Каждая команда заходила со своего входа, поэтому сейчас, оказавшись внутри здания, Кира видела только своих. Семь приземистых человек с волосами оттенков от осенних листьев до горького шоколада. Семь студентов из Земли со второго по четвертый курс. Семь олухов, с которыми Кира не собиралась иметь ничего общего.

Они слушали Тассию, которая считала своим долгом утвердить каждый шаг каждого участника. Кира была уверена: такая увлеченная, Тассия не заметит, как она свинтит. Но услышала ее окрик, сделав всего три шага.

– Ты куда? – воскликнула Тассия.

Кира услышала панику в ее голосе. Это хорошо. Значит, не одна Кира чувствует себя здесь неуютно.

– Выполнять задание, – ответила она, словно Тассия не понимала именно это.

Отвернувшись, Кира припустила вдоль стены. Но не разгонялась – знала, что разговор еще не закончен.

Внутри строение было не таким жутким, каким Кира представляла его. Но находиться здесь ей все-таки не нравилось. Поскорее бы пройти этот этап… Впрочем, вряд ли остальные окажутся более приятными. Хотя кто знает?

Высокие стены уходили так высоко, что Кира не видела потолок. Было светло, но как в пасмурный день. От стен не веяло холодом, что ожидалось по их виду. Можно было прикоснуться и проверить. Но Кира пока не рисковала притрагиваться здесь к чему бы то ни было.

– Стой!

Кира послушалась.

– Да? – сказала она, развернувшись.

Тассия щурила свои и без того узкие глаза. Остальные участники смотрели на Киру примерно так же. Только, может, ненависти в их взглядах было поменьше.

– Что это за фокусы? – спросила Тассия.

– Я еще ничего не сделала…

Может раньше Тассия держала Киру за дурочку из-за ее дурацкой привычки постоянно такой прикидываться. Но теперь она Киру раскусила, и смотрела на нее как на проблему.

– Только не говори, что хочешь уйти и проходить этапы в одиночку.

Кира промолчала.

– Ну? – воскликнула Тассия. – Почему ты молчишь?

– Ты же сказал не говорить, если я хочу…

У Тассии такой вид сделался, что Кира не сдержалась и прыснула со смеху.

– Так и знала, что принять тебя было плохой идеей. Соревнования едва начались, а ты уже создаешь проблемы.

Кира пожала плечами, все еще улыбаясь. Чем хорошо быть источником проблем – не тебе их решать.

– Ты не можешь уйти.

– Уже ухожу, – сказала Кира.

Она повернулась с намерением больше не останавливаться, и пошла по коридору.

– Стой! – кричала Тассия. – Кира, стой! Твое поведение эгоистичное!

Кира не обращала внимания. Уже сосредоточилась на изучении обстоятельств, в которых оказалась. Почти решилась коснуться стены, ощутить ее шероховатую и наверняка холодную поверхность. Но замерла с занесенной рукой, когда услышала:

– Особое условие как-то связано со взаимодействием с соперниками! Говорю тебе, чтобы ты сразу не продула, раз уж ты не собираешься с нами проходить.

Несколько секунд было тихо. Ни шума ветра, ни шагов, ни сдавленных голосов – только напряженная тишина. А потом шаркнули подошвы – это Кира двинулась дальше.

– Я знаю, – сказала она, не разворачиваясь.

И бросилась за ближайший поворот.

Вслед ей ринулись крики и ругань, которые быстро стихли. Кира не поняла – это потому, что она зашла за поворот, или потому что ее коллеги отчаялись до нее достучаться. Скорее второе. Потому что, прислушавшись, Кира услышала топот их ног. Они пошли в противоположном направлении.

Оказавшись в этих стенах совершенно одной, Кира снова почувствовала тревогу. Но тут же прогнала ее. Все-таки в одиночестве лучше думается… Да и вообще, в одиночестве абсолютно все делается лучше.

Кира шла медленно – осматривалась и прислушивалась. Она даже осмелилась коснуться стен, и те оказались… никакими. Просто камень, который и камнем не ощущался. Немного фактурный, но ни теплый, ни холодный. Никакой.

Минув несколько поворотов, Кира решила чуть сдать назад. Отчего-то ей показалось, что на предыдущей развилке нужно было повернуть не вправо, а влево. Только вот прошагав назад, она поняла, что понятия не имеет, откуда пришла. Одинаковые стены, одинаковых коридоров сливались в одинаковую картинку. Нет, Кира не заблудилась.

С самого начала она догадалась, что попала в лабиринт.

Поэтому шагала, держась правой стороны. Поворот, еще один, и еще… Ничего не происходило. От этого тревога росла. Уж лучше бы Кира слышала, как за ней гонятся, или видела соперников. Было бы интереснее. К тому же, когда занимаешься делом, не остается времени на мысли о том, как тебе страшно.

Кира брела, касаясь ладонью стены. Думала о том, что завтракать стоило не так плотно, что на следующей неделе занятие по взаимодействию, к сожалению, с Ором, что в воскресенье она все-таки выспится, что гораздо веселее было бы сейчас висеть где-нибудь с Кисой, что очень хотелось спать, ведь эта теплая стена напоминала матрас, пусть и очень жесткий каменный матрас…

Тут Кира замерла. Что-то было не так – что-то изменилось. Значит, под вопросом ее безопасность. Она замерла и прислушалась.

Откуда-то слышались шаги. Кира прижалась к стене всем телом, боясь выглянуть за поворот. Зрение. Взаимодействие с противником. Уже можно было вывести особое условие. Но Кира пока не смела на него полагаться, потому что еще не проверила его.

Вслушиваясь, Кира поняла, что ее так напрягало. Стена. Чем дольше Кира к ней прижималась, тем горячее она становилась. И дело явно было не в тепле ее тела. Вместе с тем, что Кира слышала шаги, нагревание стены значило лишь одно – приближается кто-то очень теплый. Даже горячий.

Кира раскинула руки и, ненадолго посвятив себя ощущениям, двинулась в ту сторону, где, как ей показалось, стена не такая теплая. Завернув за угол, она остановилась и снова прислушалась. Снова шаги, но теперь вместе с ними зазвучали голоса. Кира зажмурилась и втиснулась в стену, надеясь, что ее не заметили.

– Эй! – услышала она. – Земля!

Голос был знакомым и девичьим. Кира точно слышала его, но где – вспомнить не могла. Наверняка на занятии, где же еще?

Сердце Киры стучало уже в ушах. Она ощущала этот клекот так явно, что боялась, как бы его не заметили новоприбывшие. Конечно, Кира не откликалась. Очевидно, что звали ее. Но ведь не обязательно, что она услышала, правильно?..

– Что тебе надо?

Новый голос Кира тоже знала – это был земляной из команды. И он зачем-то решил взаимодействовать с соперницей. Впрочем, если она к нему обратилась, значит, и ему бояться нечего, ведь так?

– Хочу, чтобы ты выбыл, – сказала девушка.

– Надо же какое совпадение, – ответил земляной. – Я тоже этого хочу.

– Тогда предлагаю не тянуть, и начать поединок. Где ты? Покажись!

Стена раскалялась с приближением этой девушки. Получается, она Огонь. Интересно, как лабиринт отмечает приближение земляного? Или Кира их не чувствует, потому что сама такая?

Или лабиринт вообще на них не реагирует?

– Неужели трусишь? – сказала огненная, и Кира услышала в ее голосе улыбку.

Потом были шаги. Стена пекла так, что Кире больше всего на свете хотелось отойти от нее. Тем не менее она не двигалась – даже глаза не открывала.

Шаги перешли в бег, потом в резкое торможение – Кира услышала, как отскочили мелкие камешки из-под ног бегуна. Судя по всему, это был земляной, которого взяли на понт, обозвав трусом.

Затем Кира услышала мерзкий звук – смех огненной. Ему отозвалась сдавленная ругань земляного, хлопок – но слишком громкий, как для ладоней – и… все.

Кира старалась даже не дышать – так ее точно не слышно. Только вот сердце колотилось от страха неизвестности с такой силой, что его стук должен был эхом расходиться от стен по всему лабиринту.

– Минус один, – сказала огненная.

И куда-то направилась. Шаги становились все тише. Только перестав их слышать, Кира поняла, что стена охлаждается. Она открыла глаза, но тут же закрыла, ослепившись, хотя свет в лабиринте был не ярким. Кира поморгала, привыкая, и наконец оттолкнулась от стены.

Несколько секунд она просто стояла, осознавая, что произошло. Огненная, судя по ее последним словам, исключила земляного из игры. Но Кира не слышала драки. Он просто… исчез. Что сделал не так? И почему огненная не выбыла, если делала то же, что и он? Да и к тому же, почему Кира не выбыла? Она ведь ее слышала…

Но не видела.

На всякий случай Кира приложила руку к стене – вдруг огненная вернется за ней? Но та ее не заметила. Как это могло произойти, Кира не понимала. Кажется, лабиринт ощущал, человек какой стихии двигался коридором. И давал подсказку. Только вот на нее, Киру, он не реагировал. И на ее коллегу тоже. Значить это могло только одно: лабиринт – это этап Земли. То есть для Киры и ее команды он самый легкий.

Готовая в любой миг зажмуриться, Кира двинулась коридором быстрее. Не хотела прийти последней. В том, что она придет к финишу – у Киры сомнений не было.

Она бежала и останавливалась. Бежала, чтобы скорее добраться до выхода. Останавливалась, чтобы прислушаться, и ощутить перемены лабиринта. Раз на огненных стены нагреваются, то как-то отображаются на них воздушные и водные.

Пару раз Кира ощущала, как камни нагреваются. Тогда она возвращалась за поворот, и дожидалась, когда огненные уйдут. В другой раз в лицо Кире дул ветер. Она ему радовалась. Так бегала – что вспотела, поэтому легкий ветерок был как раз тем, что надо. Когда Кира услышала шаги, тот был уже едва не ураганом – хватал за волосы и дергал штанины. Вернуться за поворот Кира не успевала. Но, к счастью, вспомнила зажмуриться. И почти сразу услышала досадливое:

– Вот сука!

А затем отчетливый хлопок. Вместе с ним прекратился ветер – исчез в одно мгновение, как в природе не бывает. Еще немного постояв, опираясь на стену, Кира медленно открыла глаза. Перед ней была лишь очередная развилка, где никто не стоял. Пронесло.

Кто-то выбыл по ее вине? Вероятно, кто-то воздушный. Абсолютно все равно… Это даже хорошо для победы в соревнованиях. Как бы там ни было, Кира вины не чувствовала.

Еще пару раз она ощущала ветер, но больше не подставлялась. Сразу забегала за поворот и дожидалась, пока шаги стихнут. Лишь потом возобновляла путь.

Следующие двадцать минут прошли спокойно. Даже слишком спокойно. Кира шла все медленнее. Не потому что боялась стать заметной из-за топота или сбивчивого дыхания. Нет. Просто Кира утомилась.

Пара пролетов – и она решила отдохнуть. Совсем чуть-чуть. Посидит пару минут, а потом побежит, чтобы наверстать время. Не самый безопасный вариант, ведь на бегу сложнее прислушиваться. Но так Кира скорее достигнет выхода – а оказаться там в тысячу раз безопаснее, чем даже очень тихо красться коридорами.

Она села прямо на землю и оперлась спиной о стену, откинув голову. Закрыла глаза, но не чтобы обезопасить себя, а просто потому, что те устали разглядывать полутень.

Кира ерзала – все ей было неудобно. Земля твердая, стенка сырая и от того холодная. Почти сразу Кира поднялась – отдых явно не задался. Она опустила голову, чтобы отряхнуть штаны, и вдруг услышала:

– Там кто-то есть?

Голос снова был знакомым. Но Кира не спешила обнаруживаться. Она кляла себя, что остановилась, еще и в таком дурацком месте, на Т-образной развилке, и что не заметила, как кто-то приближался.

– Я слышала, как ты прерывисто дышишь… Что, Земля, такая физическая нагрузочка тебе не по зубам?

Соперница засмеялась, а Кира не сдержалась и цокнула языком. Все равно ее уже обнаружили.

– Закройся, Аска, – сказала Кира.

– О! – воскликнула Аска. – Кира! Надо же, я думала, ты первой вылетишь.

Кира не ответила. Она не шевелилась, лишь подняла руку, чтобы коснуться стенки. Ну конечно – та была сырой. Кира ощущала приближение водной, и проигнорировала это. Вот теперь расплачивалась.

Они с Аской стояли, глядя на одну развилку, но стоя в разных коридорах. Кира не смела шевелиться, и Аска тоже.

– Так и будем стоять до утра?

– Я не стою, я лежу, – сказала Кира.

– Правда? – удивилась Аска.

– Можешь сама посмотреть.

Аска шагнула, но тут же спохватилась, и рассмеялась. Кира поджала губы. Она понимала, что такая дурацкая провокация не сработает, но попытка не пытка.

– Думала, я такая тупая, что поведусь?

– Да, – спокойно сказала Кира.

Аска фыркнула. Потом снова коридоры накрыла тишина.

Земляные терпением отличались, водные – нет. Так что первой не выдержала Аска. Она сказала:

– Давай просто обе закроем глаза, и пройдем мимо друг друга этот перекресток, хорошо? Сыграем в ничью.

Кира не ответила.

– Или ты, коза упертая, либо выиграешь, либо сдохнешь?

Кира снова молчала. По голосу Аски она слышала: та начинает беситься. Это было приятно. Стоило того, чтобы тратить тут столько времени.

Потом Кира зашагала обратно по коридору, отдаляясь от Аски. Шла, нарочито громко топая, но прислушиваясь. Аска отозвалась почти сразу:

– Ты ушла?

Кире хотелось ответить: «да», ведь она и правда уходила. Но тогда Аска точно не пошла бы за ней. Кира зашагала тише. Достигнув конца коридора, она шаркнула ногой у поворота, но потом на цыпочках вернулась к развилке, которая хорошо просматривалась с той, где они застряли с Аской. Затем Кира встала в середине перекрестка, раскинув руки так, чтобы ее было хорошо видно.

Все это время Аска пыталась ее дозваться. У нее ни разу не получилось. Кире пришлось немного подождать. Она уже почти отказалась от своего плана. Подумала, что Аска, верно, развернулась и, как сама Кира, решила идти обходным путем.

Но потом Аска все же прошла развилку. Кира стояла с закрытыми глазами, хотя очень хотела их открыть. Увидеть досаду на лице Аски – это было бы незабываемо. Но вместо этого Кира услышала только:

– Какая же ты мразь.

А потом Аска исчезла с громким хлопком.

Кира подождала еще дюжину секунд и лишь потом открыла глаза. В коридоре никого не было, а стены перестали блестеть от влаги. В общем, атмосфера стала приятнее.

Тогда Кира бросилась к злополучной развилке и, свернув в коридор, откуда не вышла ни она, ни Аска, очутилась у высоких двустворчатых дверей. На всякий случай Кира зажмурилась, и лишь затем толкнула створку. Вопреки габаритам и старинному виду, открылись двери без единого звука.

На Киру дохнуло свежим воздухом. Все-таки была в помещении затхлость. Сперва Кира испугалась, что ее настиг кто-то воздушный. Но ветер не усиливался, да и ощущался иначе, чем в лабиринте. Поэтому Кира осмелилась открыть глаза.

От испуга она едва не вскрикнула. Но сдержалась. Лишь отступила на несколько шагов, чтобы быть подальше от одного из своих самых больших страхов.

Стихия навязывала не только внешность и черты характера. Вместо со стихией приходили вкусы, расположенности, таланты, некоторые навыки и, конечно, страхи. Высоты боялись почти все из Земли. Воздушные, наоборот, ее любили. Чего бояться высоты тем, кто может парить? Пускай у этого мало общего с полноценным «летать». Но преодолеть полосу препятствий, которая находится так высоко, что земли не видно, легче всего будет воздушным. Это их этап. А для Киры, судя по тому, как заходилось ее сердце, он будет самым сложным.

На площадке перед резким обрывом она была одна. Вроде бы. Головой вертеть боялась – вдруг натолкнется взглядом на соперника? Тогда вылетит, и получится, что доселе все мучения были напрасными.

Но Кира не слышала голосов, поэтому рискнула оглядеться. Так и было – она стояла одна. Впрочем, вдруг кто-нибудь сейчас покажется из двери лабиринта?

Обернувшись, чтобы смотреть на дверь, Кира недолго подождала. Но никто не вышел – даже шаги не слышались. Кира зачем-то нажала на ручку. Она не поддавалась – значит, вернуться в лабиринт нельзя. Получается, отсюда лишь один выход.

Кира прокралась к краю. Знала, что вниз смотреть не стоит, и все же глянула. Потом отшатнулась, размышляя над увиденным на безопасном расстоянии.

На самом деле размышлять было не о чем. В десятке метров под ногами начиналась белая дымка. Наверное, чем ниже, тем плотнее она становилась. Казалось, что туман холодный и мокрый, как облако. Но скорее всего, упав, Кира не почувствует его касания – сразу исчезнет с хлопком, как Аска и тот земляной.

Тут же Кира прекратила об этом думать. Это бесполезно. Зачем размышлять о проигрыше, если не собираешься выбывать?

Так что, сжав кулаки, Кира подобралась к краю и шагнула на первую ступеньку.

Она и раньше слышала, что все этапы соревнований, хотя содержат заковырки и требуют включать логику, во многом состоят из проверки физических возможностей. А Кира не была спортивной. То есть – если без это никак – Кира пробежала бы сколько нужно. И запрыгнула куда надо. И, наверное, смогла бы пару раз подтянуться. Но только не над бесконечной пропастью.

Мысли о том, как страшно упасть, забирали гораздо больше сил, чем преодоление препятствий. Но Кира справлялась. При этом не смотрела ни вниз, ни по сторонам. Случайно наткнуться взглядом на соперника и выбыть – это было бы даже хуже, чем свалиться.