела она великолепно в толкотне, народу было очень много. Да к тому же дылда, выше всех на голову, спокойно передвигалась в толпе. Поводом стал аукцион детских рисунков, устроенный в посольстве. Благодаря Диане перевели мы на счет названной выше тушинской больницы сумму, значительно большую, чем рассчитывали.

Немного о принце Чарльзе. Из всеведущей «Санди Таймс» узнал, что «в 1973 году он ухаживал за девушкой Камиллой Шант. Не поверив, видимо, своему счастью, она не дождалась его. Пока принц восемь месяцев плавал, как требовала его должность, по Карибскому бассейну, Камилла приняла предложение о замужестве от полковника Паркера Боулса.

Он давно за ней ухаживал, еще до того, как появился на горизонте Чарльз. Когда полковник женился, Чарльз думал, что с Камиллой все окончено. Но чувства оказались сильнее. Фактически у Чарльза уже третий роман с одной и той же женщиной. Первый: с Камиллой Шант. Второй, с поздних 70-х годов до свадьбы с Дианой, в 1981 г. с Камиллой Паркер Боулс, замужней женщиной. Он говорит, что после своей женитьбы не видел ее в течение пяти лет (Диана активно оспаривает). И лишь в конце 1986 года, когда почувствовал, что его брак трещит по швам, в третий раз обратился к Паркеру Боулсу. Разведясь, Чарльз поселил Камиллу в своем загородном доме, но жениться на ней, пишет газета, он вряд ли сможет».

(В 2005 году, через восемь лет после трагической смерти Дианы и с разрешения Королевы, все же женился. Четвертая серия? Чарльзу было тогда 56 лет, Камилле на год больше. Однолюб он оказался, но Диане от этого не легче.)

А прабабушка Камиллы была любовницей прапрадедушки Чарльза короля Эдуарда VII. У них была огромная разница в возрасте, но десять лет они жили вместе. И якобы она, Камилла, представляясь при первой встрече Чарльзу, рассказала об этом. Что ответил Чарльз, «Таймс» неизвестно.

Добавляет патетики следующая запись: лорд Саймон Рединг по дороге на Уимблдон, где англичане играли матч на кубок Дэвиса по теннису, рассказал мне, что главная сложность в королевской семье отношения между отцом и сыном, принцем Чарльзом и герцогом Эдинбургским. Они до сих пор сохраняют напряженный характер. Вроде бы именно отец настоял на том, чтобы сын женился на Диане, пусть даже без любви. То была попытка отвадить его от женщины, которая старше его. Не сработало. Бедная Елизавета, чего только ни довелось ей пережить!

Пара заметок о ней. Март 1995 года. В свое время мне пришлось много заниматься Югом Африки, так что особым взглядом слежу за поездкой Королевы в ЮАР, покончившую с апартеидом. Полный триумф, но вот какая загогулина, как однажды выразился наш Президент. Елизавета одела на себя драгоценности, которые были подарены английской королевской семье еще в прошлом веке кем-то из южноафриканцев. Вернее, подарили не сами драгоценности, а здоровенный алмаз, из которого много чего выточили, включая и эти цацки. Теперь южноафриканцы требуют: верните. Не проследил, вернули ли. Думаю, вряд ли.

Вспомнил в этой связи, не помню, в каком веке наши купцы везли дорогие подарки английскому королю, но потерпели кораблекрушение и все дары потеряли, едва сами спаслись. Вышли из положения так: торжественно зачитали монарху длинный список затонувших подарков.

Апрель 1995 года. Были на церемонии присвоения имени огромному круизному лайнеру, назвали «Ориана». 69 тыс. тонн водоизмещение, 1975 пассажиров, 700 членов экипажа, 300 млн. долларов стоимостью. Рассчитывают, что окупится за 8 лет, ибо круизный рынок растет со скоростью 15в год.

Одно это судно может обеспечить, они считают, 10всего круизного рынка Великобритании. Построена на германских верфях «Мейерверт», которые во время второй мировой войны строили немецкие военные суда.

Ни одна из двух английских верфей не удосужилась даже принять участие в тендере (есть всего две, которые могли бы построить такое судно), у них уже полон портфель заказов. А компания-владелец, которая называется «Р & О», ждать не может, потому что должна обогнать своих конкурентов.

Нам объяснили специалисты, что круизы сейчас популярны прежде всего по соображениям безопасности, никто тебя на судне не тронет.

Про пиратство на море тогда не слыхали, да и теперь не решаются нападать на большие суда. В рискованных морях у них на борту охрана, могу засвидетельствовать. Апогей церемонии – Королева, из-за нее мы и приехали, спасибо за неожиданное приглашение. С помощью механического рычага она разбила бутылку с шампанским, как делают, когда спускают корабль на воду. Во время небольшого приема, устроенного прямо на палубе, здороваясь со мной, вдруг спросила: «Посол, вы что, охотник? Я видела вашу охотничью фотографию». Сильно я удивился, потом обрадовался, в неплохой компании охочусь. Со временем убедился: в Англии все обо всех все знают.

Май 1995 года. Майкл Кентский пригласил на ланч: до крайности небольшой частный клуб, две комнаты внизу и две наверху, принадлежит некоему Марку Блери. Стены сплошь увешаны картинами. Посередине бюст его жены, Аннабель, чье имя носит и клуб, хотя она уже давно ушла от его хозяина к некоему Голдсмиту. Принц Майкл отмечает, что, как истинные британцы, они цивилизованно порешили втроем.

Обсуждали мы вопросы делового сотрудничества: не получающий денег из казны Майкл не пренебрегает бизнесом, и посольство организовывало его встречи с нашими организациями. Сидевшие, как сельди в бочке, люди абсолютно не подавали виду, что напротив них как-никак знаменитость, десятый в очереди на британский трон.

Английское прайвиси в действии. (Не нашел русского слова, описательно: огораживание своего и уважение к чужому личному пространству.) Сейчас его должно быть оттеснили дети Вильяма.

Опять не повезло королевской семье. Только утихли скандалы с разводами, добавила мужская часть. Сначала принц Чарльз высказался, что англичанам и вообще западной цивилизации надо бы учиться у ислама, чтобы поправить пошатнувшиеся духовные ценности. Поднялась буря возмущения.

Затем отец, герцог Эдинбургский, влез в весьма здесь чувствительный вопрос запрета огнестрельного оружия. Дело в том, что в маленьком шотландском селе Данблен один маньяк застрелил двенадцать детей вместе с их преподавательницей. Филип отреагировал, что неправилен законопроект, запрещающий иметь оружие, ибо нельзя будет защититься.

Может быть это и так, но опять-таки поднялась буря негодования, и он вынужден был извиниться. Тут еще умер духовный наставник принца и, цитируют его слова: он не хотел бы, чтобы Чарльз стал королем. Слишком он человек хороший, с идеалистическими взглядами для такой должности.

Обиделись на Чарльза скауты (о них я еще расскажу) за то, что он открыто признал, что изменяет жене, дело было до развода с Дианой.

Если Чарльз станет королем, они предлагают изменить принятую тридцать лет назад клятву, где говорится о верности богу и монархии. Бога они думают оставить, а монарха убрать. Более двадцати лет прошло с тех пор, Чарльз все еще не король, скаутам пока что нет нужды менять свою клятву.

Мои встречи с Чарльзом были сугубо светскими и беглыми, может быть потому, что в его окружении знали о моей дружбе с Дианой. Один раз специально приехал посмотреть, как он играет в поло, хоккей на траве на лошадях. Для русского глаза игра трудно понимаемая, а потому малоинтересная.

Запомнилось, что первая фраза у него всегда была одна и та же: «Как давно Вы здесь?» Это у англичан шаблон для начала разговора с иностранным послом. Слышал я ее столько раз, что однажды не выдержал и в ответ спросил собеседника, не Чарльза, конечно: «А Вы?» Тот замешкался, потом удивленно сказал: «Я здесь живу». Свою бестактность я смягчил, пояснив, почему задал такой вопрос.

5 декабря 1995 г. Запомнился ланч в посольстве Франции, изысканное меню, красивые залы, широкие стеклянные окна, выходящие, как и наши, на Кенсингтонский парк, редкая вещь снежные заряды за ними. Француский посол давал ланч в честь сэра Кеннета Скотта, который уходил со службы у Королевы в качестве ее дипломатического советника.

Встретил там двух бывших английских мидовцев. Один – Фергюсон, с которым припомнили, как беседовали на африканские темы в 1986 году. Сейчас он в советах директоров десятков компаний. Другой, Гилмор, неплохо устроился в Барклайском банке. (Бизнес – протоптанная дорожка для отставников зарубежной службы.)

Моей соседкой была жена управляющего королевским имуществом, вернее, четырех главных точек: Букингемский дворец, Виндзорский замок, Дворец Святого креста в Эдинбурге и яхта «Британия». Они считаются национальным достоянием вместе со всем тем, что в них находится. А замки Балморал и Садрингем принадлежат лично семье.

Балморал очень любит Королева, два месяца живет там летом; в Садрингеме обитает принц Чарльз. Спросил, сколько же насчитывается предметов во всех этих точках. Говорит, несколько сот тысяч, потратили они пару лет на то, чтобы все переписать и занести в компьютер.

Жизнь стала гораздо спокойнее. В каждом замке находится небольшой постоянный персонал, остальные ездят за королевской семьей. Всего под командой управляющего находится примерно 300 человек. Познакомился также с леди Джейн, женой приватного секретаря королевы – очень влиятельная фигура – одновременно родной сестрой принцессы Дайаны.

Чтобы не забывать о политике, помечу: француза, затронувшему тему СНГ, упрекнул в том, что Запад мешает нам строить отношения России с этими государствами. Никто ведь не мешал в свое время Великобритании налаживать отношения со своими бывшими колониями, с Коммонвелсом.

Точно так же с Францией. А нам ставят палки в колеса. Француз стереотипно отрицал, свои грехи они признают крайне неохотно.

Тема эта до сих пор актуальна из-за почти постоянного стремления западных стран, прежде всего США, создать помехи в отношениях России с бывшими советскими республиками.

В заключение еще несколько слов о друге Посольства и моем личном, принце Майкле.

Родился он в 1942 году, за несколько недель до того, как его отец, герцог Кентский, самый младший сын короля Георга V, разбился в авиационной катастрофе. Обучался в Итоне и в военной академии в Сандхёрсте, затем вступил в королевские гусары, где и изучил русский язык. Из армии много выходило русистов, как-никак готовились воевать с нами.

Его бабушка, а именно мать его матери, принцессы Марины, была первой кузиной русского царя. Так что любители генеалогии считают, что он, будучи на пять восьмых Романовым, самый cepьeзный претендент на эвентуальный русский трон.

Как я упомянул, казна ему не платит, он сам зарабатывает себе на жизнь, например, представляет телесериал «Виктория и Альберт».

Брак у этой знаменитой королевы XIX века был морганический, по расчету, но они полюбили друг друга, по крайней мере, родили девять детей. Тем не менее, к Альберту относились всегда с некоторым подозрением, как к иностранцу.

Представляя одну из серий, Майкл имел неосторожность высказаться на этот счет: мол, каждый, кто не англичанин, чем-то англичанам не подходит, что продолжается до сих пор.

Это вызвало большую полемику.

За время моего пребывания в Лондоне принц много сделал и для посольства, и в целом для отношений с Россией.