Глава 3

Варвара поднялась из-за стола, держа в руках папку с материалами дела: она собиралась к Геннадию Игоревичу с докладом. События последнего дня, начиная с осмотра места преступления и заканчивая допросом Сергея Павловича, складывались в картину, которая всё ещё была размыта, но уже вызывала тревогу. Варвара чувствовала, что это дело слишком необычно, чтобы быть простым убийством.

Подойдя к двери начальника, она постучала. В ответ раздался низкий голос:

– Входите.

Геннадий Игоревич сидел за своим массивным дубовым столом, который лишь подчёркивал его авторитет. Он поднял глаза, чуть прищурившись, когда Варвара вошла, и жестом предложил ей сесть напротив.

– Варвара Олеговна, – спокойно произнёс он, складывая руки перед собой. – Слушаю ваши выводы. Что удалось выяснить?

Варвара опустила папку на стол и открыла её, коротко взглянув на фотографии и записи, как на подсказки. Заговорила она ровно, тщательно скрывая все переживания:

– На месте преступления обнаружено тело охранника. Внешние повреждения странные: кожа потемнела, местами покрыта ожогоподобными пятнами, но явных следов огня или химического воздействия нет. Поза жертвы неестественная, лицо искажено, имеет выражение сильного ужаса. Установлено, что смерть наступила примерно в два часа ночи.

Она выдержала паузу, наблюдая за реакцией начальника, но его лицо оставалось неподвижным, как каменная маска.

– На рельсах, рядом с местом преступления, обнаружены следы техники, – продолжила она, сухо перечисляя факты. – Они свежие, хотя официально движение в депо прекращено больше десяти лет назад. Это отпечатки… трамвайных колёс, но не современных. Судя по ширине и форме, они соответствуют старым моделям, которые давно сняты с эксплуатации.

– Следы? – Геннадий Игоревич слегка приподнял бровь, но голос остался спокойным. – И как вы это объясняете?

Варвара слегка наклонилась вперёд, соединив пальцы обеих рук над документами.

– Пока никак. Но это не всё, – она осторожно вытащила из папки обгоревший клочок бумаги. – Это было найдено рядом с телом. Надпись: "Он приходит ночью, чтобы забрать то, что принадлежит ему." Никаких отпечатков, следов чернил или других явных улик. Но бумага выглядит старой, как будто ей не один год.

Геннадий Игоревич взял клочок, внимательно рассмотрел его, а затем медленно положил на стол, подвинув его обратно Варваре.

– Это похоже на какую-то дешёвую мистификацию, – неуверенно проговорил он.

– Возможно, – неохотно согласилась с ним Варвара, не меняя тона. – Но совпадений слишком много. У охранника не было причин находиться на путях. Согласно его графику, он должен был патрулировать территорию в другой части депо. Тем не менее, он оказался именно там, где оставлены следы. И… – она немного замялась, выбирая слова. – Перед смертью он утверждал, что видел свет фар и слышал звонок трамвая. Это подтвердил коллега из предыдущей смены, который слышал его рассказ. Об этом же говорил и начальник депо.

Геннадий Игоревич нахмурился, откинувшись на спинку кресла.

– Варвара Олеговна, вы действительно думаете, что всё это связано? Свет, звонки, следы? Не слишком ли… мистически это звучит для уголовного дела?

Она знала, что эти слова прозвучат странно, но всё же ответила:

– Я не ищу мистику, Геннадий Игоревич. Но я не могу игнорировать факты. Если это инсценировка, то она сделана кем-то, кто знал, как воздействовать на подсознание. Всё, что мы нашли, вызывает вопросы и выбивает из привычного хода расследования.

Его глаза сузились:

– Что вы предлагаете? – спросил он наконец.

– Запросить старые архивы, – быстро ответила Варвара. – Рельсы и следы указывают на определённый маршрут. Это может быть старый трамвайный путь. Если мы узнаем, какой именно, это даст зацепку. Кроме того, я хочу допросить коллег погибшего.

Геннадий Игоревич некоторое время молчал, постукивая пальцами по столу. Затем он коротко кивнул.

– Делайте запросы. Но будьте осторожны. Если кто-то решил устроить спектакль, то он знает, как вас запутать. Мы должны оставаться в рамках закона и логики. И ещё… держите меня в курсе. Это дело имеет особую важность. У нас нет права на ошибку.

Варвара поднялась, чувствуя, как её сердце гулко отзывается на его слова. Она понимала, что это дело как раз может выйти за пределы обычного расследования. Но отступать было нельзя. Теперь это было не просто дело – это касалось её лично.

Она уже собиралась уходить, когда Геннадий заговорил, привлекая её внимание.

– Варвара Олеговна, – его голос прозвучал медленнее, чем обычно. Он тщательно подбирал слова. – Есть ещё один момент.

Она обернулась, сжимая в руке папку с материалами. Его взгляд заставил её насторожиться. Он поднялся со своего кресла, подошёл к окну и выглянул на улицу, где солнце, пробиваясь сквозь редкие облака, отражалось на крышах автомобилей. Несколько секунд он молчал, а затем, не оборачиваясь, произнёс:

– К этому делу прикрепили полицейского. Его зовут Виталий Санин.

Варвара замерла на месте, и всё же внутри неё всколыхнулась волна недовольства. Она не любила, когда в её дела вмешивались посторонние, даже если это делалось с благими намерениями.

– Это решение сверху? – спокойно, но холодно уточнила она, стараясь скрыть раздражение.

Геннадий Игоревич повернулся к ней совсем не враждебно, но его взгляд был строгим.

– Да. Генерал Ковальчук настоял. Санин хорошо работает в полевых условиях, у него большой опыт. Его задача – обеспечить оперативную поддержку.

Варвара почувствовала, как её пальцы сильнее сжали край папки. Имя Виталия Санина было ей знакомо, хотя лично они никогда не пересекались. Он был известен своим упрямым характером, склонностью действовать на грани дозволенного и почти полным игнорированием субординации. Говорили, что он редкий профессионал, но работать с ним было нелегко.

– Геннадий Игоревич, – её голос звучал твёрдо и решительно. – Мне кажется, я могу справиться сама.

Начальник коротко усмехнулся и снова сел за стол.

– Варвара Олеговна, я ценю ваше стремление к независимости. Но это дело слишком странное и слишком опасное, чтобы работать в одиночку. Санин знает, как действовать в сложных ситуациях. Он вам пригодится, даже если вам это сейчас не кажется очевидным.

Она хотела возразить, но осеклась. Его тон не оставлял пространства для обсуждений. Геннадий Игоревич смотрел на неё так, словно заранее знал все её аргументы.

– Хорошо, – коротко ответила она, опуская взгляд на папку. Смириться с этим сейчас она не была готова вовсе. – Где он сейчас?

– Ждёт вас. – Он сделал паузу, затем добавил, чуть смягчив тон: – Варвара Олеговна, дайте ему шанс. Он хороший оперативник. Просто не всегда следует правилам.

Её взгляд задержался на нём ещё на мгновение. Затем она молча кивнула и направилась к выходу. Дверь закрылась за ней с лёгким щелчком.

Когда Варвара вернулась в свой кабинет, то сразу заметила, что в кресле у её стола сидел мужчина, спокойно откинувшийся назад с выражением лёгкого безразличия на лице.

Девушка мгновенно поняла, что это тот самый Виталий Санин. Его появление было столь же внезапным, сколь и неизбежным, после того как Геннадий Игоревич сообщил о его назначении.

Санин встрепенулся и резко поднялся, когда она вошла, сдержанно кивнул в её сторону. Высокий, широкоплечий, с резкими чертами лица, он выглядел человеком, привыкшим к сложным ситуациям.

Его серые глаза внимательно изучали Варвару, словно пытаясь составить о ней мнение ещё до того, как начнётся разговор. На нём был тёмный пиджак, слегка помятый, будто его владельцу было не до безупречного внешнего вида. Полицейский выглядел одновременно непринуждённым и насторожённым.

– Варвара Олеговна? – произнёс он полувопросительно, приподнимая бровь.

– Санин, – коротко ответила она, бросив сумку на стол. Её голос был ровным, но холодным. Она не скрывала своего раздражения от того, что их рабочая встреча началась с того, что он уже «хозяйничал» в её пространстве.

– Виталий, – поправил он, чуть улыбнувшись. – Надеюсь, что не слишком смутил вас своим появлением.

– Меня трудно смутить, – заметила следователь, присаживаясь за стол. Её глаза на мгновение задержались на нём, словно она проверяла, способен ли он выдержать её прямой взгляд.

– Отлично, – произнёс он, сев обратно. – Тогда, возможно, наше сотрудничество сложится лучше, чем я предполагал.

Варвара почувствовала в его тоне лёгкую насмешку, но не отреагировала. Она открыла папку с делом, игнорируя его оценивающий взгляд.

– Геннадий Игоревич сказал, что вы будете работать со мной, – сухо и деловито произнесла она. – Насколько я понимаю, это не мой выбор.

– Это так, – кивнул Санин, будто бы даже соглашаясь с очевидным. – Но мы ведь оба здесь ради одного: разобраться в этом деле. И если вы позволите, я начну делать свою работу.

Варвара медленно закрыла папку и посмотрела на него с неприкрытым скептицизмом:

– МОЕЙ задачей является вести расследование. Вашей – помогать. Надеюсь, вы понимаете эту разницу.

Его губы чуть тронула усмешка человека, слышавшего подобное уже не раз:

– Я понимаю. И если вы дадите мне шанс, я докажу, что могу быть полезным.

Она несколько секунд молчала, раздумывая, как лучше выстроить разговор. Санин явно был из тех людей, которые предпочитают действие словам. Споры с ним только затянули бы время, а его опыт, как ни крути, мог оказаться ценным.

– Хорошо, – коротко сказала Варвара, отказавшись от бесполезных сейчас перепалок. – Тогда начнём. У нас много работы.

Она жестом указала на папку, лежавшую перед ней.

– Сейчас нам нужно сосредоточиться на анализе улик. Я надеюсь, вы уже знакомы с делом.

Санин кивнул.

– Разумеется. Я изучил материалы ещё до того, как приехал сюда.

– Отлично, – сухо заметила она. – Тогда начинаем с координат старых маршрутов. После этого – допросы сотрудников, которые контактировали с погибшим.

Он приподнял бровь, явно заинтересовавшись её масштабным планом.

– Значит, вы считаете, что дело не такое уж простое?

Варвара не сразу ответила, просматривая заметки. Затем подняла на него глаза:

– Если бы оно было простым, нас с вами здесь не было бы.

Санин, изучая содержимое папки на столе, бросил непринуждённый взгляд на Варвару, и уголки его губ чуть приподнялись.

– Вы, наверное, из тех, кто привык разбираться во всём из кабинета, – сказал он с лёгкой улыбкой, словно случайно обронил фразу. – Бумаги, отчёты, схемы – это ведь ваша стихия?

Варвара подняла голову от заметок и посмотрела на него с непроницаемым выражением лица. Её холодные и сосредоточенные глаза встретились с его насмешливым взглядом.

– Если вы хотите что-то сказать, Санин, – начала она ровным, холодным, как арктический лёд, голосом, – лучше скажите это прямо.

Он усмехнулся, но не отвёл взгляда.

– Просто отмечаю, – сказал он, откидываясь на спинку кресла, – что многие следователи слишком полагаются на то, что видят в отчётах. А там, в поле, всё немного иначе. Меньше теорий, больше грязной работы.

– Грязная работа, – повторила Варвара, закрывая папку и складывая руки перед собой. – Это та, где вы действуете наугад, потому что не хотите думать заранее? Или та, где вы ломаете то, что можно было решить спокойно?

Её тон был ледяным, но под этой внешней сдержанностью скрывалось раздражение. Она знала этот тип – оперативник. А они любят строить из себя героев, но редко задумываются о последствиях своих действий.

– Иногда интуиция важнее планов, – заметил он, скрестив руки на груди. – А излишняя аналитика может только завести в тупик.

Варвара чуть приподняла бровь, словно ей хотелось развить эту мысль, но лишь сказала:

– Если у вас есть сомнения в моих методах, вы можете обсудить их с Геннадием Игоревичем. Он, вероятно, лучше объяснит вам, почему вы здесь.

Санин улыбнулся шире. Её ответ лишь развлёк его.

– Никаких сомнений, – произнёс он. – Просто наблюдаю. Вы кажетесь человеком, который привык всё держать под контролем. Это… необычно.

Она выдержала паузу, затем наклонилась чуть вперёд.

– Вы правы, я действительно держу под контролем всё, что касается МОЕЙ работы, – сказала она выразительно, медленно, объясняя что-то очевидное твердолобому оперативнику. – Поэтому надеюсь, что и вы сможете соблюдать определённые правила, пока мы работаем вместе.

Его взгляд задержался на ней дольше, чем нужно, но он не ответил. Варвара видела, что он не собирается извиняться или менять своё поведение. Её раздражение усилилось, но она подавила его, решив не вступать в бессмысленные перепалки.