– Даже не представляю, что такого страшного я сделал. Или вы говорите это для их высочеств? Лично я не вижу в подобной задержке никакого вреда. Вы, вероятно, имеете в виду назначенную на сегодня поездку в Сан-Рафаэль – боюсь, она на некоторое время откладывается – с целью выбрать место для строительства самого крупного в мире нефтеперегонного завода? – Брэнсон улыбнулся и кивнул в сторону короля и принца. – Похоже, эти люди взяли вас с Хансеном в оборот, я хочу сказать, в нефтяной оборот? Сначала они ограбили вас на продаже нефти, получили столько денег, что не знают, куда их девать, и тут у них возникает блестящая идея – вложить свои капиталы в ограбленную страну, построить на Западном побережье нефтеперерабатывающий комплекс и управлять им лично, разумеется с вашей технической помощью. Сырье у них свое, оно им ничего не стоит, поэтому прибыли будут огромными, часть которых перепадет вам в виде уменьшения цен на нефть. Это же просто золотое дно! Я, конечно, не силен в международных и финансовых делах – предпочитаю зарабатывать деньги более простым способом, – но если вы думаете, что гости обидятся из-за этой задержки и не заключат сделку, то вы слишком наивны. Более наивны, чем позволительно быть президенту такой страны. Эти люди – настоящие бизнесмены, их чувства не влияют на бизнес. У них стальные сердца и компьютеры вместо мозгов. – Брэнсон сделал паузу. – Кажется, я не очень-то вежлив по отношению к вашим гостям?

Король и принц утратили былую бесстрастность. Теперь они разгневанно смотрели на Брэнсона.

– Вы, видимо, не слишком торопитесь достичь своей цели, какой бы она ни была, – заметил Картленд.

– Вы абсолютно правы. В спешке нет необходимости. Время больше не имеет существенного значения, разве что в том смысле, что чем дольше я здесь пробуду, тем выгоднее это окажется для меня. Почему – объясню позже. И между прочим, чем дольше вы здесь просидите, тем яснее станет вам и вашим народам в Соединенных Штатах и на Ближнем Востоке, в какую неприятную ситуацию вы попали. И поверьте мне, ситуация действительно неприятная. Подумайте об этом.

Брэнсон прошел по проходу в конец автобуса и обратился к светловолосому молодому военному, обслуживающему весь этот мощный центр связи:

– Как вас зовут?

Военный слышал все, что произошло в автобусе, и это ему явно не понравилось. Он немного помедлил и неохотно пробормотал:

– Бойенн.

Брэнсон протянул ему листок бумаги:

– Пожалуйста, свяжите меня с этим номером. Это местный звонок.

– Связывайтесь сами!

– Я ведь сказал «пожалуйста».

– Идите к черту!

Брэнсон пожал плечами и повернулся:

– Ван Эффен!

– Да?

– Позови сюда Крайслера. – Он повернулся к Бойенну. – Крайслер успел забыть о телекоммуникационных системах больше, чем вы успели узнать. Вы думаете, я не предвидел, что встречусь с юными героями? – Он снова обратился к Ван Эффену: – Когда придет Крайслер, сбрось Бойенна с моста.

– Обязательно.

– Прекратите! – Президент был шокирован и не скрывал этого. – Вы не посмеете!

– Попробуйте меня спровоцировать, так я и вас сброшу с моста. Понимаю, это нелегко, но должны же вы наконец понять, что мои слова с делами не расходятся.

Мюир пошевелился и в первый раз за все время заговорил. Голос его звучал устало.

– Мне кажется, этот парень говорит вполне искренне. Конечно, он может просто блефовать. Однако я не хотел бы быть тем человеком, который попытается это проверить.

Президент бросил на помощника госсекретаря недобрый взгляд, но тот, похоже, снова погрузился в сон.

– Бойенн, делайте, что вам приказано, – тихо сказал Картленд.

– Есть, сэр!

Бойенн был почти счастлив, что ему не нужно принимать решение, и взял у Брэнсона бумажку. Тот спросил:

– Вы сможете подсоединиться к телефону возле кресла, что стоит напротив президентского?

Бойенн кивнул.

– И параллельно подключить президента?

Тот еще раз кивнул. Брэнсон вернулся в салон и устроился в свободном кресле.

Бойенн немедленно соединил его с указанным номером. Очевидно, звонка ждали.

– Хендрикс у телефона, – произнес голос.

– Это Брэнсон.

– Понятно. Брэнсон. Питер Брэнсон. Господи, я мог бы догадаться! – Наступило молчание, затем начальник полиции спокойно сказал: – Мне всегда хотелось с вами встретиться, Брэнсон.

– Вы осуществите ваше желание, мой дорогой друг, причем гораздо раньше, чем думаете. Я с удовольствием поговорю с вами позже. А пока меня бы вовсе не удивило, если бы президент не захотел разговаривать с вами.

Брэнсон с некоторыми затруднениями поднялся из кресла и уступил трубку и кресло Моррисону, который тоже с трудом встал на ноги и с готовностью принял предложенное.

Президент вел себя так, как повел бы на его месте любой другой президент, оказавшийся в столь неприятном положении. Он проявил целую гамму чувств: изумлялся, возмущался, не верил и, наконец, ужасался тому, что исполнительный глава государства и зарубежные монархи оказались в столь чудовищной ситуации, не имеющей аналогов в мировой истории. Он возложил всю вину за случившееся на Хендрикса, хотя знал, что план охраны кортежа разработан Вашингтоном, а местная полиция просто делала то, что ей приказали. Видимо, из-за потрясения президенту отказали память, логика и чувство справедливости. Закончил он тем, что потребовал, чтобы Хендрикс немедленно разобрался со всем этим.

У шефа полиции было больше времени для того, чтобы обдумать создавшуюся ситуацию, поэтому в разговоре с президентом он сохранял спокойствие.

– Что вы предлагаете мне сделать, сэр? – спросил он.

Из последовавшей за этим сбивчивой речи стало ясно, что конструктивных предложений у президента пока нет. Моррисон воспользовался наступившей паузой и взял трубку:

– Бернард? Это Джон. – Моррисон по привычке улыбнулся. – Боюсь, нашим избирателям все это не понравится.

– Всем ста пятидесяти миллионам?

Мэр снова натянуто улыбнулся:

– Если иметь в виду всю нацию, то да.

– Похоже, дело перерастает в общенациональную проблему, Джон. Фактически ты прекрасно знаешь, что так оно и есть. Да и в политическом смысле оно нам не по плечу.

– Ты меня очень подбодрил, Бернард.

– Хотел бы я, чтобы и меня кто-нибудь подбодрил! Как ты думаешь, наш друг позволит мне поговорить с генералом?

– Я спрошу.

Мэр спросил, и Брэнсон довольно дружелюбно кивнул. Остальные пассажиры автобуса переглядывались между собой с разной степенью подозрительности и настороженности, адресованной Брэнсону. Этот человек был возмутительно самоуверен. Но в сложившихся обстоятельствах он мог себе это позволить. Он не просто вытащил всех тузов из колоды – у него была целая колода тузов.

– Генерал Картленд? Это Хендрикс, – сказал начальник полиции. – Насколько я понимаю, сэр, предстоит скорее военная, чем полицейская, операция. Видимо, мне следует связаться с военным начальством здесь, на побережье?

– Берите выше.

– С Пентагоном?

– И немедленно!

– А действия местных властей?

– Подождите, пока положение немного стабилизируется и мы выясним, чего хочет этот сумасшедший.

Брэнсон вежливо улыбнулся, но, как всегда, улыбка не коснулась его глаз.

– По его словам – если, конечно, ему можно верить, – время не имеет для него существенного значения. Полагаю, он хочет поговорить с тобой.

Брэнсон взял у Картленда трубку и удобно устроился в кресле.

– У меня к вам пара вопросов и требований, Хендрикс. Думаю, в моем положении я вправе рассчитывать на ваше сотрудничество. Вы согласны?

– Я слушаю.

– Эта новость уже разошлась?

– Что, черт возьми, вы хотите сказать этим «разошлась»? Половина Сан-Франциско видит, как вы застряли на этом проклятом мосту!

– Не стоит так выражаться о моем любимом мосте. Я имел в виду, разошлась по стране.

– Очень скоро она разнесется по всему миру.

– Я прошу вас это обеспечить. Средства массовой информации, как эти люди предпочитают называть свои газетенки, должны заинтересоваться. Я готов позволить… нет, я настаиваю, чтобы вы предоставили вертолет, а лучше два вертолета в распоряжение репортеров, желающих увековечить это историческое событие. В районе залива полно вертолетов, гражданских и военных.

Последовала пауза, потом Хендрикс спросил:

– На кой черт вам это?

– Ну, это же очевидно. Мне нужна гласность. Чем больше, тем лучше. Хочу, чтобы каждый американец и вообще каждый человек в мире, у которого есть телевизор, увидел бы, в каком затруднительном положении оказались президент и его арабские друзья. А положение у них затруднительное, не правда ли?

Снова наступило молчание.

– Гласность вам, конечно, нужна для того, чтобы привлечь на свою сторону общественное мнение, которое поможет вам получить то, к чему вы стремитесь. Так?

– А как же иначе!

Хендрикс медленно сказал:

– Может быть, вы хотите, чтобы я послал на мост группу репортеров?

Брэнсон улыбнулся в телефонную трубку:

– Группа репортеров мне ни к чему, но еще больше мне не понравилась бы группа вооруженных до зубов агентов ФБР, замаскированных под репортеров. Нет, я думаю, мы от этого откажемся. Тем более что у нас тут уже имеется целый автобус репортеров.

– А что помешает мне погрузить в эти вертолеты десантников?

Брэнсон вздохнул:

– Помешает только здравый смысл. Вы не забыли, что у нас тут заложники? Пуля доберется до президента гораздо быстрее, чем десантник.

Он взглянул на президента. Судя по выражению лица, тот не желал быть объектом подобного торга.

– Вы не посмеете его убить, – заявил Хендрикс. – Не станете рубить сук, на котором сидите. Ведь тогда вам нечем будет нас шантажировать.

– У меня еще останутся король и принц. Только попробуйте – и увидите, что из этого выйдет. Не пытайтесь играть втемную. Неужели вы хотите войти в историю в качестве человека, из-за которого погибнут президент, король и принц?

Хендрикс не ответил. Было ясно, что в этой роли он себя не представляет.

– Однако я не исключаю, что найдутся горячие головы, жаждущие посмертной славы. Поэтому вот мое первое требование. В этом районе полно военных баз: Пресидио, Форт-Бейкер, остров Сокровищ, Форт-Фунстон, Мили и Мейсон, Форт-Бэри, Кронкайт, – вы и сами знаете, они все здесь поблизости, недалеко от шоссе. Думаю, у них найдутся две компактные самоходные скорострельные зенитки. Я хочу получить их не позднее чем через час. Ну и хороший запас снарядов к ним, конечно, и пусть военные все предварительно проверят. Вы же знаете, иногда техника подводит.

– Вы и в самом деле сумасшедший.

– Это божественное сумасшествие. Теперь слушайте мои указания.

– Я отказываюсь их выполнять.

– Отказываетесь? Генерал Картленд!

Генерал с усилием встал и тяжело прошел по проходу. Он взял трубку и сухо сказал:

– Делайте то, что велит этот сумасшедший. Вам что, никогда не приходилось сталкиваться с манией величия?

– Очень любезно с вашей стороны, генерал, – усмехнулся Брэнсон и забрал у Картленда трубку. – Вы получили приказ?

Голос Хендрикса прозвучал так, словно он задыхался.

– Получил.

– Теперь мое третье требование. Вызовите две команды военных инженеров. Нужно, чтобы они построили на мосту стальные заграждения, по одному у основания каждой башни. Сооружения должны быть достаточно прочными, чтобы остановить танк, и достаточно высокими – разумеется, с колючей проволокой наверху, – чтобы никто не мог перелезть через них. Северное заграждение должно быть цельным, в южном пусть сделают ворота на петлях, чтобы мог пройти джип. Ворота должны открываться с внутренней стороны. Эти конструкции следует привинтить или приварить к боковым ограждениям моста и сделать на проезжей части автоматически выдвигающиеся шипы. Впрочем, военные лучше меня знают, как делаются такие вещи. Я лично пронаблюдаю за строительством.

Казалось, Хендриксу было трудно дышать. Наконец он сумел выговорить:

– Зачем?

– Вы же знаете эти проклятые туманы, которые постоянно накатывают с Тихого океана! Зачастую они накрывают весь мост – вот как раз сейчас к нам движется целая стена. – Брэнсон чуть ли не извинялся. – Под покровом тумана на нас легко напасть.

– А зачем нужны ворота?

– Мне казалось, я об этом уже сказал. Чтобы обеспечить проезд джипа, который доставит сюда членов переговорного комитета, врача, если таковой понадобится, а также еду и напитки, причем самые лучшие из того, что сможете найти в городе.

– Господи! Ну вы и наглец, Брэнсон!

– Наглец? – обиделся Брэнсон. – Значит, мою гуманную заботу о людях вы называете наглостью? Короли и президенты не привыкли голодать. Вы же не захотите войти в историю еще и как человек, уморивший голодом короля, принца и президента? Подумайте о суде истории.

Хендрикс молчал. Возможно, он и в самом деле думал о суде истории.

Брэнсон продолжал:

– Не следует забывать и о тонкой чувствительности королевских особ. До того как заграждения будут установлены, здесь должны появиться два фургона с туалетами. Оборудованные, естественно, по самым высоким стандартам, – и это вовсе не значит, что они будут битком набиты вооруженными до зубов агентами ФБР. Вы все запомнили, Хендрикс?

– Все записано на пленку.

– В таком случае заставьте колесики крутиться. Или мне снова позвать генерала Картленда?

– Все будет сделано.

– Немедленно?

– Немедленно.

Брэнсон опустил телефонную трубку на колени и задумчиво посмотрел на нее.

– На этот раз он даже не послал меня куда подальше. – Он снова поднял трубку. – И последнее требование, Хендрикс, но самое важное. Президент временно выведен из строя. Можно ли поговорить с лидером страны, оставшейся без лидера?

– Вице-президент уже в Чикаго. Сейчас он на пути в аэропорт О’Хара.

– Великолепно. Великолепно. Прекрасный пример добровольного сотрудничества. Но боюсь, что мне придется пригласить к сотрудничеству еще одного или двух членов правительства. Я знаю, что требую слишком многого, однако…

– Избавьте меня от вашего школьного юмора, Брэнсон! – В голосе Хендрикса прозвучало раздражение – следствие усталости. – Вы имеете в виду конкретных людей?

– Нет, просто любых двоих.

У Брэнсона был дар говорить особенно рассудительно, выдвигая самые безрассудные требования.

– И когда они вместе с вице-президентом окажутся у вас, вы и их тоже возьмете в заложники?

– Нет. Можете мне не верить, но этого не произойдет. Вы теряете хватку, Хендрикс. Никто не похищает посредников. В противном случае придется вести переговоры с кем-то другим, ниже по положению, а так недолго добраться и до кого-то вроде вас. – Брэнсон сделал паузу, ожидая комментариев, но Хендрикс промолчал. – Мне нужен госсекретарь.

– Он уже на пути сюда.

– Вы читаете мои мысли! Откуда он едет?

– Из Лос-Анджелеса.

– Как удачно! Что он там делал?

– Участвовал в заседании Международного валютного фонда.

– Международного валютного фонда? Но это значит, что…

– Да, – устало сказал Хендрикс, – министр финансов тоже там был. Он летит сюда вместе с госсекретарем.

Брэнсон положил трубку.

– Так, так, так! Маленький Питер Брэнсон визави с министром финансов. Что за тет-а-тет меня ожидает! Я думал, что такой день никогда не наступит.