Теперь уже Усахи, предвкушая скорую победу, принялся колотить недруга, стараясь не повторить его ошибку. И всё же, тому удалось увернуться и, улучив наиболее подходящий момент, стремительно выпрыгнуть, нацелившись кулаком в челюсть контота. Лесной житель, не ожидавший такого поворота событий, замешкался, а ланиссиец тем временем с силой ударил его под колени, отчего илсази повалился на траву всем телом.

– Поздравляю, чужак, ты выиграл! – проговорил Ахи-Усахи, когда победитель помог ему подняться.

– Глупо было в этом сомневаться, – улыбнувшись, сообщил Алексим, который и сам после того, как подсобил противнику, еле стоял на ногах, держась при этом правой рукой за живот.

– Да вы оба поступили наиглупейшим образом! – заявила Мия, одной из первых подбежавшая к месту схватки по её окончанию. – Усахи, не послушал меня и своих людей подверг риску. Ты же без нужды ввязался в драку.

– Но ты сама сказала, я стою двадцати илсази!

– А если бы я сказала, что ты стоишь двух сотен, ты бы со всеми мужчинами в Лесоки-вилим вызвался силой мериться?

– Конечно!

– Ты и сейчас-то плохо выглядишь, куда тебе ещё?

– Ми, ну правда, я в порядке, – промолвил Виго и рухнул на землю.

– Не, две сотни он бы не одолел, вон как умаялся, – отметил контот, усмехнувшись.

– Это от ранения, – взволнованным голосом пояснила Мия, присев рядом с другом, – его по осени копьём проткнули.

– Давай я целителей позову, – предложил Ахи-Усахи.

– Много их у вас?

– Двое.

– Тогда пусть твоими людьми займутся, вдруг у кого из них кости сломаны, не зря же они не все разошлись, – шаманка кивнула в сторону нескольких сидящих на траве мужчин, что принимали участие в драке, в то время как прочие вместе со зрителями уже покидали поляну. – С Алексом я и сама справлюсь, ты только помоги мне его в какое-нибудь более подходящее место доставить.

Очнувшись, победитель увидел склонившихся над ним Мию и Ахи-Усахи.

– Опять-таки вырубился, – заключил ланиссиец, – надолго?

– Не очень, – ответил контот, – пропустил лишь то, как мы тебя сюда несли.

– Что значило это «опять»? – строго спросила Мия.

– Да меня в Старом Месте Лайлс не так давно приласкал так же, как наш уважаемый Ахи-Усахи сегодня.

– А с ним-то ты зачем там дрался?

– Ну надо же мне на ком-то тренироваться. Лай для этого вполне подходит… и меня не слишком боится. Он, правда, весь испереживался, когда я после его побоев почти час без сознания провалялся. Зато теперь мы знаем, что я поправляюсь, раз так быстро в себя пришёл.

– Может, Усахи тебя не так сильно стукнул? – предположила девушка. – Лайлс-то покрепче его будет.

– Куда уж покрепче, – обиженно проговорил контот, – я вон даже друга твоего повыше, да пошире буду, а уж о наших соплеменниках и говорить нечего, в округе я самый сильный, потому меня и выбрали за порядком следить.

– Это для илсази ты большеват, – возразил Виго. – Здесь и я, пожалуй, за великана сойду, хотя в Илане половина моих солдат куда поздоровее будут.

– Ты, чужак, там у себя кем-то командуешь, тоже контот или что-то в этом роде?

– Алекс скорее ланиссийский контикко, – поправила шаманка.

– Контикко – это, разве, не титул вашего вождя? Так у нас Нэл правит, а не я!

– Вождь в первую очередь и нужен для того, чтобы народ за собой в битвы вести, а уж потом для споров и ссор со мною, – пояснила Мия. – А это, согласись, мало чем отличается от твоих занятий при дворе.

– Что ж, тогда в следующий раз, как увидим Маро Лууса, обязательно назови меня контикко, он непременно это оценит.

– Раз у этого ланиссийца такой высокий пост там, то в качестве приза за свою сегодняшнюю победу он может потребовать всё, что угодно, даже то, чего ты, хвастун, исполнить не в силах, – вмешалась Линьяро, жена Ахи-Усахи, чьего присутствия Алексим поначалу не заметил.

– Нет, что вы, леди! Я не поставлю вашего мужа в неловкое положение, – учтиво проговорил Виго, присев на кровати. – Моё желание будет весьма простым: хочу, чтобы уважаемый Усахи относился бы ко мне как к гостю, а не как к собаке; спать сегодня в доме буду!

– Да ты и так уже в доме, – ответил контот, – не гнать же тебя обратно в хлев. Попроси чего-нибудь ещё!

– Тогда новую рубаху и возможность где-нибудь тут у вас помыться.

– Это можно, – кивнул хозяин. – Смотри, Линьяро, чужак-то вовсе не такой привередливый, как ты думала.

– И ещё, Усахи, прекрати называть меня чужаком! Хватит уже видеть во мне врага или соперника, мне это не приятно.

– Я не считал тебя вумо² и не намеревался обижать этим. Просто ты чужой в наших лесах, но при этом именно тебе довелось сопровождать жрицу Абилис. Теперь я понимаю, что ты этого достоин, однако, боюсь, сам ты не сознаёшь, сколь великая честь тебе выпала.

– Поверь мне, я сознаю! Я клялся защищать Мию и буду драться за неё, даже зная, что самому мне не выйти живым из боя! Для вас эта девушка – символ веры, для меня же она нечто большее, куда более значимое! – Виго запнулся, пытаясь определить, не сболтнул ли он лишнего, и решил пояснить свои же слова чуть более спокойным тоном: – Ми не раз спасала меня от неминуемой гибели, так что теперь и жизнь моя, и мой меч принадлежат ей!

– Алекс, – смущённо проговорила шаманка, – мне кажется, Усахи и без столь пламенных речей догадался бы, что ты не дашь меня в обиду.

– Я уж догадался, – протянул тот, – вы ведь не просто друзья, так?

– Сразу бы меня послушал, не пришлось бы затевать эту позорную драку, – добавила Линьяро. – Какому ланиссийцу придёт в голову сопровождать нашу жрицу, если только он лично не заинтересован в этом.

– Да, вы оба правы. Ми – моя невеста, – признался Алексим.

– Нет, не невеста! – возразила она. – У меня нет преемника, значит, не может быть и жениха. А тебе я обещала лишь то, что не достанусь никакому другому мужчине.

– Не велика разница, – отметил Ахи-Усахи, – но я не понимаю, почему вы сразу не сказали? Конечно, шаманка илсази и ланиссиец вместе – это странновато, однако не настолько, чтобы это скрывать.

– Я не хочу, чтобы у кого-то возникли подозрения, что я с ним сбежала, – виновато проговорила Лесо Мия.

– А вы сбежали? – сурово спросил контот.

– Усахи, что ты несёшь! Если б они и вправду это сделали, то шли бы на север, – высказала своё мнение Линьяро, – ведь, так?

– Так, – согласился Виго, – я в самом деле всего лишь сопровождаю Мию в этом её путешествии на край света.

– Мог бы никуда не ходить, если считаешь это пустой затеей, – обиженно пробормотала девушка.

– Я считаю это опасной затеей, потому с тобой и отправился! А тут ещё и про неведомые дикие племена вчера выяснилось…

– Там в горах обитают какие-то тотой-кинни или тутаи-кинни³, – сообщил контот, – злобный, воинственный народец. Тут я их ни разу не видел, но в тех поселениях, что верстах в ста к юго-западу от Лесоки-вилим, о них наслышаны. Раз в несколько лет эти негодяи спускаются вниз и устраивают погромы: скот угоняют да девиц к себе уводят.

– И это туда ты одна собиралась! – воскликнул Алексим.

– Я жрица Абилис и наверняка смогла бы пройти незамеченной.

– Может, смогла бы, а может, и нет! Мой меч в такой ситуации уж точно не помешает!

– А ты его после нашего спора поднять-то сумеешь? – усмехнулся Ахи-Усахи.

– Сумею!

– Ты, пришлый друг, не обижайся, но я всё-таки считаю, что должен дать вам людей. Сам ты не в состоянии сейчас кого-то защищать.

– Ну и что, завтра оклемаюсь!

– Отдохни хоть несколько дней тогда. Я уже сказал, гнать тебя не стану.

Ланиссиец не успел ничего ответить прежде, чем его спутница решила за двоих:

– Мы останемся, – сказала она. – Заодно Новой Луны дождёмся. Я помогу вашим шаманам её встретить, а уж после мы вас покинем.

Через неделю состоялось обещанное празднество. Само присутствие верховной жрицы в маленьком лесном поселении уже было примечательным событием, а то, что она согласилась лично провести обряд, пусть и не самый значимый для илсази, вновь заставило собраться меж холмов большую часть жителей Лесоки-вилим.

На вечерней заре четверо местных шаманов установили в центре поляны исполинский чан, наполненный тёмной водою, и, следуя звукам невидимых струн, пустились в пляс. Вскоре к своим помощникам присоединилась и Лесо Мия, явившаяся зрителям в серебристо-белом наряде.

В причудливом танце полтора десятка раз обошла она котёл, отдавая почести теням предков и духам-хранителям этого мира. И с каждым кругом движения жрицы Абилис замедлялись, а цвет её платья тускнел, чтобы стать к концу действа почти чёрным.

Наконец музыка стихла, и шаманка остановилась. Восхваляя каждого из лунных духов, она принялась одаривать их, поочерёдно отправляя в котёл подношения, сделанные жителями поселения (а это по большей части были молоко и яйца).

Принеся последнюю жертву, девушка сама вдруг исчезла, словно растворившись в воздухе. В тот же момент жидкость в котле засветилась и, обратившись в облако сияющего пара, неспешно поднялась в небеса. Лишь туман рассеялся, в западной части небосклона, совсем низко над деревьями, появился узкий серп возродившегося из тьмы светила. Одобрительными криками поприветствовали илсази выглянувшую ненадолго Новую Луну, а когда та скрылась за горизонтом, ко своим соплеменникам вернулась жрица Абилис.

Торжественная часть Встречи была окончена, и жители Лесоки-вилим стали расходиться по хижинам, чтобы завершить праздник ужином в кругу своих близких.

– Теперь я понимаю, почему в Ирли-вилим не любят тебя надолго отпускать, – с улыбкой отметил Алексим, когда они с Мией шли в дом Ахи-Усахи. – Ты после каждого новолуния там такое любопытное представление устраиваешь?

– Нет, только по особым случаям, когда в поселении намечается много дел, которым покровительствует Луна, – пояснила она. – Обычно всё куда скромнее, с этим и мои помощники без труда справляются.

– А местных ты, получается, просто так порадовала?

– Вроде того, надеюсь, более пышный обряд принесёт им удачу в следующем месяце… и поможет быстрее исцелиться тем, кого ты избил.

Вскоре они достигли жилища контота, где Линьяро пригласила их садиться за стол, уставленный разнообразными белыми яствами. К полуночи трапеза завершилась, а уже с рассветом гости засобирались в дорогу.